Механизм государства: понятие и структура

Процесс консолидации политических систем эпохи современности (модерна) принято называть политической модернизацией. Этот процесс проявляется по-разному. Трудно назвать страну, где бы этот процесс шел совершенно равномерно и без сбоев. Пожалуй, наиболее гладким этот процесс был в Англии. Можно сказать, что этот процесс в целом существенно не прерывался и в примыкающих к ней областях Западной и Северной Европы. Однако опоясывающее эту зону полукольцо европейских владений Габсбургов и в значительной мере совпадающих территорий т.н. (второго издания крепостничества) стало регионом, где процесс не только пошел вспять, но стала воспроизводиться прежняя европейская раздробленность без уже невозможной вертикали.

Вовлечение в процесс модернизации все новых и новых геополитических пространств, столкновение модернизаторских и контрмодернизаторских тенденций, различная степень исчерпанности (проработанности) наследия промежуточной эпохи различными политическими системами - все это привело к тому, что темпы и глубины модернизации оказались весьма различными в отдельных частях мира и даже Европы. Постепенной модернизации британского типа оказались противопоставлены ее более или мене форсированные версии, отличающиеся индивидуальным своеобразием.

В условиях форсированной модернизации возникает искушение просто отбросить старые, (отжившие) политические структуры и заменить их новыми. В результате новые структуры несут как бы двойную нагрузку: осуществляют те функции, к которым они предназначены, и те, которые осуществлялись разрушенными структурами, но о которых система (помнит). Получается своеобразное явление де дифференциации.

Де дифференцированные и недифференцированные политические структуры современности отличаются немалыми чертами сходства. Одна из важнейших -предрасположенность к дисфункциям, т.е. разрушительным или по меньшей мере контрпродуктивным проявлениям функциональных возможностей соответствующих структур. Среди дисфункций модернизации наиболее ярко и разрушительно проявились тоталитарные тенденции.

Природа тоталитаризма как навязывания политическому режиму, государству или всей политической системе принудительной гомогенности связана с однозначной трактовкой и тем самым с извращением функциональности такого процесса, как массовизация. Форсированное создание однородной национальной (этническое государство национал-социалистов) или социальной (пролетарское государство коммунистов)массы отрывает тоталитаризуемое гражданское общество от его корней и истоков, парадоксальным образом сближает с наиболее архаичными моделями общинной, первобытной тоталитоидности, провоцирует активизацию протополитических средств организации, прежде всего прямого принудительного насилия.

Преодоление тоталитарных дисфункций модернизации прежде всего предполагает восстановление и максимальное обогащение потенциала разнообразия политических действий, ролей, институтов и в целом символических форм опосредования. Этот процесс и является демократизацией. Название, вероятно, не самое удачное т.к. оно невольно акцентирует внимание на комплексе политических явлений, связанных с прямым, минимально опосредованным участием всей совокупности граждан (массы, образованной в пределе по образцу дополитической социальной общности, рода) в принятии политических по своей природе решений.) А это как раз то, на чем паразитирует тоталитаризм.

На протяжении всего этого многовекового развития опробывались различные модели и элементы демократии. Даже в течение длительного времени, когда Европа, казалось, забыла даже слово демократия, в рамках средневековых королевств прорабатывались важные стороны демократии: равенство в политических сообществах князей, ремесленников, развитие договорных отношений, представительства и т. п. Когда же о демократии вспомнили (в 1260г. это слово впервые употребляется в переводе аристотелевской «Политике», а в 1266г. его употребляет уже в собственном сочинении «О режиме правления» Фома Аквинский»), то постепенно это понятие стало насыщаться все более богатым и ярким содержанием. Это произошло, однако не сразу. Довольно долго демократия трактовалась как преимущественно прямое правление граждан. В наиболее яркой и последовательной форме эта концепция была развита Руссо, связавшего демократию с народным суверенитетом. Эта идеальная модель критиковалась за ее практическую не реализуемость в крупных политических образованиях, где повседневное и непосредственное участие в управлении всех невозможно. Эта критика вкупе с обоснованием необходимости республиканизма (смешанного правления типа аристотелевской политики) и представительства ярко обосновывалась американскими федералистами.

В конечном счете была сформулирована концепция представительного правления, выдающуюся роль в этом сыграл Джон Стюарт Милль. Демократия стала важнейшим компонентом системы. Это была демократия обладателей собственности и голоса, подающих голос и передающих свои права на управление. Отсюда рациональность цензов, «вес голоса» и т.п. Эту систему в отличии от классической руссоистской демократии выдающийся американский политолог Р. Даль назвал полиархией.

С развитием системы сдержек и противовесов, партийных систем полиархия трансформируется, укрепляется, оказывается способность интегрировать способы организации, использующие иные идеальные типы-аристократию (парламентаризм) и монархию (президентство).

Уже в наше время с развитием и усложнением политических систем возникает необходимость их гибкой перестройки и реакции на сложные вызовы времени. Возникает демократия участия, предполагающая постоянную дискуссию и инновацию Это демократия осознанного многоголосого дискурса, открытия новых смыслов и процедур политического регулирования.

Демократизация же и современная демократия по своей сути есть соединение всех возможных и так или иначе испытанных форм политического опосредования действий и форм организации. Эту идею несколько парадоксально заострил У. Черчиль, выступая в британском парламенте 11 ноября 1947г. «Демократия, -сказал он, -самая плохая форма правления, если не считать все остальные, которые время от времени подвергались проверке» Демократия плоха своей всеядностью (плюрализмом, толерантностью). Это влечет множество неизбежных издержек, например многократное дублирование функций; проработке множества альтернатив и т.п. В результате система по определению не может быть достаточно эффективной для того, скажем, чтобы «догнать и перегнать» или «осуществить радикальную реформу», за пару лет втиснув страну в рамки капитализма образца К. Маркса. Для эффективного решения таких задач как раз и годиться тоталитаризм. Он или подобные «однозначные» системы, претендующие на максимальную эффективность, как раз и подвергаются по мысли Черчилля, проверке. Она обычно подтверждает эффективность «однозначной»системы, но тут же показывает разрушительность, а то и просто бессмысленность поставленных целей - завоевывание «жизненного пространства», едва не лишились того, что было, устремляясь к «свободному рынку»,рискуем форсировать тотальную дезорганизацию. С точки зрения Черчилля лучше не искушать судьбу погоней за небывалыми и сверхэффективными формами правления, а удовольствоваться «худшими»-смешением того, что работает и позволяет пусть медленно, но верно решать, практические задачи.

Подобная смешанная система кажется «худшей» с точки зрения эффективности Если же взглянуть на нее с точки зрения надежности, тол она предстанет «лучшей». Так и оценивал подобную систему Аристотель, называвший ее политией. Это слово собственно означало устройство полиса, его конституцию. Эта конституция как раз и является соединением, по необходимости противоречивым, всех возможностей политической системы. Политию Аристотель четко отличал от собственно демократии в ее исходном смысле как прямого управления полисом всей массой граждан, исключающего иные варианты.

Современная демократия решительно отличается от классической, хотя и связана с ней, как, впрочем, и с классической монархией и аристократией, с тимократией и теократией, с прочими частными формами правления. Отличие современной демократии от множества ранних смешанных систем заключается в последовательности и рациональности соединения испытанных временем политических структур и связанных с ними функций. То что мы называем демократическими принципами и процедурами по существу является рациональными средствами обеспечения устойчивости и стабильности массивных, плотных и многоуровневых политических систем современности. Современная демократия в результате предстает как рациональное и критическое освоение сложными модернизированными политическими системами наследия всех трех эпох, гибкое и прагматическое его использование.

6. Структура государственного аппарата современного российского государства

Тесная взаимосвязь функций государства и его механизма обусловливает необходимость структурно-функционального подхода к изучению государственного механизма.

Структурно-функциональный подход - одно из направлений общего системного анализа, основу которого составляет исследование категорий структуры и функций в их органической взаимосвязи. В соответствии с этим структура механизма государства должна рассматриваться в неразрывной связи с его деятельностью по выполнению государственных функций.

Структурно-функциональный анализ механизма современного Российского государства означает изучение роли и места в нем образующих элементов - государственных органов и их системных образований, как они закреплены в Конституции РФ (структурный подход) в сочетании с выполняемыми ими государственными функциями (функциональный подход).

Опираясь на конституционно выделяемые на основе разделения властей структурные подразделения государственного механизма и учитывая выполняемые составляющими их органами функции, т.е. исходя из структурно-функционального анализа, можно классифицировать следующие виды (группы, под-системы) органов, образующих механизм современного Российского государства.

6.1. Президент Российской Федерации

С принципом разделения властей вполне сообразуется то, что по Конституции РФ Президент как глава государства (подобно тому, как это закреплено, например, в конституциях Франции, Германии, Италии) не относится непосредственно к какой-либо одной из трех основных ветвей власти.

Согласно Конституции, Президент России является гарантом Федеральной Конституции, прав и свобод человека и гражданина. В установленном Основным Законом порядке он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти.

Президент России в соответствии с Конституцией и федеральными законами определяет основные направления внутренней и внешней политики государства. Он как глава государства представляет Россию как внутри страны, так и в международных от-ношениях.

Президент является Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами РФ. В развитие данного конституционного положения Федеральный закон «Об обороне» закрепил, что Президент осуществляет руководство Вооруженными Силами Российской Федерации.

Некоторые свои полномочия он осуществляет совместно с Федеральным Собранием России (например, назначение Председателя Правительства и других высших должностных лиц государства).

Президент избирается на четыре года гражданами России на основе все-общего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.

Наряду с федеральным Президентом институт президентства существует и в ряде республик в составе РФ. При этом правовой статус президента как главы государства либо главы исполнительной власти определяется конституцией соответствующей республики Полномочия Президента Российской Федерации, по Конституции, значительно шире традиционного комплекса полномочий президентов демократических стран Запада. В полномочиях, которыми Конституция РФ наделила Президента, существует «перебор». Обширные и весьма неопределенные но своему объему функции и полномочия президентской власти в России противоречат принципу разделения властей, предполагающего их взаимную уравновешенность, сдерживание, согласованность и взаимный контроль.

Президент Российской Федерации обладает огромной властью и полномочиями. В настоящее время можно говорить о том, что в России сложилась нетипичная форма правления - суперпрезидентская республика, характерная лишь для некоторых стран Латинской Америки. Азии и Африки.

Этот вывод обусловливают два обстоятельства;

1. Россия по форме правления  не относится к «чисто» президентским  или, тем более, парламентским республикам. Не относится она и к полу президентским республикам, которые сочетают в себе признаки и президентской, и парламентской республики. В России есть отдельные признаки президентской республики, но нет ни одного признака парламентской.

2. В России существуют все  признаки суперпрезидентской республики, которые выделяются в юридической  литературе: институт президентства  явно доминирует над всеми  остальными, а парламент не имеет  реального контроля над исполнительной  властью; глава государства по  собственному усмотрению формирует  правительство; утверждение парламентом  президентских назначений не  предусмотрено; правительство не  обладает самостоятельностью в  своих действиях; глава правительства  назначается президентом из числа  доверенных ему лиц и подотчетен  только ему, а не парламенту; судебная  власть сильно за-висит от президента, который лично назначает судей, и др.

Президент Российской Федерации приносит присягу на верность Конституции. При этом никакой политической ответственности за ее нарушение не несет. Дело в том, что, согласно ст. 93 Конституции РФ, основаниями отрешения Президента от должности являются совершение им государственной из-мены или иного тяжкого преступления. Как видно, нарушение норм Конституции в этом перечне отсутствует.