Кризис НЭПа и обострение внутрипартийной экономической политики

     Новая экономическая политика и связанные с ее проведением процессы, происходящие в отечественной экономике, были предметом бурных экономических дискуссий. Экономические мероприятия, связанные с нэпом, в частности активизация товарообмена, рост кооперативного движения, увеличение доли частного капитала в промышленности, вступали в противоречие с марксистско-ленинской теорией о неизбежности отмирания частной собственности и товарно-денежных отношений при социализме.  Возникала необходимость объяснить и обосновать необходимость и адекватность принимаемых мер. Мнения ученых, политических деятелей на данный предмет разделились.

     Нарком  финансов Г. Сокольников определял нэп как систему государственного ведения хозяйства с помощью инструментов косвенного регулирования, в частности, через денежно-кредитную политику,  кооперацию, систему хозрасчетных предприятий, устойчивую валюту. Экономическая политика, с точки зрения Сокольникова, должна была основываться на мониторинге состояния рынка и колебании курса золота.

       Видный отечественный экономист Н.И. Бухарин отстаивал теорию экономического и общественного равновесия как необходимого условия успеха революционных преобразований. В работе «Экономика переходного периода» он подчеркивал, что важнейшей задачей и проблемой политической экономии является поиск закона равновесия. В целях восстановления сельского хозяйства Бухарин предлагал развивать мелкое сельское предпринимательство, что даст возможность экспортировать сельскохозяйственную продукцию и закупать сельхозтехнику. В результате подъема сельского хозяйства и наращивания экспорта сельхозпродукции будет возможно использовать извлеченные средства и направлять их на поддержку промышленности. Таким образом, Бухарин выступал за социалистическую индустриализацию, но против проведения ее за счет крестьянства, так как это не способствовало установлению экономического равновесия. 

     Анализом  условий равновесия в социалистическом хозяйстве также занимался Л. Юровский. Заметив негативные тенденции в управлении хозяйством и в политической сфере, возникшие после 1925 г., ученый счел необходимым опровергнуть начинавшую доминировать теорию о несовместимости рынка с социализмом. 

     В статье «К проблеме плана и равновесия в советской хозяйственной системе» Юровский констатировал, что административные распоряжения становятся бесхозяйственными, если они проводятся без учета ценностных соотношений, которые складываются на рынке, что государство, отказываясь от закона ценности, провоцирует «удар со стороны рынка, который заставит возвратиться к соблюдению ценностных закономерностей». Рассуждая о принципах планового хозяйства, ученый подчеркивал, что «планирование хозяйства в советской экономической системе, воздействие на цены сырья,  на завоз и ввоз, на направление капитального строительства ... не означают вытеснения товарного хозяйства, а означают регулирование его». Плановое начало в советском хозяйстве, с точки зрения Юровского, должно не только проводиться с соблюдением равновесия на рынке, но даже иметь своей целью достижение равновесия, которое устанавливается стихийно в условиях капиталистического хозяйства. Таким образом, ученый предлагал «в порядке классификационном» считать последней формой товарного хозяйства не товарно-капиталистическое хозяйство, а так называемое товарно- социалистическое. Юровский был противником системы с законченным плановым распределением, построение которой прервалось в 1921 г. И которая себя полностью дискредитировала.

     Исследуя  вопросы планирования, видный отечественный  экономист В.А. Базаров-Руднев писал о единстве плана и рынка в практике планирования. Ученый подчеркивал, что промышленность нуждается в нэпе как в основной предпосылке своего существования и развития. «Товарный рынок и базирующийся на нем хозяйственный расчет, — писал Базаров, —  создают своего рода индивидуальный счетчик, автоматически отмечающий результаты деятельности каждого отдельного предприятия, что, конечно,  очень упрощает задачу контроля и самоконтроля»⁹. Таким образом, именно основные элементы нэпа, по мнению Базарова, можно считать необходимыми предпосылками действенного планирования и регулирования.

     В экономических дискуссиях принимали активное участие отечественные экономисты-аграрники, в частности видный российский ученый А.В.Чаянов, который разработал концепцию кооперативной коллективизации, предполагающей создание снабженческо-сбытовых кооперативов и развитие индивидуальных трудовых крестьянских хозяйств.  А.В. Чаянов, А.Н. Челинцев, Н.И. Бухарин высказывались за использование рыночных механизмов в процессе развития аграрного сектора.

     В отличие от сторонников сочетания плана и рынка многие советские экономисты крайне враждебно относились к развитию товарно-денежных отношений, были категорически против товарного производства, отвергали закон стоимости. К концу 1920-х гг. точка зрения о возрастании роли государства в советской экономике стала доминирующей.

     Крайне  левых позиций придерживался Е. Преображенский. Он считал необходимым заменить новую экономическую политику политикой социалистического накопления. Ученый выступал за проведение социалистической индустриализации за счет эксплуатации досоциалистических форм хозяйства, т.е. непосредственно за счет крестьянства. Преображенский выдвинул теорию о неэквивалентном обмене между государственным сектором и мелким крестьянским производством,  которое служит базой для социалистического накопления. Основными методами, по мнению ученого, должны были стать усиление налогового бремени на частных производителей, «ножницы цен», дополнительная эмиссия. Закон первоначального социалистического накопления Преображенский представлял как основной регулятор хозяйства в переходный период от капитализма к социализму, подчеркивая, что этот закон частично позволит ликвидировать закон стоимости и закон товарного хозяйства. «Капитализм, — писал Преображенский, — побеждает в россыпном строю, в условиях свободной конкуренции с докапиталистическими формами хозяйства. Социализм побеждает в сомкнутом строю государственного хозяйства, выступающего как единое целое, амальгамированное с политической властью».¹⁰

     Непримиримым  противником нэпа был видный советский  экономист С.Г. Струмилин. С его точки зрения товарно-денежные отношения, как наследие прошлого, должны быть ликвидированы. «Основной задачей в области плана, — писал Струмилин, — является преодоление несоциалистических элементов нэпа, т.е. стихии товарно-капиталистического хозяйства».¹¹ Законченный социализм, по мнению ученого, может утвердиться исключительно при условии ликвидации единоличных хозяйств мелкой индивидуалистической буржуазии и устранении влияния рыночной стихии на советское хозяйство. «При законченном построении социализма, — утверждал Струмилин, — у нас уже не будет рыночного распределения общественной продукции. И потому вопрос о ценах вообще потеряет всякий смысл и актуальное содержание».¹² Важнейшим инструментом преодоления товарно-денежных отношений Струмилин считал директивный план. Ученый не допускал возможности сочетания плана и рынка, так как именно планово-директивные, административные методы регулирования экономики должны были искоренить все рыночные элементы в советском хозяйстве.

     Таким образом, точки зрения участников экономических дискуссий 1920-х гг. о выборе путей построения социализма и осуществления социалистической индустриализации разделились следующим образом.

     С 1925 г. стала возрастать роль командно-административной модели в управлении экономикой. Большевики никогда не отбрасывали идеи построения социализма на базе обобществленной собственности и диктатуры  пролетариата, которая, по сути, превратилась в диктатуру партийных лидеров. Ленин говорил, что «нэп мы проводим всерьез и надолго, … но не навсегда».¹³

     После смерти В. Ленина в 1924 г. позиции Сталина как диктатора стали укрепляться. Постепенно возрождались меры, применявшиеся в период военного коммунизма. В 1927 г. у крестьян вновь стали конфисковывать излишки, хлеб изымался принудительно, вновь были наложены ограничения на частную торговлю, осуществлялось жесткое давление на кулаков и середняков с целью активизации процесса хлебозаготовок. Именно с деревни, опасаясь беспорядков, Сталин решил начать сворачивание нэпа. В1928 г. нэп был полностью демонтирован. Начался этап становления советской модели экономики, непосредственно связанный с именем И.Сталина. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Итоги и значение новой экономической политики

        1) самым радикальным шагом НЭПа  можно считать разрешение концессий  – предприятий, основанных на  договорах между советским государством  и иностранными фирмами;

        2) нэповские мероприятия позволили  предотвратить социальный взрыв  к 1926–1927 гг. (хотя в годы политики  НЭПа произошло несколько кризисных  ситуаций, в частности: кризис  сбыта 1923 г., товарный кризис 1925 г.);

        3) в различных отраслях хозяйства  страны был достигнут уровень производительности 1913 г.;

        4) однако частный сектор при административно-командной системе работал неэффективно. Требовалось или менять систему, или сворачивать НЭП. Сталинское руководство в конце 1920-х гг. склонилось ко второму. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     По  мнению ученых, значение новой экономической политики нельзя оценивать однозначно. С одной стороны, ее воздействие на экономику страны было благоприятным. В 20-е годы удалось восстановить народное хозяйство, находившиеся после войны в разрушенном состоянии, и даже в какой-то мере превзойти довоенный уровень. Успехи в возрождении сельского хозяйства позволили накормить население страны и увеличить прирост промышленной продукции. Материальное благополучие страны возросло.

     С другой стороны, осуществление НЭПа проходило трудно и сопровождалось целым рядом негативных моментов. Успехи в восстановлении сельскохозяйственного  производства  и явное отставание темпов возрождения промышленности вели НЭП через полосу экономических  кризисов.  В деревни произошел  социальный и имущественный раскол населения, что привело к росту  напряженности между двумя полюсами. В городе увеличивалось число  безработных. Финансовая система окрепла  лишь на некоторое время.

     Однако  главное противоречие, которое привело  к краху новой экономической  политики, было не в сфере экономики, а между экономической и политической системой, рассчитанной на использовании  административно-командных методах  управления. Это противоречие стало  непримиримым к концу 20-х годов, и  политическая система разрешила  его путем свертывания НЭПа.

     Изучив  организационные моменты НЭПа, пришла к следующим выводам:

     1. никакого единого плана новой  экономической политики не существовало;

     2. нэповские мероприятия вводились  урывками, хаотично, непоследовательно;

     3. наряду с рыночными, продолжали действовать централизованный, по сути, военно-коммунистические методы управления экономикой;

     4. безусловно, что, отойдя от крайностей "военного коммунизма", Советская  власть несколько стабилизировала  ситуацию, но все же к 1925г.  усилилась разноголосица в политических  оценках. Это значило, что НЭП  был обречен, едва появившись  на свет. А к осени 1927г. сочетание  внешних и внутренних факторов  обрушили его, доказав обреченность  «рыночного социализма».

     Опыт  НЭПа показал, что в условиях плановой экономики рыночный механизм может  успешно действовать, но только тогда, когда центральные ведомства  принимают компетентные решения  с учетом законов товарного производства и интересов различных социальных слоев населения. Другим необходимым  условием является демократический характер самого процесса выбора среди этих альтернатив лучшего варианта. В современных условиях речь, разумеется, не идет о восстановлении НЭПа: в стране другая историческая обстановка, другие исторические условия, другие задачи, но в сегодняшнем наступлении на бюрократизм, диктат, административный произвол в экономике, социальной и духовной сферах идеи НЭПа могут сыграть полезную роль.