Задержание подозреваемого. Основания. Процессуальный порядок

Встречи оперативного работника  с подозреваемым допускаются  только по письменному разрешению лиц, в производстве которых находится  уголовное дело: прокурора, следователя, дознавателя (ст. 95). Для получения разрешения на встречу оперативный сотрудник должен обосновать необходимость проведения оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с Законом «Об оперативно-розыскной деятельности»¹² или выполнять поручение следователя или прокурора.

Задержание подозреваемого завершается его освобождением или применением меры пресечения в виде заключения под стражу. В некоторых случаях срок задержания может быть продлен.

Закон предусматривает  следующие основания освобождения подозреваемого (ст. 94):

1) не подтвердилось  подозрение в совершении преступления. В этом случае должно быть прекращено уголовное преследование подозреваемого (ч. 1 ст. 27). За ним признается право на реабилитацию (ст. 133);

2) отсутствуют основания  применения к подозреваемому  меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом подозрение не снимается. Обычно оно перерастает в обвинение (выносится постановление о привлечении в качестве обвиняемого и избирается иная мера пресечения, например подписка о невыезде). Мера пресечения может быть применена и в отношении подозреваемого (ст. 100);

3) задержание было  произведено с нарушением требований  закона об основаниях, условиях и порядке задержания (например, следователь искусственно создал условия для задержания путем квалификации деяния "с запасом", завышая тяжесть преступления так, что по нему становится возможным назначение наказания в виде лишения свободы). Данное основание освобождения является проявлением санкции ничтожности в виде отмены незаконных актов и решений, признания юридически недействительными результатов незаконных процессуальных действий. Освобожденное по указанному основанию лицо имеет право на возмещение ущерба, причиненного незаконным задержанием, однако оно сохраняет статус подозреваемого, пока его уголовное преследование не прекращено;

4) истечение срока  задержания. По общему правилу  срок задержания составляет 48 часов с момента фактического захвата. Однако этот срок может быть неоднократно продлен судом, но в целом не более чем на 72 часа. В результате суммарный срок задержания может составить почти 120 часов (5 суток). Порядок продления срока задержания установлен применительно к процедуре избрания заключения под стражу (п. 3 ч. 7 ст. 108). Не позднее 8 часов до истечения срока задержания орган уголовного преследования направляет в суд свое ходатайство о применении к подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу и подтверждающие материалы. В результате рассмотрения ходатайства суд по просьбе одной из сторон может отложить принятие окончательного решения для того, чтобы стороны представили дополнительные доказательства обоснованности или необоснованности меры пресечения в виде заключения под стражу. Продление срока задержания допускается, когда в силу каких-либо экстраординарных обстоятельств органы уголовного преследования не успели собрать доказательства, достаточные для заключения под стражу, но обоснованность задержания не вызывает сомнений.

По первым двум из указанных  оснований освобождать подозреваемого по общему правилу должен орган, принявший  решение о задержании. Третье основание освобождения применяется контролирующим органом (начальником органа дознания, руководителем следственного органа, прокурором, судом). В связи с истечением срока задержания освободить подозреваемого должен начальник места содержания под стражей. Он уведомляет об этом орган, ведущий производство по делу, и прокурора (ч. 3 ст. 94 УПК; ч. 3 ст. 50 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»).

5 Проблемы применения  законодательства о задержании подозреваемого

Многочисленные недостатки УПК РФ, как представляется, обусловлены  ошибкой в концепции его построения. Уголовно-процессуальное законодательство многих европейских стран регламентирует основные права граждан и некоторые узловые проблем уголовного судопроизводства. Регламентация же многих сугубо технико-процессуальных вопросов (порядок производства некоторых процессуальных действий, документальное оформление их результатов, требования, предъявляемые к реквизитам процессуальных документов) отдана на усмотрение правоприменителя¹³.

УПК РФ построен совершенно по иному принципу. Законодатель при  конструировании норм, регламентирующих отдельные уголовно-процессуальные правоотношения, исходил из потенциальной возможности предусмотреть все возникающие в их рамках ситуации. После этого многообразие частностей концентрировалось в общем начале - конкретной правовой норме.

Данный путь законотворчества может быть продуктивен только при использовании математического алгоритма. В свою очередь, его применение дает необходимые результаты только тогда, когда учтены все действия (бездействие), вытекающие из желаний и стремлений всех участников правоотношений. На основе заложенного в него всего многообразия следственных ситуаций как необходимого условия вычисляются все последствия, которые могут наступить от совокупности различных комбинаций действий (бездействия). После этого языком юридической нормы регламентируется порядок возникновения, развития и разрешения уголовно-процессуальных правоотношений.

Карлу Марксу приписывают высказывание, что «наука только тогда достигает совершенства, когда ей удается пользоваться математикой»¹⁴. Поэтому допустимо предположить, что в законотворчестве продуктивен именно российский путь. Установление всех возможных частностей (следственных ситуаций), их синтез в правовой норме, регламентация порядка принятия лицами, осуществляющими уголовный процесс, процессуальных решений и разнообразие их видов. Соответственно, УПК РФ следует бесконечно совершенствовать, изменяя и дополняя его на основе постоянного мониторинга практики его применения.

Вместе с тем имеются  и иные взгляды на возможность  использования математических методов в других науках, прежде всего в науках гуманитарных, где применение математического алгоритма затруднено невозможностью предусмотреть все составляющие, которые в качестве условий задачи могут иметь значение и влиять на ее решение.

Академик В.И. Вернадский указывал следующее о возможностях использования математического метода для познания объективной реальности: "Природа оказывается более сложной, чем разнообразие... символов и моделей, созданных нашим сознанием...»¹⁵.

Таким образом, следует  заключить, что, сколько бы не старался законодатель предусмотреть в общем начале - конкретно сформулированной норме права все возможные частности, обусловленные желаниями, стремлениями и возможностями субъектов процессуальной деятельности, но так или иначе предусмотреть все варианты следственных ситуаций ему не удастся. Это объясняется необъятностью окружающей нас объективной реальности, которая к тому же имеет склонность к постоянному изменению.

По изложенным причинам в регламентации уголовного судопроизводства следует идти другим путем. Расширять  диспозитивные и дискреционные  начала, конкретно прописывая в нормах процедурные моменты, имеющие ключевое значение. В первую очередь детальной регламентации подлежат основания и процедура порядка ограничения конституционных прав граждан.

Так как задержание подозреваемого является мерой процессуального  принуждения в виде кратковременного лишения свободы лица, применяемой органами и должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование без судебного решения¹⁶, то его правовая регламентация должна быть детальной. Однако до настоящего времени законодателю так и не удалось ликвидировать комплекс проблем и противоречий, содержавшихся в изначальной редакции УПК РФ. Данные проблемы, по нашему мнению, обусловлены, в том числе дублированием в УПК РФ целого ряда норм из предшествующего процессуального кодекса, явно не совмещающихся и не сочетающихся с новыми задачами уголовного судопроизводства, и несколько иной ролью субъектов процессуальной деятельности; искусственным включением в континентальное судопроизводство традиций англосаксонского права.

Я рассмотрю только один из проблемных вопросов задержания подозреваемого, а именно: соотношение этого процессуального института и института возбуждения уголовного дела.

Полагаю, что однозначного ответа, обоснованного на требованиях  действующего законодательства, на поставленный вопрос нет. Если мы хотим доказать, что задержание до возбуждения уголовного дела производить не допустимо, то можно привести ряд аргументов в пользу этого решения. Если стремиться к обратному, то при тщательном изучении и анализе норм УПК РФ можно обосновать и эту позицию.

Данная точка зрения строится на следующих рассуждениях.

Во-первых, в ч. 1 ст. 91 УПК  РФ конкретно указывается, что задержание производится при подозрении лица в  совершении преступления. Соответственно, при составлении протокола задержания наличие события преступления уже не должно ставиться под сомнение, и достаточные основания к его возбуждению должны иметься.

Во-вторых, при производстве задержания необходимо располагать  сведениями, указывающими не только на признаки какого-либо преступления, но и сведениями, достаточными для квалификации, пусть и предварительной, инкриминируемого деяния, а также установить, что оно наказуемо лишением свободы.

В-третьих, задержание подозреваемого есть мера процессуального принуждения, ограничивающая гарантированное Конституцией РФ (ст. 22) право лица на свободу и личную неприкосновенность. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут ограничиваться федеральным законом только в мере, необходимой для защиты публичных интересов. Соответственно, если факт совершения преступления публичного обвинения (нарушения публичных интересов) еще не установлен, то отсутствуют и основания для применения мер уголовно-процессуального принуждения.

Таким образом, для принятия обоснованного решения о производстве задержания и составления соответствующего протокола, необходимо:

1) возбудить уголовное  дело о преступлении, в совершении  которого подозревается лицо;

2) получить из источников, указанных в ст. 91 УПК РФ, сведения, отнесенные законодателем к основаниям задержания, и зафиксировать их путем производства следственных действий. Эти сведения должны быть получены:

- от лиц, застигнувших  подозреваемого при совершении  преступления или непосредственно после его совершения (п. 1 ч. 1 ст. 91 УПК РФ);

- от потерпевших или очевидцев, указывающих на данное лицо как на совершившее преступление (п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ);

- из процессуально  зафиксированных сведений сделать  вывод (полагать), что на лице  или его одежде, при нем или  в его жилище будут обнаружены  явные следы преступления (п. 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ);

3) квалифицировать действия подозреваемого, и убедится, что санкция статьи УК РФ предусматривает в качестве наказания лишение свободы.

Полагается абсолютно обоснованной позицию Г.П. Химичевой, указавшей, что «если есть предусмотренные законом основания для задержания подозреваемого, то тем более есть основания для возбуждения уголовного дела. В подобных случаях следует вынести постановление о возбуждении уголовного дела и тут же составить протокол задержания»¹⁷.

Небезынтересную и весьма аргументированную позицию по поводу соотношения институтов возбуждения уголовного дела и задержания занимает Э.К. Кутуев. Кратко изложу основные аргументы, приводимые Э.К. Кутуевым в обоснование своей позиции.

1. В соответствии со  ст. 76 УПК РФ показания подозреваемого - это сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства, т.е. не только на стадии предварительного расследования, но и на стадии возбуждения уголовного дела. В то же время показания обвиняемого, свидетеля и потерпевшего - это сведения, сообщенные ими на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу, т.е. только на стадии предварительного расследования (ст. ст. 77 - 79 УПК РФ).

2. Подозреваемым является  лицо не с момента составления протокола задержания, а с момента фактического задержания, которое в практической деятельности производится и до ВУД.

Вопросы соотношения институтов задержания и возбуждения уголовного дела имеют концептуальные проблемы. Задержать значит «не пустить, заставив пробыть где-нибудь дольше положенного, удержать на какой-нибудь срок»¹⁸. Однако законодателем до настоящего времени так и не разрешен вопрос о правовой природе задержания.

В соответствии с п. 11 ст. 5 УПК РФ, задержание есть мера процессуального принуждения, применяемая на срок не более 48 часов с момента фактического задержания. Таким образом, задержание является мерой, обеспечивающей эффективность расследования преступлений, которое в соответствии с ч. 1 ст. 156 УПК РФ начинается с момента возбуждения уголовного дела.

Вместе с тем физический захват лица и его препровождение в компетентный орган или к должностному лицу по своей природе не является процессуальной деятельностью. Однако составление протокола о производстве задержания, «как бы в порядке обратной силы, придает факту доставления задержанного лица уголовно-процессуальный характер»¹⁹.

При этом возможны и другие варианты развития событий. В практической деятельности лицо застигают не при совершении преступления или непосредственно после его совершения, а при совершении или после совершения противоправного деяния. Потерпевшие или очевидцы указывают сотрудникам полиции не на лицо, совершившее преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ или ч. 2 ст. 161 УК РФ, а на лицо, совершившее хищение. Квалифицировать действия виновного в момент его задержания можно по-разному - и как кражу, и как грабеж, и как мелкое хищение (ст. 7.27 КоАП РФ). Но в любом случае виновного необходимо препроводить в помещение компетентного органа для установления личности задержанного и разбирательства. Если им совершено административное правонарушение, то допустимо применение к нему обеспечительных мер административного характера: доставления или административного задержания. Если он совершил преступление, то возможно применение в нему обеспечительных мер уголовно-процессуального характера - задержания подозреваемого.