Социальная модернизация, социальная трансформация

Доклад по социологии

Социальная модернизация, социальная трансформация

Термин «модернизация» применительно к социальным процессам стал широко употребляться приблизительно с 50-х годов прошлого столетия и изначально подразумевал трансформацию стран «третьего мира» из традиционного состояния в современное, в состояние модернити. При этом под модернити понималась комплексная характеристика западного буржуазного общества первой половины ХХ в., приверженность европейскому рационализму (рассудочное воззрение на мир, основой познания и действия людей является разум и научный метод) и сциентизму (идейная позиция, представляющая научное знание наивысшей культурной ценностью и основополагающим фактором взаимодействия человека с миром), стремление к росту материального богатства и техническому прогрессу, отношение к природе как к объекту приложения своих сил и знаний. С точки зрения одного из ведущих теоретиков модернизации Ш.Н.Эйзенштадта «модернизация — это процесс изменения в направлении тех типов социальной, экономической, и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с семнадцатого по девятнадцатый век и затем распространились на другие европейские страны». По мере того как после распада колониальной системы складывался массив новых и вновь обретших национальную независимость стран, становился очевидным разрыв между их претензиями на место в современной индустриальной цивилизации и традиционным укладом жизни их по преимуществу сельского населения. Эти претензии и нашли своё отражение в концепции модернизации. Поскольку эксперты прогнозировали в её рамках поступательное преобразование развивающихся стран в общества западного типа, модернизация часто отождествлялась с вестернизацией. Исходя из исторического опыта развитых стран, в программу модернизации включали формирование централизованных национальных государств, экономический рост, индустриализацию, урбанизацию, превращение рыночных отношений в универсальный принцип хозяйствования, формирование института частной собственности и развитие на этой основе предпринимательства, распространение грамотности и новейших средств коммуникаций, господство правовых норм и демократическую форму политического устройства.

Модернизационный процесс понимался как резкий скачок развивающихся стран в цивилизованное состояние, осуществление полного разрыва государств «третьего мира» со своим прошлым, отказ от всякой преемственности, полное размежевание с культурной традицией. Традиционная социокультурная система признавалась тормозом на пути развития. Однако попытки осуществить такую упрощенно-линейную схему модернизации не привели к успеху. Единственным видимым результатом стала имитация западных политических институтов и частичное разрушение традиционного жизненного уклада. В итоге в 70-х гг. ХХ в. теория модернизации подверглась решительному пересмотру.

Термин «модернизация» стал теперь употребляться в более широком значении, обозначая любую в принципе трансформацию традиционного общества в современное, а не только конкретную ситуацию стран «третьего мира» во второй половине ХХ в. В данном контексте можно говорить о так называемой органичной модернизации, подразумевавшей процесс перехода стран Западной Европы от Средневековья к Новому времени. Процесс модернизации в этих странах имел эндогенный (внутренний) духовный источник, в качестве которого выступила протестантская этика. Изменения логично вытекали из предшествующего развития общества и носили универсальный характер, т. е. охватывали всю совокупность социальных, экономических, политических, культурных, правовых и иных процессов, связанных с переходом общества к современному индустриальному состоянию. В модернизационной теории существует понятие субъекта модернизации, под которым понимаются те социальные слои и институты, которые в наибольшей степени, заинтересованы в успехе социальных изменений и вовлекают в них другие общественные группы. Существуют также социальные слои и институты, заинтересованные в сохранении преемственности и стабильности в обществе, способные стать тормозом модернизационных процессов. В случае органической модернизации её субъектом являлась зарождающаяся в эпоху Нового времени буржуазия. Противостояли же социальным переменам феодальные элиты. Однако буржуазии, хотя и не без трудностей, удалось сформировать положительный социальный консенсус относительно модернизации, в результате чего трансформация средневекового общества в общество модернити в Западной Европе успешно состоялось.

Последующая модернизация других регионов мира может быть названа вторичной или догоняющей модернизацией. Она имела место в тех странах, которые в силу тех или иных причин отстали в развитии от передовых стран Запада. Модернизация здесь, как правило, являлась «ответом» на «вызов» со стороны более развитых стран, стремлением, взяв за основу уже модернизировавшийся Запад, произвести подобные экономические, политические и другие изменения с целью догнать или даже перегнать его. Догоняющая модернизация была характерна для стран так называемого «второго эшелона» капитализма, часто выступала, как реакция на военное поражение или была вызвана желанием преодолеть резко возрастающее отставание в военно-технической сфере. Часто такого рода модернизация принимает, по образному выражению бразильского историка Н.Вернека Содре, вид «движения квадратного колеса», когда период бурного развития какой-либо одной сферы общества соседствует с застоем в других, а затем, когда колесо переваливается через ребро между гранями, начинается модернизация другой области жизни при одновременной стагнации (отсутствие развития, застой) остальных. Попытка социальной трансформации стран «третьего мира» во второй половине ХХ в. также является примером (неудачным) догоняющей модернизации.

В 70-е гг. стали говорить и о такой модели модернизации, которая предполагает осуществление изменений без радикального отказа от социокультурной идентичности. В качестве источников модернизационных процессов в этом случае выступают как внешние, так и внутренние факторы. Данная модель возникла в результате понимания того, что не всегда ценности модернити успешно воспринимаются незападными цивилизациями, для многих из которых традиционный уклад жизни, справедливость и солидарность являются более органичными, нежели рациональность, свобода конкуренции и права человека. Выяснилось, что незападные общества могут модернизироваться, не отрицая собственного культурного своеобразия и не копируя слепо западные ценности, институты и поведенческие нормы. В ходе такой модернизации традиционные культурные ценности и нормы, специфические особенности мировоззрения не только не являются тормозом на пути движения социума к современности, но и становятся важнейшим фактором развития, обеспечивающим его стабильность и непрерывность. Ярким примером успешной вторичной модернизации являются страны Юго-Восточной Азии, и прежде всего Япония. Здесь сложился удачный синтез современных технологий, западных экономических постулатов и собственной социокультурной основы, опирающейся на традиционные ценности.

В 80-е гг. минувшего столетия вновь происходит радикальная смена модернизационной парадигмы. Это связано с тем, что наиболее развитые страны мира (США, Западная Европа, Япония) вступили в постиндустриальную эру. Основными признаками постиндустриального общества считаются ведущая роль информационных технологий, а не сырьевой и топливно-энергетический комплексы; превращение производственной деятельности в разновидность творчества; формирование постматериалистической системы ценностей взамен материалистической. Постматериалистическая система ценностей возникает вслед за удовлетворением основных материальных потребностей). Процесс перехода к постиндустриальному состоянию, которое также трактуют как постсовременность, постмодернити, называют постиндустриальной модернизацией, или постмодернизацией. Новым ориентиром для стран, вступивших на путь социальных трансформаций, сегодня является именно постиндустриальное общество.

Избавившись от недостатков, присущих первоначальному её варианту, теория модернизация предстала в виде гибкой и многофакторной концепции, допускающей сохранение собственной идентичности трансформирующегося общества, функционирование особых институциональных и духовных структур, присущих данному обществу.

Модернизация — это «вызов», на который каждое общество даёт «ответ» в соответствии с принципами, структурами и символами, сложившимися в результате длительного развития. Согласие большинства общества по поводу основополагающих ценностей и относительно цели и методов последующей эволюции страны является необходимым условием успешного проведения модернизации. Далее следует период активного внедрения инноваций в экономику и либерализация политической сферы. Модернизация, как органическая, так и догоняющая, всегда включает в себя также процесс индустриализации (первоначально для этого этапа характерно социальное расслоение общества), за которым идёт процесс постиндустриализации. Но следует отметить, что вступление в постиндустриальную эру невозможно без наличия таких условий, как рыночная экономика и демократическая система власти.

Демодернизация – отказ от уже достигнутого уровня в сфере производства, науки, образования, культуры. 

Социальная трансформация — процесс структурных изменений общественного состояния. Понятие «трансформация» происходит от латинского “transformatio” и означает «преобразование», «превращение», поэтому применительно к обществу представляет одну из наиболее значительных форм его изменений, в которой происходят изменения самой социальной системы, а не только её отдельных компонентов. Понятие социальной трансформации необходимо отличать (по П. Штомпке) от других понятий, выражающих формы значительных социальных изменений — социальных процессов: морфогенезиса (возникновения совершенно новых социальных условий, состояний общества, социальных структур), трансмутации (модификации, реформации или пересмотра существующих социальных установок), репродукции (компенсаторных, адаптивных, уравновешивающих, поддерживающих процессов, которые позволяют приспосабливаться к окружающим условиям, сохраняя существование общества в неизменной форме). Трансформация означает базовые качественные изменения, когда в основе социальной реальности происходят сдвиги, их отзвуки обычно чувствуются во всех сферах социальной жизни, трансформируют её важнейшее сущностное качество.

Проблематика социальных трансформаций встала впервые перед западной наукой, которой необходимо было осмыслить процессы и результаты промышленной, социальной, политической революций, разворачивавшихся в Европе со второй половины XVIII в. Законы исторического развития общества, проблемы социальных изменений в целом была призвана изучать новая для того времени наука — социология. Её основатель О. Конт писал о социальной статике (стабильные структуры, обеспечивающие порядок в обществе и его неизменность) и социальной динамике (изменения, смены социальных явлений, причины и направленность общественного прогресса). В эпоху, когда в социологии господствующим направлением был эволюционизм, главной особенностью социальной мысли была вера в прогресс общества. Наиболее значительный вклад в теорию эволюционного развития общества внесли Г. Спенсер и Э. Дюркгейм. Революционная парадигма изменений в обществе развивалась в трудах А. Токвиля и К. Маркса. Конец XIX в. в западной общественной науке прошёл в дискуссиях между сторонниками эволюционных и революционных теорий. Проблема социальных трансформаций решалась в рамках этих теорий соответственно как один из этапов эволюционного развития или масштабные последствия революций.

Особое место в обществоведческой литературе первой половины ХХ в. занял труд К. Поланьи «Великая трансформация» (1944). Признавая множественность факторов, влияющих на социальные процессы, тем не менее, автор уделяет большое внимание одному — экономическому, отмечая, что именно фактор экономических преобразований стал толчком к всесторонней трансформации обществ рубежа ХIX-ХХ вв.  Поланьи пишет об однотипности трансформационных процессов в странах Европы, США, России, связанных с конфликтом между рынком и требованиями упорядочения социальной жизни, утверждая, что преобразованию подверглись не только отдельные социальные системы, но и международный общественный порядок.

ХХ в. — богатый на трансформационные процессы — дал много материала для социальных наук, для появления новых трактовок сути происходящего в современности. При этом активно развивались неоэволюци-онистские теории, теории исторических циклов, исторический материализм, а также выстраивались теории, критически осмысливающие историцизм. В концепциях продолжали присутствовать парадигмы эволюции и революции как противостоящие друг другу, а также парадигмы, синтезирующие эти ключевые понятия обществоведения, в соответствии, с чем определялась суть трансформаций, социальных преобразований. Лейтмотивом же исследований с 60-х годов ХХ в. стала тема глобальности происходящих трансформаций, огромных волн перемен в жизни всего человечества, сравнимая с революцией в сельском хозяйстве (10 тыс. лет назад) — Первой волной и ростом промышленной цивилизации Нового времени — Второй волной (Э. Тоффлер). Соответственно для Запада, в понимании западных теоретиков, нынешняя трансформация (Третья волна) носит, прежде всего, экономический характер. Для российской социальной мысли понятие «трансформация» приобрело особое значение в конце XX в. в связи со сменой социального вектора развития всего постсоветского пространства. Дискутируются причины трансформации, среди них называются и экономические, и политические, и социокультурные. Появились трактовки реформирования как революционного, однако в целом происходящее в обществе большим числом исследователей определяется как социальная трансформация. Этот термин признан как наиболее адекватный для реалий России, лишённый векторной нагрузки более чем, например, «модернизация» (В. А. Ядов). Лавинообразно растёт количество работ по проблематике трансформаций по всем сферам общественной жизни. При этом продолжают активно обсуждаться вопросы о сути трансформации, её направленности, масштабах, формах проявления и пр.

Ведущими российскими учёными социальная трансформация понимается как: 1) радикальное и относительно быстрое изменение социальной природы общества (Т. И. Заславская); 2) преобразование общества, отличающееся национально-культурным своеобразием (В. А. Ядов); 3) быстрое, внешнее, поверхностное изменение социальности посредством внедрения в неё чужеродных элементов, выдаваемых за необходимые основания, и сопровождаемое нарастанием негативных явлений (Н. И. Иконникова); 4) комплексное, преимущественно эволюционное преобразование общества как социокультурной системы — социокультурная трансформация (Н. И. Лапин) и пр.

Понимая, что преобразования испытывает весь мир, большинство авторов сходятся во мнении о том, что трансформации постсоветского пространства, России — в частности, также обусловлены и экзогенными факторами (факторы, идущие от внешней среды), но при этом имеют свои особенности. Главным отличием постсоветских трансформаций от западных считается то, что здесь они не стабильны, близки к состоянию «динамического хаоса» (по И. Пригожину). Высказывается даже мнение, что в силу многообразия и особенностей процесса трансформации, охватившего политическую, экономическую, социальную и культурную сферы жизни общества России и стран Центральной и Восточной Европы, пока не представляется возможным рассмотреть и проанализировать этот процесс в целом с достаточной степенью глубины, и тем более выявить его основную направленность даже в качестве «тренда» (З. Т. Голенкова).