Грызуны лесных биотопов

     Речной бобр — самый крупный из наших грызунов, достигает в длину более метра и весит около 30 кг. Многие особенности его строения связаны с полуводным образом жизни. Туловище коренастое, на короткой слабо выраженной шее сидит небольшая, как бы обрезанная спереди голова с маленькими глазами и ушами, спрятанными в шерсти. Губы очень подвижные, мясистые: когда бобр грызет под водой, они замыкаются за мощными резцами с оранжевой передней поверхностью, чтобы в рот не попала вода. Еще одна интересная особенность бобра — прозрачная мигательная перепонка ("третье веко"), которая под водой защищает глаз, при этом не мешая зверю видеть. Передние лапы хоть и короткие, но достаточно сильные и ловкие — ими бобр копает землю, придерживает ветки, расчесывает шерсть. Задние лапы мощные, с удлиненными пальцами в плавательную перепонку. Коготь на втором пальце как бы расщеплен надвое — своеобразная "чесалка", с помощью которой бобр смазывает шерсть "бобровой струей" — выделениями особой железы, расположенной близ основания хвоста, с сильным мускусным запахом. Сам хвост совершенно замечательный — плоский, широкий, покрыт своеобразной роговой чешуей.

     Мех бобра с грубой остью и очень густым подшерстком, не пропускающим воду. Когда зверь ныряет, остевые волосы давлением воды прижимаются к подшерстку так плотно, что заключенный в нем воздух не вытесняется. Стоит зверю выйти на сушу и встряхнуться, как мех тут же становится почти сухим. Бобр постоянно заботится о состоянии шубы, часто и подолгу занимаясь туалетом, расчесывая волосы, смазывая покровные волосы маслянистой "струей". Окрашен мех в однотонный коричневый цвет с разными оттенками — от светлого, почти песочного, до черно-бурого, иные звери бывают просто черными.

     До недавнего времени речной бобр был самым обычным зверем, очень широко распространенным практически по всей зоне хвойных и смешанных лесов Евразии. Но к началу ХХ столетия из-за ничем не регулируемого промысла и изменения ландшафтов под влиянием человека его ареал резко сократился до нескольких небольших очагов на территории Европы и в верховьях Енисея. В настоящее время зверя, благодаря запрету промысла, ареал в значительной мере восстановился, хотя и не стал таким же сплошным, как прежде.

     Бобр — обитатель небольших лесных речек и ручьев, стариц и плесов, малозаросших верховых болот. Селится он также и в заброшенных мелиоративных каналах, карьерах на торфяных выработках. Этот полуводный зверь в общем мало требователен к выбору местообитаний, ему лишь нужно, чтобы водоем не промерзал до дна зимой и не пересыхал летом, чтобы течение не было слишком сильным и не размывало его поселения, да чтобы в окрестностях было достаточно древесной растительности. Обходится бобр и без сплошных лесных массивов: по речным поймам, заросшим ивняком, кустарниками, ветлами, он далеко проникает в степь, а в центральных районах Монголии живет кое-где даже в условиях полупустыни в прирусловых поймах. Бобра совершенно не смущает близость людей, если его только не тревожить беспрестанно: в условиях заповедного режима его хатки можно найти в речках, протекающих в километре от оживленного шоссе.

     Бобры поселяются семьями: пара родителей и молодняк двух поколений — сеголетки и годовики. Супружеские пары весьма долговечны, порой сохраняются 5-7 лет; но если кто-то из партнеров погибает, оставшийся в живых недолго предается печали, а как можно скорее находит себе пару, чтобы продолжать род бобриный. Жизнь берет свое — и так ли это плохо, коли человек столь жестоко "прореживает" бобровую популяцию?

     Семейное поселение занимает участок поймы, размеры которого зависят от количества пищи и близости соседей. Одна семья может обживать озерцо диаметром всего 40-50 метров, а участок другой простираются по руслу небольшая речка с неширокой поймой на 2-3 километра. Если позволяют условия, на одной реке вдоль русла может поселяться несколько десятков семей, каждая со своим кормовым участком и жилищами. Одни из этих поселений, существующие на протяжении нескольких десятилетий, — своего рода "ядра" бобровой популяции, на других, расположенных не слишком удачно, звери живут лишь год-два.

     Наиболее крепки семейные связи зимой: звери сообща поддерживают чистоту жилища, укрепляют его стенки. Летом же чаще встречаются одиночные особи: отдельно живут взрослые самцы, а также расселяющиеся двухгодовалые бобры, которые покидают семью при появлении на свет нового потомства. Оставшиеся вместе бобриха и годовики берут под трогательную опеку народившихся бобрят, пока те не подрастут. Их сообща обогревают, сопровождают в первых прогулках по водоему и возвращают в жилище в случае побега в поисках приключений, им приносят в хатку сочные части растений, чтобы молодые впервые попробовали свои зубки.

     Когда бобровая семейка выходит пастись, звери держатся достаточно сторожко и при малейшем признаке опасности стараются скрыться под водой. Если какой-то из бобров, плавающих на поверхности, услышит подозрительный звук, он тут же ныряет, звонко шлепая плоским хвостом по воде. Это сигнал тревоги для родственников: заслышав его, все бобры, плавающие на поверхности или находящиеся на берегу, уходят в воду, в свою очередь громкими шлепками оповещая округу о возможной опасности.

     Насколько дружны между собой члены одной семьи, настолько они нетерпимы к своим соседям. Границы семейных поселений животные метят все той же "бобровой струей", нанося капельки на какие-нибудь приметные места прибрежного участка леса. Бобры строго соблюдают эти границы, потому что знают — преступившего черту ждет жесткий отпор. Однажды на бобровой ферме во время паводка звери получили возможность беспрепятственно уйти в реку. Бобры, действительно, покинули свои узилища, но... никуда не убежали, а тут же начали яростно "выяснять отношения", пуская в ход могучие резцы. Наутро прибежавшие работники с удивлением наблюдали поразительное зрелище: по всему берегу, залитому кровью, сражались бобры, а их было всего около 40 особей, — и парами, и группами...

     В жизни бобровой семьи важнейшее место занимает обустройство участка обитания. Эти звери — умелые и неутомимые строители, среди млекопитающих вряд ли найдется хоть один вид (не считая, конечно, человека), который мог бы сравниться с бобром в способности столь масштабно и со знанием дела благоустраивать свою территорию. Строительная деятельность бобров многогранна: они сооружают убежища (норы, хатки), ведущие к местам кормежки траншеи, защитные тоннели и канавы, козырьки в прибрежных кручах; наконец, знаменитые плотины для подержания постоянно высокого уровня воды.

     Нору — основное жилище бобровой семьи — звери вырывают в высоком берегу. Постоянная нора, в которой бобры живут многие годы, очень сложного строения. Общая протяженность подземных ходов диаметром до полуметра достигает 70-100 метров. Они образуют столь густую подземную сеть, что в местах, где бобров много, берег бывает буквально сплошь изрыт. Через каждые 2-3 метра в воду открывается потайной лаз, через который хозяева проникают незамеченными в свое убежище. Некоторые отнорки выведены в неприметных местах на берегу — это отдушины. В такой супер-норе выше уровня воды взрослые устраивают несколько гнездовых камер, заботливо выстилая их сухой подстилкой.

     Еще один вид убежищ — бобровая хатка, не менее знаменитая, чем плотина. Однако на самом деле бобры строят ее лишь в очень редких случаях, когда нет возможности вырыть нору или устроить логовище в сплетении свисающих над подмытым берегом корней деревьев и кустов. Основой хатки служит старый ольховый пень, куст или крупная кочка у кромки воды. На это возвышение наваливается куча ветвей и палок, аа внутри звери постепенно выгрызают нишу, заделывая образующиеся прорехи илом. В конце концов получается конусообразное сооружение диаметром 3-4 метра в основании и полтора-два метра высотой. Вход в него идет через подземную нору. В старых поселениях хатки бывают и большего размера, потому что заботливые хозяева постоянно подправляют и укрепляют стены, наваливая новые слои ветвей и обмазывая все глиной и илом. В зимнее время в хатке, когда туда набьется 3-4 зверя, температура никогда не опускается ниже нуля даже в сильные морозы.

     Плотину бобровая семья возводит для того, чтобы превратить мелкую лесную ручку, пересыхающую летом и промерзающую зимой, в полноводный пруд, где эти водоплавающие звери чувствуют себя в безопасности. Сначала бобры находят дерево, упавшее поперек русла; если поблизости от норы его нет, то они сооружают прочный валик из донного ила и камней. Затем на это место набрасываются в беспорядке ветки и обрубки стволов — плотина растет вверх и в толщину, течение все больше замедляется, уровень воды повышается. Если строители удовлетворены, строительство плотины прекращается, дальше бобры заботятся лишь о ее ремонте — подтаскивают и втыкают все новые ветки и сучья, камни, залепляют прорехи глиной.

     Если русла перегорожено, а поднявшаяся вода все-таки недостаточно глубока, бобры начинают наращивать плотину вширь. Они постепенно перегораживают завалами веток и грязи все ручейки, пытающиеся пробиться в обход русловой плотины. Соединяясь между собой, эти боковые плотинки становятся все длиннее и длиннее, идут от куста к кусту, от дерева к дереву, растут ввысь и вширь... В конечном итоге получается многометровая запруда, выше которого стоит достаточно глубокая вода, а ниже сочится многочисленными струйками то, что до начала строительной деятельности было лесным ручьем. В мелкой, но широкой пойме лесной речки с низкими болотистыми берегами, где низководье требует особых строительных ухищрений, на многолетнем поселении бобровой семьи плотина может быть поистине гигантской. Так, в Березинском заповеднике на территории Белоруссии была найдена плотина длиной 237 метров, а рекордом является постройка канадских бобров на реке Джефферсон в Канаде длиной около 650 метров и высотой в некоторых местах до 4 метров.

     В период половодья или после сильных ливней течение нередко размывает плотину, тогда работу приходится начинать сызнова. Капитальный ремонт неутомимые труженики обычно приурочивают к концу лета, когда воды меньше всего. Однако иногда бобры сами разрушают свою постройку: такое случается зимой, когда чересчур сильные холода грозят проморозить бобровый прудик до самого дна и запереть животных в своем убежище непробиваемым ледяным панцирем. Чтобы отвести беду, бобры в самом глубоком месте разбирают часть основания плотины, вода устремляется в освободившийся проход, и вместо сплошного ледяного массива получается «продух» — нависающая над спавшей водой ледяная крыша, которая расти уже не будет, в крайнем случае обрушится на дно.

    Для того, чтобы обезопасить себя во время выходов на берег, бобры в окрестностях своего водоема вырывают целую сеть канав общей протяженностью до полукилометра. Каждая из них шириной 40-80 сантиметров, глубиной обычно до метра. Особенно развиты эти ирригационные сооружения в поймах с топкими берегами: в результате многолетней деятельности образуется трудно преодолимая для сухопутных зверей система залитых водой каналов, канав, тоннелей, в которых бобровая семья чувствует себя в полной безопасности.

     Бобры активны в темное время суток, а днем прячутся в своих убежищах. Летом они каждую ночь отправляются за кормом в окрестные леса, пользуясь канавами. Зимой звери выходят на берег через полыньи и "продухи", об их присутствии легко судить по прорытым траншеям в снегу. Однако в крепкие морозы активность бобров снижается: они редко появляются из-подо льда, довольствуясь запасенными с осени ветками и стволами.

     Бобры растительноядны, особых пищевых предпочтений у них нет. Они поедают любые растительные корма, которые доступны вблизи водоема и в нем самом, как травянистые, так и древесно-кустарниковые. В теплое время года бобры едят в основном надземные части и корневища травянистых растений. Зимой основу их рациона составляют деревьея и кустарники, у которых звери обгрызают и поедают листья, молодые побеги и кору. Там, где еды вдоволь, бобры питаются вблизи убежища, вырывая сочные корневища из прибрежного ила или обрывая ветки и траву на ближнем берегу. Только если пищи мало или нужно запасать корм на зиму, животные углубляются в лес на сотню, а то и более метров. В целях безопасности бобры чаще всего едят добычу не на месте, а тащат в хатку или хотя бы переправляют с берега в воду.

    Для того, чтобы добираться до тонких ветвей, коры и листвы деревьев, бобры в процессе своей эволюции превратились в заядлых "лесорубов". Найдя подходящее дерево, обнюхав его и утвердившись в своем выборе, бобр приподнимается, опершись о землю задними лапами и хвостом, а передними лапами — о ствол. Голова наклоняется на бок, мощные резцы приходят в движение, издавая характерные скоблящие звуки, зверь медленно перемещается вокруг ствола, время от времени отдыхая и занимаясь туалетом. Все более глубокий и расширяющийся желоб окольцовывает ствол и наконец связка пня с комлем становится настолько тонкой, что малейшее дуновение ветра валит дерево на землю. На дерево диаметром 15-20 сантиметров бобр тратит пару часов, а пятисантиметровые ствол он перегрызает минут за десять непрерывной работы.

     Затем бобр разделывает сваленное дерево, причем на этом этапе к взрослому присоединяется и молодежь. Животные обгрызают ветви и вершину дерева, где больше молодой коры, и дружно оттаскивают к воде, оставляя на месте лишь толстую нижнюю часть ствола: ее бобр оттащить не может, а тратить время и силы на разделку не считает нужным. Если вода близко, зверь тащит ветку, пятясь задом; до далекой воды зверь добирается, держа ветку сбоку. А обрубки стволов он сплавляет по заполненным водой траншеям.

     Особую активность бобровая семья проявляет осенью, когда сочные травянистые корма кончаются и приспевает пора запасать корм на зиму. Оттаскивая ветви и огрызки стволов к воде, звери прокладывают широкие торные дороги, вытаптывая на них всю траву. Запасы веток чаще всего складываются на топких берегах вверх по течению от убежища.

     Гон у бобров приурочен к середине зимы, после трехмесячной беременности самка в апреле-мае приносит обычно 2-4 детенышей. Бобрята рождаются покрытыми шерстью и зрячими, уже через день-другой могут плавать. Молоко у бобрихи очень питательное, в нем почти вдвое больше белка и вчетверо жира, чем в коровьем. Его бобрята получают в течение первых полутора месяцев своей жизни, первые несколько дней просто живут в подбрюшье у матери и почти все время держат сосок во рту, причмокивая даже во сне. Уже к концу второй недели они пробуют сочные зеленые корма, которые мать и прошлогодки—"пестуны" приносят в хатку. Месячные малыши начинают выходить из жилища и сами подгрызают травянистые растения вблизи норы или хатки.