Типы общества и адекватные им формы собственности

Имеет место и другой взгляд на «общую пользу». Платон, рассуждая о наилучшем общественном устройстве, о государстве и его законах, о том, что есть справедливость, или какими качествами должно обладать «здоровое» государство, пишет: «Наилучшим является первое (здоровое - поясн. Н.М.) государство, его устройство и законы. Здесь всё государство тщательнейшим образом соблюдает древнее изречение, гласящее, что у друзей все общее». Развивая идею о наилучшем общественном устройстве, Платон размышляет следующим образом: «Прежде всего, пусть граждане разделят землю и жилища; общинного земледелия может и не быть, так как нынешнее поколение по своему воспитанию и образованию не доросло до этого. Однако раздел надо производить, считаясь со следующим: каждый получивший по жребию надел должен считать свой надел общей собственностью всего государства». Итак, для Платона: 1) общинное земледелие — это не земледелие кровнородственной общины, а земледелие соседской общины, т.е. общины «друзей», что предполагает совершенство и совершенствование общественных отношений; 2) философ полагает, что разделить землю и жилища нужно так, чтобы разделенное оставалось общей собственностью государства; 3) государственная собственность выступает как форма общественной собственности; 4) раздел собственности производится не по принципу присвоения, а по жребию. И, действительно, в коллективистском обществе собственность формулируется не по принципу воления, а по принципу совершенства общественных отношений, предполагающему многообразие общественной собственности, когда всякое отдельное собственности выступает как общее собственности, а всякое общее собственности как её отдельное.

Согласно метафизической традиции, общественное бытие и общественное сознание индивидуалистического типа общества независимы друг от друга, поскольку общественное сознание по своему содержанию есть нечто, произвольно приписываемое общественному бытию. Сторонники данной концепции считают, что общественное бытие может быть сведено к деятельности отдельных индивидов. Приверженцы подобной точки зрения полагают, что социальные институты - попросту «абстрактные модели, предназначенные истолковывать факты индивидуального опыта». Они отрицают существование общественного бытия, сводя его к бытию индивидуальному. «Я утверждаю, - пишет К.Поппер, - что институты (и традиции) следует анализировать в индивидуалистических терминах, т.е. в терминах отношений индивидуумов, действующих в определенных ситуациях, и непреднамеренных следствий и действий».

Различение типов общества, по Дюркгейму, происходит по пути противопоставления двух типов общества друг другу и, тем самым, подготовки оснований для предосудительного отношения к коллективистскому обществу. Автор выделяет механическую солидарность, которая соответствует коллективистскому обществу, и органическую солидарность, которая соответствует индивидуалистическому обществу. Первая солидарность «...возрастает в обратном отношении к индивидуальности. В каждом из нас, сказали мы, есть два сознания: одно, общее нам со всей нашей группой, которое, следовательно, представляет не нас самих, а общество, живущее и действующее в нас; другое, наоборот, представляет то, что в нас есть личного и отличного, что делает из нас индивида».

Следовательно, как полагает Дюркгейм, коллективистское общество стирает личность, индивидуальность, в то время как индивидуалистическое общество, якобы, напротив, способствует раскрытию индивидуальности, личности. Э. Дюркгейм раскрывает важные детерминанты формирования индивидуалистического и коллективистского типов общества. Для индивидуализма такими детерминантами являются идеалы свободы воли, индивидуальной свободы. Для «механической солидарности» или же коллективистского общества, по Дюркгейму, - это зависимость каждого члена общества от воли всего общества, т.е. коллективная воля в таком обществе играет решающую роль.

Людвиг Гумплович характеризует существенные различия, которые проявляются в социальной жизни у членов коллективистского и индивидуалистического обществ. Он пишет: «В то время как одни выставляли эгоизм и личные интересы источником всего социального развития, единственным стимулом всех человеческих поступков, другие указывали на факты самопожертвования и преданности отдельных лиц в отношении к обществу и противопоставляли эгоизму и личным интересам «любовь к ближним», «альтруизм». В то время как одни все социальные явления старались объяснить и вывести из природы индивида, другие указывали на «общежитие», на «общество», на «человечество», стремясь его природой и закономерным развитием объяснить все социальные явления». Исследователь показывает, что отношения «индивид-общество» проявляются не только как отражение сложившихся в обществе традиций, но и перенос этого отношения на все сферы общественной жизни. Он характеризует сложившиеся типы обществ, указывая на их наиболее существенные черты, такие, как противопоставление личных интересов чувству любви к ближнему, склонности к самопожертвованию во благо обществу. Общественный эгоизм может противопоставляться общественному альтруизму. При этом Гумплович показывает, что следование указанным характеристикам в условиях своего типа общества способствует социальному развитию этого общества.

Согласно диалектической концепции, человек живет в обществе только с другими людьми, и регулирование общественных отношений складывается на основе норм нравственности, обычаев, идеалов совместного производства (материального и духовного), совместного преодоления трудностей климатического, географического, геополитического плана и т.д. Так как в мире все находится во взаимной связи, и все взаимодействует, со всем, эта взаимосвязь представляет собой закон развития мира. В противоречии, как в единстве и борьбе противоположностей, Гегель усматривает «источник всякого движения». С этой точки зрения, всякая общественная собственность индивидуальна, а всякая индивидуальная собственность общественна.

Рассматривая категории общего и отдельного, В.И. Ленин в «Философских тетрадях» пишет: «...Отдельное не существует иначе, как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть частичка (или сторона или сущность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т.д. и т.п. Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельным (вещами, явлениями, процессами) и т.д.» Общественная собственность не может реализоваться вне индивидуального, так как каждое отдельное реализуется через общее, а каждое общее, в свою очередь, реализуется через отдельное. Следовательно, собственность как общее всегда индивидуальна, а собственность как отдельное - всегда общественна.

Все явления в мире отдельны в своем бытии. Однако, при всей уникальности и неповторимости явления, ему присуще нечто общее, характерное для всех явлений этого ряда. Это общее отличает общественную собственность в том отношении, что: 1) всякая общественная собственность индивидуальна; 2) предполагается многообразие форм общественной собственности, каждая из разновидностей которой имеет общественную природу; 3) все разновидности общественной собственности раскрываются также в аспекте диалектики тождества и различия собственности.

С позиций диалектической концепции собственность определяет существенность жизни общества не в идеалах потребления, удовлетворения все возрастающих потребностей, а в идеалах совершенствования общественных отношений. Собственность в коллективистском обществе существенна, прежде всего, не с потребительской точки зрения, а с точки зрения совершенствования общественных отношений, в том числе производственных отношений, которые на определенном этапе развития общества поощряют развитие производительных сил, а на другом - тормозят их развитие. Отсюда и возникает необходимость в совершенствовании общественных отношений.

Если в индивидуалистическом обществе прогресс достигается путем подстраивания цивилизационных структур под случайные изменения, ценности, смыслы, то в коллективистском обществе решающими являются актуальные общественные отношения и необходимость смены устаревших, тормозящих социальный прогресс общественных отношений. Так, согласно диалектической концепции, противоречие отдельного и общего собственности лежит в основе общественного развития. Отметим, что противоречие общественной формы собственности не исчезает, не уничтожается, напротив, происходит закономерный процесс отрицания, а затем - отрицания отрицания, обнаруживающий связь между старым и новым, преемственность и цикличность изменений.

Некоторые исследователи допускают смешение понятий «коллективной» и «общественной» собственности. Тут важно отметить, что понимается под коллективом. Очевидно, что не всякую общность людей можно считать коллективом. Существуют различные виды общин, коллективом (во всяком случае, в общепринятом смысле) не являющиеся. Первоначальным условием собственности являлась принадлежность к племени. Перед тем, как сформировались понятия форм собственности, человеком были установлены разного рода обычаи и нравы, касающиеся отношения к вещам. Очевидно, что предпосылками для возникновения частной собственности являлись личная и родовая собственность, а для возникновения общественной — племенная и соседская собственность. Вообще, когда речь идет об упадке общинного уклада жизни, то это явление считается таковым с точки зрения прогресса индивидуалистического уклада жизни общества на Западе, где преобладали кровнородственные общины и завоевания. В то же время упадок общинного, древнего уклада жизни может быть важным аргументом становления нового, а конкретнее, коллективистского уклада.

В противном случае труднообъяснимо становление ирригационного, оросительного, сельскохозяйственного производства в зоне рискованного земледелия, а также кооперативного, артельного промышленного производства и т.д. А.И. Герцен подчеркивает: «Не то важно, что у кельтов, германов, пожалуй, у кафров и готтентотов было общинное владение в диком состоянии, а то, что у нас сохранилось оно в государственный период». Герцен, размышляя об общинном устройстве в России, пишет, что «эгоизм и общественность — не добродетели и не пороки; это основные стихии жизни человеческой, без которых не было бы ни истории, ни развития...». Точно таким же образом и частная, и общественная формы собственности существуют в обществе, не являясь ни хорошими, ни плохими. И каждая из них развивается в соответствии со своей природой в условиях, наиболее ей подходящих.

Что касается Руси, то коллективистский способ производства общественной жизни предполагал в первую очередь укрепление социальных институтов, так как без институтов морального, духовного самоутверждения общества страна с коллективистским способом производства общественной жизни состояться не может. Н.А. Бердяев подчеркивает отличие русского пути от пути, по которому шло западное общество. В частности, он отмечает, что русскому народу присуще ощущение некой «правды» как высшей справедливости. «По своим понятиям о собственности русские крестьяне всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромными землями. Западные понятия о собственности были чужды русскому народу, эти понятия были слабы даже у дворян. Земля Божья и все трудящиеся, обрабатывающие землю, могут ею пользоваться. Наивный аграрный социализм всегда был присущ русским крестьянам», - пишет философ в книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Имманентно присущее русскому народу понятие о «правде» выступает как неосознанное стремление к совершенному обществу.

Итак, частная собственность и свобода являются основными характеристиками индивидуалистического типа общества. Индивидуалистическому типу общества легче получить свое развитие, так как в таком обществе автономия личности, её независимость и права, свобода, а также частная собственность выходят на первый план. В то же время коллективистское общество выступает как общество, жизнедеятельность которого происходит в тяжелых климатических, географических, геополитических и других условиях, поэтому живучесть этого общества оказывается в зависимости от совершенства общественных отношений и, следовательно, предпочтительней здесь оказывается система совершенствования общественных отношений, диалектика развития общественных отношений от менее развитых к более развитым.

Каждая из данных систем является составляющей различных типов субъектности, и защищается определенными социальными нормами и социальными институтами, которые обеспечивают выполнение этих норм. Правовое социальное государство выступает прежде всего гарантом «священного права собственности», и данная субъектность, выстроенная на базе индивидуалистического общества, отлична от субъектности, выстроенной на базе коллективистского общества.

Выводы:

- имеют место две основные  тенденции развития собственности: тенденция развития частной собственности  как тенденция самоутверждения  индивидуалистического типа субъектности, раскрытия перспектив, жизнеспособности  и актуальности данного типа  субъектности; тенденция развития  общественной собственности как  тенденция самоутверждения коллективистского  типа субъектности, раскрытия перспектив, жизнеспособности и актуальности  данного типа субъектности;

- каждой тенденции актуальны  свои принципы её развития: для  частной собственности актуальны  принципы владения, пользования  и распоряжения; для общественной  собственности актуальны принципы  антиэнтропийного процесса.

Литература

Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл // Пер. с англ., под ред. В.Л. Иноземцева / М.: Academia, 2005. 787 с.

Глинчикова, А.Г. Капитализм, социализм, индустриальное общество - к вопросу о соотношении понятий / А.Г. Глинчикова // Вопр. философии. 2004. №9 С. 36-53.

Дюркгейм, Э.О разделении общественного труда Западноевропейская социология XIX - нач. XX в.; Под ред. В.И. Добренькова. М., 2003. С. 256-308.