Историческое возникновение денег

Но уже ко второй половине XIV в. Северо-Восточная Русь в основном оправилась от опустошительных татарских набегов прежних лет: вновь начали богатеть города, устанавливались торговые связи, несколько ослабла давящая тяжесть ордынского ига. Русские земли и княжества, представлявшие собой настоящие независимые государства, окрепли, и наиболее сильные князья почувствовали себя истинными государями в своих владениях. Таким образом, появилась серьезная экономическая и политическая потребность в выпуске собственных монет. И вот, что интересно, в течение полустолетия (конец XIV – начало XV вв.) монетная чеканка появилась в Нижнем Новгороде, Рязани, Москве, Ростове, Ярославле, Твери, Новгороде Великом, Пскове и других городах.

Думается, что возрожденные после трех столетий бус и гривен, эти монеты представляли собой бесформенные серебряные пластинки, на которых едва-едва можно разобрать изображение и легенду. Некоторые из них были всего-навсего подражания джучидским монетам, причем вязь арабских надписей ордынского оригинала до такой степени искажалась русскими мастерами, что становилась абсолютно нечитаемой.

Итак, древнейшие монеты, отчеканенные в Москве, относятся ко времени правления великого князя Дмитрия Донского. В XIV в. одним из первых начало чеканку Московское княжество при знаменитом князе Дмитрии Донском (1359—1389). Спустя два года после битвы на поле Куликовском ордынский правитель Тохтамыш взял Москву и принудил князя Дмитрия Ивановича возобновить плату дани. Зависимость от Орды на протяжении еще нескольких десятилетий накладывала свой отпечаток на монеты Дмитрия Донского и его преемника Василия I. На монетах этого периода мы видим изображение воина с боевым топором в руках, рядом помещено имя князя — Дмитрий. Надпись сделана русскими буквами. Но другая сторона монеты подражает золотоордынским дирхемам – «султан Тохтамыш» написано по-арабски. Впоследствии зависимость от ордынских ханов сошла на нет, и арабские надписи больше не появлялись на монетах Руси. Подражания татарским надписям исчезают с русских монет только в XV в.

Далее в начале XV в. на Руси насчитывалось около 20 центров чеканки. Монеты различных княжеств отличались друг от друга и весом, и внешним видом. Древнейшими изображениями на московских деньгах, сыгравшими роль своеобразных гербов, стали «ездец» (т.е. всадник с мечом, копьем или соколом в руках, олицетворявший князя), а также более явные княжеские «портреты»: воин (по колено или по пояс) с секирой и саблей, иногда – одна лишь человеческая голова в профиль или анфас. Уже в ту пору московские князья считали своим достоянием, которое можно передавать по наследству, не только собственное княжество, но и великое княжение Владимирское. Титул великих князей владимирских по древней традиции делал их первыми, старшими среди всех русских князей. Поэтому на московских монетах бытовала и чисто владимирская эмблема – хищное животное, напоминающее то ли льва, то ли барса.

В своей работе хочу отметить, что русские монеты, чеканившиеся в разных городах и княжествах, отличались необыкновенной пестротой и разнообразием пробы серебра, веса, размера и особенно изображений. На новгородских монетах изображалась целая сцена: покровительница города святая София и новгородец; лаконичная надпись гласила: «Великого Новгорода». На монетах Пскова помещалась надпись: «Деньга псковская». Следует отметить, что на монетах Новгорода и Пскова не было княжеских имен, так как высшая власть в этих городах принадлежала вечу. Ростовские князья чеканили на своих монетах весьма сложные сцены, например проповедь Иоанна Предтечи. На монетах Рязанского княжества изображался своеобразный герб княжества и имя правящего князя. На тверских монетах — сцены охоты.

Итак, русские серебряные монеты XIV—XV вв. назывались «денгой»; это слово, несколько измененное - деньги - получило в русском языке более широкое значение. Кроме серебряных монет, в некоторых больших городах чеканились монеты из меди — пулы. Серебряные и медные монеты чеканились из проволоки, которая резалась на кусочки определенного веса (меньше 1 г). Эти кусочки проволоки, предварительно расплющенные, чеканились чеканами, на которых были вырезаны изображения и надписи.

В данной главе хочу подчеркнуть еще очень важный момент в истории развития денег: по мере объединения русских княжеств в единое государство пестрота в весе и внешнем виде русских монет стала затруднять торговлю. В 1534 г. в Русском централизованном государстве проводится денежная реформа. Были оставлены три денежных двора: Московский, Псковский, Новгородский, где чеканилась общегосударственная монета только одного типа. Это были копейки, деньги и полушки (1/4 копейки). На копейках изображался всадник с копьем (откуда и произошло название «копейка») и надпись: «Царь и князь великий Иван всея Руси», на деньгах — всадник с саблей и надпись: «Царь и князь великий Иван», на полушке — птичка и слово «государь».

2.5 Монеты Московского  государства

Исследуя развитие русской нумизматики, важно отметить, что на рубеже XV – XVI вв. из россыпи земель и княжеств Руси образовался монолит Московского государства. Так же «великое столпотворение» монетных типов к середине XVI столетия уступило место непоколебимому однообразию общегосударственной монеты.

На протяжении всего XVI и большей части XVII столетий в Московском государстве чеканили только три монеты: «денгу», копейки (две денги) и «полушку» (полденги). Считали в те времена не на копейки, а на денги и алтыны (в каждом алтыне было по 6 денег). Ни в одном документе старомосковского происхождения никогда не встретится запись, в которой бы говорилось, что «такой-то товар стоит 20 копеек (или 70 копеек)». Цену обозначали так: «6 алтынов и четыре денги» или «23 алтына и две денги». Считали также на гривны, полтины и рубли. В старину славянки носили на шее ожерелье из драгоценного металла - гривну ("грива" - шея). (Украшения всегда были ходовым товаром. За гривну давали кусок серебра определенного веса. Этот вес назвали гривной. Он равнялся 0.5 фунта.) Гривна состояла из 20 денег, полтина – из 5 гривен, а рубль из двух полтин. Но ни алтын, ни гривна, ни полтина, ни рубль не существовали в виде реальных монет – они были только счетными единицами. Русский рубль времен, скажем, Ивана Грозного или Бориса Годунова – отнюдь не серебряный диск солидных размеров, как это будет много позднее, а увесистый мешочек, в котором могло поместиться сто или двести маленьких монеток…

Серебро, предназначенное для монетной чеканки, «волочили», т.е. раскатывали металл до тонкой проволоки. Эту проволоку рубили на мелкие кусочки, плющили, а затем из полученных пластинок каплевидной формы чеканились монеты.

Очень важно отметить, что с 1534 г. русские монеты оставались неизменными до конца XVII в. Изображения на общегосударственных деньгах не изменялись. На копейке и денге красовался «ездец» с копьем или мечом, а на полушке – маленькая, плохо различимая птичка. Менялись только имена царей в надписях. На другой стороне монет, выпущенных в период от Ивана Грозного до Петра I, читается имя очередного «царя и великого князя всея Руси». Неровные серебряные пластинки размером с ноготь на пальце руки и менее, имели хождение на огромном пространстве от Якутска до Смоленска и от Архангельска до Астрахани. В наши дни коллекционеры имеют обыкновение называть их полунасмешливо «чешуйками» - за некоторое внешнее сходство с рыбьей чешуей.

Клады «чешуек» порою насчитывают сотни и тысячи экземпляров: чеканка шла из года в год, не прерываясь даже на смутную эпоху Лжедмитриев, Ивана Болотникова и польско-литовско-шведской интервенции. В годы интервенции, в начале XVII в., русская денежная система пережила тяжелое потрясение. Захватчики провозгласили русским царем польского королевича Владислава и начали чеканить в Москве монеты очень низкого веса с его именем. Но, гордясь историей своего народа, хочу отразить в своей работе следующие данные: в Ярославле в приказах народного ополчения под руководством Минина и Пожарского в противовес монетам интервентов чеканили монеты с именем царя Федора Ивановича, умершего еще в 1598 г., последнего «законного царя» династии Рюриковичей.

А в 1613 г. после избрания на престол Михаила Романова прежняя денежная система была восстановлена.

Но ни грамма из «монетного» серебра не было добыто на территории самого Московского государства: промышленная разработка серебра начнется в России только в XVII в. Драгоценные металлы закупали у иностранцев, переплавляя талеры, марки, гроши, а также посуду и прочую серебряную утварь на монетных дворах в Москве, Новгороде, Пскове и Твери. Казна цепко держалась за государственную монополию на все операции с золотом и серебром; всякая попытка их вывоза за рубеж рассматривалась как контрабанда, за которую наказывали с особой суровостью.

Другим бичом старомосковской финансовой системы стали фальшивомонетчики. Их было на редкость много в XVI – XVII вв., причем преступного помысла не чурались даже представители высшей знати, бояре, умевшие поставить «дело» на широкую ногу. Воровали сами же мастера монетных дворов; даже нищие подавались в фальшивомонетчики. Били оловянную монету, низкопробную серебряную, даже медную – ведь невзрачные старомосковские копейки не умел подделать только ленивый. Порою и иностранцы приезжали в Россию со своими «поделками»: то соседи Московского государства устраивали «экономические диверсии», долгое время чеканили русско-польские монеты, на которых номинал для ясности обозначался по-русски и по-польски: «15 копеек» и «1 злотый» или, например, «3/4 рубля» и «5 злотых». Монетный двор в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки) выпускал русско-финские пенни и марки, на которых принадлежность Финляндии к России обозначалась двуглавым орлом и вензелями правящих операторов, переданными латинскими буквами. Русско-грузинские монеты (их чеканили в Тифлисе, как назывался тогда город Тбилиси) вовсе не имели никакой российской символики.

Далее хочу представить материяалы исследования по дальнейшему развитию денжной системы в Российской Империи. В 1654 г. началась чеканка крупных номиналов — рублей, полтин, полуполтин, алтынов, так как мелкие монеты были неудобны при крупных торговых расчетах. Рубли чеканились из серебра, похожие на них полтины — из меди, полуполтины — из серебра; затем появились так называемые «ефимки с признаком» — западноевропейские талеры с надчеканкой копеечного штемпеля и даты—1655. Население с неохотой пользовалось этими необычными для него деньгами, чеканить их было трудно.

Вскоре начинается чеканка медных копеек, которые по внешнему виду ничем не отличались от серебряных. Медные копейки приказом правительства были приравнены к серебряным. В 1663 г. правительство в результате "медного бунта" отменило новые деньги. Возобновилась чеканка серебряных копеек, денег и полушек.

Лишь в начале XVIII в., при Петре I, русские монеты были, наконец, изменены. С 1700— 1704 гг. стали чеканить серебряные рубли, полтины, полуполтины, гривны, алтыны, медные копейки, полушки и полуполушки. Из золота чеканились червонцы. Они чеканились не из проволоки, как в XIV—XVII вв., а на специальных монетных заготовках — кружках.

В 1756 – 1757 гг. свои собственные монеты, вошедшие в историю под названием «ливонезы», получили прибалтийские провинции России. Вот когда произошло поистине причудливое смешение двух совершенно различных монетных систем! «Ливонезы» выпускались номиналом в 96, 48, 24, 4 и 2 копейки; все надписи на них делались латинскими буквами, а гербы прибалтийских провинций соседствовали с портретом императрицы Елизаветы Петровны и российским двуглавым орлом.

Я думаю, что денежная система Российской империи была гибкой и хорошо умела приспосабливаться к условиям текущей политики.

С того времени до наших дней сохранилась система счета (100 копеек составляют рубль) и названия основных денежных единиц (наши рубль, полтинник — 50 копеек, пятиалтынный — 15 копеек, гривенник — 10 копеек, копейка). В таком виде русская денежная система без особых изменений просуществовала до XX в.

2.6 Кожаные деньги

В данной работе, исследуя этапы развития денег, нельзя не отметить такого вида денег, как кожаные. Только в XIX в., благодаря успехам археологии и нумизматики, историческая наука получила некоторое представление о богатстве Древней Руси драгоценными металлами. "Не легко поверят, может быть, тому, что я теперь предложу. Оно слишком противоречит обыкновенному мнению о состоянии древнейшей России" - писал в 1805 г. нумизмат Ф. И. Круг, первым выступивший против привычных взглядов на древнерусскую экономику и доказывавший возможность существования металлического обращения и даже собственной русской монеты в Х-XI вв. В русском летописном своде середины XVII в. впервые и без малейшей опоры на древнее летописание появилось утверждение о том, что на Руси древнейшими деньгами были кожаные деньги.

Мне удалось узнать, что о кожаных деньгах как первых деньгах Древнего Рима говорилось в одном византийском лексиконе Х в., который был знаком московским грамотеям XVII в.: русский перевод его имеется в списке второй половины века. В то время в Москве существовал повышенный интерес ко всякого рода "римским древностям", так как всерьез доказывалось, что московские государи - прямые потомки римских кесарей. Сообщения же о кожаных деньгах разных народов встречались в тогдашней западноевропейской историографии, находившей особый вкус в сообщениях более или менее анекдотического, поражающего воображение порядка. Отмечу еще одну характерную особенность старинного историко-познавательного мышления: стремление возводить случайное (действительное или мнимое) в ранг всеобщего. Чеканка древнейших русских монет и интенсивное обращение иноземной монеты и слитков серебра на Руси оставались совершенно неизвестными русским историкам второй половины XVIII в., когда они, пытаясь объяснить встречающиеся в летописях и древних актах многочисленные упоминания о различных платежных единицах древности, создали теорию №1 о будто бы существовавших в качестве всеобщего платежного средства кожаных деньгах - начиная с глубокой древности и вплоть до начала чеканки русских монет в XIV в., и даже чуть ли не до конца XVII в. Утверждали, что это были различные лоскуты меха и штемпелёванные кусочки кожи, которые заменяли собой различные шкуры пушного зверя, условно представляя их стоимость. Расцвету этой теории не мало способствовала то, что в 1769 г. в русском обращении впервые появились бумажные деньги - ассигнации.

Итак, в течение XIX в. теория русских всеобщих кожаных денег выросла в довольно внушительное, хотя и расплывчатое в части исторической и географической конкретности учение. По мере упрочения научных позиций археологии и нумизматики ему приходилось время от времени сдавать те или другие рубежи - главным образом в области сравнительно позднего денежного обращения XV-XVII вв. Но даже и во второй половине XIX в., когда миф о нищенской экономике Древней Руси усилиями нумизматов и археологов был основательно лишен доверия, теория кожаных денег выглядела еще прочной и проникала даже в западноевропейскую историографию, причем не всегда в лучших, наиболее осторожных своих версиях. Даже некоторые русские нумизматы пытались как-то примирить со своими данными ее положения. Кожаные деньги - меха. Постоянным резервом, а временами и почти самостоятельным побочным течением этой теории было учение о платежной функции пушнины - "меховых деньгах". Само по себе оно не может вызывать возражений - пока, вопреки фактам, не начинает претендовать на единственность и всеобщность для всей Древней Руси с ее различными историко-географическими зонами. В свете этого учения различные платежные термины летописей получали более или менее обоснованные или произвольные толкования. Куна - это во всех случаях только мех куницы, ногата - пушная шкурка с ногами, резана - обрезанная шкурка и т. п. Кожаные деньги - "ассигнации". Сторонники кожаных ассигнаций часто обращались к этому резерву, допуская, правду сказать, большие натяжки товароведческого характера. Для них шкура, т.е. кожа животного, консервированная вместе с шерстным покровом, составляющим основную ценность, порою ничем не отличалась от кожи, т.е. совсем другого «товара». Особенно охотно они вводили в ассортимент кожаных денег пушной лоскут. Мортка - была отрезанной от шкурки головкой, и даже не были обойдены уши: еще в XIX в. доказывалось происхождение названия монеты "полушка" от уха. Разумеется, помимо подобных чисто анекдотических толкований, приводились и достаточно серьезные доводы и ссылки на древние памятники письменности. Главное направление теории и было долго "ассигнационным". Его убедительность крепко поддерживали дошедшие до нашего времени так называемые кожаные жеребья второй половины и конца XVII в., к которым мы возвратимся ниже, а основополагающее значение имело «историческое свидетельство» XIII в. - записки путешественника Рубрука на латинском языке. Перевод их на французский язык был сделан еще в XVII в. и гласил, что в южнорусских степях деньгами служили разноцветные кусочки кожи. Правильность перевода не вызывала сомнений до начала нашего века, пока новый перевод не показал, что Рубрук писал "только о различных сортах пушнины. Историкам начала XIX в., хорошо знакомым с "синенькими" и "красненькими" (народное название ассигнаций), как-то удалось совершенно незаметно убедить себя, что на "разноцветных кусочках кожи" даже стояли печати.