Авраам Линкольн и Республиканская партия США

идею Декларации о равенстве всех людей перед Богом и законом на

представителей  черной расы. На первый взгляд, в этом не было ничего

сверхординарного: ведь принцип  равных естественных прав людей,

провозглашенный в Декларации, логически предполагал такой  вывод. Но

в Америке первой половины XIX в. (так же как, впрочем, и в эпоху отцов-

основателей) поступить в  соответствии с данной логикой было совсем

непросто, а для лидера ведущей политической партии, претендовавшего

на роль президента буржуазно-рабовладельческой республики, это было

необычайно  смелым, радикальным шагом.

С годами Линкольна  все более и более привлекала джефферсоновская

концепция политической демократии: он подчеркивал верховенство

народного суверенитета, защищал созыв чрезвычайных конвентов в

случае  нарушения властями принципов республиканизма  и народовластия.

Линкольн  твердо отстаивал право любой  угнетенной нации на

революционное завоевание независимости, солидаризировался  с освободительной

борьбой венгров, чехов и поляков в период европейских

революций середины XIX в.

Впрочем, и в  политических вопросах он в случае необходимости

поправлял Джефферсона. Возглавив Республиканскую партию и осудив

рабовладение, Линкольн не мог не прийти в противоречие со столь

дорогой для его кумира концепцией суверенитета штатов: концепция эта

накладывала табу на попытки федерального правительства  не только

запретить, но и  ограничить рабство, и Линкольн не мог  не выступить с ее

критикой.

Линкольн не мог не вступить в полемику с партией нэйтивистская (националистическая) выдвигавшей требование ограничения въезда в Америку

эмигрантов  из европейских стран, в первую очередь  католиков, и предоставления

политических  и правовых привилегий хоренным американцам.

Если к принципам  рабовладельцев добавить еще и требование “ничего не

знающих”, саркастически  указывал он, то тогда фраза Декларации

независимости, гласящая, что все люди сотворены  равными, должна

быть заменена на фразу: “Все люди сотворены равными, за исключением

негров, иностранцев и католиков”. Для Линкольна это было абсолютно

неприемлемо: “В случае, если дело дойдет до этого, я  предпочту

эмигрировать  в другую страну, которая не клянется любовью к свободе,

например в  Россию, где деспотизм выступает  в чистой форме, без

лицемерных  прикрытий”.

Постоянная  радикализация взглядов Линкольна  в 40-е и особенно в

50-е  годы сделала неизбежным его  разрыв с партией вигов и  переход

вместе  с другими единомышленниками  в Республиканскую партию (к

последней он примкнул через два года после ее образования). Мировоззрение

Линкольна и  идеология Республиканской партии не были

полностью тождественны, но совпадали по центральным пунктам  и

свидетельствовали, что американская буржуазия далеко не исчерпала

способности демократических преобразований.

Мировоззрение Линкольна и Республиканской  партии соответствовало

интересам и потребностям общества, в котором  наличествовали подвижные границы  между буржуазией, сельским и городским  пролетариатом, а

среди собственников преобладали численно мелкие независимые предприниматели

и фермеры, в значительной части вчерашние  рабочие. Сам

Линкольн  неизменно подчеркивал, что он выражает интересы именно

этих независимых предпринимателей и фермеров, которых никто не

нанимает, но которые и сами никого не нанимают, а работают на самих

себя. Такой предприниматель и фермер, утверждал он, развивая,

совершенно очевидно, джефферсоновскую социальную доктрину, является

центральной фигурой американского  общества, свидетельствующей,

что в Америке труд стоит выше капитала и выступает в качестве главной

ценности общества. Статус наемных рабочих характеризовался Линкольном

как переходный, со ссылкой на свой жизненный  опыт он доказывал:

усердные  и предприимчивые рабочие имеют  в Соединенных Штатах

стопроцентный шанс завести собственное дело и просто обязаны были

стремиться  к этой цели. Но чтобы эта американская мечта становилась

явью, в стране должна господствовать система свободного труда, позволяющая

труженику исключительно по своей  воле распоряжаться рабочей

силой. Американская мечта была несовместима с сохранением рабского

труда. Отсюда вытекал  один из основополагающих лозунгов Линкольна

и Республиканской  партии - “Свободный труд!”.

Обращение масс американцев в независимых  фермеров и предпринимателей,

по убеждению Линкольна и республиканцев, было невозможно

и без свободного доступа к замельному фонду. В

полном соответствии с заветами Джефферсона Линкольн полагал, что

земельные участки должны предоставляться  простым труженикам или

бесплатно, или за минимальную, чисто  символическую плату. Отсюда

вытекал второй важнейший лозунг Линкольна и  республиканцев -

“Свободная земля!’’

Главным же препятствием на пути реализации этой цели опять

оказывались рабовладельцы, твердо вознамерившиеся прибрать

земли к своим  рукам и утвердить там рабский труд. Борьба против

плантаторов обретала для республиканцев характер политической

закономерности: без ликвидации плантационного рабства не мог быть

реализован ни один из их социальных идеалов. Их осуществление

требовало выдвижения еще одного, главного лозунга - “Свободные

люди!”

Накануне Гражданской  войны в мировоззрении Линкольна  и Республиканской

партии рабство  выступало в качестве первоисточника, фундаментальной

причины конфликта  Севера и Юга, а сами эти две  половины

Соединенных Штатов представали как антагонистические цивилизации. В

письмах, публичных  выступлениях 1858-1860 гг. Линкольн осуждал

рабство не только как экономическое  и политическое, но и как

моральное зло, несовместимое с  великой концепцией естественных и

неотчуждаемых прав людей и с  заветами Американской революции.

Именно разное отношение к рабству, повторял он раз за разом,

заключало в  себе фундаментальное различие между  Республиканской и

Демократической партиями.

Несовместимость свободы и рабства, цивилизаций  Севера и Юга стала

выражаться им при помощи крылатой фразы: “Дом, разделенный надвое,

не устоит Линкольн не допускал и мысли о разделении американского союза, выходе из государства Севера или Юга, но он подчеркивал: США не смогут существовать сколько-

нибудь длительное время, оставаясь наполовину свободными и наполовину

рабовладельческими. Соединенные Штаты должны стать или

полностью свободными, или полностью  рабовладельческими.

 В 1858 г.,когда  Линкольн определил США как  “дом, разделенный надвое”, другой

видный деятель  Республиканской партии, Уильям Сьюард, произнес

пророческие слова  о “неотвратимом конфликте” двух цивилизаций.

И Линкольн и  Республиканская партия в целом  вплоть до начала

Гражданской войны  и даже на ее первом этапе мыслили освобождение

рабов только как поэтапное, на основе добровольного согласия их хозяев.

Самый простой  и безболезненный путь к постепенной  отмене рабства

связывался  с запрещением его распространения на свободные территории

Северной Америки: в этом случае по мере истощения и упадка рабовладельческих

плантаций, основывавшихся на экстенсивном землепользовании,

рабство должно было умереть естественной смертью. Многие

республиканцы видели в запрещении распространения рабства чуть ли не

панацею и требовали ограничить программу партии одним этим требованием.

В отношении  Линкольна и республиканцев к  рабству принципиальное

значение имел еще один момент: отмена рабства, по лх убеждению, ни в

коем случае не должна была поколебать единства и целостность Американского

союза, что предполагало поиски компромиссов с рабовладельческими

штатами. Такой подход неизбежно порождал серьезные

противоречия  в идеологических установках Линкольна: с одной стороны,

он пришел к критике суверенитета штатов, поскольку тот освящал

рабство на Юге, но, с другой стороны, он же доказывал, что вопрос о

судьбе рабства в плантаторских  штатах может быть решен только ими

самими. С одной стороны, он провозглашал, что “дом, разделенный

надвое, не устоит” и длительное .сосуществование двух разнородных

цивилизаций невозможно, но, с другой стороны, он же присягал на

верность принципу “единство Союза  превыше всего” и ради него готов

был вновь и вновь продлевать жизнь рабству. Линкольн как политик

являл собой классический пример центриста, что неизбежно приводило

его и к идеологическим компромиссам, заключающим в себе порой

поразительные загадки.

Крайне противоречивым было отношение Линкольна к будущему

свободных негров. Он неоднократно и твердо заявлял, что  принцип

Декларации  независимости о равных естественных правах людей распространяется

как на белых, так и на черных, но он же, идя на очевидные

уступки расовым предрассудкам  белых избирателей, занимал весьма

непоследовательную позицию в  вопросе о том, какими реальными

гражданскими и политическими  правами должны быть наделены освобожденные

рабы. Выступая перед массовыми аудиториями, он исключал

из этих прав то равное с белыми право на образование, то право избирать

и быть избранным, то право на приобретение собственности. Если же

подытожить  все его высказывания, то создается  впечатление, что

великий принцип Декларации независимости о равных естественных

правах людей  на жизнь, свободу, стремление к счастью  он сводил

применительно к черным американцам к одному-единственному  праву

свободно продавать свою рабочую силу.

Но и это  право чернокожих американцев Линкольн особенно не

афишировал, учитывая распространенную среди масс белых  рабочих

боязнь возможной конкуренции на рынке труда со стороны освобожденных

рабов. В конечном счете, ссылаясь на неискоренимость

расовых предрассудков  белых американцев и вражду двух рас, Линкольн

связывал реальную возможность реализации естественных прав негров с

возвращением их после освобождения на прародину в Африку. Даже в

конце 1862 г. на встрече  с депутацией свободных негров Линкольн

заявлял, что две расы “должны быть разделены”.

По прошествии времени противоречия Линкольна, его готовность к

компромиссам с господствующим общественным мнением могут вызвать

острокритическое отношение и  даже осуждение. Но, критикуя великого

американца, нельзя забывать, что в  случае отсутствия идеологической и

политической гибкости, неспособности  внять предрассудкам масс у него

не было никаких шансов возглавить Республиканскую партию и тем

более быть избранным президентом  США. А между тем, как показал

исторический опыт, только этой партии и удалось пробить брешь в двухпартийной

системе и бросить реальный вызов  рабовладельческой

системе. В оправдание Линкольна  должно быть сказано и то, что  среди

лидеров Республиканской партии он обнаружил не только наибольшую

способность к достижению консенсуса между различными ее фракциями,

как и между различными течениями  в антирабовладельческом движении,

но также и наибольшую способность  чутко реагировать на веления

времени, изменять и развивать по их требованию свои антирабовла-

дельческие взгляды и цели, решаться на все более радикальные меры. В

конце концов именно ему досталась - и совершенно заслуженно! - слава

освободителя рабов, и именно он, а никто-либо другой из лидеров

антирабовладельческих сил пал  жертвой политической мести со стороны

южан.

Война между  Севером и Югом была начата в 1861 г. вопреки воле

Линкольна. Он и  после выхода из США рабовладельческих  штатов

проводил примирительную политику в отношении южан, но, исчерпав все

возможности избежать кровопролития, обратился к энергичным методам

ведения войны  по-революционному. 1 января 1863 г. им была издана

прокламация об освобождении всех рабов  в мятежных штатах. У президента

США происходят радикальные изменения и в  отношении будущей

судьбы свободных  негров. Возвращение мятежных штатов в Союз,

твердо заявляет он, может осуществиться только при условии принятия

принципа политического и гражданского равенства обеих рас. Активное

участие бывших рабов в военных действиях  на стороне Севера окончательно

склонило Линкольна  в пользу предоставления им избирательных

прав. Это требование прозвучало как завещание в его последнем,

сделанном за два  дня до трагической гибели публичном  обращении

11 апреля 1865 г.53 Президент принял гаррисоновскую  идею о проживании

и равенстве  черной и белой рас в едином американском доме.

Деятельность антирабовладельческих сил, особенно же Линкольна и

Республиканской партии, ознаменовала новый этап в  развитии той

идеологической  модели либерализма, которая была выпестована  в эпоху

первой Американской революции Джефферсоном и его  единомышленниками.

Все три компонента этой модели - индивидуализм, эгалитаризм

и демократизм - были не только подтверждены, но наполнены

новым содержанием.

 

 

Восстание Джона Брауна