История развития государственной службы в России

И даже близость к вершинам власти, и прошлые заслуги, и работа на немалых должностях в тайной полиции — все это до 1917 г. не давало гарантию от расследования, суда и тюрьмы. В конце 1916 — начале 1917 гг газеты широко освещали крупный коррупционный скандал: т. н. дело Манусевича-Мануйлова, дружившего с Распутиным.[18](Книга 2, гл.22, с.121-123). В 1915 г. И. Ф. Манасевич-Мануйлов был личным информатором товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого, осведомителем следственной комиссии генерала Н. С. Батюшина и одним из близких к Распутину людей. В конце того же года был причислен к Министерству внутренних дел, а после назначения в январе 1916 г. Б. В. Штюрмера Председателем Совета министров откомандирован в его распоряжение. Карьера его дала трещину после отставки Штюрмера (который планировал назначить Манасевича-Мануйлова заведующим Заграничной агентурой Департамента полиции). Но вместо Парижа осенью 1916 года Иван Федорович попал в тюрьму. Петроградским окружным судом 13-18 февраля 1917 г. по обвинению в шантаже товарища директора Московского соединенного банка И. Хвостова Манасевич был признан виновным в мошенничестве и приговорен к лишению всех особых прав и преимуществ и к заключению на 1,5 года, — но уже 27 февраля 1917 г. был в числе прочих заключенных освобожден «революционерами Февраля» из Литовского замка.[19]

Единственным случаем, когда попавший под следствие коррупционер был защищен из личных (по одной из версий) интересов Царской семьи (Александры Феодоровны) было дело банкира Д. Л. Рубинштейна.[20]: он занимался финансовыми махинациями, пытаясь использовать свою близость к Г. Е. Распутину. Знакомство их длилось всего несколько месяцев, и в феврале или в марте 1916г Распутин запретил принимать Рубинштейна, после чего (10 июля1916 г.) Д.Рубинштейн был арестован по подозрению в пособничестве неприятелю и выслан в Псков. Его деятельность стала предметом расследования специально созданной для этого комиссии генерала Н. С. Батюшина. Рубинштейну инкриминировались: продажа русских процентных ценных бумаг, находившихся в Германии, через нейтральные страны во Францию; продажа акций общества «Якорь» германским предпринимателям; взимание высоких комиссионных за сделки по русским заказам, выполнявшимся за границей, и пр. — неизвестно, что из этих обвинений было доказано следствием[21]. В сентябре 1916г Александра Фёдоровна настаивала на ссылке Рубинштейна в Сибирь; — и только позднее императрица ходатайствовала перед супругом о смягчении участи Рубинштейна — ввиду его тяжёлой болезни.[22]. По настоянию Александры Федоровны он освобожден 6 декабря.1916 года. По одной из версий, её заступничество объяснялось тем, что через Рубинштейна она тайно передавала в Германию деньги своим обнищавшим немецким родственникам[23](с.395-396), которые были лишены Вильгельмом II с начала войны всех источников дохода. Версия передачи Александрой Феодоровной денег немецким родственникам осталась недоказанной ни Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, ни впоследствии большевиками[24][25].

Многочисленные обвинения в коррупции членов царского правительства, функционировавшего накануне Февральской революции 1917 г., в дальнейшем не нашли никакого документального подтверждения, хотя Временное правительство приложило немало усилий для поиска доказательств, и именно этим занималась Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства. К лету 1917 г. члены комиссии констатировали, что не находят в действиях подследственных никакого состава преступления, а когда Муравьев пытался их заставить изменить свое мнение, некоторые из них — в частности, Руднев — подали в отставку. Летом 1917 года Керенский был вынужден признать, что в действиях «Николая II и его супруги не нашлось состава преступления». То же самое Керенский подтвердил английскому послу Бьюкенену. Не смогла ЧСК предъявить обвинений в коррупции и бывшим царским министрам, главноуправляющим и прочим высшим должностным лицам как гражданского, так и военного и морского ведомств[24][26](с.160).

Современные исследователи А. Г. Звягинцев и Ю. Г. Орлов, изучив и описав биографии всех генерал-прокуроров Российской империи в период от создания этой должности (в 1722 г.) до февраля 1917 года, нашли только одного (из более чем тридцати) на этом посту, подверженного коррупции. Один корыстолюбивый чиновник во главе ведомства, отвечающего за законность империи, за без малого двести лет![27][28].