Особенности методики изучения проблемы « Бродяжничества среди подростков» зарубежных и отечественных социологов

Ко второму типу относят подростков, которые пробыли на улице более месяца (иногда до года). Как правило, они подверглись дополнительному риску жестокого обращения и насилия уже после побега из дома или детского учреждения. Такие подростки уже приобрели опыт употребления алкоголя, токсических средств, нередко и сексуальных связей. Спектр их асоциального поведения значительно расширен по сравнению с подростками первого типа.

К третьему типу отнесли подростков, покинувших дом более года назад. Такие подростки уже приобрели криминогенный опыт, их нередко вовлекают в свою деятельность разного рода преступники. Переход подростка в эту группу увеличивает риск его социально-психологической деформации и уменьшает его шанс попасть в социально-реабилитационное учреждение. В сегодняшних условиях группа имеет тенденцию к увеличению.

В данной выборке «бродяг» наиболее часто встречаются следующие девиации: у подростков первой группы - «однократный побег» (100 %); у подростков второй группы - «попрошайничество» (100 %), «курение» (93,3 %), «бродяжничество» (80 %); у подростков третьей группы - «бродяжничество», «попрошайничество», «воровство» (100 %), «курение» (93,3 %), «алкоголь», «проституция» (80 %) (рис. 1).

Таким образом, портрет подростка, входящего в различные группы, различается. Если к первому типу мы относим подростка, совершившего однократный побег из дома и еще не пристрастившегося к другим девиациям, таким как «попрошайничество», «алкоголь» и др., то подростки, входящие в третью группу, имеют практически весь перечень девиаций.

Исследование личностных особенностей подростков с типом девиации «бродяжничество» проводилось в два этапа: 1 этап - исследование характеристик личности (индивидуально-психологический компонент) по шкалам «Самооценка» (методика Дембо-Рубин-штейна), «Тип акцентуации характера» (характерологический опросник Леон-гарда-Шмишека), «Уровень субъективного контроля» (методика Дж. Роттера); 2 этап - исследование эмоционально-личностной дезадаптации (ценностный и коммуникативный компоненты) по шкалам «Смысложизненные ориентации» (СЖО) (методика Д. А. Леонтьева), «Эмпатия» (методика И. М. Юсупова), «Агрессивность» (опросник Басса-Дарки), «Личностная дезинтеграция» (методика «Рисуночный апперцептивный тест» (РАТ) - модифицированный вариант «Тематический апперцептивный тест» (ТАТ) Г. Мюррея).

Результаты исследования по выделенным шкалам показали, что при переходе от группы к группе увеличивается самооценка самостоятельности, наблюдается полное совпадение идеального и реального по этому же параметру в третьей группе, т.е. подростки, составляющие третью группу, достигают, по их мнению, идеального образа самостоятельного человека. Увеличивается в третьей группе встречаемость неадекватной оценки (завышенной) и уверенности в себе. Увеличивается в третьей группе частота встречаемости адекватной оценки в категории «доброта». К третьей группе увеличивается частота встречаемости нереальной завышенной самооценки в категории «авторитет».

Анализ частоты встречаемости типов акцентуаций в выделенных типах девиации «бродяжничество» показал, что у подростков первой группы наиболее часто встречаются гипертимный тип (38 %). Во второй и третьей группах наиболее часто встречаются неустойчивый тип акцентуации (33,3 %), гипертимный тип акцентуации в этих группах встречается более редко (13,3 %; 20 %).

Анализ распределений локуса контроля подростков в связи со временем отсутствия вне дома такой: в третьей группе наиболее часто встречается экстернальный тип локуса контроля как по сравнению с первой, так по сравнению и со второй.

Исследование эмоционально-личностной дезадаптации (ценностный и коммуникативный компоненты) показало также наличие различий по выделенным шкалам. Анализ результатов методики «Смысложизненные ориентации» (СЖО) показал: подростки, входящие в первую группу, в основном имеют низкий уровень жизненных ценностей (93,75 %), у подростков, входящих в третью группу, в основном регистрируется средний уровень всех субшкал теста. У подростков второй группы диагностируется низкий уровень субшкалы «Результат».

Статистический анализ результатов теста СЖО показал наличие достоверных различий в выделенных группах подростков с девиацией «бродяжничество». Наиболее существенные различия по всем субшкалам обнаружили между первой и третьей группами подростков. Среди третьей и второй групп значимых различий не наблюдается. Таким образом, существенные изменения происходят на этапе перехода из первого типа во второй, поэтому и коррекционные мероприятия целесообразнее проводить именно с подростками первой группы девиации «бродяжничества».

Статистические различия подтверждает и корреляционный анализ показателей у подростков-мальчиков и подростков-девочек. Более того, корреляционный анализ показал, что существенных различий между показателями девочек и мальчиков не наблюдается, поэтому целесообразнее говорить, в общем, о подростках с девиацией «бродяжничество». Однако отметим, что наиболее часто встречаются с такой девиацией подростки-мальчики (80-90 %).

Анализ особенностей агрессивного поведения подростков с девиацией «бродяжничество» показал, что при переходе от группы к группе значимо изменяются индексы агрессивности и враждебности. Увеличивается частота встречаемости высокого уровня во второй и третьей группах. Снижается норма агрессивности при переходе к третьей группе. Наибольшее проявление враждебности обнаруживается во второй группе. В первой и третьей группах частота встречаемости высокого уровня враждебности статистически идентична. Сравнение индивидуальных показателей по всем параметрам данного опросника показало статистически возрастающую тенденцию при переходе от группы к группе: увеличивается физическая, косвенная агрессии, раздражение, негативизм, подозрительность. Вербальная агрессия незначительно изменяется при переходе от группы к группе. Чувство вины и обида статистически не изменяются.

Анализ личностных девиаций на основе результатов методики РАТ показал, что у подростков всех групп преобладает позиция жертвы, которая имеет две направленности - агрессивная и пассивная позиции, а также диагностируется основной паттерн реагирования - бегство.

Исследования, проводимые в  МОУ  «СОШ №4» г.Энгельса, позволяют определить модель родительской семьи, где дети встают на путь асоциального поведения,  :    нестабильный брак или родители в разводе -68%     деструктивные взаимные отношения между членами семьи -78%; низкий уровень благосостояния-57%;наличие в семье безработных-43% наличие в семье членов с асоциальным поведением»26%;  частые социальные контакты членов семьи с носителями асоциальных форм поведения14%.

 

 Исследования показывают  негативные тенденции роста числа  таких семей. Вместе с тем попытка  переноса центра тяжести воспитания  в семью показала неготовность  последней на данном этапе  развития общества к выполнению  воспитательных функций. Однако  бесспорным является то, что семья  может и должна взять на  себя главную ответственность  за воспитание своих детей. Но  это станет возможным при наличии  государственной социальной политики, которая бы способствовала включению  семьи в близкий круг посредничества (семья, школа) в процессе социализации  ребенка. Опыт многих семей показывает, что там, где родители - первые учителя, воспитатели, которые всегда рядом со своими детьми, понимают и любят их, совместно ищут выход из сложных жизненных ситуаций, - ребенок никогда не станет безнадзорным.

Интересное исследование структуры подростковой беспризорности было проведено Московским городским центром «Дети улиц». При этом все источники формирования детской беспризорности были разделены на пять групп.

В первую группу были отнесены подростки, причиной бродяжничества и беспризорности которых явилась нелегальная миграция семей из ближнего зарубежья в Россию. По данным Московского городского центра «Дети улиц», эта группа составляет 4 – 5 % от общей массы беспризорных детей.

Вторая группа детей формируется из несовершеннолетних, оставшихся без родителей либо иного попечения в силу различных трагических обстоятельств (катастроф, мятежей и т. п.). Число этих подростков, по данным исследования, составляет 8 – 9 % от всех беспризорных.

Третья группа несовершеннолетних бродяг и беспризорных образуется в результате попытки скрыться от суда и следствия после совершения уголовно наказуемых деяний. Доля этих детей не превышает 0,5%.

Четвертая, самая многочисленная группа несовершеннолетних беспризорных – это самовольно ушедшие из дома. Дети-беглецы покидают родительский кров из-за жестокого с ними обращения, пьянства или наркомании родителей, сексуального насилия и в силу других причин. Доля таких детей достигает 82 – 86 %.

Последняя, пятая группа несовершеннолетних состоит из лиц, самовольно покинувших специальные детские учреждения – спецшколы, специальные учреждения среднего профессионального образования, детские дома, школы-интернаты, иные объекты. Ранее эти подростки входили в одну из четырех перечисленных групп несовершеннолетних мигрантов. Попав под социально-педагогический контроль государства, они были размещены в упомянутых детских учреждениях. Количество этих подростков составляет 5 – 6 %.

Среди причин роста детской беспризорности и безнадзорности специалисты Московского городского центра «Дети улиц» (Городской центр профилактики безнадзорности, преступности, алкоголизма, наркомании и СПИДА среди несовершеннолетних) называют следующие:

- падение доходов семей  с детьми, часто до катастрофически  низкого уровня; безработица взрослых  членов семьи;

- резкое увеличение распространенности  кризисных явлений в семье (повышение  нестабильности семей, увеличение  числа неполных семей с детьми, асоциальное поведение родителей);

- морально-психологический  кризис у части общества в  условиях выработки новых морально-нравственных  ценностей, распространение морали  вседозволенности;

- открытость границ России  для стран, ранее входивших в  Советский Союз, их еще более  тяжелое экономическое положение, а в ряде случаев и вооруженные  конфликты ведут к нелегальной  миграции детей, причем часто  без сопровождения взрослых, из  этих стран в индустриальные  центры России;

 

- рост криминализации  общества, распространенность новых  для России видов правонарушений (проституция, торговля наркотиками  и пр.) при одновременном ослаблении  механизмов контроля за работодателями в результате развития мелкого и нелегального бизнеса, а также неотработанность механизмов и процедур выявления и наказания взрослых, вовлекающих детей в эти виды деятельности.

Подтверждает данные исследования и структура безнадзорных и беспризорных детей, приведенная в работе А.М. Нечаевой. Согласно представленной ей классификации, ряды беспризорных детей пополняются за счет трех основных категорий:  дети, потерявшие семью и родителей из-за их смерти, лишения родительских прав; дети, «выброшенные» из семьи, отвергнутые родителями; беглецы из дома, семьи, детского интернатного учреждения.

Как отмечает А.М. Нечаева, сиротство, вызванное смертью единственного родителя либо обоих родителей, лишением матери, отца родительских прав, относится к фактам, требующим усилий по устройству ребенка, оказавшегося в одиночестве. Если ранее в большинстве случаев ребенок-сирота устраивался у лиц, пожелавших заменить ему родителей (усыновителей, опекунов (попечителей), приемных родителей) то в последние годы сложности экономического характера невольно сокращают число тех, кто готов взять на воспитание такого ребенка. Следует отметить, что в особенно сложное положение чаще всего попадают осиротевшие дети подросткового возраста, уже искалеченные судьбой, приобретшие за годы жизни в семье асоциальные навыки, любовь к независимости, что существенно затрудняет их устройство в другую семью или интернатное учреждение.

Кроме того, у сирот шанс стать беспризорником увеличивается и в силу описанного в литературе психологического феномена "неотреагированного горя", который заставляет их искать сочувствия и эмоционального сопереживания на стороне – у мнимых авторитетов. Отсутствие лиц, желающих принять ребенка-сироту в свою семью, вынуждает помещать этих детей в интернатные учреждения.

 

 

 

 

3. . Возможные пути решения проблемы

 

Общие предложения по разрешению проблемы бродяжничества:

- создание информационного  банка данных о бездомных гражданах;

- осуществление мониторинга  миграции бездомных граждан;

- проведение систематики  категорий бездомных граждан  на основе таких критериев, как  предшествующее место жительства, возраст, состояние здоровья, ограничения  жизнедеятельности;

- усиление дифференциации  функций учреждений социальной  помощи с учетом установок  бездомных граждан и реинтеграционного их прогноза;

- разработка принципов преемственности деятельности учреждений социальной помощи на основе возможностей реинтеграционного маршрута бездомных граждан;

- ориентирование учреждений  социальной помощи с адаптационными  функциями на усиление активизирующего  воздействия, вовлечение бездомных  граждан в трудовую деятельность, преодоление их иждивенческих  установок;

- тщательное изучение  социально-психологических факторов, лежащих в основе бродяжничества, с целью разработки дифференцированных  программ ресоциализации и реинтеграции бездомных граждан;

- обеспечение бездомных  граждан реальными возможностями  реинтеграции в общество (социальным жильем, стабильным трудоустройством, общественно полезной занятостью);

- усиление управленческого  аспекта в разрешении проблемы  бродяжничества посредством разработки  законодательного документа, регулирующего  социальное положение, перспективу  реинтеграции бездомных граждан в общество.

Для решения проблемы профилактики бродяжничества в среде подростком, рекомендуется (в условиях образовательного учреждения) :

 

1. Укомплектовать штат  образовательного учреждения социальным  педагогом, психологом, которые подготовлены  к работе со школьниками, склонными  бродяжничеству и другими формами  асоциального поведения.

2. Привлекать к решению  проблемы другие службы: социальные (органы опеки и попечительства, реабилитационные центры и т. д), правоохранительные (отделение милиции, комиссию по делам несовершеннолетних и т.д.) и медицинских работников (нарколога, психотерапевта).