Преступления против правосудия

justify">     Все сказанное обосновывает необходимость криминализации таких действий, как ложные доносы, показания, заключения, укрывательство и др. Они нарушают нормальную работу судебных и правоохранительных органов и причиняют вред как этому объекту, так и нередко правам и интересам граждан.

     Провокация взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304) Государство заинтересовано в том, чтобы раскрывались все совершенные преступления, но вовсе не стремится к тому, чтобы путем провокаций создавалась видимость преступлений, которых на самом деле не было. Провокация - это побуждение кого-либо к вредным для него действиям.

     В ст. 304 предусмотрена ответственность за провокацию взятки или коммерческого подкупа, т.е. попытку передать должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия предмета взятки в целях искусственного создания доказательств обвинения либо шантажа.

     Понятие взятки или подкупа, характеристика их предметов, а также субъектов получения идентичны изложенным в составах получения взятки или подкупа (ст. 290 и 204).

     Объективная сторона заключается в попытке передать предмет взятки, как бы дать ее, но без согласия получателя и не для того, чтобы подкупить его и добиться совершения определенных действий в пользу дающего, а в других целях.

     Обязательный признак состава - отсутствие согласия получателя на принятие предмета взятки (подкупа), т.е. на самом деле взятки не было, виновный в провокации создает видимость преступления, имитирует получение взятки соответствующим лицом. Поэтому попытка передать взятку совершается путем обмана (например, деньги вкладываются в папку с документами, незаметно оставляются в столе, передаются родственникам лица якобы с его согласия и т.д.).

     Преступление окончено в момент попытки передачи, т.е. и в том случае, когда получатель заметил эту попытку и передать ему предмет фактически не удалось.

     Субъективная сторона - прямой умысел и специальная цель - искусственно создать доказательства получения взятки. Конечной целью может быть изобличение лица как якобы получившего взятку и привлечение его к ответственности за это.

     Виновный в провокации может преследовать и другую цель - шантаж, который заключается в угрозах разоблачить лицо в получении взятки для того, чтобы добиться от него совершения определенных действий.

     Субъектом преступления может быть любое лицо, обладающее вменяемостью и достигшее возраста уголовной ответственности.

     Провокацию взятки следует отличать от передачи взятки под контролем сотрудников правоохранительных органов. В первом случае попытка передачи происходит без согласия получателя; во втором - он согласен получить взятку (нередко сам требует ее), но взяткодатель сообщает об этом сотрудникам органов власти, которые осуществляют контроль в момент передачи с целью получения доказательств взяточничества.

     Деяние относится к категории преступлений средней тяжести⁷.

     Заведомо ложный донос (ст. 306). Опасность ложного доноса заключается,

     во-первых, в том, что он нарушает нормальную работу органов следствия, которые тратят силы и средства впустую на расследование преступления, вообще никем не совершенного, либо, если преступление фактически имело место, идут по ложному пути, отвлекаясь от поиска действительного преступника;

     во-вторых, если ложный донос делается в отношении определенного лица, то нарушаются его интересы, особенно когда доносы приводят к аресту, привлечению к уголовной ответственности и осуждению невиновного. Ложные доносы порождают в обществе атмосферу подозрительности и неуверенности, а в тоталитарных политических системах нередко используются как внешне законный способ борьбы с действительными или мнимыми противниками режима.

     С объективной стороны ложный донос может выражаться, во-первых, в сообщении о преступлении, которое вообще не было совершено. При этом указание на лицо, будто бы совершившее преступление, необязательно. Например, ложный донос будет в действиях лица, которое сообщило о том, что кто-то якобы получил за него заработную плату и расписался в ведомости, хотя фактически деньги получил сам заявитель.

     Вторая разновидность деяния - когда преступление действительно было совершено, но не тем лицом, о котором сообщается в информации лжедоносчика.

     Содержанием ложного доноса могут быть сведения только о преступлении, т.е. деянии, ответственность за которое предусмотрена уголовным законом.

     Бесспорно, что состав будет, если сведения сообщаются властям, имеющим право возбуждать уголовное дело: в прокуратуру, органы следствия и дознания. Большинство авторов полагают, что состав имеется также тогда, когда сообщения направляются в другие государственные учреждения, например в органы представительной или исполнительной власти <*>. Эта позиция представляется правильной. Органы власти, получив сообщение о преступлении, обязаны передать его в ведомства, занимающиеся борьбой с преступностью, на что доносчик чаще всего и рассчитывает, а нередко подобный способ более эффективный, так как заявление получит широкую огласку и его проверка будет находиться под контролем. Однако ложного доноса не будет, если заявление адресуется предприятиям и учреждениям, не относящимся к органам власти.

     Форма сообщения может быть любой - устной или письменной, в том числе по почте, телеграфу. Донос может выражаться также в действиях, из которых можно сделать вывод о якобы совершенном преступлении, например в распространении листовок, плакатов, писем, содержащих призывы к совершению преступных действий, от имени лица, которое фактически не является их автором.

     Состав ложного доноса - формальный, преступление окончено с момента получения сообщения адресатом.

     С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом, на что указывает признак заведомости. Виновный сознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы эти сведения поступили в органы правопорядка.

     Цели и мотивы могут быть различными. Типичным является желание добиться привлечения невиновного к уголовной ответственности либо освободить от ответственности подлинного преступника. Однако цели могут быть и иными. Известны случаи, когда ложный донос совершался для того, чтобы изобразить себя жертвой преступления (виновный заявляет о хищении имущества, хотя фактически истратил или потерял его).

     Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Однако свидетели и потерпевшие, вызванные на допрос и давшие заведомо ложные показания о совершении кем-либо преступления, несут ответственность не за ложный донос, а за ложные показания по ст. 307. Возможность привлечения за донос обвиняемого зависит от того, относилось ли сообщение к существу предъявленного ему обвинения. Если ложные сведения являются средством самозащиты от обвинения (например, виновный полностью приписывает совершенное им преступление другому лицу либо преуменьшает свою роль в преступлении за счет соучастников), то ответственность исключается. Если же донос прямо не относится к предъявленному обвинению и не является способом защиты от него, то ответственность наступает по ст. 306 на общих основаниях.

     С. был привлечен к уголовной ответственности за автоаварию. Желая отомстить следователю за неблагоприятный исход следствия, С. написал заведомо ложное заявление о том, будто следователь его избил, в связи с чем был осужден за ложный донос. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила, сославшись на то, что С. подал ложный донос с целью скомпрометировать следователя и тем самым поставить под сомнение результаты расследования, т.е. донос был средством защиты от обвинения в автоаварии. Однако Президиум Верховного Суда РСФСР отменил это определение и признал, что С. был правильно осужден за ложный донос, так как его заявление не имело отношения к делу об автотранспортном преступлении и не было продиктовано соображениями защиты.

     В ч. 2 и 3 ст. 306 указаны два квалифицирующих обстоятельства. В ч. 2 - обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. деяний, указанных в ч. 4 или 5 ст. 15, а в ч. 3 - искусственное создание доказательств обвинения, которое заключается в имитации улик обвинительного характера путем создания фиктивных вещественных доказательств, склонения кого-либо к даче ложных показаний и т.д.

     Заведомо ложный донос необходимо отличать от клеветы (ст. 129). Первое отличие относится к объектам посягательств: клевета посягает только на честь и достоинство, а при доносе кроме интересов личности нарушается правильная работа органов правосудия. Различным является характер сведений: при доносе - только о совершении преступления, а при клевете - о любых правонарушениях или аморальных поступках. Различными являются адресаты, которым направляются сведения: при доносе - определенным указанным выше органам, при клевете - любым лицам. Наконец, различными могут быть цели: лжедоносчик желает добиться привлечения невиновного к ответственности, клеветник - опорочить человека в глазах окружающих.

     Разновидностью ложного доноса может быть заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207). Отличие этого состава от ст. 306 - в объекте (по ст. 207 это общественная безопасность), в характере сообщаемых сведений и в содержании сообщения: в доносе содержатся ложные сведения о поведении других лиц, а в сообщении об акте терроризма, - как правило, о собственных действиях заявителя.

     Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 306, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - тяжкое преступление.

     Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307). Без свидетелей практически не обходится ни один судебный процесс. В этой роли может оказаться любой гражданин - и очевидец преступления, и тот, чье сообщение об обстоятельствах, казалось бы второстепенных, на самом деле обладает большой информационной ценностью.

     Объективная сторона преступления заключается в сообщении ложных сведений органам предварительного расследования или суду при разбирательстве уголовных либо гражданских дел.

     Ложная информация, передаваемая в разговорах с оперативными работниками милиции, при даче объяснений в процессе проверок до возбуждения уголовного дела, во время беседы с судьей до судебного заседания не образует признаков данного преступления, ибо такого рода сообщения не считаются показаниями в процессуальном смысле.

     Конкретные способы совершения преступления зависят от того, о чьих сообщениях идет речь. Свидетели и потерпевшие дают показания, к которым относятся сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу.

     По гражданским делам доказыванию подлежат любые фактические данные, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Сообщение иных ложных сведений, не относящихся к предмету доказывания, не может повлиять на решение дела по существу и поэтому не должно влечь ответственность по ст. 307.

     Анализируемый состав имеется независимо от того, какие ложные сведения содержались в показаниях - оправдывающие обвиняемого, смягчающие или, наоборот, усугубляющие его вину⁸.

     Вопрос о возможности совершения данного деяния путем бездействия является дискуссионным. Поскольку его решение связано с проведением границы между дачей ложных показаний и отказом от дачи показаний, более целесообразно изложить его при анализе состава отказа от дачи показаний (ст. 308).

     Ложные показания потерпевшего обладают теми же объективными признаками, что и показания свидетеля. Однако особенность положения потерпевшего в том, что помимо обязанности давать правдивые показания он наделен определенными правами (заявлять ходатайства, приносить жалобы и т.д.). Соображения, выводы и предложения, изложенные при этом потерпевшим, даже заведомо неправильные, не являются показаниями, поэтому за их высказывание ответственность по ст. 307 наступать не может.

     Ложное заключение эксперта может выражаться в неправильном изложении фактов, явившихся исходным материалом для исследования, применении неверных методов исследования либо в ложных выводах.

     При неправильном переводе искажается смысл переводимых с одного языка на другой письменных документов либо устных показаний.

     Все виды преступления окончены в момент дачи показаний и т.д. Показания свидетеля и потерпевшего, эксперта и специалиста во время следствия считаются данными, когда эти лица подписали соответствующий протокол (допроса и т.д.); в судебном заседании - с момента окончания их допроса. Заключение эксперта считается данным с момента представления его в письменном виде.

     Субъективная сторона заключается в прямом умысле. Заведомость относится к ложности сообщения, т.е. виновный осознает, что излагаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы они стали известны следствию или суду. Сообщение не соответствующих действительности фактов ввиду ошибки восприятия, запамятования и т.д. не образует состава преступления. Мотивы и цели заведомо ложных показаний могут быть различными: месть обвиняемому или жалость к нему, стремление оказать услугу истцу или ответчику и др.