Эвтаназия-общественное мнение "за " и "против"

В переводе с греческого «эвтаназия» – это «хорошая, благая смерть»10. В современных публикациях на русском языке используются два варианта передачи этого греческого слова: «эвтаназия» и «эйтаназия». Объём понятий, охватываемых этим термином, неодинаков, а толкования, даваемые различными авторами, часто неполны и противоречивы. Данный термин употребляется в самых разнообразных словосочетаниях и имеет различное значение, что вызывает путаницу. В зависимости от его определения меняется и подход к проблеме.

В связи с этим обратимся к этимологии слова. В «Новом словаре иностранных слов» эвтаназия рассматривается как «содействие наступлению смерти и тем самым прекращению страданий неизлечимо больных людей (с их согласия или с согласия родственников или опекунов при невозможности принятия решения находящимися без сознания, психически неполноценными и т. п. больными)»11.

В «Большой медицинской энциклопедии» говорится: «Эйтаназия – намеренное ускорение наступления смерти неизлечимого больного с целью прекращения его страданий»12. «Большой юридический словарь» эвтаназией называет «удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни»13. Приведенные словарные толкования, на наш взгляд, не вносят ясности в вопрос о том, что же, собственно, представляет собой эвтаназия в реальности и каковы сферы возможного применения этого термина.

В реальной жизни проявления эвтаназии весьма многообразны и подчас не укладываются в существующие представления о ней. Верно и то, что разнообразие мнений о сущности эвтаназии объясняется многоаспектностью этого явления, недостаточной его изученностью.

В науке существуют различные классификации видов эвтаназии. Различают добровольную, принудительную, пассивную и активную эвтаназию 14. Рассмотрим последние два ее вида. «Пассивная эвтаназия просто означает недопустимость использования для сохранения жизни больного экстраординарных и чрезвычайных средств, если он не хочет их применения. Она также предполагает прекращение дальнейшего лечения, за исключением того, которое уменьшает боль. В этих случаях по желанию пациента должны быть прекращены даже внутривенные вливания и искусственное питание, при этом нельзя предпринимать попыток воскрешения человека, если его сердце или лёгкие перестали работать. Если пациент может выписаться из больницы для того, чтобы умереть дома, то ему нельзя препятствовать в этом»15. Активной эвтаназия называется в тех случаях, когда пациент требует специальных средств для ускорения смерти16.

Прежде всего следует уточнить, что под эвтаназией понимается не просто лёгкая, безболезненная смерть, а смерть, которая соответствует желанию самого умирающего (либо его родственников и близких, если умирающий безвозвратно потерял сознание) и происходит при содействии (активном или пассивном) медика. Именно этим определяется как контекст медицинской практики, в котором можно осмысленно обсуждать проблемы эвтаназии, так и круг непосредственно причастных к ней лиц. Вместе с тем здесь затрагиваются и глубинные слои человеческого существования, и фундаментальные ценности общества, чем и объясняется острота и сложность дискуссий. Противоречивые взгляды на эвтаназию с медицинской и морально-этической точек зрения породили и противоречивую юридическую оценку этого явления.

Рассмотрим, как наше законодательство регулирует проблему эвтаназии.

В России любая эвтаназия запрещена, однако во многих западных странах «метод отложенного шприца» считается гуманным и пока единственно приемлемым легальным способом прекратить страдания больного. Пассивная эвтаназия разрешена в Голландии, Австралии, Швеции, Финляндии, некоторых штатах США. В отечественной научной литературе были высказаны предложения о легализации добровольной пассивной эвтаназии17. В определённом смысле это было прорывом в обсуждении проблемы, на которое долгое время было наложено табу.

До тех пор, пока эвтаназия в нашем государстве категорически запрещена, на наш взгляд, необходимо хотя бы изменить уголовно-правовую оценку обсуждаемых действий. И не только в отношении медиков. Так, лишение жизни из сострадания не может быть по степени опасности уравнено с умышленным убийством. В действующем уголовном кодексе (УК) РФ убийство предусмотрено сразу несколькими статьями, начиная со 105, однако ни в одной из них нет указания на совершение такого действия с согласия потерпевшего (т. е. отсутствует соответствующая гипотеза).

Казалось бы, действия, которые не предусмотрены законом, не могут преследоваться со стороны закона. Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо прибегнуть к историческому толкованию, т. е. обратиться к истории создания дальнейшей трансформации правовых норм, относящихся к рассматриваемой проблеме. В нашей стране некоторый опыт по легализации убийства из сострадания свидетельствует против эвтаназии. В примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г. имеется указание на ненаказуемость убийства, совершённого из сострадания, осуществлённого по настоятельной просьбе потерпевшего18. Однако это примечание пришлось вскоре отменить, так как практика преподнесла много случаев сокрытия умышленных убийств, совершённых будто бы из сострадания и по просьбе убитого. Таким образом, убийство, совершённое по просьбе потерпевшего, сегодня подпадает под действие ст. 105 Уголовного кодекса РФ. Такого же мнения придерживался и профессор уголовного права Петербургского университета дореволюционной России К. Я. Фойницкий, который писал: «Убийство не перестает быть убийством, хотя бы оно было сделано с согласия убитого»19.

Ст. 105 УК РФ предусматривает также убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. Такие действия могут быть в некоторых случаях отнесены к эвтаназии и также запрещены законом. Прямого упоминания об эвтаназии в УК РФ нет, однако оно имеется в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан, где в ст. 45 изложено определение отношения законодателя к этой проблеме: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии – удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несёт уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации»20.

Более распространённой законодательной нормой является право больного на отказ от медицинской помощи. Эта норма позволяет во многих странах мира практически безнаказанно прекращать реанимационную помощь по просьбе больного.

Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан предусматривают отказ пациента от медицинского вмешательства (ст. 33). В таких случаях больному или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия, о чём оформляется специальная запись в медицинской документации, подписываемая врачом, больным или его законным представителем.

Эта норма касается различных случаев оказания медицинской помощи, но не относится к эвтаназии, поскольку закон о здравоохранении содержит специальную статью, запрещающую эвтаназию. Подтверждение этому мы находим в Этическом кодексе российского врача. Так, ст. 14 гласит: «Эвтаназия как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии»21.

Обоснованное и правовое запрещение эвтаназии в нашей стране должно стимулировать общественное мнение и медицинских работников к прекращению дискуссий об эвтаназии. Но здесь имеется и другая сторона дела. Если тяжелобольной просит ускорить наступление смерти из-за сильных болей, плохого лечения и ухода, антисанитарии, невнимания и жестокости персонала, то речь должна вестись не об эвтаназии, а об изменении основных принципов и условий нашего здравоохранения: улучшении материальной базы, о контроле за деятельностью медицинского персонала и т. д.

Как уже говорилось, сама по себе проблема эвтаназии не нова. Она существует столько же веков, сколько живут и умирают люди на земле или, по крайней мере, сколько существует медицина как сфера профессиональной деятельности. Правда, общество не склонно обсуждать её широко, имеет место нечто вроде молчаливого согласия считать её компетенцией медиков. Общество отдаёт решение вопроса в конкретных ситуациях в ведение врачей; при этом предполагается, что одобряемые им этические нормы медицинской профессии однозначно диктуют линию их поведения.

На наш взгляд, вполне обоснованно, что в настоящее время недопустимость эвтаназии считается в нашей стране общепринятой нормой медицинской практики. Хотя и здесь есть исключение. Не так уж редки ситуации, когда неизлечимо больного выписывают из больницы и отправляют домой. Основания для такого решения могут быть различными: либо желание «не портить статистику» медучреждения, либо стремление освободить больничную койку для того, кому может быть оказана действенная помощь. В этих случаях, конечно, нельзя говорить об эвтаназии. Но возможен и другой случай, когда пациент выписывается из больницы по его собственной просьбе или по просьбе родственников, с тем, чтобы последние дни своей жизни провести в кругу самых близких людей. Это уже некоторая «латентная» эвтаназия. Надо сказать, что, к сожалению, быт и нравы, царящие во многих наших больницах, очень часто являются причиной, толкающей пациента и его родственников на эвтаназию в самом определённом смысле этого слова.

Научно-технический прогресс в медицине постоянно сталкивает людей с новыми, неожиданными и непростыми проблемами. Расширяя возможности человека, этот прогресс одновременно увеличивает и многообразие ситуаций, в которых человеку надлежит сделать выбор. В немалой степени это связано с тем, что новейшие медицинские приборы и препараты позволяют бороться за жизнь больного в таких ситуациях, в которых совсем недавно это было немыслимо.

С другой стороны, в настоящее время существуют специальные медико-социальные учреждения для безнадёжно больных людей, хосписы, где наряду с врачами за ними ухаживают психологи, пытающиеся облегчить страдания своих пациентов. Первый хоспис был создан в Англии, и сейчас там более 140 таких учреждений. У нас в России – всего около 20, первое было открыто в 1990 г. в Санкт-Петербурге. Обычный российский хоспис представляет собой стационар на 25-30 мест и несколько выездных бригад, которые посещают онкологических больных на дому. Увы, сказать, что российские хосписы являются образцом благополучия, нельзя. На них в нашей стране выделяется так же мало средств, как и на все остальные медицинские учреждения.

Однако поскольку хосписы являются в некотором роде альтернативой эвтаназии, а последняя нашим законодательством отвергается, необходимо подчеркнуть, что требуется самое детальное обсуждение в обществе и научных кругах самой проблемы законодательной регламентации деятельности хосписов. Необходимо детализированное законодательство в этой сфере, которое бы защищало больного, формировало его уверенность в том, что последние часы жизни он проведёт достойно. Если же эвтаназия будет законом разрешена, необходимо, чтобы им предусматривалось добровольное, осознанное требование больного, выраженное в письменной форме, а также обязанность привлечения к решению вопроса об эвтаназии не заинтересованного в исходе компетентного лица, подтверждающего правомерность принятого решения.

Вопрос об эвтаназии в России нельзя считать закрытым ни с точки зрения права, ни с этической и социальной точки зрения. Однако, несмотря на тяжесть объективных обстоятельств, общество, прежде всего в лице научного, медицинского и правового сообщества, должно найти подобающие формы практики и убедительные аргументы, которые помогут более глубокому пониманию эвтаназии в сознании людей. И начинать необходимо именно с правового прояснения этой сложной и важной проблемы.

3.2 Уголовно-правовой аспект эвтаназии.

Юридическое закрепление эвтаназии наиболее спорный момент, по этому поводу неоднозначно высказываются учёные умы и теоретики различных стран мира.

Следует констатировать, что проблема эвтаназии не нашла своего решения и в международно-правовых актах, в частности в Европейской конвенции о правах и основных свободах человека, принятой 4 ноября 1950 г. и вступившей в силу 3 сентября 1953 г. «В Европейскую комиссию по правам человека и в Европейский суд по правам человека на сегодняшний день не поступало в связи с этим вопросом ни одного дела по ст. 2

Конвенции, закрепляющей право на жизнь. В материалах Европейской комиссии по правам человека отмечается, что ни в Конвенции, ни в прецедентном праве относительно применения указанной статьи не рассматривается вопрос о допустимости самоубийства с юридической точки зрения и остаются открытыми такие вопросы, как охватывает ли право на жизнь обязанность жить и соответственно может ли индивид отказаться от этого права».

В соответствии с Венецианской декларацией о терминальном состоянии, принятой 35-й Всемирной медицинской ассамблеей (ВМА) в октябре 1983 г., в процессе лечения врач обязан, по возможности, облегчить страдания пациента, всегда руководствуясь интересами последнего. При этом считается, что врач не продлевает мучения умирающего, прекращая по его просьбе, а если больной без сознания – по просьбе его родственников, лечение, способное лишь отсрочить наступление неизбежного конца. Вместе с тем отказ от лечения, согласно Декларации 1983 г., не освобождает врача от обязанности помочь умирающему, назначив лекарства, облегчающие страдания.

В октябре 1987 г. 39-я ВМА в Мадриде приняла Декларацию об

эвтаназии. Текст документа гласит: «Эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента, даже по просьбе самого пациента или на основании обращения с подобной просьбой его близких, не этична. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной фазе заболевания».

Таким образом, Венецианская и Мадридская декларации ВМА допускают пассивную форму эвтаназии: врач ничего не предпринимает для продления жизни больного, а применяет лишь обезболивающие средства. Иного принципа придерживается законодатель штата Орегон – единственного штата в США, где врачу позволяется помогать умереть больному.

«В 1997 г. в этом штате вступил в силу специальный нормативный акт

– «Закон о смерти с достоинством», который разрешает врачу прописывать безнадёжно больному пациенту летальную дозу лекарства, если сам пациент просит помочь ему покончить с жизнью. По существу, в данном случае речь идёт о пособничестве самоубийству больного, который сам принимает решение об уходе из жизни и осуществляет действия, приводящие к смерти.

Что касается действий врача, непосредственно направленных на лишение жизни пациента, то они законодательством штата Орегон запрещены».

Таким образом, мы видим, что законодательная мысль медленно, но движется по направлению к легализации эвтаназии, и узаконение в некоторых государствах помощи при умирании является первым шагом на этом пути, своеобразным компромиссом, которого могут попробовать достичь сторонники и противники эвтаназии. Разрешение эвтаназии сдерживает неоднозначно складывающееся общественное мнение (между теми, кто за и теми, кто против). Так, упомянутый Орегонский акт был принят в 1994 г., а обрёл силу в 1997 г. из-за протеста, принесённого несколькими врачами и терминальными больными, считающими, что данный акт дискредитирует терминальных больных.