Женские элиты

Оглавление

Введение

Социально-экономические науки долгое время не уделяли должного внимания гендерной составляющей различных аспектов социальных явлений. Однако в последние двадцать лет проблема половой дифференциации и межполового воздействия заняла в науке достойное место, ибо она затрагивает важнейшие сферы человеческой деятельности.

Власть, лидерство, элиты. Все эти социальные явления тесно взаимосвязаны. Для любого общества опасно допустить конфронтацию элит, ибо она ведет к жесткой конфронтации власти, а в итоге — к потере свободы личности, подрыву демократии. Именно поэтому чрезвычайно актуальными становятся вопросы: Есть ли женские элиты в России? Что они собой представляют и как себя проявляют?

Традиционно изучение элиты происходило без учета пола, поскольку лидерская роль считалась только мужской. Однако в середине XX века данная тема привлекла внимание исследователей, по мнению которых по гендерному признаку элита может быть не только смешанной, но и только мужской или только женской.

В 70-80-е XX века формируется междисциплинарное направление гендерных исследования как методология анализа властных отношений полов. Общая направленность работ состоит в устранении гендерной стратификации.

Исходя из пройденного курса, целью данного исследования является изучение женских элит с точки зрения социетального подхода. Оно подразумевает ответ на вопрос: Женская элита России – это лишь внешнее подражание Европе и Азии или нечто особенное? Для решения поставленной цели необходимо рассмотреть следующие задачи: изучить основные концепции гендерной элитологии, истоки и этапы формирования российских женских элит и выявить проблемы, соответствующие ее нынешнему состоянию. 
Понятие, сущность и признаки женских элит

Понятие «элита» (от французского слова — elite — лучшее, отборное, избранное) лежит в основе концепции, согласно которой составной частью любой социальной структуры являются верхние (высшие) слои различных социальных общностей, занимающие ведущее положение в различных сферах человеческой деятельности.

Сущность концепции элит, основоположниками которой являются итальянские социологи В. Парето и Г. Моска, состоит в признании наличия в любом обществе меньшинства, доминирующего над остальным населением. В любом случае под общим термином «элита» подразумевается не столько интеллектуальное превосходство, сколько властное преобладание. В контексте социологии политических отношений элиты — это группы меньшинства, обладающие в обществе большей властью, чем другие группы, и играющие значительную роль в политической и социальной жизни. Впервые вопрос о политической элите был открыто поднят в связи с развитием демократических тенденций в обществе в конце XIX века.

Каковы основные признаки женской элиты? Она состоит из представительниц различных групп населения, обладающих высоким социальным статусом, политическим, моральным или интеллектуальным престижем и придерживающихся определенной системы ценностных ориентаций. Женская элита может иметь лидера с собственной программой действий, вокруг которого она объединяется и действует по его указаниям. Лидерами женских элит могут быть как политические деятельницы, играющие самостоятельную роль в политике, экономике, так и жены, фаворитки, деловые подруги высокопоставленных мужчин, оказывающие на них существенное влияние, оставаясь при этом «в тени». Женская элитная группа может формироваться и из отдельных привилегированных женщин, связанных общим лидером и единой политической программой, но влиятельных как в центре страны, так и на местах, в регионах. И, наконец, женская элитарная группа может существовать как длительное время, так и на протяжении короткого периода, т. е. в тот период, когда она стремится к достижению конкретной цели.

С точки зрения социологии к женскому политическому лидерству применимы те же критерии, что и к мужскому. Вместе с тем необходимо учитывать особенности положения женщин в обществе. По сложившейся многовековой традиции — в зависимости от национальных, географических, государственных и правовых условий, психологических характеристик — доступ женщин к политической деятельности затрудняли и затрудняют многочисленные факторы: обязанности матери; законодательное и фактическое неравноправие с мужчинами на производстве, в оплате труда, в политике; социальная дискриминация по признаку пола во всех сферах общественной жизни.

Описание женских российских элит

Женская элита формировалась  в России как вокруг царствующих женщин (царевны Софьи, императриц Екатерины I, Анны, Елизаветы, Екатерины II), так и вокруг супруг российских императоров, виднейших сановников империи, вокруг жен некоторых влиятельных аристократов. Известны многочисленные случаи, когда женская элита оказывала немалое влияние на ход государственных дел. Среди окружения императрицы Екатерины Второй, правившей огромной страной 34 года, была такая выдающаяся женщина, как Екатерина Дашкова, двенадцать лет возглавлявшая две академии наук: Российскую и Петербургскую.

Две Екатерины — и обе великие. И как это обычно бывает в женской элите, ее лидера и ближайшую сподвижницу связывали многолетние личные и деловые отношения. Правда, многое их и разъединяло: общественное положение, различные национальные характеры, традиции и привычки, нравственные нормы. Императрица на 15 лет старше княгини и, тем не менее, они были связаны общностью интеллектуального и культурного развития. Двух Екатерин сблизили не только книги и культура, но и политика. Императрица — немка по происхождению — была ревностной защитницей национальных интересов России. И юная Дашкова в служении России видела смысл своей жизни. Императрица и княгиня обеими ногами стояли на общей для них российской национальной почве. У Запада они готовы были перенимать полезный опыт, но не разбивать перед иностранцами лоб, теряя национальное достоинство и попирая суверенитет Российского государства.

Разумеется, как каждый участник элитарной группы, так и — в особенности — ее лидер должны обладать высокими личными качествами. Екатерина II обладала ими в полной мере. Это трезвый, реалистичный ум; хладнокровие и решительность; расчетливое, продуманное обаяние, поражавшее своей видимой естественностью; умение разбираться в русских людях, что казалось непостижимым, так как по рождению, происхождению, воспитанию императрица была стопроцентной немкой. Женские элиты в России XVIII—XX веков существовали не только в политике, но и в других сферах общественной жизни — образовании, науке, культуре.

Наименее развиты были женские элитарные группы в сфере экономики, включая предпринимательство и торговлю. Опыт России, как и других стран, показал, что женская элитарность не представляет собой социального явления, изолированного, отделенного «китайской стеной» от сильного пола, от мужской половины человечества. Мужской тыл всегда был необходим женщинам-лидерам в России особенно тогда, когда они оказывались в политике на первом плане. Напомню наиболее известные «политические дуэты»: царевна Софья — Голицын, императрица Анна — Бирон, Екатерина II — Потемкин. Анализируя скрытые, глубинные причины женской элитарности, важно помнить золотое правило: «Ищите мужчину!». Не следует думать, что между представительницами женской элиты непременно существовали организационные или иные деловые связи. Парето справедливо писал, что элитарность не требует (сделаем небольшое уточнение — не обязательно требует) объединения. Принадлежность женщины к элите определяется ее социальным положением, ее деятельностью и престижем, личными деловыми и человеческими качествами.

Этапы формирования женских элит в России

С точки зрения концептуальной, теоретической в советской социологии концепция элит, в том числе и женской, принципиально отрицалась как противоречащая марксистской теории классов и классовой борьбы, принципам социального равенства, морально-политического единства советского общества. Однако идеологический подход не мог отменить реального существования женской элитарности. Она неизменно обнаруживалась при серьезном социологическом анализе, который позволяет установить три этапа эволюции женских политических элит в российском обществе последних десятилетий.

Первый этап — советский — отличался высоким уровнем интеграции женщин в руководящие сферы политической, научной, культурной жизни, в меньшей мере — в экономику. Назову имена известных партийных и государственных деятельниц: И. Арманд, А. Елизарова-Ульянова, Р. Землячка, А. Коллонтай, Н. Крупская, К. Николаева, Е. Стасова.

В Советском Союзе существовала фактически система женских элит, объединявшая несколько элитарных этажей, связанных друг с другом на основе единой политики Коммунистической партии и Советского государства. Фактически женская элитарность возникла, сложилась и существовала под недремлющим оком партийно-государственного контроля.

Женская политическая элита была сложной, многоступенчатой по своему составу, который определялся решениями центральных и местных партийных органов. Фактически существовала негласная система квот на женское представительство во всех властных структурах — как партийных, так и правительственных.

Традиционно присущий России, не имеющей демократических традиций западного образца, мужской феодально-боярский консерватизм неизменно и упорно проявлялся в том, что доступ женщинам на высшие этажи политической власти был ограничен, а иногда и фактически закрыт. На протяжении 1919—1990 годов в руководящие органы Центрального Комитета КПСС было избрано 193 человека; из них только пять женщин.1

«Элитарные дамы» обладали многочисленными привилегиями: властью в рамках своего персонального «владения»; престижем и высоким социальным статусом; материальными благами; возможностью заграничных поездок за «казенный счет».

Ушедшая в прошлое эпоха создала свой стереотип «элитарной деловой женщины». Ее главное стремление — во всем быть похожей на мужчину. Методы достижения цели: авторитарный стиль работы, властный тон, не терпящий возражений; нетерпимость к чужому мнению. Суровую тональность голоса подкреплял внешний вид: строгий темный костюм мужского покроя, блузка с галстуком, мужская прическа. Итог — в полном соответствии со словами Л. Толстого: «Женщина, старающаяся походить на мужчину, так же уродлива, как женоподобный мужчина». События целого периода в истории Советского Союза, России, периода, лукаво названного «перестройкой», подорвали, но не уничтожили стереотипы женской элиты, сложившиеся на протяжении нескольких десятилетий.

Второй этап эволюции женских элит в современной России охватывает годы так называемой перестройки: 1985—август 1991 года. Этап характеризуется полифоничностью женских элит. С одной стороны, сохранялась «старая» женская политическая элита — «номенклатурная». Перетряски, происходившие в течение этого периода под руководством тогда еще Генерального секретаря ЦК КПСС М. Горбачева в центральном и местном партийном аппарате — носителе реальной власти,— незначительно затронули сложившуюся к тому времени женскую политическую элиту. Она оставалась по-прежнему немногочисленной.

В состав Центрального Комитета, избранного на XXVII съезде партии, вошли 15 женщин (5% состава); на XXVIII партийном съезде эта цифра увеличилась до 8 процентов.2 Из общего числа секретарей обкомов и крайкомов КПСС на долю женщин приходилось 7 процентов. Такая же ситуация была в государственном аппарате, где на должностях руководителей всех уровней были те же 7% женщин.3 В основном это были женщины-номенклатурные лидеры, многие из которых занимали свои элитарные посты в течение десяти и более лет.

Расширение и преобразование женской политической элиты происходили в целом в открытых формах. Скрытые формы остались в основном неизменными, хотя существенно изменились персоналии «сановных» жен.

В целом на втором этапе монополистический тип женской правящей политической элиты перестал быть преобладающим. Циркуляция элит стала динамичнее. Власть женской правящей политической элиты заметно уменьшилась. Противоречивый процесс циркуляции элит — отмирания старых и формирования новых — шел до августа 1991 года, качественно изменившего социально-политическую ситуацию в России.

В США, как свидетельствует статистика, в 1990 году высокие административные посты губернаторов штатов занимали 13 женщин. В том же году кандидатами в депутаты законодательных собраний американских штатов были выдвинуты 2063 женщины (на 210 больше, чем в 1988 году). Как показывает официальная статистика, на каждых выборах победу одерживают до 60% кандидаток.4

Но ни в одной стране мира женщины не играют в политике и управлении столь значительную роль, как в Норвегии. В этой стране существует самый феминизированный парламент: из 165 депутатских мест 59 принадлежат женщинам.

В России в постперестроечный период действует прямо противоположная тенденция — не к расширению, а к сокращению женской политической элиты, к фактической ликвидации женского политического лидерства. Это не результат чьей-то злой воли или недомыслия. Причины иные, более глубокие и трудно устранимые: разрастание социально-политического кризиса, хроническая политическая нестабильность.

После августа 1991 года начался третий этап, определяемый автором статьи как кризис женских политических элит. Номенклатурная (высшая) женская элита оказалась не у дел. Численность ее резко уменьшилась ввиду как запрета КПСС, так и возникновения новых политических партий и движений, в которых участие женщин незначительно. Особо следует отметить усиление политической и социальной дискриминации женщин, в результате которой они фактически вытеснены из всех властных институтов, принимающих законодательные, управленческие и другие решения. Женский избирательный корпус оказался организационно раздробленным, растерявшим систему своих ценностей.

Разумеется, женская элита сохранилась. Но было бы наивным рассматривать ее в современной России как организованное целое со своими программными и уставными принципами. Эта новая политическая элита не обладает (согласно концепции трех «С» Мейзела5) такими качествами, как групповое сознание, сплоченность, согласие. Поэтому в настоящее время в России она не способна не только завоевывать, но и удерживать власть там, где эта власть не потеряна.

Растет женская политическая пассивность. Уже в 1991 году среди опрошенных социологами женщин, вышедших из КПСС, 73% ответили, что «не желают вступать ни в какую партию».6 По данным опроса общественного мнения работниц оборонной промышленности, проведенного коллективом «ГАЛСИ» под руководством автора статьи в 1992 году, 85% респонденток заявили, что «ни в какую партию вступать не желают». Стремление стать членом политической партии выразили только 0,8% опрошенных. Остаются членами различных партий 2,5% работниц.7