Стратификация

          Классовые различия в стиле жизни выражены в Англии ярче, чем в Америке, именно потому, что там остались сословные пережитки. Представители низшего класса до определенного времени носили обычные кепки, а высшего – котелки. Первые чаще всего играли в по­кер, а вторые – в крикет. Те и другие разговаривают на разных суб­культурных языках, учатся в разных школах. Только 5% английских детей посещают привилегированные школы, 50% студентов двух престижных университетов – Оксфорда и Кембриджа – выпускники этих школ. Из их числа набирается кабинет министров, они составляют ядро высшего класса британского общества, заправляют экономиче­ской, политической и религиозной жизнью страны.

            По своей иерархии Япония очень, похожа на Англию. В обоих островных государствах контакты между людьми сразу же указывают на социальную дистанцию. Японская домохозяйка ежедневно общает­ся с разносчиками и мелкими торговцами, которых называет только по профессии, например, молочник-сан, или по имени фирмы, скажем, Мацусита-сан, Чем же объяснить, что, несмотря на присущую японцам учтивость, есть люди, которые всю жизнь вынуждены оставаться безы­мянными для других? Таково наследие феодализма, при котором япон­ское общество делилось на 4 сословия: «воины», «земледельцы», «ремесленники», «торговцы». Носить фамилии и родовые гербы на ки­моно имели право только воины. Торговцы как самое низкое сословие оказывались без имен. Обращаться к ним предписывалось по названию их дела.

            И в семейном кругу соблюдается иерархия. Мать кланяется отцу, младший или средний брат – старшему, сестра – всем братьям. Главу семьи встречают и провожают у порога дома, первым угощают за сто­лом. Субординация сказывается даже на родительских чувствах: к старшему сыну относятся как к наследнику престола, хотя «престол» - всего лишь родительский дом.

5. Стратификация Российского общества

             Пожалуй, это самый дискуссионный и неисследованный вопрос. Отечественные социологи многие годы изучают проблемы социальной структуры нашего общества, но все это время на их результаты оказы­вала влияние идеология. Только недавно появились условия для того, чтобы объективно и беспристрастно разобраться в сути дела. В конце 80-х — начале 90-х годов такие социологи, как Т. Заславская, В. Радаев, В. Ильин и другие, предложили подходы к анализу социальной стратификации российского общества, которые, несмотря на то, что они во многом не сходятся в позициях, позволяют описать социальную структуру нашего общества и рассмотреть ее динамику.

             До революции в России официальным было сословное, а не классовое деление населения страны. Оно подразделялось на два основных сосло­вия - податных (крестьяне, мещане) и неподатных (дворянство, ду­ховенство). Внутри каждого сословия были более мелкие сословия и слои. Государство предоставляло им определенные права, закрепленные законодательством. Сами права гарантировались сосло­виям лишь постольку, поскольку они выполняли определенные повин­ности в пользу государства (выращивали хлеб, занимались промыслами, служили, платили налоги). Государственный аппарат, чиновники регулировали отношения между сословиями. В этом заклю­чалась польза чиновничества. Естественно, что сословная система бы­ла неотделима от государственной. Вот почему мы можем определить сословия как социально-правовые группы, различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству.

            Согласно переписи 1897 года, все население страны, а это 125 мил­лионов россиян, распределялось на следующие сословия: дворяне - 1,5% ко всему населению, духовенство - 0,5%, купцы - 0,3%, ме­щане - 10,6%, крестьяне - 77,1%, казаки - 2,3%. Первым привилегированным сословием в России считалось дворянство, вторым — духовенство. Остальные сословия не являлись привилегированными. Дворяне были потомственными и личными. Не все из них являлись землевладельцами, многие занимались госу­дарственной службой, которая выступала основным источником суще­ствования. Но те дворяне, которые являлись землевладельцами, со­ставляли особую группу – класс помещиков (среди потомственных дворян было не более 30% помещиков).

             Постепенно классы появляются и внутри других сословий. Некогда единое крестьянство на рубеже веков расслоилось на бедняков (34,7%), середняков (15%), зажиточных (12,9%), кулаков (1,4%), а также мало- и безземельных крестьян, вместе составлявших одну треть. Неоднородным образованием были мещане – средние городские слои, включавшие мелких служащих, ремесленников, кус­тарей, домашнюю прислугу, почтово-телеграфных служащих, студен­тов и т.д. Из их среды и из крестьянства выходили русские промышленники, мелкая, средняя и крупная буржуазия. Правда, в со­ставе последней преобладали вчерашние купцы. Казачество представляло собой привилегированное военное сословие, несшее службу на границе.

            К 1917 году процесс классобразования не завершился, он находился в самом начале. Главная причина – отсутствие адекватной экономи­ческой базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не охватили основную производительную силу общества - крестьян, которые даже после столыпинской реформы так и не стали свободными фермерами. Рабо­чий класс, численностью около 10 миллионов человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись полурабочими, по­лукрестьянами.

             К концу XIX века промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами, даже в 80-е годы XX века на его долю приходилось 40%. Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство создавало отечественным предпринимателям огромные привилегии, ограничивая свободную конкуренцию. Отсутствие конкуренции уси­ливало монополию и сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не по­зволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 году равнялся в год 63 рублям, а в Англии - 273, в США - 346. Плотность населения была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения, а в Англии - 78%, в США - 42%. Объективных условий для возник­новения среднего класса, выступающего стабилизатором общества, в России не сложилось.

            Октябрьская революция, совершенная внесословными и внеклассо­выми слоями городской и сельской бедноты, руководимыми боеспособ­ной партией большевиков, легко разрушила старую социальную структуру российского общества. На ее развалинах надо было созда­вать новую. Официально ее назвали бесклассовой. Так оно и было на самом деле, поскольку уничтожалась объективная и единственная база для возникновения классов – частная собственность. Начавшийся процесс классообразования был ликвидирован на корню.

            В истории в рамках одной страны возникла уникальная ситуация, когда разрушались и не признавались правомочными все известные ти­пы социальной стратификации – рабство, касты, сословия и классы. Однако, общество не может существовать без соци­альной иерархии и социального неравенства, даже самое простое и примитивное. Россия к таковым не относилась.

          Обустройство социальной организации общества взяла на себя партия большевиков, объявившая себя представителем интересов пролетариата – самой активной, но далеко не самой многочисленной группы населения. Это единственный класс, уцелевший после опусто­шающей революции и кровавой гражданской войны. Как класс он был солидарен, сплочен и организован, чего нельзя было сказать о сословии крестьян, интересы которых ограничивались собственностью на землю и защитой местных традиций. Пролетариат - единственный класс старого общества, лишенный какой-либо формы собственности. Это как раз то, что больше всего устраивало большевиков, задумавших впервые в истории построить общество, где не было бы собственности, неравенства, эксплуатации.

           Так как сколько-нибудь большая социальная группа стихийно организовать себя не может, как бы она этого ни хотела, управленческие функции взяла на себя относительно немногочислен­ная группа – политическая партия большевиков, за долгие годы под­полья накопившая необходимый опыт. Проведя национализацию зем­ли и предприятий, партия присвоила всю государственную собствен­ность, а вместе с ней и власть в государстве. Постепенно сформировался новый класс партийной бюрократии, который назна­чал на ключевые посты в народном хозяйстве, в сфере культуры и на­уки идеологически преданные кадры – прежде всего членов коммуни­стической партии. Поскольку новый класс выступал собственником средств производства, он являлся классом эксплуататоров, осуществ­лявшим контроль над всем обществом.

             Основу нового класса составляла номенклатура – высший слой партийных функционеров. Номенклатура обозначает перечень руководящих должностей, замещение которых происходит по решению вышестоящего органа власти. В господствующий класс входят только те, кто состоит в штатной номенклатуре парторганов – от номенклатуры Политбюро ЦК КПСС до основной номенклатуры райкомов партии. Никого из номенклатуры нельзя было всенародно избрать или сменить. Кроме того, в номенклатуру входили руководители предприятий, строительства, транспорта, сельского хо­зяйства, обороны, науки, культуры, министерств и ведомств. Общая численность – около 750 тысяч человек, а с членами семей числен­ность правящего класса номенклатуры в СССР доходила до 3 миллио­нов, т.е. 1,5% всего населения.

           Таким образом, Россию следует относить к смешанному типу стратификации, но с существенной оговоркой. В отличие от Англии и Японии феодальные пережитки не сохранились здесь в виде живой и высокочтимой традиции, они не наслоились на новую классовую структуру. Никакой исторической преемственности не существовало. Напротив, в России сословный строй вначале был подорван капитализ­мом, а затем окончательно добит большевиками. Классы, не успевшие развиться при капитализме, также были уничтожены. Тем не менее су­щественные, хотя и модифицированные элементы той и другой систе­мы стратификации возродились при таком типе общества, которое в принципе не переносит никакой стратификации, никакого неравенства. Это исторически новый и уникальный тип смешанной стратификации. После известных событий середины 80-х и начала 90-х годов, на­званных «мирной революцией», Россия повернула к рыночным отно­шениям, демократии и классовому обществу по типу западного.

   В те­чение 5 лет в стране уже почти сформировался высший класс собствен­ников, составляющий около 3% всего населения, образовались соци­альные низы общества, уровень жизни которых находится за чертой бедности. Они составляют около 70% населения. А середину социаль­ной пирамиды занимают мелкие предприниматели, с разной степенью  успеха пытающиеся попасть в правящий класс. По мере того как будет повышаться жизненный уровень населения, средняя часть пирамиды станет пополняться все большим числом представителей не только ин­теллигенции, но и всех других слоев общества, ориентированных на бизнес, профессиональный труд и карьеру. Из нее родится средний класс России.

    Основу, или социальную базу, высшего класса составила все та же номенклатура, которая к началу экономических реформ занимала ключевые посты в экономике, политике, культуре. Возможность приватизировать предприятия, перевести их в частную и  групповую  собственность пришлась ей как нельзя кстати. По сути, номенклатура лишь легализовала свое положение реального распорядителя и собст­венника средств производства. Два других источника пополнения вы­сшего класса - дельцы теневой экономики и инженерная прослойка интеллигенции. Первые являлись фактически пионерами частного предпринимательства в период, когда занятие им преследовалось зако­ном. У них за спиной не только практический опыт управления бизне­сом, но и тюремный опыт преследуемых законом (по крайней мере у части). Вторые - рядовые государственные служащие, вовремя ушед­шие из НИИ, КБ и СКБ, наиболее активные и изобретательные.

      Возможности вертикальной мобильности для большинства населе­ния открылись очень неожиданно и очень быстро закрылись. Пробраться в высший класс общества через 5 лет после начала реформ стало практически невозможно. Его емкость объективно ограничена и составляет не более 1-3% численности населения. Легкость, с какой делались крупные капиталы в первую «пятилетку» капитализма, ис­чезла. Сегодня, чтобы получить доступ в элиту, необходимы капиталы и возможности, какими большинство людей не располагает. Происходит как бы закрытие высшего класса, он принимает законы, которые ограничивают доступ в его ряды, создает частные школы, ко­торые затрудняют получение другими нужного образования. Сфера развлечений элиты уже недоступна всем другим категориям. Она включает не только дорогие салоны, пансионаты, бары, клубы, но и от­дых на мировых курортах.

     Вместе с тем открыт доступ в сельский и городской средний класс. Прослойка фермеров крайне незначительна и не превышает 1%. Средние городские слои еще не сформировались. Но их пополнение за­висит от того, как скоро «новые русские», элита общества и руководство страны будут оплачивать квалифицированный умственный труд не по прожиточному минимуму, а по его рыночной цене. Как мы помним, ос­нову среднего класса на Западе составляют учителя, адвокаты, врачи, журналисты, писатели, ученые передние менеджеры. От успехов в ста­новлении среднего класса будут зависеть устойчивость и процветание российского общества.

                                                   ЛИТЕРАТУРА.

1.      Кравченко А.И. Введение в социологию: Учебное пособие. – М.: Новая школа, 1995.

2.      Кравченко А.И. Социология. Хрестоматия: для студентов вузов. – Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

3.      Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992.

4.      Социология: Учебное пособие/Под ред. В.И. Игнатьева, М.В. Ромма. – М.: ИНФРА-М, Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2001. 

18