Убийство с особой жестокостью

Так, Курганским областным судом Белозерцев осужден по п.п. «а», «в», «д», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство Медведева и Медведевой. Коллегия, изменяя приговор по делу, указала, что неприязненные отношения возникли у Белозерцева с Медведевым, и умысел виновного был направлен на убийство одного конкретного лица-Медведева. После совершения этого убийства, преследуя цель его сокрытия, Белозерцев убил Медведеву, т.е. его действия не охватывались единством умысла на убийство двух лиц, поэтому в этой части они переквалифицированы с п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ на п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ3.

Вид умысла при двух оконченных убийствах, когда сохраняется и единство умысла, наблюдается прямой умысел на убийство двух и более человек и одновременность, такое сочетание является идеальным для квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако единство умысла при одновременном убийстве может проявляться в разных вариантах. Возможен вариант, когда виновный с прямым умыслом убивает одного и с косвенным других (пример: взрыв гранаты в толпе). Либо у виновного возникает косвенный умысел на двух и более лиц, примером может служить стрельба в толпе из хулиганских побуждений, где виновный не преследовал цели убийства конкретных лиц, но безразлично относился к возможности их смерти либо сознательно допускал наступление данных последствий1. И если при одновременном убийстве такие варианты возможны, то при разновременном убийстве единый умысел на убийство двух или более лиц должен быть только прямым.

Необходимо отметить, что п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ вменяется при оконченном убийстве. Однако в практике имеют место случаи, когда покушаясь на жизнь двух человек, преступник одному причиняет смерть , а второй по независящим от виновного причинам остается жив. Как квалифицировать эти преступления в литературе велись споры. Побегайло Э. Ф. считал, что при установлении того, что умысел направлен на убийство двух или более лиц, убийство одного и покушение на жизнь другого следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.к. понятием убийство охватываются и случаи покушения2. Но данная позиция игнорирует тот факт, что фактически смерть причинена одному лицу, а в отношении второго преступление не было доведено до конца по независящим от лица обстоятельствам, что и является покушением. В связи с этим, Пленум ВС РФ от 27.01.99 г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» разъяснил, что « убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление-убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ»3.

Т.о., для убийства двух или более лиц характерен обязательный признак-единство умысла, а также одновременность как с прямым, так и с косвенным  умыслом, где мотивы могут совпадать или не совпадать. И разновременность, но с прямым умыслом.

Б) Убийство лица или его близких, в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Повышенная общественная опасность этого вида убийства заключается в том, что оно является посягательством, разрушающим идею служения государству или обществу. Это акт протеста против существующего порядка, власти, а поэтому это есть посягательство не только на личность как на частное лицо, но и на начала государственного управления, олицетворенные в потерпевшем1. П. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ рассматривается в группе убийств, относящихся к объекту, т.к. характеризует личность потерпевшего. По смыслу закона потерпевшими  являются 2 категории – это, гражданин осуществляющий служебную деятельность или выполняющий общественный долг, либо его близкие.

По п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности. В законе не рассматривается в чем состоит служебная деятельность. Поэтому этот пробел решил восполнить Пленум ВС РФ, который разъяснил, что под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающие из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству2. Соответственно потерпевшим может быть любое лицо независимо от занимаемой должности, осуществляющее служебную деятельность, которая не противоречит действующему законодательству, т.е. является правомерной. При этом не имеет значения, выполнял ли потерпевший свою служебную деятельность на базе Федерального закона «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 05.07.1995 г., либо выполнение служебной деятельности было связано с коммерческой организацией, либо на других правовых основаниях.

Под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении, о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления и др.)1. Побегайло Э.Ф. к лицам, выполняющим общественный долг относил также и народных заседателей2. Действительно работа осуществляемая в качестве народного заседателя является общественным долгом любого дееспособного, достигшего возраста 25 лет гражданина, в соответствии с Законом «О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ» от 02.01.2000 г. Однако, если лицо избранное в качестве народного заседателя лишается жизни в период исполнения им отправления правосудия, то лицо посягающее на его жизнь своими умышленными действиями воспрепятствует правосудию. Такого рода действия подпадают под состав ст. 295 УК РФ. Однако эта статья не содержит прямого указания посягательства на жизнь народного заседателя, упоминая только лишь о присяжных заседателях. Это разные институты, но объединяет их одно - участие в отправлении правосудия. В свою очередь, ст. 295 УК РФ упоминает «иных лиц, участвующих в осуществлении правосудия»3, следовательно, под иными лицами можно понимать и народных заседателей. А это значит, что убийство народного заседателя как лица выполняющего общественный долг не охватывается п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как уже было замечено, потерпевшими от убийства могут быть близкие  лица, которое осуществляет служебную деятельность или исполняет общественный долг. Вопрос кого считать близкими долгое время в литературе и практике оспаривался. По мнению некоторых судов близкими потерпевшему лицами должны признаваться только родственники, перечень которых содержался в ст. 34 УПК РСФСР. Другие считают, что к упомянутым могут относиться и иные лица1. Пленум ВС РФ в Постановлении № 1 от 27.01.1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве» разрешил эту проблему, следующим образом: «к близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых  заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу  сложившихся личных отношений»2.

В настоящее время эта проблема разрешена не только рекомендациями Пленума ВС РФ, но и вступившим в действие УПК РФ. Дело в том, что в самом п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ законодатель указывает «лица и его близких», при этом не уточняя кто ими является - родственники или иные лица. В свою очередь п. п. 3, 4 ст. 5 УПК РФ раскрывает понятие близкого лица – иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений. Близкие родственники – супруг, супруга, родители и т.д.3, перечень которых ограничен. Соответственно под близкими следует понимать как родственников, так и близких лиц.

Необходимым условием для квалификации по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ является лишение человека жизни в связи с правомерным исполнением им своей служебной деятельности или общественного долга. Если убийство совершается за противоправные действия потерпевшего, то оно не может быть квалифицировано по указанному пункту и при отсутствии других отягчающих или смягчающих обстоятельств должно быть квалифицировано по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Действия виновного квалифицируются по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ независимо от времени, когда совершено убийство: при непосредственном исполнении потерпевшим своих служебных обязанностей или общественного долга или через определенное время по мотиву мести. Место совершения убийства, также для квалификации значения не имеет.

Что касается умысла, который характеризует субъективную сторону, то это преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Т.е. виновный знает, что посягает на жизнь лица, выполняющего служебные обязанности, общественный долг, или его близких, и желает путем лишения жизни воспрепятствовать этой деятельности либо отомстить за уже выполненный долг. Соответственно, если виновный не знал о служебной или общественной деятельности потерпевшего или его близких, то его деяние не будет содержать состава, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. При ошибке в личности, по общему правилу такая ошибка на юридическую квалификацию не влияет, поэтому следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.к. мотив убийства полностью реализуется.

В). Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника.

Пункт «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ сложен по своей конструкции, т.к. в нем предусмотрена ответственность и за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, и за убийство, сопряженного с похищением человека либо захватом заложника. Объединение законодателем в одном пункте разных обстоятельств объясняется тем, что похищенный человек и человек, захваченный в заложники, невольно оказывается в беспомощном состоянии: содержатся в таких условиях и обстановке, которые дают основание считать их находящимися в ситуации реальной угрозы их жизни, что позволяет такое положение приравнивать к беспомощному состоянию1.

В свою очередь беспомощное состояние жертвы в качестве квалифицирующего признака УК 1961 г. не предусматривал, а в действующем УК РФ законодателем не было дано толкование, что необходимо понимать под беспомощным состоянием. На этот вопрос попытался ответить Пленум ВС РФ в постановлении № 1 от 27.01.1999 г., где указал, что под беспомощностью состояния надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство2.

Т.о., объектом преступления выступает жизнь человека, находящегося в беспомощном состоянии, т.е. который не может защитить себя, оказать активное сопротивление. Объективная сторона остается той же, что и по всем преступлениям, предусмотренным ст. 105 УК РФ. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом с обязательным признаком для этого вида убийства, которая заключается в заведомости для виновного, что его жертва находится в беспомощном состоянии. Где под заведомостью следует понимать осведомленность виновного, т.е. виновный должен доподлинно знать, что его жертва беспомощна, в связи, с чем не может оказать сопротивление.

В литературе оспаривается вопрос: следует ли состояние сна или сильного алкогольного опьянения считать беспомощным состоянием потерпевшего? Дементьев С. утверждает, что сон и сильное алкогольное опьянение не является беспомощным состоянием жертвы. Т.к., по его мнению, потерпевшему должны причиняться дополнительные, особые страдания, и он должен сознавать, что его сейчас или вскоре убьют, но в силу своего физического состояния не может ни оказать сопротивления, ни позвать на помощь. Это состояние заведомо понимает убийца, значит, действует более цинично и нагло1. Данной позиции придерживался и Красиков А.Н.

Необходимо отметить, что судебная практика решает этот вопрос неоднозначно. Первоначально существовала позиция, по которой убийство спящего или лица, находящегося в состоянии сильной степени алкогольного опьянения, признавалось квалифицированным убийством, однако эта позиция в настоящее время радикально изменилась. Так, в Обзоре судебной практики Верховного суда РФ за второй квартал 1997 г. убийство спящего потерпевшего путем нанесения ему трех ударов топором по голове было признано совершенным в отношении лица заведомо для виновного, находящегося в беспомощном состоянии2. Однако по делу Тарасова осужденного 03.02.1999 г. по п. «в» ч. 3 ст. 162, п.п. «а», «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебной коллегией п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ был исключен с указанием на то, что сон потерпевшего к числу обстоятельств, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ не относится3. Вместе с тем, заместитель Председателя Верховного суда РФ Меркушов А.Е. указал, что «по мнению одних судов, убийство спящего или лица, находящегося в тяжелой степени опьянения, во всех без исключения случаях следует квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Другие суды стоят на иной позиции. Они считают, что повышенная общественная опасность убийства лица, находящегося в беспомощном состоянии, состоит в том, что потерпевший осознает опасность для своей жизни, но в силу определенных обстоятельств (возраста, болезни и т.д.) не имеет возможности оказать преступнику сопротивление, защитить себя. В противном случае под категорию лиц, находящихся в беспомощном состоянии, можно подвести любого потерпевшего, для которого действия виновного оказались неожиданными. Пленум не согласился ни с одной из этих позиций, поскольку вопрос о беспомощности состояния потерпевшего применительно к п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ должен решаться в каждом случае с учетом всех обстоятельств дела. По указанному пункту надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний совершая убийство, сознает это обстоятельство»1.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что в основе квалификации лежит не осознание потерпевшим опасности для жизни, а осознание виновным факта нахождения потерпевшего в беспомощном состоянии, что и предусмотрено в диспозиции п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Но если даже взять во внимание тот факт, что потерпевший должен осознавать опасность, то необходимо отметить, что в самой формулировке закона об этом ничего не сказано. Кроме того, Пленум ВС РФ в постановлении № 1 от 27.01.1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве» обратил внимание на то, что «к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее»2. Из этого следует, что потерпевший может и не осознавать того, что его должны убить. Кроме того, перечень, предложенный ВС РФ, исходя из самого смысла предложения, не является исчерпывающим. Кандидат психологических наук Л. Конышева утверждает, что беспомощным следует считать такое физическое или психическое состояние потерпевшего, при котором он не мог понимать характер и значение совершаемых действий или не в состоянии был оказать сопротивление виновному3. Следовательно, сон потерпевшего также является беспомощным состоянием, т.к. во время сна отключается воля и сознание спящего. Поэтому при осознании виновным, что потерпевший во время сна не может себя защитить4 должно квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если потерпевший при лишении его жизни испытывал особые страдания, то действия виновного надлежит квалифицировать по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное с особой жестокостью.