Массовая культура:содержание и социальные функции

    Поэтому неоправданно судить о функции массовой культуры с позиций высокой эстетики и, опираясь на них, принимать меры по ограничению этой культуры, уничтожая тем самым культурный механизм снятия огромных напряжений, возникающих в повседневном существовании, настроений усталости и безразличия, жестокости и агрессивности, отчаяния и растерянности, обиды и страха.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Массовая культура: плюрализм подходов

     Слова «инакость», «другой», «диалог», «интеркультурная коммуникация» внедрились в лексикон современной западной публицистики столь прочно, что сделались частью своего рода жаргона. На протяжении 70-х годов сложился, а в течение 80-х утвердился негласный моральный кодекс, следовать которому обязан всякий автор, не желающий подвергнуть себя всеобщему остракизму. Высказывать недоверие по поводу возможности «диалога культур» или необходимости «взаимопонимания между народами» равносильно скандалу.

      Еще в пятидесятых на дверях питейных заведений в США, особенно в южных штатах, могли красоваться таблички «только для белых». Еще в шестидесятых женщины были лишены избирательных прав в такой гордящейся своим демократизмом стране, как Швейцария. Смену господствовавшей интеллектуальной парадигмы подготовили не столько представители философского цеха, сколько достаточно далеко от профессиональной философии отстоявшие антропологи, «культурные антропологи», или «этнологи». Серьезное изучение неевропейских цивилизаций, и прежде всего форм поведения и мышления так называемых архаических народов, показало, что «разум» имеет свое «другое» -- то, что не есть он сам, но без чего он не может существовать.

    Подрыв позиций универсальной рациональности завершает постструктурализм. Интенсивное освоение этого идейного комплекса влечет за собой теперь уже не чисто теоретический, а вполне практически ощутимый пересмотр базовых представлений о человеке и обществе. «Инакость» и «различие» внедряются в арсенал воинствующего феминизма и мультикультурализма.

      Однако в последние годы нечто принципиально изменилось. Сегодня больше не говорят ни об универсальном разуме, ни об универсальных ценностях. Они, во вполне современном духе утверждают прямо противоположное -- культурный плюрализм.

    Каждая культура должна играть по своим, ей присущим правилам игры. Зачем навязывать иным культурам нормы нашей культуры? Пусть себе руководствуются собственными. Пусть сохраняют инакость. Только где-нибудь подальше от нас. Нарушать или, чего доброго, размывать культурные границы -- не только политически недальновидно, но и морально недопустимо. Ведь от этого пострадает инакость. Те же, кто ратует за культуру без границ, делают жест, чреватый тоталитаризмом.

     В начале 90-х западные общества, прежде всего США и Канада, столкнулись с феноменом так называемого реактивного мультикультурализма. Его носители -- этнические и культурные меньшинства. Если раньше их члены стремились скорее к слиянию с большинством, то теперь они, напротив, настаивают на собственной инакости. При этом утверждается, что их «идентичность» отлична от «идентичности» окружающих столь радикально, что ни о каком сближении просто не может быть речи.

    Употребление термина "идентичность" в социально-гуманитарных науках -- культурной антропологии, социологии, социальной психологии -- долгое время идет по параллельному с философией руслу, с последней практически не пересекаясь. Впервые в философски релевантном плане проблематика идентичности разрабатывается Джорджем Мидом и Чарльзом Кули, которые, кстати сказать, самого термина "идентичность" не употребляют, пользуясь традиционной "самостью". Идентичность индивида складывается в результате его самосоотнесения с коллективом, являющимся для данного индивида значимым.

      Приблизительно с середины-конца 70-х термин "идентичность" прочно входит в словарь социально-гуманитарных наук.

     Общество, в отличие от личности, не имеет качества субъективности. "Субъективность" -- атрибут индивида, не коллектива. Приписывать коллективу статус субъективности, т.е. говорить применительно к коллективу о "сознании", "волении" и "чувствовании" можно разве что метафорически. Ибо ни "сознанием", ни "желанием" коллектив не обладает.

     Понятие "идентичность" вряд ли сделалось бы таким популярным, если бы его не снабдили предикатом "национальная". Нация понимается как нечто изначально данное, всегда - уже - присутствующее. Она есть субстанция, ждущая своего развертывания. Она есть сущность, явлениями которой выступают "национальное самосознание", "национальный менталитет" и пр. "Нация", таким образом, далеко не сводится к формальной основе суверенитета, но представляет собой содержательную совокупность лиц, соединенных определенными -- историческими, языковыми, религиозными и культурными связями

     Если раньше индивиды, принадлежавшие к этническим и культурным меньшинствам, скорее противились выделению себя в особую группу, то теперь они подчеркивают свою особость. Если афро-американцы 50-х из кожи вон лезли, чтобы стать неотличимыми от соотечественников англосаксонского происхождения, то в 80-х колоссальную силу набирает тенденция black is beautiful.

      Общество, усвоившее мультикультуралистский дискурс, рискует попасть -- и попадает -- в ловушку. Исходя из демократического самопонимания, оно пытается перестроиться в соответствии с новыми реальностями. Последние же состоят в том, что единство сменилось множественностью, монокультура -- культурным разнообразием. «Культуры» и «этносы» мыслятся в качестве от века существующих данностей. А поскольку таковых в природе не существует, начинается их интенсивное конструирование.

Реактивный мультикультурализм наших дней -- следствие девальвации  ценностей, еще совсем недавно высоко котировавшихся. Инакость, которую  мы привычно ассоциируем с моральным идеалом признания достоинства других, стала кодовым словом для стратегий сегрегации. Апология инакости превратилась в проповедь чуждости. То, что вчера казалось однозначно прогрессивным и гуманным, сегодня с легкостью интегрируется в откровенно реакционные идеологемы. 

      Подходя к проблеме кризиса коллективной идентичности, можно сказать, что его сущностью является уменьшение идентификации индивидов с коллективной реальностью, которую они прежде поддерживали. Причины этого кризиса отчасти аналогичны причинам кризисов индивидуальной идентичности. Здесь можно назвать отрицание символов, распад коллективной памяти, представленной традициями, а также утрату веры в общее будущее, дисгармонию между описательным и нормативным образами себя, прерывность в истории, несоответствие между представлением культуры о самой себе и ее образами в других культурах, наконец, чувство неполноценности относительно более совершенной культуры. Кризисы индивидуальной идентичности часто вызываются кризисом коллективной идентичности, однако это происходит не всегда. Кризис идентичности часто вызывает регрессию к более архаичным и примитивным ценностям. Разрушив взаимное доверие, распределение лояльности и институты, кризисы коллективной идентичности изменяют распределение власти в мире, а также некоторые другие факторы. 

      Несмотря на серьезную опасность нестабильности, кроющуюся за каждым кризисом коллективной идентичности, невозможно оценивать последние исключительно отрицательно. Если бы не было кризисов идентичности, не было бы и прогресса индивидов и институтов; значит, следует не избегать кризисов идентичности, но направлять их в правильное русло.

 

 

 

 

 

Заключение

      Распространенный мотив критики массовой культуры - стандартизация, неизбежно сопровождающая её "продукцию". Такая критика всегда явно или неявно исходит либо из идеализации традиционной культуры, якобы не знавшей стандарта, либо из сведения культурных ценностей прошлого только к высшим, уникальным классическим образцам (при этом забывают о том, что "средние" и "нижние" этажи зачастую просто канули в Лету). Уместно заметить, что заниматься этим значит уподобляться человеку, который стал бы сравнивать, к примеру, современный типовой жилой дом, построенный массовым индустриальным методом, с каким-нибудь флорентийским палаццо XV в. и энергично доказывать очевидные эстетические дефекты первого в сравнении со вторым, подразумевая, что хижин во Флоренции того времени просто не существовало.

     Тиражирование отнюдь не обязательно является "опошлением" высокого и уникального (хотя потери здесь возможны и неизбежны). Согласно исследованиям искусствоведов в современную эпоху знакомство с тиражированными творениями культуры нередко ведет к глубокому проникновению в уникальную сущность оригиналов.

      Стандартизация, тесно связанная с массовостью, представляет собой универсальный социальный процесс, и задача состоит отнюдь не в том, чтобы "разоблачать" стандартизацию как таковую. Необходимо, безусловно, всемерно поддерживать и культивировать ценность уникального и неповторимого, особенно в художественном творчестве (без чего оно просто не существует), но при этом важно помнить, что оно может (а иногда должно) стать стандартом, хотя и не обязательно вечным и повсеместным.

      Важнейшее значение в функционировании культуры имеет создание оригинальных и разнообразных культурных стандартов, как ни парадоксально на первый взгляд выглядит это утверждение. С течением времени стандартное может стать (и становилось в истории) уникальным. И, наконец, требуется повышение уровня содержания уже существующих стандартов массовой культуры.

     Бесспорно, в процессе массовизации возможно и даже неизбежно определенное снижение качества выдающихся культурных творений. Но исторический процесс диалектичен по своей природе, любые приобретения сопровождаются потерями.

    Дилеммы типа "массовая - народная", "массовая - классическая" и др. в высшей степени искусственны и лишены логических и исторических оснований. Более уместно и ближе к реальности сопоставление массовой культуры с элитарной, традиционной и специализированной. Но и здесь важно осознавать условность и подвижность этого различения. В современных обществах элитарное, традиционное и массовое составляют пересекающиеся между собой и взаимопроникающие элементы культуры, которые зачастую не могут существовать друг без друга. 

      Таким образом, массовая культура так же, как и мода в культуре, - явления гораздо более сложные и укорененные в социально-исторической действительности, чем это думают её многочисленные критики.

 

 

 

 

 

 

 

 

Список используемой литературы

1. Борев В.  Ю., Коваленко А. В. Культура  и массовая коммуникация. М., 1986.

  2. Гофман  А. Б. Дилеммы подлинные и  мнимые, или О культуре массовой  и немассовой // Социс. 1990. № 8.

  3. Ерасов  Б. С. Социальная культурология. М., 1996.

  4. Моль А.  Социодинамика культуры. М., 1973.

  5. Орлова  Э. А. Современная городская  культура и человек. М., 1987.

  6. Ортега-и-Гассет  Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

  7. Разлогов  К. Э. Коммерция и творчество: Враги или союзники? М., 1992.

  8. Семенов  В. Л. Массовая культура в  современном мире. СПб., 1991.

  9. Художественная  жизнь современного общества: В  4 т. СПб., 1996. Т. 1.

  10. Яковлев  А. М. Китч и художественная  культура. М., 1990.