Жалованные грамоты Екатерины 2

87. Буде кто не доволен  разсмотрением и разбором губернскаго предводителя дворянства и уездных депутатов, тот имеет просить и представить свои доказательства в Герольдии.

88. По сочинении родословной книги наместничества, губернской предводитель дворянства и уездные дворянские депутаты внесут родословную книгу в собрание дворянства, где оную прочесть должно для общаго сведения; и буде собрание дворянства потребует, то прочитать имеют и протокол губернскаго предводителя дворянства и уездных дворянских депутатов, дабы собрание дворянства усмотреть могло порядочное производство сего дела.

89. По прочтении родословной  книги в собрании дворянства, губернской предводитель дворянства  и уездные дворянские депутаты, списав с родословной книги  той губернии две точныя копии, родословную книгу и обе копии подписывают; родословную книгу той губернии отдадут в архиву собрания дворянства, обе же копии отсылают в губернское правление, которое одну копию отдаст в архиву губернскаго правления, другую же копию отошлет в Сенат для збережения в Герольдии.

90. Буде кто впредь получит по наследству или по закладным, или по купчим, или пожалованием вотчины или деревни в той губернии, то должен при первом съезде собрание дворянства просить о внесении его в родословную книгу; и буде собранию дворянскому известно, и сумнения о его благородстве не имеет, то без справок да внесется в родословную книгу. Буде же вмещен в родословной книге которой губернии и о том грамоту, за подписанием губернскаго предводителя и уездных дворянских депутатов и за печатью дворянскаго собрания внесет в собрание дворянское, то cиe служит ему достаточным доказательством для внесения в родословную книгу той губернии.

 

Г. Доказательства благородства

 

91. Благородные разумеются  все те, кои или от предков  благородных рождены, или монархами  сим достоинством пожалованы; доказательства  же благородства суть многочисленны  и более зависят от испытания  древности, прилежнаго изыскания и разсмотрения доказательств, нежели от новых предписаний. Различныя начала дворянских родов сами за собою затруднения таковыя в предписании правил разпространяют. Точное правосудие не дозволяет изключить ни единаго доказательства, котораго рода инако, как тут, где слово закона доказательство таковое опровергает. В таком нежном и трудном положении сего важнаго дела обыкновенным милосердным попечением избираем правосудной способ подать руку помощи нашему вернолюбезному подданому российскому благородному дворянству утверждением следующих доказательств благородства, не изключая однако же и сверьх того отъискать могущихся справедливых и неоспоримых доказательств котораго рода, хотя бы здесь и не прописаны были.

92. Доказательствами неопровергаемыми благородства да будут:

1. Дипломы предков наших  или от нас, или прочих коронованных  глав пожалованные на дворянское  достоинство.

2. Жалованные от государей  гербы.

3. Патенты на чины, к  коим присвоено дворянское достоинство.

4. Доказательства, что кавалерской российской орден особу украшал.

5. Доказательства чрез  жалованныя или похвальныя грамоты.

6. Указы на дачу земель  или деревень.

7. Верстанье по дворянской службе поместьями.

8. Указы или грамоты  на пожалование из поместья  вотчинами.

9. Указы или грамоты  на жалованныя деревни и вотчины, хотя бы оныя и выбыли из рода.

10. Указы или наказы, или  грамоты, данныя дворянину на посольство, посланничество или иную посылку.

11. Доказательства о дворянской  службе предков.

12. Доказательство, что отец  и дед вели благородную жизнь, или состояние, или службу, сходственную  с дворянским названием, и свидетельство  о том двенадцати человек благородных, о дворянстве коих сумнения нет.

13. Купчия, закладныя, рядныя и духовныя о дворянском имении.

14. Доказательства, что отец  и дед владели деревнями.

15. Доказательства поколенныя и наследственныя, восходящия сыну от отца, деда, прадеда и так выше, сколько показать могут или пожелают, чтоб быть внесену в которую часть родословной книги с их родом.

 

Указы, в коих доказательства о дворянстве

В указех, приложенных к родословной книге, написано сими словами:

16. В лето 7190 генваря в 12 день, блаженныя и вечнодостойныя памяти великий государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержец, ревнуя по господе бозе вседержителе и желая по благочестивом своем царствии сугубаго добра и в своих государских ратных и в посольских и во всяких делех лучшаго и пристойнаго устроения и совершенной прибыли и мирнаго в своей царской державе всему христианскому множеству пребывания и жительства, а бывшей между христианских родов вражде разрушения, советовав в дусе святе со отцом своим государевым и богомольцем, с великим господином, святейшим Кир Иоакимом, патриархом московским и всея России, и со всеми архиереи, и говоря с своими государевы бояры и думными людьми, и по доношению себе великому государю своего государскаго ближняго боярина князя Василья Васильевича Голицына с товарищи и челобитью выборных стольников, и генералов и стольников же и полковников, и стряпчих и дворян, и жильцов, которые по его великаго государя указу сидели с ним ближним боярином, со князем Васильем Васильевичем с товарищи за ратными делами, указал, розрядныя случаи и местничества, которыя были между христианскими роды в отечествах и в случаях счеты и местничества, разрушить и вечно изкоренить, понеже в мимошедшия лета во многих их государских ратных и в посольских и во всяких делех чинились от тех случаев и мест великое нестроение и разрушение и ратным людем от неприятелей великое умаление и неприятелем радование; а между их государскими людьми богопротивное дело, нелюбовь и великия продолжительныя вражды. И того ради при державе и деда его государева блаженныя памяти великаго государя, царя и великаго князя Михаила Феодоровича, всея великия России самодержца, по его государскому изволению во многих розрядех для лучшаго устроения и согласия бояря и окольничие и думные и иных чинов ратные люди были без мест; так же и при державе ж отца его государева, блаженныя памяти великаго государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, в его государских и литовских и в немецких походех, в розрядех и в полкех и у всяких дел все чины были без мест же, и тогда при помощи божией славно над неприятели победы учинились, только хотя и было то безместие, а совершенно те случаи и места были не изкоренены.

А от таго вышепомянутаго 190 году генваря 12 числа указал блаженныя памяти великий государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, бояром и окольничим и думным и всяких чинов людем на Москве в приказех у разправных, и в полкех у ратных и у посольских и везде у всяких дел быть всем меж себя без мест, и впредь никому ни с кем никакими случаи и местничествы не считаться и никому никакими мимошедшими находки не возноситься, также и в потерках никого не укорять и не попрекать и в укоризну прежних чинех за скудостию не ставить; также буде и впредь, кто от скудости или каким ни есть случаем объявится где, в нижних каких чинех, и того тому в укоризну не ставить же, и тем никому никаго не безчестить.

Для совершеннаго тех случаев и мест изкоренения и вечнаго забвения те все прошедшия о случаях и о местах записки указал он, великий государь, предать огню.

А впредь им и будущим их родом на память указал он, великий государь, быть в разряде родословной книге родом их, и тое родословную книгу пополнить, которых имян в той книге в родех их не написано, и тех имяна в родословную книгу написать вновь к сродникам их; и для того взять у них расписки за руками.

А которые княжеские и иные честные роды при предках его, государевых, и при нем, великом государе, были в честях, в боярех, в окольничих и в думных дворянах, или которые старых же и честных родов в таких вышеписанных честях и не явились, а с царства прадеда его государева, блаженныя памяти великаго государя, царя и великаго князя Иоанна Васильевича, всея России самодержца, и при его, государеве, державе были в послах и в посланниках, и в полкех, и в городех воеводах, и в знатных посылках, и у него, великаго государя, в близости, а в родословной книге родов их не написано, и те роды с явным свидетельством написать в особую книгу.

А которые роды и в вышеписанных честях и в знатных посылках не были, а с царства деда его государева, блаженныя памяти великаго государя, царя и великаго князя Михаила Феодоровича, всея великия России самодержца, и при нем, великом государе, были в полковых и в городе воеводах, и в послех, и в посланниках, и в знатных каких посылках, и в иных честных чинех и в десятнях написаны в первой статье, и тех родов имяна написать по тому ж со свидетельством в особую книгу.

А которые и в тех вышеписанных честных и знатных чинех не были, а в десятьнях написаны в средней и в меньшей статьях, и тех имяна написать в особую книгу.

Буде кто на нижних чинов за службы отцов своих или за свои написаны в московские чины, и тех имяна написать в особую ж книгу по их росписям.

У того дела указал он, блаженныя памяти великий государь, быть боярину князю Володимиру Дмитриевичу Долгорукову, да думному дворянину Алексею Ивановичу Ржевскому, да разрядным дьяком, думному Василью Григорьевичу Семенову, да Федору Шакловитому.

17. Марта в 27 число того  ж 190 года, по указу блаженныя ж памяти великаго государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, по докладной выписке велено: «Которых княжеских и иных родов в разряде в родословной книге не написано, а они в росписях своих напишут прозвание свое, что они пошли от родословных людей, а родословные люди тех родов в поколенных своих росписях их прозвания не напишут, и о тех родех у родословных людей для свидетельства имать сказки за руками, впрям ли они от тех их родов, к кому кто напишется, пошли; и буде в сказках своих напишут, или по допросу скажут, что они повелись от предков их, и таких писать в родословной книге с теми родами, от кого они пошли; а буде в сказках своих напишут, что они не их родов, и таких отказывать и вместе с ними в родословную книгу не писать; а написать их в книгу особо, а очных ставок между ними в том не давать».

18. Резолюция блаженныя памяти государя императора Петра Перваго на доклад от Синода 1721 года ноября 19 числа: «О архиерейских, детях боярских, дабы как дворяне сами, и их дети из подушнаго оклада выключены остались, собственною его императорскаго величества рукою написано сими словами: «Быть так, которые от шляхетства, считая от деда».

19. В табели о рангах 1722 года генваря 24 дня в 15 пункте узаконено сими словами: «Воинским чинам, которые дослужатся до обер-офицерства не из дворян, то когда кто получит вышеписанной чин, оной суть дворянин и его дети, которые родятся в обер-офицерстве; а ежели не будет в то время детей, а есть прежде, и отец будет бить челом, тогда дворянство давать и тем, только одному сыну, о котором отец будет просить; прочие же чины как гражданские, так и придворные, которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне».

Толкование.

Держась точных слов сего закона, и в следствие онаго недействительно в воинской службе служащих, но равные чины имеющих почитать надлежит за имеющих лишь личное дворянство, но не наследственное.

Примечание.

Имеющих личное дворянство не надлежит вносить в родословную книгу наместничества.

Постановление.

20. Но видя полезныя заслуги многих таковых, узаконяем в пользу личнаго дворянства, что 1. Буде дед, отец и сын имели чины, приносящие личное дворянство, то потомству их дозволяем просить дворянства действительнаго; 2. Буде отец и сын имели чины, приносящие личное дворянство, и пребывали двадцать лет в службе безпорочно, то внуку дозволяем просить дворянства действительнаго.

21. В имянном указе блаженныя памяти государя императора Петра Перваго 1724 года генваря 31 числа написано сими словами: «Его императорское величество указал в секретари не из шляхетства не определять, дабы потом могли в ассессоры, советники и выше произходить; буде же из подъяческаго чина кто какое знатное дело покажет и заслужит, то таких с свидетельства правительствующаго Сената производить, и чтоб кто будет секретарем из таких, чтоб давать шляхетство, как и в воинской службе, кто в прапорщики пожалован».

Толкование.

В табеле о рангах 1722 года генваря 24 дня в конце 15 пункта написано сими словами:

«Прочие же чины как гражданские, так и придворные, которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне».

В имянном же указе 1724 года генваря 31 числа написано сими словами:

«Кто будет секретарем из таких, чтоб давать шляхетство, как и в воинской службе, кто в прапорщики пожалован».

И понеже о детях и потомстве сих в сем имянном указе 1724 года генваря 31 числа не упомянуто; табель же о рангах 1722 года генваря 24 дня конец 15 пункта точно изключает сими словами: «Которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне». То имея в памяти, с одной стороны, личное неоспоримое по законам дворянство в рангах находящихся, а, с другой, сохранение почтительнаго российскаго дворянскаго достоинства и состояния, находим за справедливо предписать и в сем случае поступать, как выше узаконено, в пользу потомков личнаго дворянства, а имянно:

1. Буде дед, отец и сын  имели чины, приносящие личное  дворянство, то потомству их дозволяется  просить дворянства действительнаго;

2. Буде отец и сын  имели чины, приносящие личное  дворянство, и пребывали двадцать  лет в службе безпорочно, то внуку дозволяется просить дворянства действительнаго.

22. В табеле о рангах 1722 года генваря 24 дня в конце 16 пункта написано сими словами: «В нашей службе обретающиеся чужестранные люди имеют или своими или публичными свидетельствами от правительства их отечества свое дворянство и герб доказать».

В утверждение всего вышеписаннаго мы сию нашу жалованную грамоту на права, вольности и преимущества благородному нам вернолюбезному подданному российскому дворянству, нашею собственною рукою подписали и государственною нашею печатью укрепить повелели в престольном нашем граде святаго Петра, апреля 21 дня, в лето от рождества Христова 1785, царствования же нашего в двадесять третие.

 

 

3.1.1 Идеология Грамоты

 

Дарованная дворянству свобода от обязательного характера государственной службы, провозглашенная в Манифесте и подтвержденная в Жалованной грамоте, на деле не приветствовалась властью, что проявлялось и в целенаправленном ограничении возможностей получить отставку, и в явном идеологическом порицании отстранения от дел, которое «не приносит ни частной, ни общественной пользы, но только умножает число праздношатающихся тунеядцев». Наиболее приемлемым аргументом ухода со службы официально признавалась временная отставка «для обучения наукам» или по причине тяжелой болезни. Однако отстранение дворянина от дел под предлогом недугов вызывало все большее недоверие, поскольку среди вышедших в отставку могли оказаться и ловкие карьеристы, стремящиеся, «не служа, чины получать».