Современный этап развития социологии: трудности,достижения,проблемы

Содержание.

Введение………………………………………………………...3

1. Основные этапы русской социологической мысли…………..4

2. Направления русской социологии с середины                                                       60-х годов XIX в до1918 г……………………………………...6

3. Современный этап развития социологии: трудности,достижения,проблемы……………………………..10

Заключение……………………………………………………...15

Список литературы……………………………………………..16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Зарождение  социологии в России началось в середине  XIX в. Не смотря на значительное экономическое и социально-политическое отставание Росси от Запада, а так же то, что данная наука пришла  с Запада, отечественная социология  концу XIX в. достигла уровня не уступающего европейскому. Сложные и обостряющиеся социальные проблемы развития страны стимулировали разработку социологической теории. Российская социологическая мысль имела прекрасную возможность опираться на достижения европейской социологии.  Большое влияние на нее оказали взгляды Конта, Дюркгейма и Вебера. Ряд представителей российской социологии: Ковалевский, Мечников, Михайловский внесли значительный вклад в развитие науки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Основные  этапы русской социологической  мысли.

Первые социологические  учения в России возникли, когда  был, достигнут необходимый уровень образованности. Но с принятием христианства в 10в идеологическая монополия перешла к церкви, что надолго, почти до 18 в., исключительно создание светских концепций объяснения общества. Кроме того, политическое и культурное развитие страны существенно притормозила вассальная зависимость от Золотой орды (13-15 вв.), а в дальнейшем – затяжное господство феодально-крепостнических отношений и деспотическая самодержавная власть. Известная замкнутость русской цивилизации, кроме того, обусловливалась разделением христианства на католицизм и православие. Конфессиональные различия и впоследствии определяли некоторые социальные проблемы в русской мысли.           Из совокупности указанных обстоятельств можно понять причины экономического и политического несовпадения развития России и стран Западной Европы, что в свою очередь объясняет возникновение в нашей стране особых форм общественной мысли, а именно: дворянской революционности, славянофильства, западничества, народничества, толстовства.          Главной особенностью русской социологии является ее служебная роль. На протяжении, по крайней мере, трех столетий социология развивалась как теоретическое обоснование политических программ, в чем и заключается ее призвание. Исключения, конечно, были, однако немногочисленные и не оказавшие заметного влияния на развитие социологической мысли. Абстрактные рассуждения об "обществе вообще" не получали развития и распространения, как и официальные доктрины. И напротив, непременным признаком русской социологии была ее оппозиционность. Вместе с этим становится понятной уникальная судьба русских социологов.

 

Типы концепций  русской социологии:

• Теологическая, преобладавшая в средневековье (Илларион, Филофей, Ф.Прокопович) и возрожденная в 19 в. (Чаадаев) и представленная также в начале 20 в. (Соловьев, Леонтьев, Толстой, Бердяев, Струве, Булгаков).
• Культурно-цивилизационная, выросшая на противопоставлении западной и русской (славянской) цивилизаций, подчеркивавшая множественность и разнокачественность социальных общностей и отрицавшая "единый план" развития всемирной истории (славянофилы, Данилевский, Леонтьев).
• Субъективная, выдвигающая на первый план при объяснении исторического процесса личность, хотя и не исключающая некоторых объективных причин (Лавров, Михайловский, Кареев, Иванов-Разумник).
• Натуралистическая, в которой объединяются такие разные теории, как географический детерминизм, выводящий общественные отношения непосредственно из среды обитания (Мечников); антропологическая социология, объясняющая общество, историю природными свойствами человека (Герцен, Чернышевский, Лавров); органическая теория, устанавливающая общую схему общественной жизни по аналогии с организмом – всеобщей структурой мира и его органами, как иерархии от общего к единичному бытию (Грановский, славянофилы, Данилевский, Достоевский, Милюков).
• Плюралистическая, пытавшаяся охватить в особом взаимодействии все причины, действующие в обществе, исключая одну из них – основную. Теория факторов проходит почти через всю социологию второй половины 19 в. (Грановский, Чернышевский, Данилевский, Ковалевский, Милюков).
• Формационная, разделяющая историю на следующие друг за другом общественно-экономические формации. Эта концепция была обоснована в материалистическом понимании истории (Маркс, Энгельс, Плеханов, Ленин). Параллельно большое распространение получил так называемый "экономический материализм", вульгаризованная концепция, извращенная частью умышленно в целях дискредитации марксизма, частью по некомпетентности (Струве, Булгаков, Ковалевский, Милюков).

Описание концепций дает основание для классификации мыслителей, прежде всего по теоретическим признакам, по принадлежности к определенной школе в философии и социологии. Таковы правила логики и историко-философской методологии. Естественно, что распределение социологов по политическим партиям может приниматься как дополнительный прием, поскольку социология непосредственно связана с политикой и поскольку все социологи имели политические позиции, что объясняет их место в теории.        Социологическая мысль в России развивается как часть общемировой социологической науки. Изменение общественных отношений, вызванное развитием капитализма в России после реформ 60-70-х гг., порождало объективную необходимость возникновения различных социологических школ и направлений.

2. Направления русской социологии с середины 60-х годов XIX в до1918 г.  

Заметное влияние  на становление и развитие общественной мысли в России оказала социология народничества. Виднейшими ее представителями  были П. Лавров (1823-1900 год) и Н. Михайловский (1842-1904 год). Они придерживались так называемого субъективного метода в социологии. Основную задачу социологии П. Лавров усматривал в изучении мотивов деятельности личности и их нравственных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу солидарных действий людей, направляемых их общими интересами.

Разработку  субъективного метода в социологии продолжил Н. Михайловский. Он прямо  заявил, что "объективная точка  зрения, обязательная для естествоиспытателя совершенно непригодна для социологии", что в социологии этот метод бессилен. А бессилен он потому, что он не выполним. Подобный метод породил его субъективную социологию.

Михайловский  придерживался мнения о существовании  правды – истины и правды – справедливости. Он развивает учение о двуединой  правде, органически сочетающей в себе объективную и субъективную правду. С позиций этой двуединой правды он рассматривает проблемы общественной жизни и различных наук, в том числе социологии, этики, эстетики, политики и т.д.

Можно указать  на две основные стороны субъективного метода в социологии. С одной стороны, этот метод направлен на возможно более полный учет многообразных помыслов и чувств людей. С другой стороны, субъективный метод направлен на поиск оптимальных "форм солидарности между людьми", т.е. такого общественного устройства при котором каждая личность, все классы и сословия смогут удовлетворять свои разносторонние потребности, свободно действовать и развиваться. Это важная сторона субъективного метода народничества нередко оставалась в тени, либо вообще замалчивалась в литературе, из-за чего сам этот метод трактовался весьма односторонне.

Свое место  в развитии русской социологической  мысли конца 19 – начала 20 века занимал  так называемый легальный марксизм. Это теоретическое и идеологическое течение явилось своеобразным выражением либеральной буржуазной мысли. Буржуазный либерализм в лице легального марксизма использовал целый ряд марксистских идей, преимущественно из экономической теории Маркса, для обоснования исторической неизбежности развития капитализма в России.

Наиболее видными  представителями легального марксизма  были П.Струве (1870 – 1944), М. Туган-Барановский (1865-1919), а также Н. Бердяев (1874-1948) и С. Булгаков (1871-1944),взгляды которых  в дальнейшем развивались в направлении  идеалистической и религиозной философии.

В трудах "Критические  заметки к вопросу об экономическом  развитии России" П. Струве и "Русская  фабрика в прошлом и настоящем" М. Туган-Барановского речь шла о  развитии в России капиталистического рынка, конкуренции, технической реорганизации производства, роли в обществе новых социальных групп, в том числе классов, прежде всего буржуазии и рабочего класса. Большой фактический материал анализировался и обобщался на основе марксистской методологии. Оба этих социолога и экономиста выступали тогда на стороне "объективной науки" против субъективного метода в социологии.

Значительный  вклад в развитие русской социологической  мысли внёс М. М. Ковалевский (1851 – 1916 гг.).

Ковалевский подходил к социологии как к науке, а  не к концепции человеческих идеалов. Поэтому в отличии народников Лаврова и Михайловского он отделяет правду-истинную от правды-справедливости, и полагает, что для социологии главное есть правда-истина. Он глубоко воспринял учение Конта об обществе как целостном социальном организме и о экономическом характере его развития. Без учения о закономерности общественных явлений, писал он, немыслимо было бы возникновение самой науки об обществе.

Ковалевский утверждал, что такой важный социальный фактор, как общение, начинается еще в  среде животных. Он писал, что в определенных отношениях животный и человеческий мир укладываются в общий процесс эволюции.

В своих основных социологических  трудах "Современные социологии" и "Социология" М. Ковалевский  говорит о множественности факторов общественного развития. В качестве социально значимых факторов у него фигурирует и биологический, и космический, и политический, и многие другие. Он указывает на необходимость обнаружения одновременного и параллельного воздействия этих факторов на развитие общественных явлений. В этом заключается одно из основных методологических требований его социологической концепции.

Достойным продолжением развития социологической мысли в России начала ХХ века стали работы выдающегося  русского социолога Питирима Александровича Сорокина (1889-1968).

Сорокин делил социологию на теоретическую и практическую. Теоретическую социологию он в свою очередь делил на три отдела: социальную аналитику, социальную механику и социальную генетику. Социальная аналитика изучает  строение (структуру) социального явления и его основные формы. Предмет социальной механики (или социальной физиологии) - процессы взаимодействия людей, иными словами, поведение людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется. Социальная генетика изучает развитие социальной жизни, ее отдельных сторон и институтов. Понятно, что развитие социального явления определяется его строением (структурой) и взаимодействием с другими явлениями, так что социальная генетика как бы содержит в себе социальную аналитику и социальную механику.

Практическая  социология характеризуется Сорокиным, как прикладная дисциплина. Опираясь на законы, которые формулирует теоретическая  социология, она должна помогать обществу и человеку управлять социальными  силами в соответствии с поставленными целями. Практическая социология проявляется в сущности как социальная политика, направляет и обосновывает последнюю.

 

3.Современный  этап развития социологии: трудности,  достижения, проблемы.            В 60-е годы мир переживал острейшие социально-политические и экономические потрясения: угроза ядерной войны (Карибский кризис — Куба, 1963 г., война США во Вьетнаме, арабо-израильские войны, ввод советских войск в Чехословакию, 1968 г., и др.)» расовая дискриминация, экология, бюрократизация, масс-культура. Возник исторический парадокс — продвижение человека на пути развития познания и технического могущества сопровождалось повышением мощи разрушительных сил, расширением масштабов грозящей человечеству катастрофы. Формируется убеждение, что нельзя построить «общество всеобщего благоденствия» в условиях угрозы уничтожения Земли в глобальном масштабе. На этом фоне «оптимистическая» позиция теоретиков индустриального развития выглядит странно и неадекватно: обнаруживается резкий контраст между их претензией объяснить все и неспособностью отвечать на реальные проблемы современности. Индустриализм, оказавшийся доминантой событий, повлек за собой последствия («сюрпризы на дне ящика Пандоры»), которые не могли предусмотреть его апологеты.     Противоречивость множественной, разнокачественной и динамической действительности достигла такого уровня, когда даже самая изощренная теория не в состоянии была придать ей концептуальное единство. В конце 60-х годов гегемония структурного функционализма была разрушена под волной критики, имевшей как теоретический, так и политический характер. Она шла по нескольким направлениям.       Во-первых, подверглась сомнению имплицитная посылка Парсонса, что все виды социального действия  (поведения)  можно уложить в  логическую структуру   «социальной   системы»   («прокрустово ложе»). Есть такие виды деятельности, которые в неё  не  укладываются,   в  частности   «эксцентричное»  научное поведение.  В деятельности ученого помимо жесткого набора процедур,  чтобы прояснить концепцию в его аналитической работе, используются     интуиция     и  воображение.  В  этой ситуации исследователь не скован правилами и методом  —  они   отступают  на  задний  план.   Да  и развитие общества - это творческий процесс порождения нового, в котором присутствует «фактор X», — то неизвестное, которое обусловливает неожиданные повороты, и предусмотреть их невозможно. Поэтому управление сложной социальной действительностью нельзя свести к жесткому программированию.       Парсоновские функциональные императивы заключали в себе форму ограничений количества, полезности функций и их структурно-институционального обеспечения. Это проявилось в том, что предложенная им схема структурно-функционального анализа оказалась нечувствительной к негативным сторонам современности — проявлениям в ней дисфункций, дестабилизирующих социальный мир и ведущих к распаду систем. Уже в мертоновской концепции введение понятий эуфункция и дисфункция, чуждых подходу Парсонса, заметно расширяло идею функциональности и поле исследовательских проблем. Влиянием данных характеристик нарушения равновесия объяснялось всякое отклонение в социальных действиях людей от господствующей в обществе системы норм и ценностей (преступность, рассовые волнения, революционные выступления и т. п.), являющееся источником напряженности в обществе.     Кроме того, в рамках данной схемы поведение человека интерпретировалось под определяющим воздействием социальных институтов и всеобъемлющего нормативизма, которые налагали ограничения на свободу выбора в человеческой деятельности. Но человек несет ответственность перед совестью за свои деяния: их можно совершить или не совершить, т. е. они лежат в полосе свободы.      Во-вторых, естественнонаучная и универсалистская ориентация структурного функционализма в качестве идеала акцентирует функции и цели, а не людей с их практическими и субъективными аспектами в повседневной жизни. Однако социальные изменения предстают как замена одних социальных структур другими, смена одних образов жизни, ценностей другими и т. д. При этом человек выступает как творец мира, способный его изменить.           Социология — это наука о людях и для людей. Поэтому она должна повернуться к человеку и связанному с ним «субъективному смыслу» — мотивационно-смысловой сфере человеческой деятельности. Движение маятника началось в обратном направлении — к идеалам гуманизма и герменевтическим традициям. Главный лозунг данного этапа: «Вернуть в социологию человека».          В-третьих, в действительности нормой выступает наличие альтернативных, конкурирующих социальных явлений — религии, политических идеологий, моральных представлений и т. п. Поэтому, помимо равновесия, имеют место столкновения культур, социальные изменения, конфликты ценностей, которые являются типичными и неизбежными для современного дифференцированного и стратифицированного общества. Снятие с них обвинения в аномальности превращало теорию равновесия в догму и способствовало проникновению в социологию теории организации. Последняя разрабатывает «рациональное регулирование» социальных конфликтов по определенным правилам игры, приемлемым для обеих спорящих сторон и приводящим их к «общему знаменателю».   Эти и другие доводы использовали критики структурного функционализма для раскрытия несостоятельности его линии на создание «большой теории» и неспособности охватить всю социальную реальность. Данная концепция была дискредитирована и перестала быть единой теоретической платформой в социологии: начался процесс её сатурации (затухания). Западная социология начала новый этап своего развития.  Критика структурного функционализма и связанные с этим изменения духовного климата в «академической» социологии, обеспечили в 60-е годы почву для осуществления модификаций «большой теории» социологии и «теоретического взрыва». Он был связан с развитием и обогащением критикуемых идей, переработкой ключевых вопросов проблемы сценариев развития настоящего, способного принять вызов будущего. Никто не хочет жить по-старому, и все стремятся к прорыву в новое качество социальной жизни. За всем этим стоит потребность иметь как можно более точное знание о том, что и как должно подвергаться регулирующему воздействию и изменению, социальному контролю. Проблема состоит и в том, каким образом наиболее рационально сохранить плюральность социального мира — разнообразие, толерантность и свободу как общественный идеал.  В борьбе со структурным функционализмом формируется теоретический авангард в лице социологии «среднего значения», качественного стиля (символический интеракционизм, феноменология и т. п.), ведущих поиск путей и средств решения социальных проблем в рамках существующего статус-кво. Наряду с ними формируется критическая социология, ставящая под сомнение индустриалист-ские начала общества. Такое быстрое умножение вариантов теоретического поиска есть весьма обычный симптом кризиса науки: новые теории предстают как непосредственная реакция на данный кризис.      С утратой структурно-функциональным направлением своего престижа вновь встал вопрос о связи теорий и методов в социологии, о теоретической основе эмпирических исследований. В его решении в рамках трихотомии -методология—теория—метод» наметилось два принципиальных подхода. Сторонники одного стояли на позиции принципиального разрыва между философской методологией и теоретической системой в социологии. В частности, такой подход разрабатывался Р. Мертоном, защищавшим позитивистскую ориентацию социологии на «модель» естественнонаучного знания. Применительно к теориям «среднего ранга» разрабатывалась также методика и техника социологического исследования, технология внедрения его результатов. Все это соответствовало сознательно выдвигаемой установке построения единой методической методологии и её сближения с принципами гуманитарного знания.      Сторонники другого, наоборот, стояли на позиции обязательного философско-методологического обоснования теоретических проблем социологии и привязанности методов исследования к соответствующим теоретико-методологическим принципам. Это заставляло их искать новые подходы к построению «общей теории», но уже в рамках гуманистической тенденции в социологии, качественного подхода к социальным явлениям. Данная волна на многие годы определила контуры новейшей социологии и создала основу «интеллектуального социологического климата», свойственного гуманитарным наукам.       Вместе с тем, сторонники обоих подходов разделяли точку зрения о необходимости установления принципиальной взаимосвязи между теориями и методами в социологии: между определенной трактовкой социального мира и соответствующим набором методов и техники (конкретных методик) его исследования. Но тогда неизбежно возникал другой вопрос: какие теоретические концепции должны выступать исходными по отношению к исследовательским процедурам?       Поиски ответа на него породили в 60—70-е годы «теоретический взрыв», который обусловил процесс дробления теоретических подходов, дифференциации социологического знания, без авторитарного влияния какой-либо одной теоретической концепции. Отсутствие у социологов единой теоретико-методологической базы обусловливало разнообразие и неровность социологического ландшафта — мозаику социологических теорий: каждый занимался собственной социологией. Вместе с тем, имела место диффузия (взаимопроникновение) идей и возникновение гибридных теорий. В результате, теоретическая социология резко разомкнула поле поиска предметной области социологии.