Железнодорожная катастрофа под Уфой

 

 

 

 

Содержание 

 

 

Введение……………………………………………………………………………3

Версии аварии…………………………………..…………………………………4

Последствия катастрофы ………………………………..………………………4

Особенности состояния, поведения и деятельности людей ……………..…..5

Заключение……………………………………………………………………..…15

Список использованной литературы …………………….…………………...17      

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВЕВЕДЕНИЕ

 

Железнодорожная катастрофа под Уфой — крупнейшая в истории России и СССР железнодорожная катастрофа, произошедшая 4 июня (3 июня по московскому времени) 1989 года в Иглинском районе Башкирской АССР в 11 км от города Аша (Челябинская область) на перегоне Аша — Улу-Теляк. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов № 211 «Новосибирск — Адлер» и № 212 «Адлер — Новосибирск» произошёл мощный взрыв облака лёгких углеводородов, образовавшегося в результате аварии на проходящем рядом трубопроводе «Сибирь — Урал — Поволжье». Погибли 575 человек (по другим данным 645), 181 из них — дети, ранены более 600.

На трубе продуктопровода «Западная  Сибирь — Урал — Поволжье», по которому транспортировали широкую фракцию  лёгкихуглеводородов (сжиженную газобензиновую смесь), образовалась узкая щель длиной 1,7 м. Из-за протечки трубопровода и особых погодных условий газ скопился в низине, по которой в 900 м от трубопровода проходила Транссибирская магистраль, перегон Улу-Теляк —Аша Куйбышевской железной дороги, 1710-й километр магистрали, в 11 км от станции Аша, на территории Иглинского района Башкирской АССР.

Примерно за три часа до катастрофы приборы показали падение давления в трубопроводе. Однако вместо того чтобы искать утечку, дежурный персонал лишь увеличил подачу газа для восстановления давления. В результате этих действий через почти двухметровую трещину в трубе под давлением вытекло значительное количество пропана, бутана и других легковоспламенимых углеводородов, которые скопились в низине в виде «газового озера». Возгорание газовой смеси могло произойти от случайной искры или сигареты, выброшенной из окна проходящего поезда.

Машинисты проходящих поездов предупреждали  поездного диспетчера участка, что  на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения.

4 июня 1989 года в 01:15 по местному времени (3 июня в 23:15 по московскому времени) в момент встречи двух пассажирских поездов прогремел мощный объёмный взрыв газа и вспыхнул гигантский пожар.

В поездах № 211 «Новосибирск — Адлер» (20 вагонов, локомотив ВЛ10-901) и № 212 «Адлер — Новосибирск» (18 вагонов, локомотив ЧС2-689) находилось 1284 пассажира (в том числе 383 ребёнка) и 86 членов поездных и локомотивных бригад. Ударной волной с путей было сброшено 11 вагонов, из них 7 полностью сгорели. Оставшиеся 27 вагонов обгорели снаружи и выгорели внутри. По официальным данным 575 человек погибло (по другим данным — 645); 623 стали инвалидами, получив тяжёлые ожоги и телесные повреждения. Детей среди погибших — 181.

 

Версии аварии

Официальная версия утверждает, что утечка газа из продуктопровода стала возможной из-за повреждений, нанесённых ему ковшом экскаватора при его строительстве в октябре 1985 года, за четыре года до катастрофы. Утечка началась за 40 минут до взрыва.

По другой версии причиной аварии явилось коррозионное воздействие на внешнюю часть трубы электрических токов утечки, так называемых «блуждающих токов» железной дороги. За 2—3 недели до взрыва образовался микросвищ, затем, в результате охлаждения трубы в месте расширения газа появилась разраставшаяся в длину трещина. Жидкий конденсат пропитывал почву на глубине траншеи, не выходя наружу, и постепенно спускался вниз по откосу к железной дороге.

При встрече двух поездов, возможно в результате торможения, возникла искра, которая послужила причиной детонации газа. Но вероятнее всего причиной детонации газа явилась случайная искра из-под пантографа одного из локомотивов.

Существует теория заговора, что данная катастрофа якобы является одной из многих техногенных катастроф в последние годы существования СССР, связанных с деятельностью американских спецслужб, которым была поставлена задача максимально дестабилизировать обстановку в СССР. В качестве обоснования приводится книга Томаса Рида — бывшего главкома ВВС США, входившего при Рейгане в состав Совета национальной безопасности США. В ней описывается операция ЦРУ США по взрыву газопровода в СССР в 1982 году, однако, никаких доводов в пользу того, что к взрыву газопровода под Уфой причастны спецслужбы иностранных государств, в книге не содержится.

 

Последствия катастрофы

 

Председателем комиссии по расследованию  Уфимского взрыва был назначен заместитель  Председателя Совета Министров СССР Г. Г. Ведерников.

Шесть лет продолжалось судебное разбирательство, было предъявлено обвинение девяти должностным лицам, двое из них подлежали амнистии. Среди остальных — начальник строительно-монтажного управления треста «Нефтепроводмонтаж», прорабы, другие конкретные исполнители. Обвинения предъявлялись по статье 215, часть II Уголовного кодекса РСФСР. Максимальная мера наказания — пять лет лишения свободы.

Была создана Ассоциация пострадавших и родственников погибших под  Ашой.

В 1992 году на месте трагедии был сооружён восьмиметровый мемориал. Ежегодно у памятника жертвам катастрофы проходят траурные митинги.

В 2004 году по заданию ОАО «Газпром» была разработана и прошла ведомственные испытания система контроля переходов магистральных трубопроводов через дороги, предназначенная для мониторинга показателей безопасности переходов. С 2005 года данными системами ведётся планомерное оснащение наиболее ответственных переходов магистральных газопроводов через дороги.

В 2009 году в Пассажирском вагонном депо станции Новосибирск-Главный в день двадцатилетия трагедии открыт памятник жертвам катастрофы.

Через несколько лет на месте  трагедии был воздвигнут монумент. Башкирское отделение Куйбышевской железной дороги построило новый  остановочный пункт — платформу 1710 километр. Все электрички, следующие из Уфы на Ашу и Симскую, делают здесь остановку. У подножия монумента лежат несколько маршрутных досок с вагонов поезда Адлер — Новосибирск.

ОСОБЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ, ПОВЕДЕНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЮДЕЙ

 

В период с 5 по 13 июня 1989 г. было проведено социально-психологическое изучение и психофизиологическое обследование пострадавших в результате взрыва газа большой разрушительной силы и железнодорожной катастрофы двух пассажирских поездов, а также лиц, участвовавших в аварийно-спасательных работах.

Цели экспедиции - оказание психологической и психотерапевтической помощи пострадавшим и тем, кто принимал участие в аварийно-спасательных работах, осуществление психофармакологической коррекции, изучение особенностей психофизиологического  состояния, поведения и деятельности людей при массовых ожоговых поражениях в результате объемного взрыва, эквивалентного заряду в 300-800 т тротила, а также  обобщение опыта организации  и проведения аварийно-спасательных мероприятий с учетом предшествующей работы экспедиции в районах стихийных  бедствий и катастроф (Ленинакан и Спитак - декабрь-январь 1988 г., Североморск - апрель 1989 г. и др.).

Было обследовано 72 человека из состава аварийно-спасательных команд, действовавших непосредственно  на месте катастрофы с 4 по 12 июня; изучено  психическое состояние 71 пострадавшего; проведено углубленное психологическое  обследование в динамике со 2-го по 10-й  день после катастрофы 15 больных  с сочетанными ожоговыми поражениями  различной (I-IIIа) степени тяжести.

Работа выполнялась в  клиниках и Ожоговом центре Уфы. Обследование спасателей выполнялось преимущественно  групповым способом. Индивидуальное изучение психического статуса пострадавших осуществлялось в процессе проведения психопрофилактических и психотерапевтических мероприятий.

Как известно, на два поезда (№ 211 и 212) была продано 1826 билетов. Эти  данные не учитывают детей до 5 лет, на которых билеты не требуются, а  также тех, кто использовал проходившие  поезда в качестве "электрички" местного следования. Точное количество пассажиров и членов поездной бригады, находившихся в обоих поездах, не установлено. По предварительным данным, оно составляло от 1242 чел. (установленных  пофамильно) до 1500 чел. Несколько сотен  погибли в момент катастрофы. Тела погибших (241 чел.) были доставлены в  морг, 897 чел. госпитализированы (из них - на период отъезда экспедиции из Уфы - скончались от ожогов 92 чел.). В ряде случаев тела погибших не были обнаружены или же их фрагментарные останки  не подлежали идентификации. Количество практически здоровых лиц, не нуждавшихся  в госпитализации, до настоящего времени  не известно, однако, по предварительным  оценкам, оно составляло не более 3-4% от всех пострадавших (около 40 чел.).

Изучение историй болезни 184 пострадавших показало, что лица с ожогами, представляющими реальную угрозу жизни, составляли около 21% всех поступивших в клиники.

При оценке психического статуса  пострадавших (71 чел.) с легкой (33%) и  средней (67%) степенями тяжести состояния, находившихся на лечении в клиниках города и Ожоговом центре, установлено, что те или иные изменения в  психической сфере обнаруживаются у 100%. Среди наблюдаемых психопатологических  синдромов преобладали астенодепрессивные состояния и психогенный ступор. Основными формами психопатологических  расстройств, выявленных (по ведущему признаку) у пострадавших, являются следующие:

 

Наименование  основных синдромов	Частота, %
Астенодепрессивные состояния	56
Психогенный ступор	23
Общее психомоторное возбуждение	11
Выраженный негативизм	4
Бредово-галлюцинаторные  состояния	3
Неадекватность, эйфория	3
Итого	100

 

Лечащими врачами клиник и Ожогового центра была проведена оценка психического состояния 343 пораженных. При этом в 29% случаев специалисты затруднялись квалифицировать те или иные отклонения в психической сфере, в 44% - считали психическое состояние больных нормальным, в 6% - было отмечено "шоковое" состояние, в 21% случаев отмечались нарушения. Приведенные данные и их сопоставление с собственными наблюдениями свидетельствуют об отсутствии психиатрической настороженности и недостаточной подготовке врачей-интернистов по вопросам диагностики и коррекции психопатологии при соматических заболеваниях и травмах. Следует напомнить хорошо известный факт: у каждого конкретного пациента "внутренняя картина болезни" приобретает качественное своеобразие, форма проявления и выраженность которого может существенно сказаться на течении основного заболевания и эффективности реабилитационных мероприятий. Использование этих данных целесообразно для более активного участия психопатологов и психологов на всех этапах лечебных и реабилитационных мероприятий.

Проводимая психокоррекционная работа с применением методов рациональной психотерапии, косвенного внушения и фармпрепаратов способствовала улучшению психического статуса больных и оказалась достаточно эффективной при ситуационных бредово-галлюцинаторных состояниях. По результатам работы (и с учетом предшествующих экспедиций) потребности в специалистах - психологах и психотерапевтах - в подобных ситуациях должны определяться из расчета: 1 специалист на 20 пострадавших с легкими и средними степенями тяжести состояния. Примерно такое же количество психологов и социологов необходимо для работы с родными и близкими пострадавших. Затраты времени у специалистов-хирургов на оказание гуманистической помощи составляли около 20%. С одной стороны, это отвлекало врачей от их основных обязанностей, а с другой - нельзя не отметить, что в связи со спецификой подготовки хирургов эта помощь не всегда оказывалась достаточно квалифицированно.

Ретроспективное изучение обстоятельств  катастрофы показало, что в момент взрыва абсолютное большинство пострадавших спали (местное время 01 ч 14 мин). Сразу  после взрыва и мгновенно последовавшего воспламенения вагонов поведенческие  реакции имели преимущественно  витальную направленность, обусловленную  инстинктом самосохранения. В последующем  у спасшихся из числа лиц, следовавших  в дороге вместе с родственниками (в случаях гибели последних), достаточно часто наблюдалось формирование "комплекса вины", сопровождавшегося  выраженной психопатологической симптоматикой, вплоть до бредово-галлюцинаторных  состояний. При многократном повторном  воспроизведении событий (на 4, 6, 8-е  сутки после катастрофы) рассказы этих пострадавших все более дополнялись, бесспорно, привнесенными "воспоминаниями" о попытках оказать помощь близким (бессознательная реализация механизмов психологической защиты). В процессе психотерапевтических бесед такие  пострадавшие чрезвычайно внимательно  следили за мимикой и речью  врача, вероятно, ожидая явного или  скрытого осуждения. Установить контакт  с этой группой больных (в отличие  от большинства других) было достаточно легко. Отмечался выраженный настрой  на длительные и повторные беседы (психологический феномен "отторжения воспоминаний", реализуемый посредством  их вербализации). Получение искренних, без излишней фиксации, заверении  врача, что в данной ситуации они  сделали все, что могли, демонстрация полного доверия к практически  ежедневно дополняемым рассказам  о происшедшем способствовали существенному  улучшению состояния пациентов  и купировали психопатологические  нарушения, в том числе бредовые симптомы, в отдельных случаях  сменяемые ситуационной эйфорией (реакция  на "снятие чувства вины").