Способы разрешения юридических коллизий

Вторая группа текстовых ошибок и противоречий носит содержательный характер. К их числу относятся: а) неверный набор правовых знаков, актов  различного характера (статутных, тематических, охранительных и т.п.); б) допущение  несогласованности статей закона, противоречий между нормативными      понятиями      и      конкретными      нормами,      нарушение последовательности построения текста; в) слабая обоснованность правовых решений, их неполнота, побуждающие к скорому внесению изменений и дополнений; г) неудачное определение объема и срока действия кормы, вынуждающее к ее поспешной корректировке; д) слабый учет действующих актов в отрасли, а также законов смежных отраслей. К чему было нужно через четыре года принимать новый федеральный закон о почтовой связи, через шесть лет новый федеральный закон о физкультуре и спорте, хотя заметных перемен в этих сферах не произошло; е) запоздалая отмена либо даже сохранение устаревших актов и норм, что мешает правильному применению и выбору правовых актов.

Третья группа текстовых ошибок связана с очевидными технико-юридическими погрешностями. К ним относятся: а) неверное или противоречивое использование  нормативных понятий, терминов как  в одном законе, так и в однородных законах (например, понятия «орган государства»); б) неудачное разделение нормативного текста на структурные части, в результате чего возникают диспропорции и противоречия между способами регулирования однородных отношений; в) пренебрежение юридическим языком, который не допускает описательности, образных выражений и узко специальных слов и определений; г) неверное обозначение частей закона и вносимых в них изменений и дополнений, а также нечеткое определение порядка их действия или прекращения действия; д) неточные ссылки на другие правовые акты, нарушение связи норм внутри акта и между разными актами.

Как видно, подобные ошибки при подготовке и принятии законов и иных правовых актов дают «старт» юридическим  коллизиям. Их уже трудно предотвращать  на длинной дистанции юридического марафона, и стадия действия закона становится сложной для толкования и применения его норм. Было бы полезным, кроме прочего, принять Общие правила юридической техники по линии Правительства РФ.

Стоит обратить внимание на характер законодательных норм и их соотношений между собой. Данному аспекту подчас не придается серьезного значения ни в правотворческой, ни в правоприменительной практике. Между тем, среди правовых норм можно выделить приоритетные нормы с большим юридико-техническим смыслом и влиянием на формирование других норм.

К их числу следует отнести прежде всего нормы-дефиниции, создающие  содержательно-нормативную характеристику правового субъекта, правового состояния  или явления. Таков смысл ст. 1 конституции РФ о признаках российского  государства, ст. 48 ГК РФ о понятии юридического лица, ст. 2 - о понятии государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в одноименном федеральном законе.

Нормы-принципы служат своего рода юридическими формулами и средством устойчивой нормативной ориентации. Они отражают устойчивые тенденции правового регулирования в той или иной сфере, например, в ст. 3 ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» [3], в ст. 3 НК РФ. Подобные правовые принципы важны как внутри акта для четкого построения всех его норм, так и в отрасли для обеспечения взаимосвязи однородных актов и норм.

Нормы-цели являются еще одной разновидностью юридических приоритетов (например, п. 2 ст. 40 и п. 2 ст. 41 Конституции РФ). И их ориентирующее значение должно быть реально обеспечено, что бывает далеко не всегда.

Для эффективного использования юридических  приоритетов следует правильно  формулировать отсылки в законодательстве. Отсылки служат важным средством  системной связи правовых актов  и норм, и при установлении меры целесообразно, во-первых, точно определить формы отсылок  к  тем   или  иным  видам   актов – закону,   федеральному  закону, подзаконному акту, законодательству и т.п. Так, для норм ст. 33 ФЗ РФ «Об образовании» [4] отсылки к законодательству означают п. 1-4 ст. 13, ст. 33 данного Закона, ст. 50-54 ГК РФ. Но как понимать его отсылки к закону в ст. 47 (п. 4), 51 (п. 1), 96 (п. 3).

Во-вторых, отсылки должны быть сделаны  для «перехода» от закона или норм общего порядка к нормам конкретно - регулирующим, а от вторых - к первым в качестве указания на базовое основание их изданий. В-третьих, нужно точно предвидеть действующий или предполагаемый правовой акт. В-четвертых, нельзя допускать «перегрузку» текста отсылками или избегать их в целях искусственной автоматизации текста акта.

Гармонизация внутри правовой системы достигается и благодаря своевременному приведению в соответствие с актами более высокой юридической силы актов менее высокой юридической силы. В противном случае неизбежны столкновения «старых» и «новых» актов и связанные с ними разные позиции госорганов, должностных лиц, хозяйствующих субъектов и граждан. Вследствие этого трудно судить о реальном уровне законности и ее нарушениях. Здесь необходимы действия по направлениям, указанные в приложении (Приложение Б).

2.2 Обеспечение верховенства Конституции

Масштабные преобразования в России и государствах Содружества потребовали  коренного обновления правовых систем. Стремительно развивается законодательство, в одних странах быстрее, в  других - чуть медленнее. Это происходит применительно ко всем или многим отраслям, но прежде всего в сфере государственного строительства. Реформы сопровождаются принятием комплексов законов в сфере экономики, устройства государства, в социальной сфере экономики, устройства государства, в социальной сфере. В них много общих моментов, но есть и немало специфического.

Конституционные пробелы и «разрывы»  правопреемственности нередко восполняются некорректным внедрением и использованием иностранных юридических концепций. Вызывает удивление безучастное  отношение российских юристов к данному явлению, хотя иностранные юристы обратили внимание на противоречивость подобных «правовых трансплантаций». Так, американский профессор-политолог Роберт Шарлет жестко оценивает некритичное восприятие западных конституционных теорий в России и других постсоветских странах [9,33]. Поспешное использование американской модели конституционализма  с  присущими  ей  размытым  понятием  «государство», отсутствием присущими ей размытым понятием «государство», отсутствием положений о государственном управлении и об особом конституционном правосудии, о «негативных правах» граждан привело позднее к более широкому освоению европейских моделей с их стандартами ЕС и СЕ. Механические заимствования и рецепции западных правовых идей без их адаптации к реальным условиям этих стран приводят к «правовой эклектичности». Между тем значение институционального контекста правовых норм нельзя преуменьшать [11,21].

«Конституционная доминанта» становится определяющей по следующим причинам. Во-первых, Конституция занимает ведущее место в правовой системе, в отраслях законодательства. Во-вторых, Конституция обладает высшей юридической силой, когда все иные правовые акты издаются на основе и во исполнение ее положений, а в случае расхождений действуют нормы Конституции. В-третьих, Конституция выступает мощным правообразующим фактором, как в смысле прямого действия ее норм, так и благодаря нормативно-ориентирующему воздействию на процесс законотворчества. В-четвертых, конституция служит главным нормативно-правовым критерием, толкования и применения всех юридических актов, совершения юридических действий.

К сожалению, выделяемые нами черты  Конституции, отражающие ее общее и  особенное в системе законодательства, далеко не полностью реализуется  в практике правотворчества и правоприменения. Изучение опыта России и других государств СНГ свидетельствует об отклонениях законодательного развития от конституционного «русла», о нарушениях конституционной законности, о деформированных соотношениях между законами и подзаконными актами, о произвольном построении всей цепи правовых актов [7,149-151].

Заключение

Современное правовое развитие в мире объективно обусловило формирование коллизионного  права. Десятилетия и столетия юридические  противоречия разрешались в рамках традиционных отраслей права. Их инструментарий был нацелен на своеобразное «правовое ожидание» происходящих нарушений законности. Накопление и развитие коллизий, их обострение и перерастание в острые юридические конфликты не удавалось перевести в русло механизма их легального преодоления. Ныне на рубеже XXI века речь идет об управляемом процессе предотвращения и устранения юридических коллизий.

Увеличение объема правового регулирования  и нормативно-правового массива, появление и деятельность множества  субъектов права также ведут к расширению «поля» юридических коллизий. Потребность в нормах, действующих по «отклонениям», в процедурах регулирования коллизионных ситуаций, в специальном анализе т.н. спорных правоотношений становятся все более насущными. Этим и объясняются мотивы выделения автором суперотрасли коллизионного права.

Новой комплексной отрасли права  еще предстоит пройти период формирования и самоорганизации, структуризации. Но уже сейчас очевидны ее главные  перспективные подотрасли и институты, создающие комплексный правовой режим предотвращения и устранения юридических коллизий. Традиционные отрасли права получают мощную основу для регулирования коллизий. В коллизионном праве органично сближаются и развиваются нормы национального и международного права. Их согласованное применение объяснимо появлением своего рода общего предмета регулирования, фокусирующего наиболее значимые социальные интересы.

Надо учитывать и динамику общественных отношений в XXI веке. Дело не   только   в   том,   что   конец   XX   века   оставляет   большое   конфликтное наследство, с которым никак не удается расстаться. Можно предвидеть общие коллизионные тенденции правового развития в национальном, региональном и мировом масштабах, неизбежно порождающие коллизионные процессы и конфликтные ситуации. Во внутригосударственной сфере будут возникать юридические противоречия в рамках правовой системы. Особенно это касается соотношения конституции и закона, закона и подзаконных актов. Для России актуальны строгие рамки федерального коллизионного права. Конфликты будут возникать и в механизме публичности власти. Различия в правопонимании и правосознании разных слоев населения и групп еще долго будут сказываться отрицательным образом.

В международной сфере неизбежны  коллизии между государствами, между государствами и наднациональными структурами и международными организациями. Влияние и давление иностранного права может обострять отношения в процессе сравнительного правоведения - применительно к отраслям и нормам национальных законодательств.

Следует иметь в виду и корни  тех противоречий, которые трудно искоренить ввиду их объективности. Экономические кризисы, политические взрывы, государственные перевороты, экологические и техногенные  катастрофы еще долго будут тревожить  человечество. И их нужно предвидеть, не допускать и смягчать жесткие проявления с помощью правовых механизмов.

Поэтому в самом коллизионном праве  должны происходить такие внутренние процессы, которые будут сдерживать появление и обострение коллизий и конфликтов. Обеспечение верховенства конституции и закона, соблюдение юридических приоритетов, неотвратимость ответственности за нарушения законности, широкое использование процедур достижения договоренности и социального согласия, формирование высокой правовой культуры - таковы главные ориентиры и регуляторы в коллизионном праве будущего.

Развитие коллизионного права  предполагает высокий уровень юридической  квалификации депутатов, государственных  деятелей, политических лидеров, служащих госорганов, работников хозяйствующих  структур.

Глоссарий