Государство и экономика в годы управления С. Ю. Витте

Осмысленные им "основные особенности российского капитализма" Гиндин предложил закрепить в  новой формулировке темы и заглавия: "Проблематика монографии настоятельно требует введения в ее заглавие государственного капитализма: значительное развитие последнего было одной из существенных особенностей российского капитализма" начиная с домонополистического периода (подчеркнуто в оригинале записки. - С. Г.).

Хотя в книге 1960 г. "вопрос о российском госкапитализме в проблемном плане еще не поставлен", в ней, по авторской оценке, "содержится вся исследовательская [и] фактическая  основа для сводной характеристики госкапитализма на первом этапе". Такую "сводную характеристику" теперь планировалось дать во "вводной  главе новой монографии". А "стержнем исследования" в

стр. 87

будущей книге должен был  стать, по новому замыслу, "государственный  капитализм в его влиянии на тяжелую  промышленность на втором (1893 - 1905) и  третьем (1907 - 1914) этапах". Соответственно, "уточненное название монографии в  плане Института" предлагалось сформулировать как "Государственный капитализм и тяжелая промышленность в России (1893 - 1914)".

Несмотря на изменения, "между  изданной и заканчиваемой монографией" сохранялась "полная преемственность": в новой книге "будет дана достаточно полная характеристика экономической  политики с 1893 г. до первой мировой войны". Однако "особое внимание" автор  предполагал уделить "политике в  отношении тяжелой промышленности", а тема "Государственный банк и кредитная политика" должны были освещаться "только в части, относящейся к поддержке тяжелой  промышленности".

Таким образом, ставя задачей  раскрытие основных особенностей российского  капитализма, Гиндин одновременно выдвигал в центр исследования политику индустриализации.А изучение Государственного банка как части кредитной и банковской системы страны и завершение общей истории деятельности Государственного банка, начатой в книге 1960 г., тем самым из задач новой книги исключались¹⁵.

Дирекция Института истории  утвердила новое заглавие и восстановила книгу в институтском плане. К  этому времени степень проработки новой темы была такова, что машинописное оглавление "Проблема государственного капитализма и ее значение", датированное 29 июля 1963 г. (через 16 дней после записки  в дирекцию), представляет собой  уже именно оглавление, а не план, так как в нем проставлены  номера страниц. Намеченные в нем  разделы совпадают с основными  делениями опубликованной в том  же году энциклопедической статьи¹⁶.

Примерно к середине 1963 г. относится также и полный план создаваемой монографии уже под  новым названием. В отличие от плана-оглавления от 29 июля рассмотрение проблемы государственного капитализма  теперь было поделено между двумя  самостоятельными частями, образующими  композиционную рамку монографии. Историографию  изучения государственного капитализма  и анализ его взаимоотношений  с тяжелой промышленностью до начала 1890-х годов предполагалось дать во "Введении". А общие  выводы о влиянии государственного капитализма на экономическое развитие России, его "структурных особенностях и эффективности", взаимодействии с государственно-монополистическим  капитализмом и об его "исторических итогах" должны были составить "Заключение" монографии. Между "Введением" и "Заключением" в плане предполагались 10 конкретно-исторических глав, пять из которых посвящались периоду до первой русской революции и пять - времени между революцией и началом первой мировой войны.

Энергично взявшись за воплощение этого плана, Гиндин уже в 1964 г. опубликовал  в "Вопросах истории" большую статью¹⁷, покрывавшую содержание предполагаемого "Введения" к монографии. Успешно шла работа и над остальными главами: общий объем написанного к началу 1966 г. превысил те 30 листов, что были запланированы на книгу.

И все же завершить книгу  к официальному сроку окончания  плановой темы не удалось. Точнее, не был  достигнут намеченный хронологический  охват: 1893 - 1914 годы. Всесторонне заглавная  тема была рассмотрена в написанных главах монографии лишь для периода  промышленного подъема 1890-х годов  и последовавшего за ним кризиса 1900 - 1903 гг., что соответствовало первой половине плана 1963 года. А из сюжетов  и эпизодов 1905 - 1914 гг. полностью была закончена, по-видимому, лишь история  Комитета по распределению железнодорожных  заказов (главы 7-я и 9-я по плану 1963 г.). Остальные три главы, о периоде 1906 - 1914 гг., были к плановому сроку  готовы лишь фрагментарно.

Неполная готовность книги  отчасти была вызвана продолжавшимся отвлечением на коллективные труды, в частности работой в бригаде, готовившей доклад для намеченной на 1965 год Всесоюзной дискуссии о  генезисе российского капитализма¹⁸. Новое задание тематически отвечало стремле-

стр. 88

нию Гиндина постичь специфику и судьбы российского капитализма, определившему изменение замысла монографии. Поэтому оно, как прежде работа для многотомной "Истории СССР", косвенно способствовало осмыслению темы собственной книги. Но застольной работе над ней оно серьезно препятствовало. Помню, как "бригадир" докладчиков Н. И. Павленко чуть ли не ежедневно звонил к концу дня и спрашивал: "Ну, Иосиф Фролович, что вы сегодня написали?"

И все же главное препятствие  к своевременному завершению книги  находилось не вне, а внутри темы. Внутренняя логика проблемы вынуждала автора изменить угол зрения и тематически расширить  исследование.

Как и намечалось, сконцентрировавшись  на индустриализации, И. Ф. Гиндин отказался  от рассмотрения аспектов экономической  политики, более тесно связанных  с кредитной системой. Но одновременно сама природа государственного капитализма  и особенности политики по отношению  к тяжелой индустрии потребовали  для своего объяснения более подробного исследования не только общих основ  правительственной экономической  политики, но даже особенностей правительственного курса в области сельского  хозяйства. А создание общей картины  экономической политики правительства  в 1893 - 1903 гг. оказывалось невозможным без анализа взглядов и методов деятельности ее непосредственного проводника - Витте.

В результате первая глава  об экономической политике 1890-х - начала 1900-х годов, которая по плану должна была содержать три параграфа (против шести в большинстве других глав), выросла в написанном к концу 1965 г. варианте книги до восьми параграфов. Столь серьезное расширение тематики, естественно, отодвигало достижение запланированного хронологического охвата.

Из-за хронологической неполноты  плановая тема, несмотря на написанные 40 листов, формально оказывалась  недовыполненной. Пришлось обратиться к тогдашнему директору Института  истории акад. В. М. Хвостову с просьбой о продлении срока¹⁹. Хвостов отказал и распорядился провести обсуждение рукописи.

Внешним рецензентом был  назначен В. И. Бовыкин, работавший тогда в МГУ, а внутренним - К. Н. Тарновский. Последний сохранил у себя папку с представленной для обсуждения машинописью монографии²⁰. Наклейка на папке - с плановым хронологическим подзаголовком, то есть 1893 - 1914 годы. Но ко второй половине этого интервала хронологически относилась лишь одна из представленных глав, седьмая - "Развитие покровительствуемых отраслей и железнодорожный спрос до первой мировой войны". В экземпляре Тарновского она вложена в бумажный "поясок" с любопытной авторской надписью: "Центр[альная] глава второй части после 1905 - 1907 гг. для представления о ее характере". Очевидно, автор не старался создать мнимое впечатление о готовности второй части и, возможно, даже хотел, чтобы первая часть была признана самостоятельной книгой.

По-видимому, так и произошло  на обсуждении. Отзывы рецензентов  были в высшей степени благоприятными. 19 мая следующего, 1967 г., когда Хвостов, возглавивший Академию педагогических наук, уже оставил институт, дирекция постановила "включить в научно-исследовательский  план Института монографию И. Ф. Гиндина "Экономическая политика царского правительства после первой революции  и обострение кризиса в верхах" (объемом 25 авторских листов, со сроком окончания в 1969 году)". Такое решение  означало официальное признание  обсужденной первой части готовой  к изданию в качестве самостоятельной  законченной монографии.

Точную дату утверждения  книги к печати и ее включения  в план редакционной подготовки издательства "Наука" выяснить пока не удалось. Но известно, что в 1967 г. к чтению рукописи приступила утвержденная внешним  издательским редактором Т. Д. Крупина.

Редактирование проводилось  с исключительной тщательностью  и тактом. Крупина не стала сама сразу править рукопись, а старалась (в сохранившихся поглавных и постраничных замечаниях) обратить внимание автора на

стр. 89

те места, которые требовали  доработки: уточнений, прояснений, стилистического  улучшения и т.д. Автор и сам  продолжал совершенствовать структуру  и содержание книги. Так, огромная и  несколько аморфная первая глава  редакции 1966 г. была разделена на несколько  более компактных и тематически  выдержанных глав.

Однако весной 1968 г. И. Ф. Гиндин тяжело заболел и смог вернуться  к регулярным научным занятиям лишь осенью. Тем временем на первый план вышли очередные задания для  коллективных трудов²¹, и монография, видимо, так и не была переведена из плана редподготовки в план издания.

В 1970 г. он снова вернулся к монографии: еще раз скорректировал структуру, окончательно снял главы  о 1908 - 1914 гг., написал некоторые вставки. Ленинградское отделение "Науки" заключило договор на внешнее  редактирование с С. В. Тютюкиным. Тютюкин, уже имевший опыт редактирования статей Гиндина, пошел другим путем, нежели Крупина, и самостоятельно правил текст. Правку автор в целом одобрил, и, наконец, монография вошла в опубликованный план выпуска (на III квартал 1973 года)²². Казалось, уже ничто не должно было этому помешать.

Но N 13, под которым была помещена в плане аннотация, на этот раз оказался и впрямь несчастливым. Осенью 1972 г. активизировалась печально известная кампания по разгрому "нового направления" в исторической науке. Гиндин оказался одной из главных  мишеней критики, и в начале 1973 г. дирекция Института истории СССР отозвала его работы, находившиеся в издательствах, для повторного обсуждения. Это коснулось монографии, которую уже приготовили к  сдаче в набор, и книги Я. С. Розенфельда "Крупная буржуазия  в России" под редакцией Гиндина  и с его предисловием и приложениями, которая была доведена до стадии сверки.

Новое обсуждение в секторе  было совмещено с отчетом Гиндина  о плановой работе. Проходило оно, в отличие от обсуждения 1966 г., в  проработочных тонах. От автора требовали полностью снять главу о Витте, изменить трактовку других тем; он отказался. В результате рекомендация книги к печати не была подтверждена, а Гиндин не был аттестован за отчетный период. Основываясь на этом, дирекция в июне 1973 г. заставила его под угрозой увольнения подать заявление об уходе на пенсию.

При этом были даны какие-то устные заверения о том, что монография будет издана. Со стороны директора  института П. В. Волобуева и зав. сектором А. М. Анфимова они были вполне искренними. Полагаясь на эти заверения, И. Ф. Гиндин летом 1973 г. попросил меня прочитать  текст в качестве литературного  редактира. Вновь отредактированная и перепечатанная рукопись стала последней прижизненной редакцией монографии, одобренной автором.

Однако и Анфимов и  Волобуев вскоре лишились своих постов и не могли больше влиять на судьбу книги. Новое руководство сектора  и Института ни о книге, ни об авторе не вспоминало. Автор вплоть до 1976 г. продолжал обращаться по ее поводу и в издательство, и в президиум АН СССР, и в Отдел науки ЦК КПСС. Но все усилия ни к чему не привели, и он до конца жизни оставался наглухо отрезанным от печатных страниц²³.

Не лучше сложилась  судьба книги и после его кончины. В январе 1980 г. я пошел говорить об ее издании с тогдашним директором Института истории СССР С. С. Хромовым. Выразив соболезнования, он, однако, уклонился от решения судьбы неопубликованной книги, сказав, что этим должен заниматься сектор истории трех революций (бывший периода империализма) во главе с  В. И. Бовыкиным.

В мае того же года означенный Сектор организовал заседание, посвященное 80-летию со дня рождения И. Ф. Гиндина. На заседании была образована Комиссия по его научному наследию во главе  с Бовыкиным. На протяжении трех последующих лет Комиссия ни разу не собиралась, и мои контакты с нею ограничивались общением с ее председателем.

В марте 1981 г. я представил Бовыкину полностью подготовленный к изданию текст монографии. Посмотрев ее, он потребовал снять вводную гла-

стр. 90

ву о государственном капитализме в России домонополистического периода. Мои доводы, что как раз эта глава давно известна по опубликованным статьям, не возымели действия. Скрепя сердце, я представил монографию без вводной главы. Бовыкин сообщил мне, что монография одобрена сектором и Комиссией и представляется для утверждения на Ученый совет Института (заместителем председателя которого был сам же Бовыкин). Рецензентом на совете выступит П. Г. Рындзюнский.

Накануне обсуждения на Ученом совете я побывал у Рындзюнского. Он долго и тепло вспоминал И. Ф. Гиндина и дал высокую оценку монографии. А через два или три дня я узнал, что Ученый совет согласился с мнением Рындзюнского о том, что в монографии не хватает введения и публиковать ее в таком виде нельзя.

Через два года я повторил попытку. К тому времени Госкомиздат установил предельный объем научных книг в 20 авторских листов. Неизданную монографию Гиндина приходилось теперь делить надвое. Деление естественно было провести по тематическому принципу, включив в первую часть главы об экономической политике в целом и о ее проводнике Витте, а во вторую - главы о насаждении и поддержке тяжелой промышленности. Заявка на издание первой, общей части в качестве учебного пособия была после предварительного согласования направлена заведующей исторической редакцией издательства "Высшая школа" Т. Г. Липкиной. Вторая же часть, как более конкретная и не вызвавшая в прошлый раз никаких замечаний, была опять представлена в Институт истории СССР Бовыкину.