Обвинительная речь. Понятие и значение

Обвинительная речь

1. Понятие и значение обвинительной речи

Говоря о речи прокурора в суде первой инстанции  всегда имеют в виду обвинительную речь. Это и понятно. Являясь органом уголовного преследования, прокурор приходит в суд для того, чтобы поддержать то обвинение, которое было сформулировано органами предварительного расследования. Его деятельность в суде и выступление в судебных прениях в подавляющем большинстве случаев имеют обвинительную направленность. Однако нельзя не учитывать, что представляя государство, прокурор осуществляет уголовное преследование только до тех пор, пока оно находит основания в материалах уголовного дела и обязан отказаться от обвинения, если оно в судебном заседании не подтверждается. В этом случае прокурор тоже выступает с речью, но она носит принципиально иной, чем обвинительная речь, характер. В дальнейшем изложении при отсутствии соответствующей оговорки речь прокурора употребляется в значении обвинительной речи.

Обвинительная речь - это речь государственного или  частного обвинителя, в которой он доказывает суду виновность подсудимого в совершении преступления. В литературе встречаются и более развернутые определения обвинительной речи, включающие указание на её содержание и значение, что представляется излишним, т.к. эти понятия имеют собственный смысл.

В чем значение обвинительной речи? Очевидно, оно должно быть связано с целями и задачами участия прокурора в судебном рассмотрении дела, вытекающими из его процессуальной функции. При всей спорности ьо-проса о функции прокурора в уголовном процессе обвинительная направленность его деятельности не вызывает сомнения. Являясь органом уголовного преследования и обеспечивая присущими ему методами законность предварительного расследования, прокурор является в суд для того, чтобы доказать обоснованность предъявленного подсудимому обвинения. Его задача в судебном рассмотрении дела, следовательно, заключается в том, чтобы убедить суд, что обвинение основано на полученных законным способом доказательствах, которых достаточно для постановления обвинительного приговора. Прокурор в суде и поддерживает обвинение (в материальном смысле счова), и осуществляет его (в процессуальном смысле). Это государственное обвинение, поскольку прокурор является представителем государственного органа, цель существования которого - защита государственных и общественных интересов от правонарушений, совершаемых в том числе и отдельными лицами.

Исходя из этого, значение обвинительной речи прокурора состоит  в следующем:

• прокурор в своей речи подводит итоги не только судебного следствия, но и предварительного расследования, дает оценк> этой деятельности, констатирует достижение её целей. Его речь свидетельствует о том, что длительная и трудная работа органов предварительного pat следоЕ1ания по раскрытию преступления и изобличению лица, его совершившее), завершена успешно,
• прокурор подводит итоги и своей деятельности как государственного обвинителя. Обвинительная речь - это кульминация всей предшествующей деятельности прокурора, в ней в окончательном виде формулируется обвинение и выражается адресованная суду просьба о придании подсудимого виновным и наказании его. В обвинительной речи прокурор имеет последнюю возможность с учетом данных судебного следствия уточнить формулировку обвинения, его юридические признаки,
• обосновывая обвинение перед судом, разворачивая перед ним цепь уличающих обвиняемого доказательств, прокурор способствует формированию у судей внутреннего убеждения в виновности подсудимого, необходимого для принятия правильного решения по делу,

-речь прокурора имеет огромное воспитательное В1здей^твие не только для присутствующих, но и общества в целом, она убеждает в неотвратимости наказания, в торжестве закона и справедливое™.

Заметим, что  такое значение, однако, может иметь  ье любая обвинительная речь, а лишь та, которая удовлетворяет предъявляемым к ней требованиям.

Первое (и основное) требование заключается в том, чтобы обвинительная речь была аргументированной. Это значит, что ни одною тезиса, ни одного слова не должно быть произнесено без обоснования ею доказательствами. Требование доказанности в равной мере относится ко всем выводам и предложениям прокурора: о виновности подсудимого, о квалификации его действий, о характеристике личност л, о заявленном гражданском иске, о причинах совершения преступления. Требование аргументированности, обоснованности обвинительной речи является пэямым следствием лежащего на обвинителе бремени доказывания, ь г илу которого именно прокурор обязан доказать виновность подсудимого, недоказанная им вина равняется доказанной невиновности. Ни один другой участник уголовного процесса не несет обязанности доказать обвинение и бремя последствий невыполнения этой обязанности в виде оправдательного приговора суда. Предъявление этого требования к обвинительной речи прокурора тем более важно в условиях признания состязательдого характера уголовного судопроизводства и принципа презумпции невиновности. Как указал Конституционный суд РФ в постановлении от 20 апреля 1999 г. N 7-

П , при  полной или частичной недоказанности, а также сомнительности обвинения  защита вправе рассчитывать на вынесение  судом оправдательного приговора либо, соответственно, на признание подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследования. Такая позиция зашиты является допустимой формой отстаивания интересов подсудимого, ибо суд при этих обстоятельствах обязан следовать принципу презумпции невиновности, закрепленному в статье 49 Конституции Российской Федерации, согласно которой обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Из этого принципа в совокупности с принципом состязательности (ст. 123 ч. 3 Конституции Российской Федерации) спедует, что суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование. Суд, инициируя продолжение следственной деятельности по обоснованию обвинения, по сути выполняет не свойственную ему обвинительную функцию.

Рассматривая уголовные  дела, суд осуществляет исключительно  функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и  лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, поэтому не устраняемые  ими сомнения в виновности обвиняемого  в силу ст. 49 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, толкуются в пользу последнего. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме, это должно приводить к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии.

Обвинительная речь, рассматриваемая как одно из важнейших средств осуществления уголовного преследования, не будучи аргументированной не способна выполнять эту важную роль, не сможет повлиять на решение суда и убедить судей в справедливости требований обвинителя. Все то, что доказательствами не подтверждается, из обвинения должно быть исключено. Являясь органом государства, прокурор обязан устранить все ошибки, допущенные в стадии предварительного расследования. Необоснованное обвинение не способствует возникновению доверия к позиции прокурора, умаляет его авторитет. Следует помнить, что убеждающим воздействием обладает не собственная убежденность прокурора, но та совокупность доказательств. на которых его убеждение основано. Как бы ни был красноречив прокурор, любое его слово, не подтвержденное доказательствами, легко оспоримо.

¹ См.: Вестник Конституционного суда РФ. -1999. - №4.

Второе требование, предъявляемое  к обвинительней речи, это её объективность. Объективность свя*ана с аргументированностью, ибо означает, что содержащиеся в ней положения осноианы иг. материалах дела Вместе с тем, требование объективности имеет самостоятельное значение. Объективная речь всегда аргументирована, но не нсякая аргументированная речь объективна. Для того, чтобы обвинительная речь была признана объективной, она должна не просто опираться на доказательства, но опираться на все доказательства, в том числе учитывать и те, которые противоречат обвинительной версии лли опровергают обвинение. Прокурор не вправе не только исказить содержание док&затедьс гь, но опойти молчанием те факты, которые ему невыгодны. Прокурор не впраЕе обвинять «во что бы то ни стало», защищая «честь мундира», прикрывая огрели, допущенные и не выявленные им в стадии расследования. Не сл/чайно А.Ф.Кони называл прокурора публично говорящим судьей, что означает не выполнение им общей с судьей функции, на то, что прокурор не вправе быть менее объективным и менее справедпивьем, чем судья. Провозгласив приоритет человеческой личности, Конституция РФ (сг.2) возложила на государство в лице его органов обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 18) и гарантиронала каждому государственную защиту его интересов (ст. 45). Представляя в уголовном процессе обвинительную власть государства, прокурор защищает не только общественные интересы как таковые, но и интересы отдельной личности, являющиеся важной частью общественного интереса. Необъективность прокурора означает, что он настаивает на незаконном и необоснованном приговоре, а это извращает сущность прокуратуры как государственного органа, призванного обеспечить в стране соблюдение законности.

Третье требование заключается в том, что обвинительная  речь должна быть содержательной и конкретной. Хорошо известны слова Л.Ф.Кони' «Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего». Конкретная р;'чь всегда содержит четкое указание на то, в каких именно дейстмях обвиняется подсудимый, какие обстоятельства нуждаются в обосновании для того, чтобы вина подсудимого была установлена, и какими дэказательствами эти обстоятельства подтверждаются. Обвинитель!-ая речь, не мохет состоять из общих рассуждений и ничего не значащих фраз. Цветами красноречия не заменить скрупулезного, детального анализа доказательств и строгого, последовательного изложения фактов. Примероу такой неконкретности обвинения может служить речь присяжного поверенного Урусова по известному делу Мироновича в качестве гражданского истца,

Миронович обвинялся в  убийстве 13-летней Сары Бек|:ер. Единственным доказательством убийства выступал его сексуальный мотив, который объективно ничем не подтверждался, однако Урусов исходил из него, как из установленного факта. Он говорил: «Почему, ради чего он убил Сару Беккер⁷ Он убил ее не с обдуманным заранее намерением  а в запальчиво-

emu и раздражении, вследствие неудавшейся попытки воспользоваться невинностью, попытки, оставленной вследствие ее сопротивления (заметим, что подозрение на сексуальный мотив возникло лишь в рез>льтате позы трупа, лежавшего поперек кресла с раздвинутыми ногами и задранной до колен юбкой, никаких следов полового насилия, нарушения девственности потерпевшей, а также следов от её сопротивления на теле Мироновича не было обнаружено), «но не сопровождавшейся, по-видимом\, -продолжал он, - никакими реальными последствиями, и б которой он на суде не обвиняется (к чему же, если не обвиняется, об этом и говорить⁹) Еаи бы он не }>бил ее, он обвинялся бы в покушении на изнасилование, соединенное с растлением и она бы против него свидетельствовала на cvde и он был бы осужден Чтобы этого не было, он ее убил Он убил ее в порыве бешенства и страха, боясь быть застигнутым на месте преступления (бездоказательное предположение). Итак, хотя изнасилования нет (адвокат и сам признает пустоту своих рассуждении), хотя в судебно-медицинском смыс ге покушение на растление ничем не может быть доказано, но тем не менее обстоятельства дела приводят к непоколебимому заключению, что в основе дела лежит чувственность Мироновича» (вот так доказательств нет, но уверенность непоколебима) Почему же избрал Урусов такой путь для своего выступления'' Он сам ответил на этот вопрос" «    если нет мотива так не о чем говорить»

Защищая Мироновича, присяжный  поверенный С А Андреевский в связи с этим заметил' «Прокурор рисует в своем воображении свои картины, не имеющие не единой опоры в вещественных следах, делает предположения признанные профессором Эргардтом (экспертом) «из всех невозможных невозчожностей самыми невозможными» и недопущенные никем из других ученых (т е.экспертов) А гражданский истец говорит прямо нам довольно одного мотива Лакомка на ребенка - и убил Но за что же⁹ Не касаясь к ребенку, не пытаясь завладеть им, ые получив никакого отпора, ни одной царапины? Нет, так рассуждать невозможно Ма-ю ли кому чего хочется от живого существа, а другие его убивают Вам л отелось поскорее наследство получить от старого богача, а его убивает вор, - и вас буоут судить топько потому, что вы не огорчены его смер тью? Разве допустимо уличить одним мотивом, когда самого факта не существует ^/»

Требованиг конкретности не означает, что в обвинительной  речи неуместны общие рас суждения. Напротив, они часто не только украшают об-винительн) ю речь, но и необходимы для правильного понимания сути обвинения, если только связаны с обстоятельствами дела Рассуждения о ценности и неповт оримости человеческой жизни, например, уместны по

¹ Речи известных русских юристов    - С 528-542 ^: Там же -С 126

делу об убийстве, они показывают общественную опэснсчть этого преступления. Рассуждения об общих целях уголовного наказания помогают обосновать нравственную и юридическую оправданность предлагаемой прокурором меры наказания. Вопросы психологин полезнь для обоснования оценки того или иного доказательства, как. например, в следующем отрывке из речи Кони по делу о подлоге расписки в 35 тысяч р>блей серебром от имени княгини Щербатовой.

«Если сравнивать действия человека, поступающего законно и правильно, с уверенностью в своей правоте, с действиюни человека преступного, то в них всегда можно подметить резкие отличительные черты, яркие особенности Человек, сознающий правоту своих действий, не будет говорить о них с украдкою, не станет действовать, по возможности, без свидетелей, не будет стараться затем подговорить их «на всякий случай», не станет скрывать следов того, что совершил и запасаться такими данными, которые должны лишить веры всех, которые могут усомниться в правильности его действий

Совершенно в обратном направлении  будет действовать тот, кто сознает, что поступает нечисто и дурно  У него явятся и подставные свидетели, и сокрытие следов. Иногда на помощь правосудию придет и другое, довольно нередко встречающееся в преступлениях  свойство, виновный проболтается, проговорится, и сам поможет таким образом разъяснить дело. Желание похвастать, неумение вовремя промолчать-слишком общие и частые явления в :>кизни человека. Иногда виновный дает против себя оружие, проговаривается под влиянием отягощенной совести, которая настойчиво требует з.оть косвенного признания Но чаще бывает, когда он совершит какое-нибудь ловкое действие и видит в том силу и торжество своего ума. С подобного обстоятельства приходится начинать исследование улик и по настоящему делу»'.

Четвертое требование к обвинительной речи сосз оит  в её нравственности, соответствии этическим требованиям. Речь может бь ть и страстной и пылкой, но не должна быть раздраженной, не должна свидетельствовать о личной неприязни прокурора к подсудимому. Известно, что А Ф. Кони, будучи обер-прокурором Сената, отстранил от дальнейшего участия в деле одного из товарищей прокурора за такое высказываний о подсудимом: «Ну, хоть я и проиграл, зато ему всю морду сапогом вымазан». Задача прокурора в суде - не «морду подсудимого сапогом вымазать», но доказать его вину, помня, что подсудимый еше не есть виновный, что оскорбление подсудимого, унижение его чести и достоинства употреблением бранных эпитетов - есть оскорбление и унижение достоинства самой ^винительной власти. Поэтому недопустимо говорить о подсудимых так, как эго сделал будучи Генеральным прокурором СССР печально известный А.Я. Вышин-