Исторический путь развития биологии как науки

На тему: Исторический путь развития биологии как науки.

 

Подготовила: студентка группы 1-1-10

 

Старовойтова Е.Ю.

 

Проверил: ст.преподаватель  Морозова А.Ф.

Смоленск 2010 г.

 

План.

 

1.     Зарождение  научной биологии.

 

2.     Биология  в конце XVIII - первой половины  ХIХ в.

 

3.     Дарвиновская  революция.

 

4.      Особенности  биологии XX в.

 

5.     Заключение

 

6.     Список литературы.

Биология (от греч. bios - жизнь и logos - учение) - это совокупность наук о живой природе. Об огромном многообразии вымерших и ныне населяющих Землю живых существ, их строении и функциях, происхождении, распространении и развитии, связях друг с другом и с неживой природой. Классическая биология - это биология по преимуществу наблюдательная. В классической биологии эксперимент еще не рассматривался как важный метод эмпирического познания органических объектов.

 

1.     Зарождение  научной биологии

 

В эпоху Возрождения ситуация в сфере познания живого изменилась. Здесь особое место принадлежит XVI в. В истории биологии этот период выделяется как начало глубокого  перелома в способах познания живого. Ренессансный гуманизм, пересмотрев  представление о месте человека в природе, возвысил роль человека в  мире, вплоть до того, что божественность стали рассматривать как один из атрибутов человечности. В человеке видели венец, светоч природы, полагая, что уже в силу одного этого  он достоин самого тщательного изучения, внимания и заботы. Отражением главной  ориентации той эпохи — ориентации на человека, на совокупность его ближайших  потребностей и прежде всего на решение  наиболее близких ему медицинских  проблем — было быстрое развитие биологического познания. Известный  историк естествознания П. Таннери, характеризуя данный период развития биологии, писал: “...История науки в первой половине ХVI столетия была в сущности только историей медицины”'. В сторону человека развернулась даже алхимия; результатом слияния алхимии с медициной стала ятрохимия. Основоположник ятрохимии Парацельс утверждал, что “настоящие цели алхимии заключаются не в изготовлении золота, а в приготовлении лекарств”.

 

Особенности развития биологии в XVI—XVII вв. во многом определялись практическими  потребностями развивавшегося капиталистического хозяйства, прежде всего его аграрного  сектора, социально-классовыми потрясениями, ростом влияния материалистической философии на естествознание в целом  и биологию в частности, институционализацией научной деятельности. На смену средневековой  феодальной упрощенной культурно-бытовой  сфере жизнедеятельности приходит буржуазный образ жизни, сформировавшийся в среде городской бюргерской культуры. Его важнейшими атрибутами были, в частности, цветоводство и  садоводство. В XV—XVI вв. потребности  медицины обусловили появление разного  рода травников, а затем и создание “аптекарских садов”, которые впоследствии превратились в ботанические сады; широко развивалась практика сбора  гербариев. Мир животных тоже становится объектом интереса. В эпоху Возрождения  значительно совершенствуется организация  коневодства и конных заводов. А  при дворах многих европейских правителей создаются даже настоящие зоопарки. На таком фоне повышается интерес  к растению и животному как  таковому. Как совершенно справедливо  отмечал первооткрыватель итальянского Возрождения Я. Буркхард, “всем этим была... создана... благоприятная почва для развития научной зоологии, как и ботаники”'.

 

Значительные изменения  происходят в способе биологического познания — вырабатываются стандарты, критерии и нормы исследования органического  мира. На смену стихийности, спекулятивным  домыслам, фантазиям и суевериям  постепенно приходит установка на объективное, доказательное, эмпирически обоснованное знание. Благодаря коллективным усилиям  ученых многих европейских стран  такая установка обеспечила постепенное  накопление колоссального фактического материала. Значительную роль в этом процессе сыграли Великие географические открытия, эпоха которых раздвинула мировоззренческий горизонт европейцев — они узнали множество новых  биологических, геологических, географических и других явлений. Фауна и флора  вновь открытых стран и континентов  не только значительно расширили  эмпирический базис биологии, но и  поставили вопрос о его систематизации.

 

В это же время осуществляется и систематизация зоологического материала, прежде всего такими учеными-энциклопедистами, как К. Геснер и У. Альдрованди. Закладываются основы частных отраслей зоологии — энтомологии (Т. Моуфет), орнитологии (П. Белон), ихтиологии (Г. Рондель). Сильнейший импульс развитию зоологии был дан изобретением микроскопа. Обнаружение мира микроорганизмов А. ван Левенгуком оказало поистине революционизирующее влияние на развитие биологии, а Ф. Стелутти одним из первых применил микроскоп для изучения анатомии животных, в частности насекомых.

 

2.     Биология  в конце XVIII - первой половины  ХIХ в.

 

Особое место занимает XVIIIв. в истории биологии. Именно в XVIII в. в биологическом познании происходит коренной перелом в направлении систематической разработки научных методов познания и формирования предпосылки первой фундаментальной биологической теории — теории естественного отбора.

 

В плеяде выдающихся биологов XVIII в. звезды первой величины — Ж. Бюффон и К. Линней. В своем творчестве они следовали разным исследовательским  традициям, воплощавшим для них  различные жизненные ориентиры. Каждый из них доводит исследовательскую  программу в основном до конца, что  оказало значительное влияние на развитие биологического познания. Бюффон в 36-томной “Естественной истории” одним из первых в развернутой  форме изложил концепцию трансформизма (ограниченной изменчивости видов и  происхождения видов в пределах относительно узких подразделений (от одного единого предка) под влиянием среды), он догадывался о роли искусственного отбора и как предшественник Ж. Сент-Илера сформулировал идею единства живой природы , плана строения живых существ (на основе представления о биологическом атомизме).

 

К. Линней своей искусственной  классификацией (в единственно возможной  тогда форме) подытожил длительный исторический период эмпирического  накопления биологических знаний (он описал свыше 10 тыс. видов растений и свыше 4 тыс. видов животных) Вместе с тем Линней осознавал ограниченность искусственной системы и ее возможности. “Искусственная система, — писал  он, служит только до тех пор, пока не найдена естественная Первая учит только распознавать растения Вторая научит нас познать природу самого растения”'. Естественная система есть идеал, к  которому должны стремиться ботаника и зоология. “Естественный метод  есть последняя цель ботаники”,—  отмечал Линней; его особенность  в том, что он “включает все  возможные признаки. Он приходит на помощь всякой системе, закладывает  основание для новых систем. Неизменный сам по себе, он стоит непоколебимо, хотя открываются все новые и  новые бесконечные роды. Благодаря  открытию новых видов, он лишь совершенствуется путем устранения излишних примет”. То, что Линней называет “естественным  методом”, есть, в сущности, некоторая  фундаментальная теория живого. Таким  образом, историческая заслуга Линнея в том, что через создание искусственной системы он подвел биологию к необходимости рассмотрения колоссального эмпирического материала с позиций общих теоретических принципов, поставил задачу его теоретической рационализации.

 

В XVIII в. идеи естественной классификации  развивались Б Жюсье, который в ботаническом саду Трианона рассадил растения в соответствии со своими представлениями об их родстве, И. Гертнером, М. Адансоном и др. Первые естественные системы не опирались на представление об историческом развитии организмов, а предполагали лишь некоторое их “сродство”. Но сама постановка вопроса о “естественном сродстве” инициировала выявление объективных закономерностей единого плана строения живого.

 

В середине XVIII в. среди биологов еще не утвердилась мысль о  том, что объяснение организации  живого находится в прямой зависимости  от понимания истории его развития. Вместе с тем постановка и обоснование  задачи создания естественной системы  означали, что начинается этап формирования предпосылок первой фундаментальной  теории в биологии, вскрывающей “механизм” происхождения органических видов. Но такие предпосылки формировались  не только в систематике, но и в  эмбриологии

 

В первой половине XVIII в. борьба преформизма и эпигенеза особенно обостряется. Все более четко  проявляется различие их философско-мегодологических оснований. Преформисты (Ш. Бонне, А. Галлер и др. ), опиравшиеся на абстрактно-умозрительную традицию, считали, что проблема эмбрионального развития Должна получить свое разрешение с позиций всеобщих принципов бытия, постигаемых исключительно разумом, и поэтому без особого энтузиазма относились к эмпирическим исследованиям в эмбриологии. Сторонники теории преформации, как правило, были рационалистами и считали, что разум определяет конечный результат познания независимо от результатов наблюдения.

 

Таким образом, система биологического познания в конце XVIII в. подошла к  рубежу, который требовал перехода на качественно новый уровень  организации средств познания в  связи с проблемами эмбриогенеза и создания естественной системы. Лейтмотивом  нового этапа развития биологии стала  идея эволюции.

 

3.     Дарвиновская  революция.

 

И ламаркизм, и катастрофизм, и униформизм — гипотезы, которые были необходимыми звеньями в цепи развития предпосылок теории естественного отбора, промежуточными формами конкретизации идеи эволюции. Эти гипотезы значительно отличаются между собой и своими целевыми ориентациями, и степенью разработанности. Так, катастрофизм и униформизм ориентировались преимущественно на геологическую проблематику, и для них характерно отсутствие развернутых представлений о факторах эволюции органического мира.

 

Трудности создания теории эволюции были связаны со многими  факторами. Прежде всего, с господством  среди биологов представления о  том, что сущность органических форм неизменна и внеприродна и как таковая может быть изменена только Богом. Кроме того, не дожились объективные критерии процесса и результата биологического исследования. Так, не было ясности, каким образом надо строить научную аргументацию и что является ее решающим основанием. Доказательством часто считали либо наглядные демонстрации (как говорил Ч. Лайель: “Покажите мне породу собак с совершенно новым органом, и я тогда поверю в эволюцию”), либо абстрактно-умозрительные соображения натурфилософского порядка. Не ясен был характер взаимосвязи теории и опыта. Долгое время, вплоть до началa XX в., многие биологи исходили из того, что одного факта, несовместимого с теорией, достаточно для ее опровержения.

 

Был неразвит и понятийный аппарат биологии. Это проявлялось, во-первых, в недифференцированности содержания многих понятий. Например, отождествлялись реальность и неизменность видов - изменяемость видов считалась равнозначной тому, что вид реально не существует, а есть результат классифицирующей деятельности мышления ученого. Во-вторых, плохо постигались диалектические взаимосвязи, например взаимосвязь видообразования и вымирания. Так, Ламарк исходил из того, что видообразование не нуждается в вымирании, а определяется только приспособляемостью и передачей приобретенных признаков по наследству. А те, кто обращал внимание на вымирание (например, униформисты), считали, что вымирание несовместимо с естественным образованием видов и предполагали участие в этом процессе творца. Следовательно, было необходимо вырабатывать новые понятия и представления, новые закономерности, отражающие диалектический характер отношения организма и среды.

 

Эмпирические предпосылки  эволюционной теории обусловливались  всем ходом развития палеонтологии, эмбриологии, сравнительной анатомии, систематики, физиологии, биогеографии других наук во второй половине XVIII —  первой половине XIX в. Свое концентрированное  выражение они находят прежде всего в систематике растительного  и животного миров, поскольку  только “благодаря классификации разнообразие органического мира становится доступным  для изучения другими биологическими дисциплинами. Без нее смысл большей  части результатов, полученных в  других отраслях биологии, оставался  бы неясным”'.

 

Большое значение для утверждения  теории развития имела идея единства растительного и животного миров. Содержанием этой идеи являлось представление о том, что единство органического мира должно иметь свое морфологическое выражение, проявляться в определенном структурном подобии организмов. Была разработана теория, в соответствии с которой образование клеток является универсальным принципом развития любого (и растительного, и животного) организма; клетка — неотъемлемая элементарная основа любого организма.

 

Чарльз Дарвин в создании своей эволюционной теории опирался на колоссальный эмпирический материал, собранный как его предшественниками, так и им самим в ходе путешествий, прежде всего кругосветного путешествия  на корабле “Бигль”. Основные эмпирические обобщения, наталкивающие на идею эволюции органических форм, Дарвин привел в работе “Происхождение видов” (1859). Дарвин был с юных лет знаком с эволюционными представлениями, неоднократно сталкивался с высокими оценками эволюционных идей. В своем творчестве он опирался на представление (сформировавшееся в недрах униформизма) о полной познаваемости закономерностей развития природы, возможности их объяснения на основе доступных для наблюдения сил, факторов, процессов. Дарвину всегда были присущи антикреационистские и антителеологические воззрения; он отрицательно относился к антропоцентризму и был нацелен на рассмотрение происхождения человека как части, звена единого эволюционного процесса. Определенную конструктивную роль в выработке принципов селекционной теории эволюции сыграло утверждение (сформулированное Т.Р. Мальтусом) о том, что имеется потенциальная возможность размножения особей каждого вида в геометрической прогрессии.

 

Свою теорию Дарвин строит на придании принципиального значения таким давно известным до него фактам, как наследственность и изменчивость. От них отталкивался и Ламарк, непосредственно  связывая эти два понятия представлением о приспособлении. Приспособительная  изменчивость передается по наследству и приводит к образованию новых  видов — такова основная идея Ламарка. Дарвин понимал, что непосредственно  связывать наследственность, изменчивость и приспособляемость нельзя. В  цепь наследственность — изменчивость Дарвин вводил два посредствующих звена.