Историческая школа и институционализм

Лекция 5. Историческая школа и институционализм

1. Вклад исторической школы в развитие экономической мысли. Этапы развития исторической школы и ее представители.
2. Институционализм: основные направления и представители.

В период объединения германских земель в единое государство, т.е. в середине Х1Х в., возникло альтернативное классической политической экономии   направление экономической мысли, получившее название «историческая школа Германии» или, что одно и то же,  «немецкая историческая школа.

  Эта школа по сути олицетворяет не столько историческое, сколько социально-историческое направление, потому что ее авторы, в отличие от классиков, включили в поле исследований политической экономии (предмет изучения) наряду с экономическими и неэкономические факторы, впервые начав тем самым одновременное рассмотрение в историческом контексте всего многообразия социально-экономических проблем, всей совокупности общественных отношений.

В своей критике немецкие авторы единодушны в том, что классики чрезмерно увлекаются абстракциями и обобщениями и недооценивают значение фактов и наблюдений, связанных с прошлым и настоящим. Они также обвиняют классиков за абсолютизацию принципов экономического либерализма, приверженность некоей универсальной экономической науке и узость индивидуалистских доктрин и настаивают на целесообразности исследования реального, а не мнимого изображения конкретной действительности.

Первым, кто подвел под экономические категории национально-историческую основу, был Фридрих Лист (1789-1846). Энергичный общественный деятель, предприниматель, одним из первых оценивший значение железных дорог и сам проектировавший их, запальчивый критик идей Смита и Сэя, он подытожил свою борьбу за единство и экономическое процветание родной страны – Германии – книгой «Национальная система политической экономии» (1841).

«Космополитической экономии» Адама Смита  Лист противопоставил национальную экономию, призванную содействовать «промышленному воспитанию», подъему производительных сил нации на основе «воспитательного протекционизма».

Свобода торговли может быть взаимовыгодна лишь для стран, достигших «нормальной» ступени экономического развития, каковой Лист считал «торгово-мануфактурно-земледельческое состояние нации». Размышляя над уроками истории и прежде всего над экономической гегемонией Англии, он доказывал, что переход к «торгово-мануфактурно-земледельческой стадии» не может совершиться сам по себе и посредством свободы обмена, т.к. при свободе обмена между торгово-мануфактурно-земледельческой  и чисто земледельческой нациями вторая обрекает себя на экономическую отсталость и политическую несостоятельность. Для формирования внутреннего рынка необходимы политическое единство и таможенное покровительство отраслям национальной промышленности, пока те пребывают в «младенческом состоянии».

Именно так, по мнению Листа, действовала Англия, ставшая после 1815 г. «мастерской мира». Создав свое коммерческое и промышленное величие строгим протекционизмом, англичане, по мнению Листа, нарочито стали вводить в заблуждение другие отставшие нации доктриной свободы обмена, взаимовыгодной лишь при равном уровне экономического развития стран, в противном же случае обрекающей менее развитые страны на «лишь на производство земледельческого продукта  и сырых произведений и на производство только местной промышленности», т.е. на долю аграрно-сырьевого придатка промышленных стран.

Лист очертил рядом противопоставлений контуры национальной экономики.

1. «Политэкономии меновых ценностей А. Смита Лист противопоставил доктрину «производительных сил», придав весьма широкое толкование понятию «производительные силы», введенному в оборот французским статистиком Шарлем Дюпеном («Производительные и торговые силы Франции», 1827 г.). Производительные силы, по Листу,  -  это  способность создавать богатство нации. Под производительными силами Лист понимал не ресурсы, а институты, обеспечивающие более быстрое экономическое развитие. «Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостничества, престолонаследие, изобретение книгопечатания, пресса, почта, монетная система, меры веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения – вот богатые источники производительных сил».
2. Учению о разделении труда и принципу сравнительных преимуществ   Лист противопоставил концепцию национальной ассоциации производительных сил, подчеркнув приоритет внутреннего рынка над внешним и преимущества сочетания фабрично-заводской промышленности и земледелия и пропагандируя железные дороги как национальную систему путей сообщения. Земледельческую нацию Лист сравнивал с одноруким человеком. Настаивая на «десятерной» полезности развития и удержания за собой внутреннего рынка сравнительно с поисками богатств вне страны, Лист в то же время подчеркивал, что и во внешней торговле достигнуть большего значения может та нация, которая довела фабрично-заводскую промышленность до степени высшего развития.
3. Фритредерству Лист противопоставил воспитательный протекционизм – систему правительственных мер поддержки молодых отраслей национальной промышленности для подъема их до мирового уровня конкурентоспособности. Неизбежное при протекционистской системе повышение цен, по его мнению, с выигрышем компенсируется за счет расширения рынков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо больше выигрывают от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары.
4. Формула laissez faire, по мнению Листа, также удобна грабителям и плутам, как и купцам. “Купец может достигать своих целей, заключающихся в приобретении ценностей путем обмена, даже в ущерб земледельцам и мануфактуристам, наперекор производительным силам и не щадя независимости и самостоятельности нации. Ему безразлично, да и характер его операции и его стремлений не позволяет ему заботиться о том, какое влияние оказывают ввозимые или вывозимые им товары на нравственность, благосостояние и могущество страны. Он ввозит как яды, так и лекарства. Он доводит до изнурения целые нации, ввозя опиум и водку».
5. Лист полагал, что протекционизм оправдан лишь в качестве «воспитательного»  -  для выравнивания уровней экономического развития стран, и нация, достигшая уровня перворазрядной промышленно-торговой державы, должна перейти к свободе торговли.

Принципиальной ошибкой А. Смита считает, то, что он рассматривает индивида, совокупность которых представляет человечество. Но между индивидом и человечеством имеется нация. У разных наций разные силы и интересы наций должно ограждать государство. Лист пишет: «Как характерное отличие выдвигаемой мной системы я утверждаю национальность. Все мое здание основывается на природе нации    как среднего звена между индивидуумом и человечеством».

Лист также указывал, что систему воспитательного протекционизма может с успехом применить лишь держава с умеренным климатом, достаточно обширной территорией с разнообразными ресурсами и значительным населением, обладающая устьями своих рек (а следовательно выходами из своих морей).

Обеспокоенный судьбами Германии, Лист считал необходимыми условиями ее экономического прогресса и политической устойчивости «округление границ» и развитие среднего класса. Расширенный Германский таможенный союз Лист рассматривал как основу «Средней Европы». Несколько лет Лист посвятил пропаганде идеи Средней Европы и объединения Германии и Австро-Венгрии, увязывая геополитические проекты с экономическими и социальными проблемами. Но агитация не имела успеха. Усталый и разочарованный экономист-геополитик покончил жизнь самоубийством.

Вторая половина Х1Х в. обеспечила Листу посмертное признание. В восторженных тонах писал о немецком экономисте автор единственной книги о нем на русском языке – С.Ю. Витте, считавший, что «основательное знакомство с «Национальной системой политической экономии» составляет необходимость для всякого влиятельного государственного и общественного деятеля». Во второй половине ХХ в. система мер, напоминающих «воспитательный протекционизм» по Ф. Листу, была с успехом осуществлена в Японии, что позволило этой стране достичь статуса великой экономической державы.

В процессе эволюции исторической школы Германии в экономической литературе выделяют обычно три этапа: первый этап охватывает период 40-60-х гг. и получил название «старая историческая школа». Основные авторы этого этапа - В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс. Второй этап приходится на 70 – 90-е гг. Х1Х в. и называется «новая историческая школа». Основные авторы – Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер. Третий этап имел место в течение первой трети ХХ в. под названием «новейшая историческая школа». Основные авторы В. Зомбарт, М. Вебер, А. Шпитхоф.

Значение «старой исторической школы» следует выделить особо ввиду того, что авторы этого этапа внесли наиболее весомый вклад в формирование ее основных научных ценностей. Например, Вильгельм Рошер (1817 – 1894), автор таких сочинений, как «Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода» и «Начала народного хозяйства» настаивал на необходимости только эволюционного развития общества, сравнивая всякую потребность в революционном изменении с «величайшим несчастьем и нередко смертельным недугом народной жизни». Именно ему принадлежит осуждающее учение классиков аллегорическое изречение о том, что  «одного экономического идеала не может быть для народов, точно так же, как платье не шьется по одной мерке». Рошер придерживался тезиса, что создание   универсальной экономической теории невозможно, т.к. разные страны находятся на разных этапах своего развития и  однотипные хозяйственные системы не могут существовать. Экономику следует рассматривать как часть национальной культуры – как хозяйственную культуру. Но Рошер в то же время был единственным представителем «старой исторической школы», уделявшим хотя бы небольшое внимание собственно экономической теории.

Другой немецкий профессор, представитель исторической школы, Бруно Гильдебрандт (1812 – 1878), выступил в 1948 г. с более широкими претензиями. В его книге «Политическая экономия настоящего и будущего» больше, чем у Рошера, обозначилась оппозиция классической политэкономии. Здесь история была представлена не только как средство оживить и усовершенствовать существующие теории, но и как орудие полного обновления науки. Отныне политическая экономия должна была быть исключительно «наукой о законах экономического развития наций». Немного позже в программной статье нового, основанного им в 1963 г. журнала «Ежегодник по вопросам политической экономии и статистики» Гильдебрандт идет еще дальше. Он оспаривает даже само существование естественных экономических законов, признаваемых классиками.

Бруно Гильдебрандт в своей основной работе «Политическая экономия настоящего и будущего» выделяет три этапа развития хозяйства (в качестве критерия рассматривая развитие меновых отношений): 1. натуральный; 2. денежный; 3. кредитный. Считал неправильным делать упор на эгоизме, подчеркивал значение альтруизма и интересов нации.

В 1848 г. Гильдебрандт обещал выпустить продолжение своего чисто критического выступления, где он предполагал изложить принципы нового метода. Но это продолжение не появилось. Эту трудную задачу взял на себя другой немецкий профессор, Карл Книс (1821 – 1898) в своем пространственном трактате, появившемся в 1853 г. под названием «Политическая экономия, рассматриваемая с исторической точки зрения». Он был наиболее радикальным «еретиком» по отношению к магистральному направлению экономической науки. Подобно Гильдебрандту, он оспаривает не только существование естественных законов, но и те «законы развития», о которых говорил Гильдебрандт. По его мнению, в экономической эволюции различных народов речь может идти только об аналогиях, но не законах. Хозяйственный строй общества развивается и проходит через целый ряд стадий. Причем ни одна форма организации общества не является абсолютной. Экономическая наука, по Кнису, может лишь описывать возникновение и развитие экономических явлений с этических позиций и не в состоянии дать их теоретическое обобщение. Политическая экономия превращается у него в простую историю экономических мнений в разные эпохи в связи с историческим развитием нации. Книс вообще отрицал возможность создания экономической науки как таковой. Ведь наука может существовать только там, где есть некая повторяемость изучаемых явлений. Но каждая нация имеет свой, неповторимый, уникальный путь развития хозяйства, поэтому повторяемость невозможна. Экономические явления по своей сути не доступны познанию. Экономисты могут лишь наблюдать их и давать им моральную оценку.

Главная заслуга представителей «старой исторической школы» заключается прежде всего в формировании альтернативных классической школе методологических особенностей зародившегося благодаря им социально-исторического направления экономической мысли. Суть этих особенностей может быть сведена к следующим трем направлениям:

1. учет влияния на экономическое развитие страны социальной среды, в том числе и «человеческого фактора»;
2. выявление взаимосвязи и взаимообусловленности экономических и неэкономических факторов и категорий;
3. определение места и роли неклассовых критериев в исследовании фаз и этапов развития общества.

Первая методологическая особенность исторической школы Германии позволяет раскрыть несостоятельность одной из центральных методических позиций классиков, согласно которой, в экономической науке приоритетное значение имеют якобы главным образом экономические законы и их действие объявляется универсальным и неотвратимым во все времена и для всех народов. Представители исторической школы исходят из того, что экономические законы не следует отождествлять с природными. Они указывают на результативность экономических процессов не только от экономических (базисных), но и многообразных факторов неэкономического (надстроечного) свойства. В числе последних ими упоминаются: национальные особенности и традиции; своеобразие исторического развития нации, менталитет; историческая случайность; географические условия страны; особенности национальной культуры, психологии, религии.

В связи со второй методологической особенностью исторической школы необходимо вспомнить, что у классиков неэкономические факторы обусловлены влиянием экономических факторов, из чего, например, вытекает, что, чем выше уровень производительных сил общества, тем более развитой будет социальная сфера, в том числе уровень культуры, искусства, науки, и наоборот. Немецкие авторы этой каузальной парадигме классиков противопоставили функциональную, и в их трудах значение в процессе эволюции хозяйственной жизни экономических и неэкономических факторов рассматривается, как правило, во взаимосвязи и взаимообусловленности. Правда, ими нередко делается столь значительный акцент на особую роль в экономическом развитии неэкономических факторов, что их позиция практически обернулась насаждением в германском общественном мнении конца Х1Х – начала ХХ вв. идей о будто бы уникальном «немецком национальном духе», об особой исторической миссии «арийской расы» и т.п.

Наконец, третья методологическая особенность исторической школы отражает итог ее противостояния классической школе по поводу места и роли в экономической науке исторического метода. Как известно, у классиков историзм проявляет себя прежде всего через критерий выделения на различных этапах эволюции народов и государств так называемых главных и неглавных классов общества. Немецкие же авторы, обосновывая фазы, этапы и схемы экономического развития общества на всем протяжении исторического пути нации, классовому критерию противопоставили сугубо хозяйственный.