Становление экономической социологии в России в XX веке

 
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФФЕСИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО»

 

 

 

Кафедра теории и истории социологии

 

 

Становление экономической социологии в России в XX веке

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

по «экономической социологии»

студентки II курса социологического факультета

Направление подготовки 040010 «Социология»

Квалификация (степень) выпускницы «Бакалавр»

Труниной Татьяны Сергеевны

 
 
 
 
 
 
 

Научный руководитель

кандидат политических наук, доцент  ____________   Поликарпова Т.В.

И.о. зав. кафедрой

доктор социологических  наук,

профессор                                           _____________   Антонова О.Г.

 

 

 

 
 
 
 

 

 

Саратов 2013

                                             Содержание 
Введение…………………………………………………………..3 
Раздел I. Генезис идей экономической  социологии в России…………7 
Раздел II. Трансформация хозяйственных идеологий (на примере современной России)……………………………………………………….16 
Заключение…………………………………………………………………..22 
Список литературы…………………………………………………………25 
 

 

 
 
 
 
 
 
 
 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                           Введение. 
Экономическая социология сегодня – одна из наиболее ключевых отраслей социологического знания. Это объясняется тем, что экономика в современном обществе занимает ведущее место. Экономика является фундаментом, на котором строится социальная система, поэтому социология, как наука, стремящаяся исследовать всю совокупность общественных явлений – общество как целостную систему, не может оставить вне поля зрения экономическую сферу. 
     Фактически невозможно говорить о каком-нибудь серьезном анализе общества, не затрагивая вопросы хозяйственной жизни, поскольку эта сторона общественного бытия не только тесно взаимосвязана с другими общественными сферами, но во многом в современных условиях определяет их содержание и структуру. 
    Формирование социологии экономики как разработки социальных подходов проходит уже на протяжении почти трех веков. У еще не появившейся науки есть исследования, которые проводятся учеными в других областях знания. Первоначально проблемы, которые можно было бы отнести к ведению экономической социологии, разрабатывались в русле экономической науки, были объектами исследования политической экономии. 
     Истоки экономической социологии относятся к трудам представителей классической политической экономики: Адама Смита, Давида Рикардо, Джона Стюарта Милля. Наиболее интересны в этом отношении труды Адама Смита.  
      Адам Смит вел курс «Нравственная философия» в университете г. Глазго. А.Смит формулировал ряд довольно интересных с точки зрения социологических положений. Например, важным законом, который А.Смит обосновал, явилось разделение труда. Так же он попытался определить принципы построения социальной структуры современного ему общества на основе концепции распределения богатства. Вывод, к которому он пришел, гласит, что каждый общественный класс, по его мнению, образуется получаемым доходом (заработной платой, прибылью на капитал или земельной рентой). Исходя из получаемого дохода различных категорий граждан, можно было строить социальную структуру.  
      К источникам формирования экономической социологии также относиться теория капитализма Карла Маркса. К. Маркс тоже не был в чистом виде экономистом, социологом или философом, все эти отрасли научного знания проявлялись в его работе. Принципы, которые исповедовал в своих работах К. Маркс – принципы диалектического развития. Так, в качестве движущей силы развития общества К. Маркс определил экономическое противоречие – противоречие производственных сил и производственных отношений. Эти отношения, ярко проявляющиеся в экономической сфере, определяют и социальную сферу общественной жизни. Никто, кроме К. Маркса, так не выделяет экономическую сферу общества: он определяет экономику как сферу, детерминирующую все остальные области человеческой жизни. Именно К. Марксу мы обязаны широко используемому в социально-экономической науке методу анализа общественных явления с точки зрения экономического подхода, основанного на выяснении роли и места человека как представителя своего класса в системе общественного производства.¹ 
      И третий важный источник, который нужно отметить, - немецкая историческая школа политэкономии: В. Рошера, Г. Шмоллер, Л. Брентано. Анализируя хозяйственную жизнь с древнейших времен до современности, они обнаружили, что нет единых, вечных и неизменных законов развития хозяйства, что каждая культура имеет свою специфику хозяйственной организации, у каждой экономики свой путь, свои законы, своя последовательность развития. Причины в том, что в каждом хозяйстве своя религия, культурная жизнь, политика, пути становления права. И все это определяет экономику. Соответственно, эти ученые рассматривали многие вопросы взаимосвязи экономики с религией, правом, этикой и другими сферами общественной жизни. 
      Россия также не стояла в стороне от этого мирового процесса становления экономической социологии. Так, уже в 1904 г. в Москве выходит перевод первой монографии по экономической социологии Г. де Греефа "Социальная экономия" в русском изложении. К идеям де Греефа присоединяется М. М. Ковалевский, который сотрудничал с ним в Новом брюссельском университете.² Он активно разрабатывал в своей фундаментальной трехтомной работе "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" идею об обусловленности экономического развития социальными факторами, главным образом – ростом населения. В начале века уже в учебных материалах встречается упоминание об экономической социологии, в учебнике социологии 1917 г. московского профессора В. М. Хвостова выделяется специальный раздел "Экономическая социология", куда он относит школу Маркса и Ле Плэ. Наконец, даже историки отечественной социологии (в частности Н. И. Кареев) уже тогда говорили о наших "социолого-экономистах". ³ 
   Таким образом, формировалась система социологических взглядов на производительную деятельность, растворенной в среде экономических изменений. И со временем эта система взглядов превратилась в самостоятельную и авторитетную дисциплину. 
  Целью моей работы является проследить и проанализировать развитие экономической социологии в России. 
  Для достижения цели, следует решить следующие задачи: 
- очертить концептуальные рамки экономической социологии как особого исследовательского направления;

-определить предмет экономической  социологии;

- рассмотреть этапы развития  экономической социологии в России;

- проанализировать возможность  применения экономико-социологических  подходов к анализу современного  российского общества.

Объектом является формирование экономической  социологии в России.

Предметом - социологический анализ трансформации экономических идеологий  на материале России последнего десятилетия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
      Раздел I. Генезис идей экономической  социологии в                     России. 
    Термин "экономическая социология" в России вошел в активный научный оборот лишь в 90-е гг. - в период активного переоформления междисциплинарных границ и утверждения новых исследовательских направлений. Одним из таких направлений и явилась экономическая социология. 
    Однако это не означает, что экономическая социология здесь вовсе не существовала и ее приходилось «обустраивать» на голом месте. Просто до некоторого времени она выступала под иными именами. Зачатки экономической социологии начали формироваться задолго до реформ, а ее отдельные направления активно развивались, хотя и в весьма специфических формах, присущих советским общественным наукам.

    Впервые о необходимости расширения границ политической экономии и дополнениями её социологическими концепциями, заговорили русские экономисты Михаил Иванович Туган-Барановский и Петр Бернардович Струве. Их имена стоят среди основателей экономико-социологической традиции в России. 
    П. Б. Струве в своей экономической теории много внимания уделял таким социальным факторам, как религия, наука, право, а также их воздействию на экономическую жизнь. Во многом его взгляды совпадают с методологической концепцией исторической школы политической экономии, он поддерживал и разделял социологические идеи Вебера и Штаммлера. Хозяйственный строй сочетается, с позиции Струве, с социальным. В работе «Историческое введение в политическую экономию» он специально разбирал вопрос о взаимодействии хозяйства и религии, подчеркивая, что именно при ответе на него теория исторического материализма терпит крушение. Важное значение приобрело христианство, позволившее человеку выйти из мира хозяйства, показав ему принципиально иные жизненные ценности.⁴      Возникновение капитализма Струве, следуя Веберу, рассматривал с позиции воздействия на хозяйство религиозной реформации и появления «капиталистического духа».

    Анализируя взаимодействие хозяйства и права, Струве, поддерживая Штаммлера, считал, что хозяйство всегда есть регулирование, и что хозяйство и право связаны как содержание и форма, а не как базис и надстройка. Несмотря на это, все содержание хозяйства неверно связывать с правовой формой— хозяйство ведет существование и само по себе. Кроме того, существуют экономические факты, лишенные юридической формы, например рост населения и т. п.⁵

    М. И. Туган-Барановский, так же как и Струве, много внимания уделял социальным факторам экономической жизни, в частности для экономической социологии большой интерес представляет его теория социального распределения, в которой многие традиционно экономические категории, такие как прибыль и заработная плата, выносятся за пределы экономического анализа в сферу социологического, весьма интересна также его социальная теория кооперации. Русский ученый приходит к выводу, что привычная для Западной Европы линия развития капитализма – от принудительного к добровольному труду – в России не прижилась. Здесь появилась своя собственная стратегия развития капиталистической промышленности – в обратную сторону: после ряда указаний царя петровские фабрики быстро перешли от свободного к принудительному труду.

    Но наибольшее значение для развития экономической социологии имеют идеи Туган-Барановского и Струве, высказанные об экономическом развитии России, о возможностях развития капитализма и соотношения экономического и социального прогресса. Это так называемый вопрос о рынках, обсуждавшийся в 80—90-е годы XIX в., заслуга его постановки принадлежит представителям народничества и прежде всего — В, П. Воронцову и Н. Ф. Даниэльсону. 
    В. И. Ульянов-Ленин, наряду со Струве и Туган-Барановским, также внес большой вклад в развитие теории реализации и воспроизводства. Ленин опирался в своем анализе этой проблемы на Марксову теорию воспроизводства, дополняя ее фактором технического прогресса.

    Таковы социальные  идеи воспроизводства, накопления  и распределения, представленные  в работе Струве, Туган-Барановского, Ульянова-Ленина. В целом их теории  продолжают мировую тенденцию  расширения границ политической  экономии и включения в нее социологических проблем. Очень тесно они примыкают к западному марксизму, к немецкой исторической школе политической экономии. Совершенно оригинально на этом фоне выглядит социально-философская теория хозяйства С. Н. Булгакова, который также участвовал в дискуссии по вопросам рынка наряду со Струве, Туган-Барановским и Лениным.  
    Книга Сергея Николаевича Булгакова «Философия хозяйства» была опубликована в 1912 г. и защищалась им позже как докторская диссертация. Значение работы в целом философское — основной вопрос для Булгакова следующий: что означает хозяйство в жизни человека и человечества? Но некоторые главы книги имеют специальный социологический и экономический характер.⁶

   Для экономической социологии эта работа имеет первостепенное значение как уникальный образец религиозного истолкования хозяйства и социально-экономических отношений. Заслуга Булгакова в том, что он первым после Маркса поднял проблему роли труда в жизни человека и общества, экономики как основы жизни и решил ее оригинальным образом. ⁷ Исследование хозяйства Булгакова представляет, пожалуй, самую крупную научную работу в этой области в России начала XX в. Несколько отличается по своему содержанию и замыслу работа «Основные проблемы экономической статики и динамики» другого видного экономиста— Н. Д. Кондратьева. 
   В своей работе Кондратьев определял понятие общества, а так же социальные явления, появляющиеся в обществе, которые не могут быть сведены к свойствам отдельного человека и которые свойственны лишь множеству людей. Кондратьев полагал, что хозяйственные явления связаны с определенной деятельностью людей, эта деятельность направлена на создание средств для удовлетворения потребностей. Именно этому соответствует фактическое развитие политической экономии, причем ее не интересует само удовлетворение потребностей, которое в большей степени не имеет социального характера. Вид потребностей здесь не имеет значения — как и для материальных, так и для духовных потребностей необходимо выделить деятельность, направленную на производство средств удовлетворения потребностей. Хозяйство есть реальная совокупность людей, связанных общей деятельностью — деятельностью по созданию средств удовлетворения потребностей. Однако не вся деятельность по обеспечению средств удовлетворения потребностей связана с хозяйством, а только та, которая имеет социальное содержание. Главным образом хозяйственная деятельность телеологична и протекает по типу утилитарной мотивации.      Работа Кондратьева вместе с работами других русских экономистов и философов представляют весьма оригинальный вклад в создание основ фундамента мировой экономической философии и социологии. 
    Тема экономической социологии в России была известной. И нет сомнений, что ее историю надо начинать с 90-х гг. ХIХ в. или даже раньше, имея в виду, что в историю науки всегда входят ее источники, и первый этап развития науки – это ее предыстория, а этап институционализации или всеобщего признания науки не совпадает с этапом ее создания. Эта идея пока не поддерживается большинством современных эконом-социологов (Т. И. Заславская, Р. В. Рывкина, Г. Н. Соколова говорят только о советской экономической социологии, В. В. Радаев и А. В. Дорин вообще никого из отечественных эконом-социологов не упоминают). Тем не менее, некоторые ученые согласны с такой постановкой вопроса: Д. С. Климентьев и Л. Н. Панкова включают в русскую классическую социологию и экономическую социологию, а В. И. Веховин большое внимание в истории экономической социологии уделяет Н. Д. Кондратьеву.⁸ 
В конце 1920-х гг. намечается окончательный разрыв "старой социологии" и марксистской науки в СССР, в 1922 г. были высланы П. Сорокин, С. Франк и другие видные социологи старой школы, в 1925 г. было закрыто отделение социологии в Ленинградском университете, лозунги социологов-марксистов Бухарина и Оранского о том, что исторический материализм и есть марксистская теоретическая социология, не очень пригодились, а скоро и сам Бухарин был зачислен в "буржуазный лагерь". Кондратьев, экономист, наиболее близкий социологии, продолжал работать в 1930-е гг. уже в заключении в бутырской тюрьме. Даже те, кто объявляли разрыв с "буржуазной социологией" и занимались прикладными исследованиями труда и производства, не смогли уйти от коммунистического террора. Создатель Центрального института труда А. К. Гастев был в 1930-е гг. репрессирован, а его институт был по существу разгромлен, еще раньше в 1928 г. был закрыт кондратьевский Конъюнктурный институт. Наступил временный перерыв в истории развития социологии и экономической социологии, хотя продолжали работать отдельные ученые. Например, С. Г. Струмилин занимался исследованием бюджетов времени рабочих. В 1930-е гг. проводились прикладные исследования в области научной организации труда, на многих заводах создавались лаборатории психотехники, которые приносили немалые результаты в деле повышения производительности труда. 
    В конце 1950-х и начале 1960-х гг. интерес отечественных социологов вновь обращается к сфере труда, производства, к проблемам свободного времени и быта трудящихся. Г. В. Осипов, А. А. Заворыкин, И. И. Чангли сотрудники сектора социологических исследований Института философии АН СССР провели в то время прикладное социологическое исследование новых форм труда на московских предприятиях, и результатом их работы стали не только практические рекомендации, но и теоретические работы. А. Г. Здравомыслов, В. А. Ядов в то время начинают исследование молодых рабочих и их отношения к труду, в результате чего публикуется ставшая весьма популярной книга "Человек и его работа". В 1960-е гг. в Ленинграде В. Я. Ельмеевым обосновывается концепция сочетания экономического и социального развития, создается теория и практика социального планирования, с этого момента термин "социально-экономическое" становится весьма распространенным. Именно после этого стали задумываться о социальных результатах развития экономики, а в политэкономию стала возвращаться концепция человека. Социологи начинают активно заниматься исследованиями труда не только в сфере промышленности, но и в области сельского хозяйства. Т. И. Заславской и Р. В. Рывкиной был организован проект "системного изучения советской деревни". Таким образом, в 1960-е гг. экономика становится объектом пристального интереса социологии, пока все еще "твердо" стоящей на марксистских позициях. Иного еще не позволено, но это не означает, что между социологами не было разногласий и противоречий. Как раз в этом недостатка не было. Так постепенно закладывались основы будущего возрождения экономической социологии, и неслучайно те из социологов, кто занимался экономической проблематикой в 1960-е, будут стоять у ее истоков в 1980-е гг. 
    В 1970-е гг. больших новаций в области социологического исследования экономики не было, хотя активно развивалась промышленная социология, профессия "социолог" стала распространенной на заводах - так появился заводской социолог. Публиковались и теоретические работы в этой области, в частности книга В. Подмаркова и А. Величко "Социолог на предприятии" (1976 г.). Продолжались масштабные исследования, начатые в 1960-е, в частности, Г. В. Осипов, В. А. Ядов, Т. И. Заславская повторили свои исследования. В русле концепции "человек и его работа" в 1970-х гг. Л. А. Гордон и Э. В. Клопов разрабатывали проект "человек после работы", где разбирали проблемы свободного времени и быта рабочих. В Минске Г. Н. Соколовой, которая также впоследствии будет выступать за создание экономической социологии, проводились исследования в области культуры рабочего класса, изучались социальные последствия автоматизации. Благодаря идеям В. Я. Ельмеева в экономическую науку активно внедрялась концепция человека. В. Т. Пуляев в 1979 г. выступил с идеей о том, что главной производительной силой экономики является человек, что пошатнуло технократическое толкование экономики в советской политэкономии. И сегодня эта тема человека в экономической науке имеет свое продолжение, особенно благодаря работам В. С. Автономова.⁹ 
Однако в 1980-е и 1990-е гг. социальная тема, считавшаяся официальной в советской политэкономии, из отечественной науки исчезает. Как в свое время после маржиналистской революции западная политэкономия превратилась в "economics", так и у нас произошел поворот от политической экономии в сторону чистой экономической теории. Наметилось дальнейшее расхождение социологии и экономической науки. Если сравнивать учебники политэкономии 1950-х и 80-х гг., то заметно изъятие теории общественных формаций из экономики, а в учебниках экономической теории 1990-х социального не осталось практически ничего. Из правильной в целом идеи борьбы с засильем марксистско-ленинской теории получился совсем неправильный вывод, экономика должна быть только экономикой, все политическое и социальное из экономической теории должно быть удалено. Внимание к социальным моментам экономической жизни скорее теперь возвращается благодаря распространению неоинституционализма. Среди последних исследований российской экономики и реформ на базе институционализма можно назвать книгу В. Т. Рязанова «Экономическое развитие России» (1998 г.). Есть, правда, и отдельные шаги экономики навстречу социологии в современной практике. Так, в 1990-е гг. в Институте экономики РАН при поддержке Л. И. Абалкина создается Центр экономической социологии, но это, скорее, исключение, чем правило. Разобщенность экономистов и социологов - это реальность сегодняшнего дня.  
Особенностью современной науки является то, что очень непросто дать единое определение какому-то явлению. Несмотря на многочисленные попытки, пока ещё не выработан единый подход к определению предмета, нет ясного понимания и единодушия среди социологов в вопросе о том, что именно должна исследовать экономическая социология в качестве своего объекта. 
Большинство исследований в этой области в настоящее время объединены под эгидой комитета при Международной Социологической Ассоциации «Экономика и общество» и представляют собой исследования по широкому кругу проблем, так или иначе связанных с социологическим взглядом на экономику. 
Определение предмета экономической социологии зависит от теоретико-методологической ориентации исследователя. 
1. Представители направления структурно-функционального анализа предлагают исследовать экономическое поведение как конкретный случай социального поведения, воспринимая это поведение как комплексы ролей и исследуя его с точки зрения общественного статуса.  
2. Сторонники «понимающей» социологии также избирают в качестве предмета анализа поведение человека в экономике, но уже с точки зрения экономического действия как формы социального действия, акцентируя внимание на выявлении смысла и мотивов этого действия. 
3. Позитивисты предлагают исследовать взаимодействие экономических и социальных фактов, определяют законы и механизмы взаимосвязи «экономического» и «социального».  
4. Марксистское направление ориентируется на исследование производственных отношений как базовой структуры социальных отношений. 
5. Институциональное направление обращает внимание на социальное строение экономики и рассматривает взаимоотношения между экономикой и другими общественными институтами, а также между институтами в рамках экономики. 
6. Феноменологическое направление считает экономическое сознание центром экономической системы и определяет предметом исследования экономической социологии изучение процесса социального конструирования экономического мира. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Раздел II. Трансформация хозяйственных идеологий (на примере современной России). 

    В 1980-е гг. отечественная экономическая социология вступает в этап своей институционализации. Тогда впервые ясно было заявлено, что такая отрасль социологического знания необходима, и были даны первые представления о ее предмете.  Сам термин «экономическая социология» вошел в активный научный оборот лишь в середине 1990-х гг. Появление этого понятия правомерно связывают с развитием новосибирской экономико-социологической школы (НЭСШ), возникшей под руководством Т.Н.Заславской и Р.В.Рыбкиной, где данная дисциплина начала выступать под своим собственным именем.  
    В 1984 г. в Новосибирске Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина выступили с программной статьей "О предмете экономической социологии".¹⁰Конечно, тогда экономическая социология еще ни в коей мере не претендовала на противопоставление себя экономической науке, речь шла очень осторожно о прикладной социологии хозяйства, которая дополняла бы экономическую теорию. В то же время в Новосибирском университете стал читаться курс экономической социологии, и далее была образована кафедра экономической социологии. Все это свидетельствовало о том, что экономическая социология приобретает статус научной и учебной дисциплины.  
    Методологические работы НЭСШ обозначали разрыв с советской политической экономией и выраженный переход на более социологические позиции, под которыми подразумевались позиции структурного функционализма.  
    Заславской и Рывкиной принадлежит и первая серьезная попытка более развернутой категоризации экономической социологии. Она суммирована в книге "Социология экономической жизни", вышедшей в 1991 г. Упор сделан, по существу, на две темы: "социальная стратификация" и "экономическая культура".¹¹ В рамках новосибирской школы с 1986 г. было начато преподавание курса "Экономическая социология", еще находившегося под сильным влиянием традиционной политической экономии, но по тем временам, безусловно, новаторского. Следует сказать, что экономико-социологические исследования проводились разными школами, но значение новосибирской школы в данном случае принципиально. Возможно, это было связано с тем, что социология в Новосибирске формировалась в рамках Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР и экономического факультета государственного университета, а не в недрах философских и психологических учреждений. 
    Но новосибирская школа была не единственной, кто выступил с идеей экономической социологии. В 1984 г. в Ленинградском университете были открыты на экономическом факультете кафедра и отделение прикладной социологии. Само присутствие социологии на экономическом факультете заставляло заниматься экономической социологией. В. Я. Ельмеев тогда выступил с серией статей, предлагая свое понимание предмета экономической социологии, которое резко отличалось от позиции новосибирской школы.¹² Если новосибирская школа понимала предмет экономической социологии как применение системы координат социологии к исследованию экономических объектов (в русле традиции Парсонса и Смэлсера) и считала экономическую социологию частью социологического знания, то Ельмеев видел экономическую социологию как применение экономического метода к анализу социальных объектов и считал, что она должна быть частью экономического знания.¹³ Так открывается первая в отечественной науке дискуссия о предмете и методе экономической социологии, хотя обе стороны формально стояли на одних и тех же основаниях марксистской теории, но наметилось существенное различие в понимании проблемы. Дискуссия не осталась незамеченной и была продолжена уже на страницах журнала "Социологические исследования". В ней приняли участие А. Н. Комозин, М. В. Попов, В. Ю. Кондратьев и др. С одной стороны, дискуссия привлекла внимание к проблеме экономической социологии, что было очень важно в то время, с другой стороны, дискуссия породила разобщенность и даже враждебность разных направлений экономической социологии друг к другу то, что можно было сделать вместе, не удалось по одиночке. И до сих пор отечественной экономической социологии недостает потенциала интеграции, за разобщенностью часто стоит незнание и непонимание идей друг друга. Тем не менее, итог 1980-х постановка вопроса о предмете экономической социологии и задачах создания соответствующей отрасли социологического знания. Теория экономической социологии с позиции материалистического метода В.Я.Ельмеевым изложена в монографии "Воспроизводство общества и человека".¹⁴  
    В 1990-е гг. наступает, можно сказать, настоящий триумф экономической социологии в России - вряд ли какая-либо отрасль социологии развивалась более успешно в то время. В геометрической прогрессии растет число публикаций, многие журналы, социологические и экономические, выделяют специальные разделы по экономической социологии. Экономическая социология становится полноправной отраслью социологии, кроме того, теперь с ней считаются и экономисты, проводятся конференции и семинары. О признании экономической социологии официальной наукой свидетельствует и тот факт, что во многих университетах создаются профильные кафедры и отделения экономической социологии, а в институтах академии наук соответствующие отделы. В 1990-е гг. экономическая социология выходит на уровень не только статей и сборников, но появляются и крупные монографии. В 1991 г. выходит работа Т. И. Заславской и Р. В. Рывкиной "Социология экономической жизни: очерки теории", в 1995 г.монография Г. Н. Соколовой "Экономическая социология". В 1998 г. Р. В. Рывкина издает работу "Экономическая социология переходной России: люди и реформы". Но в 1990-е годы звучат и новые имена: В. В. Радаев после большой серии статей по экономической социологии в 1997 г. публикует в Москве монографию "Экономическая социология: курс лекций". Одна из тем, волнующая эконом-социологов, является социология предпринимательства. 
    И если в начале 1990-х речь шла о предпринимательстве как особом виде деятельности и о его социальных функциях, о предпринимательском поведении и мотивации, то сейчас, после некоторого перерыва, интерес к предпринимательству выражается в исследовании теневой экономики и силового предпринимательства. Большое внимание в экономической социологии уделяется социологии рынка и рыночных реформ, социологии производства и промышленного предприятия, социологии обмена и денег, социологии собственности и социологии потребления. 
    На рубеже 90-х годов на смену раскалывающемуся демократическому движению приходят группы идеологов, имеющие рабочую программу хозяйственных преобразований. Наступает идейное господство либерализма. 
Точка зрения “эконом-либерализма” на эволюцию состоит в следующем. Начиная с хрущевской “оттепели”, а тем более во времена брежневского “застоя”, ледяной панцирь тоталитаризма в сильной степени подтаял, и появились проталины экономической свободы, что ознаменовало переход советской хозяйственной системы в принципиально новое состояние. 
Огромная масса государственной собственности уже растянута, растащена государственными ведомствами и крупными объединениями-монополистами, получившими немалую самостоятельность во взаимоотношениях с Центром. Усиливается и относительная обособленность местных правящих элит. В результате диктат Центра постепенно замещается сложной системой корпоративных групповых интересов. 
Государственный центр утрачивает возможности эффективного принуждения. Место приказной системы занимает система торгов за ресурсы на всех уровнях властно-хозяйственной иерархии, или “экономика согласований”, прекрасно описанная в работах Я. Корнай. Все производители — от министра директора предприятия до рядовых работников и специалистов — становятся пусть не всегда равноправными, но активными субъектами этого торга за более обеспеченное хозяйственное существование.  
Либеральная парадигма по-настоящему  не утвердилась и утратила свои лидирующие позиции. Причем, очередной идеологический сдвиг произошел даже до прихода в правительство Е.Т. Гайдара и его команды, которые, едва начав намеченную либерализацию, сразу оказались “непопулярными”.¹⁵ 
    Следующий шаг ознаменовался консервативным сдвигом. В отличие от либералов, принципиально безразличных к культурно-национальным границам, приверженцы консервативной линии исходят из того, что любая хозяйственная система глубоко “национальна”, укоренена в социо-культурных основах развития конкретного общества. Россия же следует особым путем, на котором нет никаких “тупиковых ветвей” и “исторических провалов”. И надо принимать ее общество таким, какое оно есть, со всеми его болезнями и слабостями.  
    К середине 90-х годов консервативный сдвиг в России уже совершился. Но по содержанию консервативная идеология еще не вполне оформлена. Продолжается символическая борьба за понимание национально-государственных интересов, за то, как следует объяснять осуществляемую “корректировку реформ”. Можно сказать, что мы вступили в фазу завершения цикла идеологической трансформации. 
    Смена идеологических парадигм становится одним из важнейших элементов в формировании новых концепций контроля – господствующих среди большинства участников рынка представлений о  том, куда движется рынок и какие деловые стратегии должны быть наиболее эффективны. Так же смены идеологических парадигм проявляется в подвижке акцентов. Либерализм делает акцент на праве частной собственности, социализм – на равенстве в распределении условий и результатов производства, демократизм – на самоуправлении и всеобщих социально-экономических гарантиях, консерватизм – на нормативном регулировании хозяйственных действий. Если кратко обозначить приоритеты всех четырех идеологий, то окажется, что принцип социализма – «всеобщее равенство», демократизма – «полноправное членство», либерализма – «индивидуальная свобода», консерватизма – «органическое единство».  
    Механизмы смены идеологий сложны и мало изучены. Было бы слишком большим упрощением считать, например, что прикладные программы вырастают из теоретических систем и, в свою очередь, порождают структуры массового сознания. Эти связи сложнее и имеют социальный характер¹⁶. Происходит критическое преодоление идеологических парадигм на всех трех уровнях, каждый из которых вполне самостоятелен и может выступать в качестве ведущего звена перемен.