Ценности и нормы

Потребность в осмысленности  бытия возникает из постоянно  присутствующей в действиях человека целесообразности. Что бы мы ни делали, мы всегда делаем это «для чего-то», ради какой-то цели. Работаем ли мы, учимся, развлекаемся, создаем технические  устройства или произведения искусства - все подчинено определенным целям, которые и наполняют смыслом, то есть обосновывают и оправдывают  наши действия. И даже смерть человеку не страшна, если она принимается  во имя высокой цели (защиты семьи, Родины, исполнения долга и пр.). Бессмысленность  же деятельности (вспомните Сизифа) - самое страшное наказание.

Но если практически  каждое действие человека целесообразно  и осмысленно, то, очевидно, такой  же характер должна иметь и вся  его жизнь. Она должна быть осмысленна! В ней должны быть сквозные, мощные и достойные цели. Определить, в  чем они заключаются, что может  придать жизни человека приемлемый смысл, - это и есть главная задача философствования, его «основной вопрос»

Однако попытки  с ходу установить, в чем может  состоять смысл человеческой жизни, наталкиваются на серьезные препятствия. Оказывается, смысл индивидуальной жизни человека не может быть найден в ней самой. Подобно тому, как  смысл существованию любой сотворенной  человеком вещи (компьютера, например, или книга) обнаруживается не собственно в ней, а в ее отношении к  человеку и другим вещам. Поэтому  смысл жизни отдельного человека может существовать только в том  случае, если имеет хоть какой-нибудь смысл жизнь рода человеческого, вся его история. А последняя  по тем же соображениям может иметь  смысл только тогда, когда есть хоть какой-нибудь смысл в существовании  природы, Вселенной, частью которой  она является. Ну не может «часть»  смысл иметь, а «целое» - нет.

Поэтому-то философия  и включает в себя знание не только о человеке, но и об обществе в  целом, его истории, а также и  о природе, Вселенной и т.д. При  этом Вселенная или биосфера интересуют философию не сами по себе (это предмет  естествознания), а лишь в их соотнесенности с человеком, его целями и ценностями.

Таким образом, проблема бытия - это проблема способа, целей  и смысла существования мира в  целом, который только и может  наполнить смыслом индивидуальное человеческое существование

Возможен ли смысл  бытия?

Но не слишком  ли опрометчиво требовать от мирозданья смысла и целей? Не приписываем ли мы при этом Вселенной наших собственных  человеческих особенностей, подобно  тому, как древние греки наделяли олимпийских богов своими страстями  и пороками? Такая опасность, безусловно, есть. В философии она именуется  антропоморфизмом (от греч. антропос - человек, морфе - форма), т.е. рассуждениями об устройстве мира по аналогии с организацией социальной жизни. Но есть и не менее серьезные основания верить в правомочность постановки вопроса о смысле бытия.

Вопрос о смысле какого-либо явления обычно задается словами «зачем», «для чего», «ради  какой цели». В естественных науках эти вопросы считаются практически  запрещенными. Спрашивать, для чего разноименные заряды или тела, обладающие массой, притягиваются друг к другу, как-то нелепо. Но есть ведь и другие примеры. Биологам, допустим, вопросы  типа «Зачем оленю рога?» или «Для чего кошке кривые когти?» совсем не кажутся странными. На них даже есть вполне удовлетворительный ответ: для выполнения определенной функции, возникшей в процессе эволюции определенного  вида. (Причем это относится не только к телесным формам, но также и  к формам поведения живых существ.) Означает ли это, что эволюция живого имеет цели и смысл? Буквально - скорее всего, нет. А вот метафорически, фигурально - определенно, да. Эволюция живых систем (а как выяснилось в последние годы - и не только живых) имеет явно выраженную направленность изменения их свойств. Эта направленность, имеющая характер закономерности, и  позволяет интерпретировать мир  в целом в терминах «смысла» и  «целей». Последние в этом случае означают не субъективные намерения  и ожидания людей, а выражение  объективной необходимости того или иного явления.

Человек, например, смертен. Конечность человеческого  бытия в принципе должна обессмысливать все его усилия. Чего ради мучиться, если все равно бесследно исчезнешь? Какой в этом смысл? А смысл между тем есть. Только не индивидуальный, а родовой, эволюционный. Смертность всего живого - это приспособительный механизм, с помощью которого биосистемы совершенствуют себя. Именно быстрая смена поколений обеспечивает простор действию естественного отбора. Только она и позволяет «отбраковывать» неудачные мутации, закреплять удачные и непрерывно «апробировать» новые формы. Не будь этого механизма, эволюция давно остановилась бы, и до человека разумного дело заведомо не дошло бы.

значит, решить проблему бытия.

Роль смысла в  человеческой жизни заключается  в следующем:

1. Стремление к  смыслу - ценность для выживания.

Когда у человека есть смысл, он не задумывается о нем, а просто живет, трудиться, творит, не замечая его, как воздух, которым  мы дышим, как естественный свет, на фоне которого нам видны все другие предметы. Смысл связан со значительными  целями и ценностями, к которым  мы стремимся. У Ф. Ницше есть такое высказывание: «У кого есть «зачем» жить, может выдержать любое «как». Смысл как раз и дает ответ на вопрос «зачем», он ставит ту драгоценную цель, ради которой стоит бороться.

2. Жизнь человека  не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах. Смысл всегда может быть найден.

Смысл-то, чем человек  воодушевляется для жизни, - но может  быть обретен и в старости, и  в болезни, и в ситуации, которая  кажется тупиковой, а уж люди, обладающие молодостью, материальными возможностями  и временной перспективой, тем  более не должны мириться со смыслоутратой.

3. Смысл нельзя  дать, его нужно найти.

Смысл - не вещь. Человек  сам придает действительности смысл, никто не может сделать это  за него, как нельзя видеть или дышать за другого. Обнаружение смысла - не есть результат чисто логической операции вроде дедуктивного вывода. Его обретение скорее похоже на восприятие целостного образа, которым мы «схватываем» внезапно. Смысл вдруг открывается нам на фоне действительности.

4. Смысл может  быть найден, но не может быть  создан.

Человек не является оторванным от общества и культуры существом, он тесно связан с другими  людьми и теми «объективными смыслами», которые циркулируют в культуре. Человеку свойственна «трансценденция» за пределы самого себя - выход к соплеменникам, сотоварищам, к человечеству в целом, где он и находит многообразие смыслов. В то же время смысл связан с личным выбором, который производит человек, он - результат свободного волеизъявления, волевого акта. Это означает также, что избранный, приданный ситуации смысл влечет за собой полную ответственность человека за свое осмысление и те практические действия, которые из него следуют.

5. Поиск смысла  не является неврозом, это нормальное  свойство человеческой природы,  которым люди отличаются от  животных.

Всякое общество задает своим членам определенную систему  высших ценностей, способных придать  жизни смысл. Эти ценности располагаются  как бы на трех уровнях:

Первый уровень - ценности трансцендентного, дающие возможность осмыслить жизнь в связи со смертью и придать смысл смерти. Это представление о Боге и богах, об абсолютных принципах, лежащих в основе мира и задающих систему моральных абсолютов. Ценности трансцендентного цементируют общество, они, как правило, выстраиваются в идеологическую систему, оказывающую воздействие непосредственно на эмоции людей, в результате чего религиозные смыслы страстно переживаются. Правда, в ХХ веке существовали государства, практически отказавшиеся от ценностей трансцендентного и заменившие их разными вариантами «светской религии»: верой в мировую революцию, в идеал коммунизма как высшую «земную правду», определяющую мораль и смысл жизни и смерти.

Второй уровень - ценности общества и культуры: политические идеалы, государство, его границы, его  история. Второй уровень, как правило, тесно связан с первым. Он включает также диалектику регионального и общечеловеческого: можно находить высокий смысл в служении человечеству как таковому и посвятить такому служению жизнь.

Третий уровень - ценности личной жизни, протекающей  в мире повседневности эти ценности различны для разных эпох, однако в  них в большинстве случаев  включается здоровье и долгая жизнь, мудрое отношение к перипетиям судьбы, определенная деятельность и успехи в ней, достижение социального статуса, создание семьи и продолжение  рода, любовь, добрые отношения с  окружающими людьми.

В реальной жизни  все виды ценностей - а значит, и  смыслов - тесно связаны и переплетены, они не отстают механически друг от друга, составляют единый сплав.

Чем больше иерархическим  и деспотичным является общество, тем в меньшей степени индивидом  позволяют выбирать свои «высшие  ценности». Ведущие смыслы оказываются, предписаны и строго заданы, люди усваивают  их с детства, переживают как сваи, и у них не возникает сомнений по поводу того, надо ли жить, трудиться  и стараться.

Чем более общество демократично, тем больше свободы  для личного выбора, но вместе с  тем происходит утрата единых ценностей, того, что в смысловом отношении  объединяет людей.