Контрольная работа по "Административное право"

Во-вторых, конечно все  правоотношения в исследуемой области  не могут быть включены в сферу конституционно-правового регулирования. Значительная их часть относится к сфере действия перечисленных в начале параграфа от­раслей права. Однако, государственное (конституционное) право, как базисная отрасль права, в данном случае выступает как системообразующий фактор. Она формирует важнейшие - базисные - правоотношения, устраняя коллизии и пробелы в правовом регулировании, которые неизбежно возникают в процессе нормативно-правового регулирования близких по содержанию правоотношений несколькими отраслями права.

Определив отраслевой предмет  правового регулирования, мы можем  перейти к более подробной  характеристике содержания государственно-правового  института права граждан на обращения  в государственные органы. Прежде всего представляется необходимым выяснить проблему соотношения частного и публичного интереса в этой сфере. Так, Ю.А. Тихомиров определяет публичный интерес как "признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит условием и гарантией её существования и развития". Следовательно, всё, что не входит в сферу публичного интереса, методом исключения может быть отнесено к сфере частного интереса. Под этим углом зрения и попытаемся рассмотреть содержание права граждан на обращения.

Наиболее распространённый в нашей стране порядок рассмотрения обращений граждан - административный, и в данной работе мы будем рассматривать  именно его. Граждане, обращаясь в  органы исполнительной власти, вступают с ними в определённые отношения, и эти отношения со всей очевидностью являются ничем иным как административно-правовыми отношениями. Таким образом, процедура рассмотрения обращений граждан в федеральные органы исполнительной власти, которая исследуется в данной работе, может быть отнесена к специфической сфере правоотношений, названной выдающимся отечественным административистом М.Д. Загряцковым административной юстицией. По его мнению, под административной юстицией понимается "особый порядок рассмотрения жалоб на незаконные административные акты, осуществляемый с участием жалобщика, как стороны, и имеющий своим последствием отмену или исправление этих актов". Следует отметить, что в своих рассуждениях М.Д. Загряцков опирался на работы российских государствоведов дореволюционного периода, среди которых не было единства в вопросе о правовых последствиях действий органов административной юстиции. В частности, Н.М. Коркунов считал, что задача административной юстиции сводится к отмене "неправильного" административного акта, а Н.И. Лазаревский считал, что к её функциям относится “исправление” этого акта. Заметим, что подобные действия органов административной юстиции, независимо от того, к какой из ветвей власти - исполнительной или судебной - они относятся в современной правовой системе не всегда возможны. Так, например, если речь идёт об Указе Президента, то его отмена, а тем более исправление вряд ли возможны на уровне органов административной юстиции. Тем не менее, нельзя не согласиться, что в идеале целью производства по обращениям граждан должна стать отмена или исправление любого "неправильного" акта (то есть акта, не соответствующего законным интересам заявителя) или. добавим, - издание нового акта в случае его отсутствия.

Вместе с тем, при защите публично-правового интереса - восстановления законности, нельзя забывать и о частных интересах лица, обратившегося в полномочный орган. Поэтому главной целью процесса рассмотрения обращения гражданина по существу должно стать восстановление прежнего положения, нарушенного теми или иными неправомерными действиями или решениями органа государственной власти или местного самоуправления. К сожалению, эта задача не всегда решается на практике, поскольку законодательство, регламентирующее право граждан на обращения, не содержит такого требования.

Однако вернёмся к анализу содержания административной юстиции. Думается, что даже исходя из того, что отечественное и зарубежное законодательство позволяет гражданам подавать как индивидуальные, так и коллективные обращения в государственные органы, разграничение публичного и частного интересов в этой сфере не может быть сведено к количеству субъектов, подписавших обращение. Соотношение общественного и индивидуального интереса, по нашему мнению, гораздо сложнее. Продолжим рассмотрение позиции М.Д. Загряцкова по данному вопросу. "Самоограничение государства, - утверждает учёный, - признание за гражданином, даже только в пределах частного права, положения субъекта права, логически неизбежно ведёт к признанию за ним права на иск или жалобу в праве процессуальном (нет права без иска), то есть признание за ним статуса публичного субъекта права". С этой позицией нельзя не согласиться, особенно в свете современной теории правового государства, основанной на равноправии гражданина и государства как субъектов публично-правовых отношений. Однако, данная позиция раскрывает лишь внеш­нюю - формально-процессуальную сторону рассматриваемых отношений. А у неё имеется и вторая - материальная сторона, раскрываемая через содержание права на обращения. Суть её сводится к правовому значению того или иного обращения. Если в индивидуальном обращении гражданина присутствует интерес социальной общности, то такое обращение будет направлено на защиту социального интереса. Остаётся только одна проблема: как выявить этот интерес социальной общности в обилии частных интересов, присутствующих в большом количестве обращений граждан. Здесь может быть три пути: анализ и обобщение обращений граждан, социологические исследования и опросы населения и, наконец, петиционная форма самого обращения, требующая сбора установленного законом количества подписей. Однако, последняя форма обращений выходит за рамки административной юстиции.

Таким образом, одной из характеристик, права граждан на обращения как  государственно-правового института  является наличие в этих правоотношениях публичного интереса, как в материальной, так и процессуальной форме.

В то же время, сведение права  на обращения только к деятельности административной юстиции означает ограничение предмета этого права, поскольку причиной обращения граждан  в государственные органы может стать не только административный произвол и основанный на нём индивидуальный исполнительно-распорядительный акт, но и закон, принятый представительным, вплоть до высшего, органом власти, либо отсутствие необходимого закона (хотя обращения в законодательные органы власти выходят за рамки данного исследования). Последнее может быть восполнено путём реализации гражданской (народной) инициативы, выражающейся в таких специфических формах обращений как петиция (коллективное обращение) и гражданский наказ. Подробнее особенности этих видов обращений мы постараемся показать ниже, при рассмотрении вопроса о классификации обращений.

В целом, подводя итоги  сказанного, можно заключить, что  содержанием государственно-правового  института права граждан на обращения в государственные органы является:

а) одна из форм народовластия, осуществляемая в виде обязательной для рассмотрения в установленном законом порядке гражданской инициативы, направленной на принятие органом государственной власти или местного само­управления в пределах установленной компетенции нормативно-правового акта, не противоречащего Конституции и законам РФ, или решения им в иной форме общественно значимого вопроса, содержащегося в предложениях граждан;

б) установленный законом порядок защиты прав, свобод и законных интересов граждан, осуществляемый ими в публично-правовой форме путём направления заявлений, жалоб (и иных видов обращений) в органы государственной власти или местного самоуправления.

Таким образом, право граждан  на обращения в органы государственной власти и местного самоуправления можно рассматривать как составную часть народовластия, содержанием которой является непосредственное выражение гра­жданами и их объединениями своей воли в различного рода посланиях,  направляемых в эти органы.

Одной из разновидностей коллективных обращений являются петиции. Они  давно уже регламентированы в  зарубежном законодательстве как важная форма выражения общественного  мнения, постановки перед органами государственной власти, местными органами значимых экономических, политических и социальных проблем развития общества, страны в целом, отдельных ее регионов, охраны прав и свобод личности.

Сразу оговоримся, что говоря  о петициях в связи с обращениями  граждан, нужно обратить внимание на то, что петиции - лишь одна  из  форм обращений граждан  в  органы  государственной власти и местного самоуправления. В  этой связи нельзя согласиться с позицией тех учёных, которые пытаются  использовать  термин  "петиции"  как обобщающий по отношению ко всем видам обращений граждан.

В Конституции  РФ нет термина “петиция”, он заменен  общим понятием “коллективное обращение”. Здесь существенно отметить, что  коллективные обращения, как мы показали выше по содержанию существуют в тех  же формах, что и обращения индивидуальные. Петиция же по сути является предложением, направленным на изменение законодательства (иногда подзаконных актов). Цель петиции состоит в реализации так называемой народной нормотворческой инициативы, которая, хотя и не закреплена прямо в Конституции и законодательстве РФ, имеет полное право на существование, как это следует из смысла пп. 1 и 2 ст.3, и п.1 ст.32 Конституции РФ. К тому же имеется обширный положительный опыт зарубежных стран, в которых давно и активно применяется народная нормотворческая инициатива. Так, впервые эта форма волеизъявления граждан получила признание в Швейцарии.  Согласно ст.  121  действующей Конституции Швейцарии  "народная  инициатива состоит в требовании, предъявленном 100000 швейцарских  граждан,  имеющих  право голоса, о  включении,  отмене или изменении определённых статей действующей Конституции". Петиция является разновидностью предложения, однако имеет ряд существенных отличий от него. Во-первых, предложение, как неоднократно упоминалось выше, может быть как индивидуальным, так и коллективным, а петиция - только коллективной. Во-вторых, предложение может быть направлено на улучшение социальной действительности вообще, в то время как петиция - на изменение нормативного акта, она стремится воздействовать на позитивное право*. Это последнее обстоятельство и предполагает коллективный характер петиции. Если обычные обращения могут и должны рассматриваться одинаково вне зависимости от того, сколько граждан их подписало, то с петицией всё обстоит наоборот. Поскольку петиция предполагает изменение нормативных актов и по сути являет собой юридический акт, направленный на запуск нормотворческой процедуры, то право её подачи должно быть существенно ограничено. Было бы совершенно нелепо, если бы петицию мог подать один человек. В рамках муниципальных образований, такое, может быть, и возможно (но в таком случае нет смысла выделять петиции из массива предложений), но на федеральном уровне - это абсолютно невозможно, так как означало бы наделение каждого гражданина правом законодательной инициативы, что просто бессмысленно и абсурдно. Поэтому петицией может быть признано только такое обращение, которое подписало некоторое количество граждан, притом (и это важно) не меньше установленного законом минимума. По большому счёту, установленный ст.8 ФКЗ “О референдуме Российской Федерации” порядок, согласно которому “инициатива проведения референдума Российской Федерации принадлежит не менее чем двум миллионам граждан Российской Федерации, имеющих право на участие в референдуме Российской Федерации, при условии, что на территории одного субъекта Российской Федерации или в совокупности за пределами территории Российской Федерации проживают не более 10 про­центов из них” является признанием и закреплением народной инициативы, и закреплением “петиционного минимума”. И в-третьих, предложения должны рассматриваться должностными лицами, но вполне могут отклоняться ими без объяснения причин; петиция же является началом нормотворческой процедуры и соответствующий орган обязан не просто её рассмотреть, но и вынести по ней однозначное решение (подобно тому, как сбор установленного законом числа подписей обязывает власти провести референдум). В Российской Федерации право гражданской  инициативы  пока получило признание не на общегосударственном, а на региональном и местном уровнях.  Однако,  это обстоятельство  не  снижает значимости обращений данного вида. Да и кроме того, петиции не только в обязательном порядке подлежат  рассмотрению но и удовлетворению, если не содержат в себе неустранимых противоречий с действующим законодательством (как можно видеть на примере зарубежных государств).  Это позволяет утверждать, что народная инициатива в форме подачи петиций в органы государственной власти и местного самоуправления по форме и содержанию близка к народной  инициативе, направленной на проведение референдума.  Думается даже,  что в случае отсутствия принципиальных возражений против принятия нормативно-правового акта,  проект которого вносится в порядке народной инициативы, первое может успешно подменять второе, в целях экономии времени и денежных средств.

И ещё одним  специфическим видом коллективных обращений является гражданский  наказ. По содержанию он почти не отличается от петиции. Отличие здесь в другом. Если субъектом петиции выступает  определённое количество граждан (притом не менее установленного законом числа), то субъектом, заявителем в гражданском наказе должна выступать инициативная гражданская организация, общественное объединение. Притом здесь крайне важно отметить следующее - гражданский наказ есть именно обращение граждан, составляющих это объединение, а не обращение объединения как юридического лица (кстати, согласно ФЗ “Об общественных объединения”, они могут и не быть юридическими лицами), которое здесь не рассматривается. А общественные объединения (гражданские организации) характерны прежде всего тем, что они объединяют, как правило, самых инициативных граждан, во-вторых, обладают опытом реализации инициатив и, в-третьих ясно видят интересы тех групп граждан, которые они представляют (например, ветеранские организации - интересы ветеранов). Даже если число членов какой-либо организации невелико, предложения её могут быть очень ценны и полезны, подчас даже небольшая организация может внести такие предложения, до которых чиновники сами ни­когда не смогли бы додуматься по недостатку информации.

Но для чего потребовалось выделять гражданский  наказ в особую разновидность  обращения? На то есть две причины. Во-первых, петиции имеют один существенный недостаток - необходимость сбора  “норматива” подписей. А при  этом, как показывает опыт референдумов, одновременно очень легко и очень сложно собрать должное число подписей. Предположим, что под петицией по закону должны подписаться 10 тыс. граждан. С одной стороны, организация, насчитывающая, 2 или 3 тыс. членов будет испытывать серьёзные трудности со сбором 10 тыс. подписей - ей придётся искать поддержку у посторонних, что подчас бессмысленно. Представим себе, что некая беженская организация хочет внести предложение по улучшению положения беженцев, членов организации 2 тыс., всего беженцев в регионе - 6 тыс. И где искать ещё 4 тыс. подписей? Собирать с местных жителей, ничего не знающих о беженцах, а подчас относящихся к ним с враждебностью? Одновременно, если нужно “продавить” какой-то проект, всегда можно найти фирму, которая за деньги соберёт сколько угодно подписей. Да и кроме того, не раз уже бывало, что гражданским организациям огромными усилиями удавалось собрать 2 млн. подписей для проведения референдума, но ЦИК заявлял, что они “собраны с нарушениями” и в итоге отклонял предложение о проведении референдума. Значит простая петиционная форма обращения слишком уязвима. Поэтому гражданский наказ, подаваемый от имени общественного объединения можно и должно признать особой формой коллективного обращения граждан и распространить на него специальную “петиционную” процедуру рассмотрения.