Экономический рост в россии: тенденции и перспективы

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В РОССИИ: ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

 Основные итоги рыночных  преобразований и их влияние  на социально-экономическое развитие  России

Рыночные преобразования, начатые с надеждой на улучшение  условий жизни, так и не увенчались успехом. В ходе смен правительств и  реформаторов были забыты как цели реформирования, так и средства достижения изначально поставленных целей. При  объективном анализе предпринимаемых  правительством решений и их практическом воплощении видно, что вопрос об экономическом  росте в 1992-1997 гг. даже не поднимался. Все эти годы в России делили собственность  и власть.

В сфере экономики проводилась  политика увеличения налогов, сокращения расходов в государственном бюджете, предпринимались настойчивые усилия по получению внешних кредитов и т.п. При этом забывалось, что расходы государственного бюджета это лишь оборотная сторона его доходов — налоговых поступлений от предприятий и населения. И если отечественная экономика «не работает», то и налоговых поступлений также нет. Сколько не сокращай бюджетные расходы, от этого ситуация не улучшится. Это лишь означает отказ выплаты заработной платы всем работающим в социальной сфере, оборонной промышленности, военнослужащим. Снижение же заработной платы работникам отраслей социальной сферы и прямая невыплата даже мизерных ее размеров — это ничто иное, как разрушение условий для подъема отечественной экономики.Замедление спада отечественного производства в 1995-1996 гг. ряд экономистов прямо связывает с сокращением государственных расходов.

Они предлагают сократить  государственные расходы до уровня как минимум 31% ВВП, а чтобы добиться устойчивого экономического роста  в 5-7% в год требуется, по мнению авторов  этих рекомендаций, сокращение до 24-25% ВВП [11, c. 32].При рассмотрении государственных расходов необходимо прежде всего подходить с позиций целесообразности их сокращения или увеличения в разрезе элементов затрат. Так, судя по публикациям, в настоящее время расходы на содержание управленческого аппарата всех уровней сегодня в России в несколько раз превышают аналогичную статью в бюджете всего Советского Союза. Рост бюрократического чиновничьего аппарата при одновременном ослаблении контроля за его деятельностью служит одним из основных факторов развития коррупции в постсоветской России.

Неоправданны и ссылки на структуру расходной части бюджетов западных стран: сопоставляются иные доходные базы, отражающие иной уровень развития экономики и налоговых поступлений.

Почти 10-летний период экономических  преобразований в России не привел к перелому в экономической сфере. Из всех стран Восточной Европы, входивших в социалистическую систему, Россия и Украина имеют самые  неблагоприятные результаты экономического роста.Разочаровывающие экономические итоги системной трансформации в России преимущественно рукотворны, т.е. обусловлены прежде всего попытками исполнительной власти реализовать именно эту стратегию и лишь во вторую очередь предопределены неблагоприятными стартовыми условиями. К такому выводу приходит большинство не только отечественных, но и западных аналитиков. По мнению Дж.Стиглица, причины неудач в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики, чрезмерном доверии к неоклассическим теориям, «почерпнутым из учебников, которые могут быть весьма удобными для обучения студентов, но на них нельзя опираться при консультировании правительств, пытающихся воссоздать рыночную экономику».

С самого начала рыночных преобразований в России была сделана ставка на всесилие «экономической свободы» при  неумении разумно ею пользоваться, разрушении всех прежних государственных  структур и игнорировании необходимости создания новых.Так движение к внешней открытости экономики сочеталось с постепенной отменой ограничений, со строгим контролем за внешнеэкономической деятельностью хозяйствующих субъектов, со взвешенной и поэтапной политикой отмены валютных ограничений, строгим контролем за экспортом национального капитала и т.д.

Как показала оценка сравнительной  эффективности государственной  и частной форм собственности, массовая приватизация — не лучший способ формирования подлинно рыночных субъектов. Более  того, в определенной ситуации приватизация ведет к формированию нерациональной системы корпоративного управления, способствующего возникновению  антирыночного поведения предприятий, что фактически и проявилось в России.Объективный анализ функционирования переходной экономики показал, что вопреки распространенному мнению прямой зависимости между масштабами частного сектора и темпами экономического роста нет. В большинстве постсоциалистических стран (прежде всего в Польше) наибольший экономический эффект был достигнут на этапе коммерциализации деятельности государственных предприятий, т.е. при наличии конкурентной среды, эффективной экономической политики и институциональных преобразований.Следует подчеркнуть, что как хозяйственная практика стран с развитой рыночной экономикой, так и западная экономическая теория свидетельствовали о незначительном влиянии формы собственности на экономический рост и эффективность хозяйствования. В сложившейся в России политической и социально-экономической ситуации возобладали узкокорыстные личные и клановые экономические интересы. Между тем, как отмечает Дж Стигмиц, «давно признано, что рыночная система не может действовать исходя только из узкокорыстных интересов» [4, c. 47].

Обобщая 10-летний опыт рыночных преобразований в постсоциалистических странах, Дж. Стигмид приходит к выводу, который непосредственно относится к российской действительности. Так, некоторые уроки реформирования касаются самого политического процесса реформирования: «...группы интересов не просто находятся в гуще процесса реформы. Реформы способствуют возникновению новых политических сил. Ранние реформы в стиле «срывания низко висящих плодов» могут, и во многих случаях так и происходило, создавать новые группы интересов (часто связанные с реформаторами), которые затем используют свои возможности, чтобы заблокировать последующие реформы».В условиях абсолютного сокращения национального дохода за последнее 10-летие более чем в 2 раза оставшаяся от разрухи половина производимого в России национального дохода оказалась присвоенной менее чем 8-10% населения страны [4, c.56]. Пожалуй, это главный социальный итог экономических изменений в России, последствия которого оказывают и будут оказывать негативное влияние на социально-экономическое развитие России, выступающего сегодня объективно необходимым условием эффективного экономического роста. Без подъема отечественного производства и его экономически эффективного развития, Россия не может выйти из системного кризиса, продолжить рыночные преобразования и создать условия для формирования социально ориентированной рыночной экономики.2.2 Совершенствование темпов экономического роста в России С самого начала 2002 г. вопросы совершенствования ускорения темпов роста стали предметом острейшего обсуждения. Первоначально это было связано со стагнацией в зимние месяцы. В принципе, осенне-зимняя стагнация прослеживается в российской экономике уже на протяжении ряда лет, однако каждый раз аналитиками ставится один и тот же вопрос: является ли эта остановка вновь сезонным явлением или же страна оказывается перед угрозой полномасштабной рецессии? Вопрос этот стоял тем более остро, что в 2001 г. наметились негативные тенденции в развитии мировой экономики и, естественно, возникли опасения, не является ли российская стагнация частью общемировых процессов.

К весне 2002 г. экономика России вновь продемонстрировала рост, однако темп его был ниже, чем в предыдущие два года. Если в 2000 г. ВВП вырос  на 9%, в 2001 г. - на 5%, а в 2002 г. уже 4,3% [9, c.20]. И хотя темп роста российской экономики все равно превышал показатели ЕС и Северной Америки, его  параметры стали поводом для  жесткой критики правительства  со стороны различных групп политиков  и экономистов. Суть критики состояла в том, что такими темпами Россия очень нескоро достигнет нынешнего  уровня даже наиболее бедных стран  ЕС и уж точно проиграет в соревновании с быстрорастущим Китаем. В. Путин  также несколько раз в течение  весны высказывался на эту тему, призывая правительство ставить  перед собой «более амбициозные задачи». Таким образом, проблема роста в этой дискуссии выступила не столько как экономическая, сколько как политическая. Главным здесь была оценка эффективности деятельности правительства и, соответственно, вопрос об альтернативах - как проводимому курсу, так и осуществляющим этот курс персоналиям.

Вопрос, впрочем, не может  быть ограничен и узко-политическим аспектом проблемы роста, каким бы важным он не представлялся. В 2002 г. была четко  сформулирована ключевая задача предстоящих  лет (или даже десятилетий): преодоление  разрыва между Россией и наиболее передовыми странами мира. Такого рода проблемы достаточно хорошо известны из экономической истории последних  двух столетий как «догоняющее развитие». Решение этой проблемы может стать  объединяющей общество идеей, на отсутствие которой нередко жаловались представители  российской элиты в 1990-е гг. Однако принципиальной особенностью стоящей  перед Россией задачи является необходимость  осуществления прорыва в условиях постиндустриального мира, прорыва  от индустриального общества к постиндустриальному. Такой задачи пока еще никому решать не приходилось.

Признание названной проблемы в качестве ключевой уже в исходном пункте позволяет выделить некоторые  характеристики роста, который необходимо обеспечить для современной России. Во-первых, необходим устойчивый рост в средне- и долгосрочной перспективе, а потому важно не допускать принятия популистских решений, которые приводят к краткосрочным эффектам, то есть обеспечивают красивые цифры роста в ближайшие годы, за чем следует тяжелый кризис. Во-вторых, рост должен сопровождаться прогрессивными структурными сдвигами. В-третьих, радикальные структурные сдвиги предполагают формирования такой институциональной системы, которая обеспечивает высокую адаптивность экономики и отдельных экономических агентов к постоянно меняющимся вызовам времени.

Экономический рост - проблема многоаспектная, тем более, когда  речь идет о стране, только выходящей  из длительного периода революционных  потрясений и стоящей перед необходимостью решать задачи глубокой структурной  трансформации своей экономики [9, c.24]. Разные экономические и политические группировки, участвующие в такой ситуации в дискуссии о росте, пытаются решать в ней свои, причем существенно различные задачи.

Проблема консолидации роста  имеет несколько аспектов, которые  следует принимать во внимание при  выработке решений практической политики. Во-первых, это особенности  современного этапа технологического развития, когда перед страной  стоит, как было отмечено выше, задача постиндустриального прорыва. Во-вторых, существуют некоторые особенности  роста, совпадающего с решением задач  глубокой структурной трансформации  национальной экономики. В-третьих, в условиях глобализации и открытости российской экономики ее состояние не может не реагировать на состояние мировой конъюнктуры (было бы странно ожидать высоких темпов роста в условиях мировой рецессии). В-четвертых, на рост влияет и специфика постреволюционной ситуации. Все четыре перечисленные обстоятельства непосредственным образом влияют на современный российский экономический рост, а их переплетение в значительной мере предопределяет специфику решения стоящих перед страной социально-экономических проблем.

Ключевой проблемой при  выработке политики роста является признание постиндустриального  характера стоящих перед современной  Россией вызовов. Механизм решения  задач догоняющего развития в  постиндустриальном мире существенным образом отличается от решения аналогичных проблем в эпоху индустриализации, к которой привыкли апеллировать критики проводившейся в 2000-2003 гг. экономической политики. Главной особенностью современных производительных сил является резкое повышение динамизма и разнообразия (вплоть до индивидуализации) потребностей, с одной стороны, и возможностей их удовлетворения с другой. Это означает, в свою очередь, резкое сужение временных горизонтов, на которые можно делать ответственные прогнозы относительно особенностей и приоритетных направлений технологического развития стран и отдельных секторов. Если в индустриальную эпоху можно было наметить приоритеты роста на 20-30 лет и при достижении их действительно войти в ряды передовых стран, то теперь приоритеты быстро меняются. И сейчас можно попытаться превзойти весь мир по производству компьютеров на душу населения, разработать программы производства самых лучших в мире самолетов и телефонов, но к моменту их успешного осуществления выяснится, что мир ушел далеко вперед. Причем ушел в направлении, о возможности которого при разработке программы всеобщей компьютеризации никто и не догадывался.

На протяжении 2003 г. в связи  с развернувшейся вокруг проблемы экономического роста политической борьбой предпринимались (и еще будут предприниматься  в дальнейшем) попытки определения  долгосрочных отраслевых приоритетов, на которых государство могло  бы сосредоточить внимание и сконцентрировать ресурсы [10, c. 29]. Однако пока все попытки  такого рода проваливались, поскольку  на самом деле не существует объективного критерия для выделения отраслевых приоритетов. Дальнейшая дискуссия  может привести лишь к тому, что  в качестве приоритетных будут выделены сектора, обладающие максимальными лоббистскими возможностями.

Специфика постиндустриального  прорыва предполагает выдвижение на передний план задачи обеспечения гибкости и адаптивности экономической системы, способность экономических агентов  быстро и адекватно реагировать  на вызовы времени. Адаптивность приходит на место концентрации ресурсов в  качестве ключевого ориентира государственной  политики. Причем адаптивность гораздо  важнее формальных показателей уровня экономического развития, измеряемого  данными о среднедушевом ВВП.

Не следует также забывать, что перед Россией стоит в  настоящее время не только (и даже не столько) задача обеспечения роста, но прежде всего необходимость проведения глубокой структурной трансформации. Между тем, как показывает опыт наиболее развитых стран, период структурных  реформ нередко сопровождается замедлением  темпов роста, а то и внешней стагнацией (как это было, например, в ряде стран Запада в 1970-е гг.). Отчасти  это связано с тем, что новые  сектора (особенно услуги) плохо фиксируются  методами традиционной статистики, отчасти - необходимостью накопления ресурсов для нового технологического рывка. Разумеется, сказанное не должно восприниматься как апология стагнации. Однако надо принимать во внимание, что экономический рост без структурных сдвигов достаточно легко достижим методами государственного администрирования (например, в Белоруссии при А. Лукашенко), однако этот рост не делает страну богаче, а экономику эффективнее.

Для ускорения экономического роста необходимо также существенное снижение трансакционных издержек, находящихся в постреволюционной стране на высоком уровне. Эта проблема характерна для всех стран, выходящих из периода социально-политической нестабильности, причем априорно невозможно сказать, сколько времени потребуется для восстановления доверия инвесторов к функционированию институциональной системы данной страны. Очевидно, что для снижения трансакционных издержек необходимо обеспечить устойчивое функционирование политических и правовых институтов, о которых выше шла речь - госаппарата, судебной и правоохранительной системы и т. п. Не менее важно избегать принятия государством решений, сомнительных в представлении нормального частного инвестора.

В принципе, исполнительная власть в последние годы в основном стремилась следовать этой логике - обеспечения стабильности и предсказуемости  своего поведения, отказа от принятия мер, которые можно было бы отнести  к экзотическим. Следует положительно оценить действия Правительства, которое, несмотря на мощное давление с разных сторон, не пошло на принятие популистских мер и продолжало осуществление политики планомерных институциональных преобразований. Осторожной оставалась и денежная политика, которая позволила в 2002-2003 гг. не допустить серьезного укрепления реального курса рубля [8, c. 41].