Глобализации

 Появление нового инструментария  валютно-финансового рынка –  дериватов, позволившего развернуть  широкомасштабные спекулятивные  операции на курсах валют и  других ценных бумаг, ускоряет  процесс обособления валютно-финансовой  сферы, которая все больше, и  в основном, начинает обслуживать  саму себя, от реального сектора  экономики. Это порождает огромную  нестабильность мировой финансовой  системы, о чем свидетельствуют  периодически повторяющиеся и  все более разрушительные финансовые  кризисы – 1997г., 1997-1999гг.

 Степень пораженности экономике той или иной страны финансовым кризисом зависит от целого комплекса факторов, в ряду которых большую роль играют: мера сбалансированности между финансовой сферой и реальным сектором экономики, связанная с этим устойчивость национальной валютной системы, инвестиционный климат, глубина интегрированности страны в мировую  валютно-финансовую систему, масштабы и характер задолженности государства и национальной экономике в целом.

Наряду с дестабилизацией  финансовой сферы глобализация ведет  к усилению диспропорций в мировой  экономике и к нарастанию социальной поляризации. В исследовании “ Глобальная экономика в переходный период”, подготовленном группой английских, канадских и американских экономистов, подчеркивается, что “превращении экономики в глобальную не означает всеобщего динамизма развития; скорее оно ведет к одновременному выделению высокодинамичных систем и расширению числа стагнирующих, которые и так уже слабы и находятся в невыгодном положении”. Еще определеннее эта мысль была высказана на 81-й сессии МОТ в докладе ее Генерального директора М. Хансена, посвященном социальной справедливости в условиях глобализации экономики. “Вместо того чтобы уничтожать или ослаблять проявления неравенства, интеграция национальных экономик в мировую систему, напротив, усиливает их и делает во многих отношениях более острыми”. В докладе приводятся данные о том, что в 1960 г. 20% населения планеты, охватывающее его наиболее богатую часть, располагали в 30 раз большими средствами, чем 20%, включающие наименее обеспеченных, а к 1990 г. этот разрыв увеличился до 59 раз.

3.Социально-политические  проблемы глобализации.

Обострение социально-политических проблем, связанное с процессами глобализации, имеет место не только в развивающихся, но и в развитых, вполне благополучных на первый взгляд, странах. Изменение структуры производства и перемещения массового выпуска  трудоемких видов товаров в Третий мир тяжело ударило по традиционным отраслям этих стран, вызвав там закрытие многих предприятий и рост безработицы. Феномен деиндустриализации привел к образованию депрессивных анклавов, усилив социальное расслоение общества. Дестабилизирующими факторами являются также новые формы занятости (индивидуализация условий найма, временные контракты) и глобализация рынка рабочей силы. Приток дешевой рабочей силы извне обострил конкуренцию на рынке труда развитых стран, что привело к осложнению межэтнических отношений и росту национализма в этих стран.

Массовая миграция населения, приобретающая глобальный характер, превращается в серьезный источник обострения социально-экономической  обстановки в мире. По данным ООН, в 1995г. за пределами родных стран проживало 125 млн. человек. При этом численность  нелегальных иммигрантов оценивается  в 30 млн. Большая часть мигрантов  покинули родину по сугубо экономическим  причинам – глобализация производства сопровождается глобализацией рынка  труда. Другая их часть – это вынужденные  переселенцы, бегущие от локальных  войн и этнических чисток. Воинствующий национализм и религиозная нетерпимость, приобретающие все более опасные  масштабы в  XXI  веке, - это ответная реакция той части мирового сообщества, которая оказалась не в состоянии  преодолеть психологический шок  глобализационных процессов.

Этот шок ощущается  как на общественном, так и на личностном уровнях. Стрессовые нагрузки, вызываемые усилением экономической и социально-политической нестабильности, разрушением привычного уклада жизни и ценностных ориентиров, способствуют распространению тяжелых психических заболеваний и недугов, связанных с ослаблением иммунной системы человека. Приобретают небывалые масштабы и социальные болезни человечества – наркомания, преступность. Создаются глобальные сети преступного бизнеса, паразитирующего на человеческих слабостях и пороках.

4.Государство, рынок и гражданское общество в процессе глобализации.

 Обострение кризисных  ситуаций по мере развития  глобализации выдвигает на первый  план проблему регулирования  стихийных процессов в целях  адаптации человечества к новым  условиям существования. Решающее  значение здесь приобретают силы, способные контролировать стихийные  процессы и вносить в них  элементы упорядоченности и целенаправленности. “Сегодня мир, почти лишенный  путевой нити, пытается наощупь  найти новый баланс, новое соотношение  сил между государством, рынком  и гражданским обществом”,  - заявил  М. Хансен в упоминавшемся докладе. Сложность проблемы в том, что ее решение требует не просто распределения власти между указанными институтами, но – в связи с изменением общественных ценностей и приоритетов – трансформация самих этих институтов.

Наибольшее внимание политологов  и экономистов привлекает в настоящее  время вопрос о том, какие изменения  происходят в функциях государства  и какова его судьба в условиях глобализации. Здесь можно выделить два аспекта: роль института государства  в мировом сообществе и внутри отдельной страны.

В отношении первого преобладает  мнение, что интеграционные процессы в экономике, глобализация финансового  рынка ведет к “стиранию” государственных  границ, к ослаблению государственного суверенитета в финансовой сфере. По оценкам Р. Аллена, менее 30% рынка  ценных бумаг семерки наиболее развитых стран контролируются государством или подчинены государственным интересам. Мировой финансовый рынок перемещает свыше 3 трлн. долл. в месяц из страны в стану. Из них 2 трлн. долл. – деньги, неконтролируемые государством или другими государственными институтами. Частный капитал имеет больше ресурсов, чем центральные банки даже таких стран, как США. Не национальные правительства, заключает Р. Аллен, а частный капитал определяет ситуацию на мировом финансовом рынке.

 Некоторые исследователи  делают далеко идущие выводы  о неминуемом отмирании национальных  государств. Р. О`Брайен в книге “Глобальна финансовая интеграция. Конец географии” пишет: “Нация делается неуместна, хотя она еще и существует. Чем ближе мы подходим к глобальному интегральному целому, тем ближе мы к концу географии” (т.е. государственно-национального деления мира) Это утверждения представляется весьма сомнительным. Стихийные процессы глобализации не превращают мировую экономику в интегральное целое, а наоборот усиливают её диспропорцию. Увеличивается контраст между высокоразвитым центром, в котором проживает 1/6 населения, и периферией, сосредоточивающей основную массу жителей нашей планеты. Складывающаяся архитектоника мировой экономике крайне не стабильна и чревата большими потрясеньями не только для стран периферии, но и для центра, т.к. мировая валютно–финансовая сфера превратилась в единую систему и обвал одного из её звеньев тяжело отражается на остальных.

 Несмотря на возросшее  могущество и относительную независимость  от государства крупнейших субъектов  рынка – олигопольных структур, последние не в состоянии регулировать стихийные процессы мирового рынка, приобретающие все более непредсказуемый характер, и вынуждены опираться на институт государства. Роль этого института в выработке и проведении мирового рынка на международном уровне усиливается. Это находит выражения в активизации попыток совместного регулирования мирового финансового рынка странами “семерки”. Речь идет прежде всего о стремлении выработать общие правовые нормы, в рамках которых можно было бы контролировать функционирование финансовых структур.

Институтами такого регулирования  и контроля являются Базельский комитет по банковскому регулированию и надзору, установивший “правило Кука” - минимально допустимый уровень соотношения между размерами собственного капитала коммерческих банков и их активами, а также разработавший меры по усилению контроля за ликвидностью банков; Международная организация комиссии по контролю над операциями с ценными бумагами, определяющая правила поведения субъектов рынка, необходимый уровень транспарентности их счетов, унификация систем расчетов.

Имеет место активизация  действий правительств и центральных  банков, направленная на координацию  валютно-кредитной и общеэкономической  политики в условиях финансового  кризиса. Центральные банки выступают  в качестве кредиторов в последней  инстанции, пытаясь обеспечивать ликвидность  финансовой системы путем поддержки  частных банков и других кредитных  институтов. Важным рычагом проведения согласованной политике на мировом  финансовом рынке является международные  финансовые организации – МВФ  и Мировой банк.

В тоже время события последних  лет показывают, что существующих инструментов регулирования мирового финансового рынка явно недостаточно. Отсюда – лихорадочные поиски новых  идей и концепций. Среди них –  предложение британского премьера Т. Блэра о создании новой бреттон-вудской валютной системы, предложение канцлера ФРГ Г. Шредера о “целевых зонах”, в рамках которых определились бы курсы основных мировых валют. Выдвигаются и более смелые идеи о создании единой мировой валютной системы и мирового центрального банка. Эти предложения встречаются международными экспертами с большой долей скептицизма “В действительности ни у кого нет верного рецепта выхода из кризиса или преодоления наступления следующего”, - отмечает журнал “Экономист”. Суть дела тут в том, что интеграция валютной системы предполагает высокую степень интеграции и в других сферах социально-экономической и политической жизни, тогда как в условиях острого соперничества на мировом рынке основных экономических центров – Северной Америки, Западной Европы и Юго-Восточной Азии – реальные процессы интеграции идут по линии создания региональных валютных блоков.

Наиболее продвинутым  здесь оказался Европейский союз, в рамках которого не только создалась  единая валютная система, но и заложены основы гармонизации финансовой и, в  более широком плане, экономической  политике государств – членов Союза. Маастрихтский договор предусматривает  так называемые критерии конвергенции – предельные ставки банковского  процента, допустимые величины государственного долга, дефицита госбюджета, темпов инфляции, что существенно ограничивает суверенитет  членов ЕС в экономической сфере. Заключенный по настоянию ФРГ  Пакт стабильности включает санкции, применяемые  к государствам, нарушившим критерии конвергенции. Все права на проведение кредитно-денежной политики Союза переданы Центральному европейскому банку, который  действует под контролем Комиссии ЕС. Таким образом, создаются структуры  управления нового регионального объединения, берущие на себя ряд функций правительств входящих в него стран. По существу закладываются основы будущего федеративного государства.

В основу концепции европейской  интеграции положен принцип субсидиарности (дополнительности), предусматривающий многоуровневую систему принятия решений. Всего выделяется четыре уровня: коммунальный, региональный, национальный и наднациональный. При этом решение каждой конкретной проблемы относится к компетенции той власти, которая обеспечивает ее оптимальное решение. Интеграция сочетается федерализацией.

Итак, проявляется тенденция  к перенесению части государственных  функций по регулированию валютно-финансовой сферы на надгосударственный уровень. Помимо этого, развитие процессов глобализации подталкивает государства ко все большей координации их политике в области правового регулирования информационного пространства, экологии, борьбы с терроризмом, наркобизнесом и преступностью. Такая координация, не ослабляя внешнеполитическую роль современного государства, требует усиления той стороны института государственной власти, которая связана с международным сотрудничеством и развитием.

Не менее важные изменения  происходят в функциях государства  внутри страны. В условиях глобализации общество испытывает возрастающие перегрузки, вызываемые ослаблением или разрывом традиционных экономических и социальных связей, Социальным расслоением, межэтническими и межконфессиональными конфликтами. Отсюда – усиление исторической роли государства как гаранта социальной стабильности, призванного обеспечивать прежде всего необходимую помощь наиболее нуждающимся категориям населения и защищать общество от волны насилия, преступности и террора, приобретающего глобальные масштабы.

Особую сложность представляет вопрос о возможностях и эффективности  вмешательства государства в  экономику в условиях глобализации. Как известно, научные школы сторонников  либерализма и дирижизма занимают здесь диаметрально противоположные позиции. Несмотря на эти различия их объединяет одна общая черта – трактовка предлагаемой модели развития как единственно возможной для всех стран и регионов. Упускается из виду, однако, тот существенный факт, что мировая экономика отнюдь не гомогенна. По этому не может быть единой для всех стран модели развития и адаптации к новым условиям. Это, в частности, подчеркивает М. Турэн, анализируя процессы глобализации и фрагментации в результате взаимодействия которых, по его словам, вместо открытого мирового рынка, основы однородного общества, образуется многополюсное пространство, базирующееся на различных экономических, социально-политических и культурных моделях. Далее, дискуссии о роли государства и рынка сторонника как либерализма, так и дирижизма, игнорируют такую основополагающую категорию, как общество, и закономерности его динамики в условиях глобализации.

Для раскрытия этих закономерностей  уместно использовать системный  подход. В соответствии с ним общество – сложнейшая саморазвивающаяся  система, основанная на богатстве и  разнообразии связей, объединяющих ее членов, на общности культуры и норм поведения, моральных норм и духовных ценностей, без которых она не может прогрессировать. Глобализация ведет к резкому усложнению внешних, по отношению к обществу как системе, условий существования. Возникают  мощные экзогенные связи и зависимости, интегрирующие отдельные элементы общества в глобальные сетевые структуры. Усиливаются центробежные тенденции, ослабляющие и деформирующие  традиционные эндогенные связи и  угрожающие в предельном случае распадом общества как системы. Такой распад не означал бы успешной интеграции в метасистему – глобальное сетевое общество, концепцию которого выдвинул, в частности, М. Кастеллс. Во-первых, потому, что такой метасистемы реально не существует. Мировое сообщество не гомогенно и, процессы глобализации усиливают эту его характеристику. Во-вторых, глобальные сетевые структуры, лишенные социальных корней, хотя и обладают большими возможностями для снижения факторных издержек производства, в перспективе не способны обеспечить социально-экономическое развитие и конкурентные преимущества на мировом рынке.