Взаимосвязь социальных и управленческих технологий

     Если бы кто-то поставил себе целью разрушить систему подготовки управленцев и сделать практически все социальные системы неэффективно работающими, он не мог бы предложить лучшей стратегии, чем та, что успешно реализована в странах СНГ сегодня.

     Суть  социальной технологии остается для современных управленцев неизвестным и загадочным. Зачастую для них является революционным тот , что можно целенаправленно изменять состояние социальных систем. А если вдруг речь заходит о том, что социальная технология не может работать, пока управленец не освоит необходимые инструменты управления, сознание управленца зачастую испытывает недоумение.

     Новое поколение управленцев, сознание которых настолько нетренированно, что оно не может увидеть социальную систему как систему разнонаправленных процессов коллективной деятельности, сорганизованных друг с другом по некоему принципу.

     Мы  воспитали поколение управленцев, которые не могут усваивать сложные  смысловые структуры и плохо  себя чувствуют, когда возникает  необходимость мыслить и осмысленно говорить о развитии социальных систем. Мы воспитали поколение управленцев, которые могут быть всего лишь послушными функционерами, действующими в заданных кем-то рамках. Возможно, в этом и состояла цель. Но почему мы должны работать на чью-то цель и жить в реальности, созданной кем-то другим?

     Наверное,  пришло время для того, чтобы начать все сначала, пришло время управленческой революции. Настала эпоха, когда социальным системам необходимо развитие, и, следовательно, управленцы, способные управлять развитием, становятся важнейшей составляющей социальных процессов современности.

     Социальная технология - это последовательность операций, которые необходимо осуществить для того, чтобы привести управляемую социальную систему в целевое состояние. Состояние социальной системы - это конфигурация релятивной сети (сети отношений, определяющих взаимодействия), которая обеспечивает заданный уровень эффективности коллективной деятельности. Это значит, что взаимодействия субъектов внутри каждой социальной системы осуществляются по деловым и личным связям между ними: если нарисовать эту систему связей, мы получим релятивную сеть. В этой сети разными цветами можно нарисовать отношения подчинения, сотрудничества, обязанностей по отношению друг к другу и личной ответственности. От местоположения субъекта в этой релятивной сети зависит уровень его влияния на ситуацию, его роль в управлении системой и уровень материального вознаграждения, которое субъект получает от социальной системы. Суть в том, что для каждого множества субъектов можно выбрать множество вариантов релятивной сети, имеющих отличающиеся конфигурации, при которых возможна коллективная деятельность. Важно и то, что каждая возможная конфигурация релятивной сети делает возможным тот или иной уровень эффективности коллективной деятельности. Что же касается эффективности коллективной деятельности – это величина, которая может быть измерена. В формулу расчета эффективности необходимо включить все те результаты коллективной деятельности, которые важны для данной социальной системы. Договорившись о формуле, мы сможем сравнивать показатели эффективности, которые были до изменения в релятивной сети и после него.

     Итак, изменение состояния социальной системы – это изменение конфигурации релятивной сети. Очевидно, что процесс  этот должен быть управляем и что  он должен приводить социальную систему  в состояние, в котором эффективность  коллективной деятельности становится выше, чем было раньше. Значит социальная технология – это технология управляемого изменения конфигурации релятивной сети и уровня эффективности коллективной деятельности организации.

     Почему  социальные технологии неизвестны управленцам? Знание разнообразных социальных технологий и инструментов управления, которые  позволяют ими пользоваться, очевидно, должно входить в арсенал каждого  современного управленца. Однако, ничего подобного не происходит. Почему?

     Современная система государственной власти в странах СНГ не создает условий для оптимального развития экономики и отдельных ее отраслей, для массового обогащения людей, для развития предпринимательства и бизнеса. Нет, разумеется, в каждой стране работает множество комитетов и комиссий по развитию предпринимательства. В каждой стране действует множество общественных организаций, которые осваивают сотни миллионов долларов и пишут красивые отчеты о том, как они развивали гражданское общество и способствовали развитию предпринимательской активности населения. И западные фонды принимают эти отчеты и рапортуют спонсорам об успешной деятельности. Но мы-то с Вами понимаем истинный смысл и реальные результаты этой активности.

     Так вот, система государственной власти вовсе не создает условий для  реализации всего экономического потенциала регионов, отраслей и предприятий. Напротив, она создает множество препятствий  для успешного развития коллективных субъектов деятельности, находящихся  под ее контролем. Можно предположить, что это связано с неэффективностью государственной системы управления. Однако, это не совсем так. В предложенном смысле она действительно не справляется  со своими обязанностями эффективно. Однако, присмотревшись, мы увидим, что  у современных государственных  систем управления вовсе нет таких  обязанностей как создание оптимальных  и наиболее благоприятных условий  для развития экономики, предпринимательства  и предприятий. В обязанности  современных государственных систем управления СНГ входит регулярно  собирать с отрасли, региона, бизнеса  некоторое количество «денежного урожая»  и отравлять этот урожай в столицу, оставляя себе «толику малую». И  с этой задачей, созданные сегодня  системы государственного управления справляются превосходно. Также  у них есть задача развивать те бизнесы, в которых, всеми правдами и неправдами, участвуют в качестве учредителей представители государственных  структур. Поскольку эти бизнесы  производят наиболее потребляемые на рынке товары, эта задача также  решается современной системой государственной  власти эффективно. Таким образом, современная  система государственной власти, в первую очередь, обеспечивает финансовые интересы своих топ-менеджеров, менеджеров и специалистов. А вся остальная экономика и весь остальной социум – не более чем сырьевая база для добычи денег.

     В каком-то смысле такой режим функционирования современных систем государственного управления в СНГ является наследием  СССР, с его сырьевой экономикой. Добыча разнообразного природного сырья  и его продажа за рубеж была фундаментом экономики СССР, и  в настоящий момент те государства  СНГ, которые располагают серьезными запасами полезных ископаемых, придерживаются той же государственной экономической  стратегии. Те же государства СНГ, которые  не имеют богатых недр, вынуждены  использовать аналогичные управленческие подходы, но в качестве сырьевой базы для удовлетворения своих финансовых потребностей, использовать всю национальную экономику и социум. Социальные технологии таким государственным системам управления не нужны.

  Социальные технологии были не нужны до начала экономического кризиса. Сейчас управленцы, владеющие социальными технологиями, нужны бизнес-структурам и крупным промышленным предприятиям национального значения. Они также нужны для проектирования экономики страны как целостной системы, однако, эта задача сегодня не осознается как актуальная в высших эшелонах власти.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2 УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. 
 

     Суть экономического кризиса состоит в том, что управленцы, способные целенаправленно развивать управляемые ими социальные системы, практически отсутствуют,  поэтому нам необходима управленческая революция - это управляемый социальный процесс, в результате которого к управлению приходят менеджеры и топ-менеджеры, владеющие социальными технологиями и необходимым арсеналом инструментов управления для целенаправленного и управляемого развития социальных систем и повышения эффективности коллективной деятельности.

     Управленческая  революция невозможна без людей, которые готовы обучаться социальным технологиям. И без людей, которые  способны обучать им.

     Этнические  и культурные особенности России характеризуются кризисом старых социокультурных ценностей – в первую очередь кризисом соборности. Традиционно все крупные производственные коллективы, как в дореволюционной Росси, так и в СССР держались на соборности и авторитарности. Слом старых ценностей в период рыночных реформ выразился в кризисе крупных промышленных коллективов. Кроме того, догоняющая модернизация (запаздывающие инновационные процессы) выразилась в одновременном сосуществовании трех социокультурных типов общества:

  1) традиционного;

  2) индустриального;

  3) информационного.

     В современной деревне остаются господствующими традиционное общество и его ценности. Там еще очень сильны общинность, коллективизм, авторитет старших, все еще пользуются уважением большие семьи, сильна взаимопомощь и поддержка в рамках большой семьи и общины. Представители деревенской культуры с удовольствием помогут своим родственникам, односельчанам, но с очень большим недоверием относятся к «чужакам» – переселенцам из города, беженцам, мигрантам. Эти черты традиционного общества ухудшают социально-экономическую, социально-политическую и демографическую ситуации в современной деревне. Происходит отрицательный прирост населения, социальная, экономическая деградация сельского населения. Как следствие, трудоспособные, образованные, мобильные люди предпочитают переселяться в города и переходить на работу в промышленные предприятия, неся с собою культуру, уклад и традиции общества традиционного, в то время как крупное промышленное предприятие является социальным институтом индустриального общества. Черты индустриального общества доминируют в средних и мелких городах, экономической и социальной основой которого является промышленное предприятие, градообразующий промышленный коллектив.

     Одновременно  там же формируются черты информационного  общества, социальной основой и социальным институтом которого являются небольшие  трудовые коллективы торговли, сферы  услуг, сферы производства, передачи и сохранения информации. Доминирующим же типом общества постиндустриальное общество становится в мегаполисах, таких как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Самара. Основные отличия информационного общества состоят в резком повышении скорости жизни, в безграничном росте потребления, в крайнем индивидуализме его  членов.

     Кризис  в экономике и промышленности, трансформация трудовых отношений  в современной России усугубляются тем, что коллективы предприятий  и организаций формируются из личностей, одновременно разделяющих  ценности трех противоречащих друг другу  типов общества: традиционного, индустриального, информационного. Часто складывается ситуация, когда руководство и  высший менеджмент разделяют ценности и живут в ритме постиндустриального  общества, средний менеджмент (уровень  начальников цехов, участков, мастеров) работают в ритме индустриального  общества, а рабочие, низовые инженерно-технические  работники существуют в традиционном обществе. Это осложняет управление трудовыми отношениями в России.

     Социально-трудовые отношения представляют собой совокупность регулирующих правил и взаимосвязей между действующими лицами по поводу отношений занятости, по поводу выполнения трудовых функций. Трудовые отношения  представляют интересный пласт человеческой культуры, а взаимоотношения индивидуумов в процессе труда являются показателями развития всех других видов человеческих взаимоотношений.

     Согласно  исследованию В. Ядова и Дж. Дебарделебена «Современное состояние трудовых отношений в России», неформальное регулирование у нас социально-трудовых отношений превалирует над формальным. Авторы видят причины этого в несовершенном трудовом законодательстве России. Опыт работы, исследование трудового поведения промышленных рабочих, банковских сотрудников, работников инвестиционных компаний приводит к выводу, что главенство закона, дух закона, писаные нормы, инструкции, положения никогда не были решающими факторами регулирования трудового поведения. 90% всех социально-трудовых отношений основаны на неформальных договоренностях. Причину этого следует видеть в длительном периоде самодержавной власти, отсутствии четких и подробно прописанных законов, определяющих трудовые отношения, тысячелетнему презрению власти к человеку труда и к подчиненному. Пример – знаменитая позиция Ивана Четвертого Грозного: «В холопях своих мы вольны: казнить – вольны, миловать – вольны тоже». Знаковы и слова другого российского властителя, Павла Первого: « В России знатен тот, с кем я говорю, и то, пока я с ним говорю!»

     Отражение этой системы институционального управления – народная мудрость «Закон, что  дышло, куда повернул, то и вышло». Язык выражает и отражает национальное семантическое  поле и влияет на формирование языковой картины мира, которая в свою очередь, влияет на особенности национального  управления социально-трудовыми отношениями.

     Недоверие закону и стремление к неформальному  регулированию социально-трудовых отношений видно из истории развития русского языка. Например, в его тезаурусе  долго отсутствовали такие слова, как «развитие», «цивилизация», «культура», «свобода». Это существенно затрудняло языковое выражение текстов законов, внося разночтение, различное толкование, сумятицу в юридическое делопроизводство. Русский человек предпочитал  договориться «один на один», нежели позволить регулировать свою жизнь  туманными и непонятными юридическими формулировками. Лингвистические особенности  влияют на особенности восприятия мира, на особенности социально-трудовых отношений, на модели управления. Практика позволяет определить сегодняшние  особенности российских трудовых отношений.