Словоизменительная антропонимическая норма в XIX в

Содержание

1. Введение         2 – 3

2. Словоизменительная антропонимическая  норма в XIX в.  – 5

3. Основные факторы, определяющие  специфичность словоизменения антропонимии в современном русском литературном языке (XX в.)

3.1 Соотношение морфологического  рода и реального пола носителя  фамилии и имени в формировании антропонимических парадигм  5 – 6

3.2 Антропонимы на согласный        6

3.3 Антропонимы на -о, -е         7

3.4 Антропонимы на -а        – 10

3.5 Грузинские антропонимы на -а     10

3.6 Японские антропонимы  на -а       10 -11

4. Заключение          

5. Список используемой  литературы        

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

В данной работе рецензированию подлежит книга Л.П. Калакуцкой «Склонение фамилий и личных имён в русском литературном языке». Будут рассматриваться: Часть 1 «Словоизменительная антропонимическая норма в XIX в.» (1984; 16-44) и Часть 2 «Основные факторы, определяющие специфичность словоизменения антропонимии в современном русском литературном языке» (1984; 45-97).

Ономастика – часть  лексической системы языка. Как  лексическая группа ономастика обращала на себя внимание лингвистов своей  непохожестью на другие лексические группы. Она обладает особым значением; вопрос о том, каким именно, служит предметом постоянного спора учённых – и лингвистов и филологов.

Автор отмечает, что косвенным доказательством лексической особенности ономастики может служить её невхождение в синонимические и некоторые другие отношения, свойственные апеллятивной лексике. А наблюдение Р.О. Якобсона о том, что собственные имена первыми приобретаются ребёнком и последними утрачиваются при афатических расстройствах речи [Якобсон 1972; 98], является прямым физиологическим доказательством лексической специфичности.

Задача предлагаемой работы формулируется автором как описание словоизменения антропонимии в русском литературном языке. Сложность описания русской антропонимии заключается в том, что при синхронном описании нельзя дать каких-либо определённых «структурно-словообразовательных признаков» русской фамилии. Группа проблем связана с количеством антропонимических лексем, с набором словоизменительных образцов, с их изменением. Но основную сложность представляют собственно грамматические проблемы: какое место занимает словоизменение антропонимов в отношении к словоизменению апеллятивной лексики; насколько словоизменение антропонимов повторяет словоизменение апеллятивной лексики и мн. др.

Теоретическое осмысление вопросов, связанных со словоизменением антропонимии, имеет практическое значение. Л.П. Калакуцкая пишет, что фамилия в лексической системе языка выполняет двойную роль: во-первых, выделяет название данной семьи из названий, «проименований» других семей; во-вторых, она сохраняет в истории название данной одной семьи. В связи с этим она выполняет юридическую функцию. Для этого должно существовать нормативно-строгое описание словоизменения антропонимии. Но в настоящее время мы не располагаем лингвистическими пособиями, регламентирующими склонение фамилий и личных имён, как русских, так и заимствованных.

Склонение личных имён и  фамилий рассматривается в рамках литературного языка. Соответственно важно проанализировать, как их склонение  регламентируется литературной нормой. Одним из её внешних признаков  является зафиксированность в рекомендациях лингвистических словарей разного типа. Апеллятивное словоизменение представлено в лингвистических словарях с точной фиксацией возможных словоизменительных вариантов. Но ни одно из этих изданий не включает лексику ономастическую, а соответственно и не даёт литературно нормированной фиксации её словоизменения.

Словоизменение антропонимии представляет собой «слабое звено системы», не охваченное регламентациями литературной нормы и с не сложившейся ещё окончательно жесткой схемой грамматической системы, что автор объясняет двумя причинами. Во-первых, словоизменение антропонимии постоянно подравнивается под словоизменение апеллятивной лексики; во-вторых, в самом словоизменении антропонимии произошли и происходят существенные изменения. Основными факторами, определяющими специфичность словоизменения антропонимии в современном русском литературном языке, являются два: 1) противопоставленность категории морфологического рода и реально пола носителя фамилии при формировании антропонимической парадигмы; 2) своеобразие словоизменительного соотношения парадигм мужской и женской фамилии.

Для того чтобы доказать специфичность словоизменения антропонимии, автор считает, что необходимо определить, чем словоизменение антропонимии отличается от словоизменения апеллятивной лексики. Поэтому сравнение будет проводить по морфологическим категориям и словоизменительным парадигмам. Но одного сравнения с апеллятивной лексикой недостаточно для понимания процессов, происходящих в словоизменении антропонимии. Таким образом, для определения современного состояния словоизменения антропонимии в русском языке будет проводится сравнение с состоянием словоизменения антропонимии в начале XIX в. и с современным состоянием словоизменения апеллятивной лексики.

 

1. Словоизменительная антропонимическая норма в XIX в.

 

«Словоизменительная антропонимическая  норма» существовала и существует в  сознании носителей языка, хотя она  никогда и никем не была описана. Эту норму можно с достаточной  степенью достоверности извлечь  из литературных текстов. Термин «норма»  употребляется автором в рамках данной работы в двух значениях: в  диахроническом , при сравнении словоизменительной антропонимической нормы начала и середины XIX в. и словоизменительной нормы наших дней; в другом значении термин «норма» будет употребляться при описании фактов языка в синхронном плане как синоним термина «грамматическая система».

Две книги, дополняя одну другую, дают достаточно полное представление  о словоизменительной антропонимической  норме начала XIX в. Это – «Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений. Записанные и собранные её внуком Д. Благово» и «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина.

Л.П. Калакуцкая выделяет следующие характерные черты для словоизменительной нормы начала и середины XIX в.:

1) Большое влияние оказывал морфологический тип фамилий на -ов. Он перетягивал в свою орбиту и фамилии других морфологических типов: Долгорукий – Долгоруков; по норме склонения русских фамилий, оканчивающихся на –ов, -ин, склонялист и заимствованные фамилии с этими окончаниями, принадлежащие иностранцам, проживавшим в России: со Штелиным.

2) Из фамилий, оканчивающихся  на -о, -е, не склонялись только заимствованные фамилии, имевшие в окончании -о или -е ударные, не склонялись так же фамилии типа Живаго, Мертваго.

3) Русские и заимствованные  фамилии, оканчивающиеся на -а неударное, склонялись: пение Пасты, друзья Гамбетты. Склонялись и некоторые заимствованные фамилии, оканчивающиеся на -а ударное: роли Тальмы.

4) Фамилии польского происхождения на -ский, -икий последовательно склонялись.

5) Псевдонимы типа Жорж  Санд и Марко Вовчок склонялись по парадигме мужских фамилий на согласную, хотя и тогда было известно, что эти мужские псевдонимы принадлежат женщинам.

6) Склонялось сценическое  имя французской актрисы Рашель: Париж славится Рашелью и Гизо.

Нижний рубеж современного русского литературного языка характеризуется сдвигом в словоизменении антропонимии. 90-е годы XIX в. и начало XX в. характеризуются наибольшей вариантностью в склонении фамилий, оканчивающихся на -ко. В более позднее время в нормированной письменной речи эти фамилии становятся в подавляющем большинстве случаев несклоняемыми. С переходом в разряд несклоняемых фамилий на -ко завершился процесс, начавшийся ещё в допушкинское время: все антропонимы, имеющие окончание на -о, -е, стали несклоняемыми. С 50-х годов XX в. вплоть до настоящего времени – ещё один переломный рубеж. К этому переломному моменту относится вариантность в склонении имён собственных, оканчивающихся на -а неударное, польских и чешских фамилий на -ский, -икий, -ек, -еи, фамилий, совпадающих с апеллятивами, и некоторых других морфологических групп собственных имён.

Некоторые процессы в словоизменении антропонимии происходили и направлялись явлением общего порядка, определяющим различную ориентацию литературного языка с конца XVIII в. до конца XIX в. и литературного языка следующего периода – с конца XIX в. до настоящего времени. Первый период был ориентирован на живой разговорный язык образованного общества. Однако уже во второй половине XIX в. происходят процессы ( влияние официально-делового, журнально-публицистического стилей, изменение в социальном составе литературного говорящего общества) подготовившие иную ориентацию литературного языка – на письменный язык, на его орфографическую форму.

Поскольку с течением времени  меняются обычаи языка, меняются соответственно и изъяснение и утверждение их грамматикой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Основные факторы, определяющие специфичность словоизменения антропонимии в современном русском литературном языке (XX в.)

2.1 Соотношение морфологического рода и реального пола носителя фамилии и имени в формировании антропонимических парадигм.

 

Словоизменение антропонимии в русском литературном языке представляет собой величину искомую. Величиной известной является словоизменение апеллятивной лексики. Поэтому автор будет проводить сравнение по морфологическим параметрам. Таким основным параметром является понятие морфологического рода. А в морфологии ономастики склонение или несклонение словоизменительных рядов фамилий связано с принадлежностью этих фамилий к определённому полу носителя этой фамилии. В настоящее время в морфологии ономастики понятие реального пола носителя фамилии значит гораздо больше, чем понятие морфологического рода. Прежде всего бросается в глаза отсутствие в словоизменении антропонимии парадигм, образуемых средним морфологическим родом. Центральное место в формировании словоизменительных парадигм принадлежит реальному полу носителя имени и фамилии.

Для антропонимов так же обязательно согласование по полу: «Фамилии иноязычного происхождения  с конечным твёрдым согласным  в применении к

лицам женского пола сочетаются в русском языке с пояснительными словами в формах жен. Рода, не изменяя  своего морфологического облика…» [Мучник 1971; 237]. Если синтаксически пол не выражен, он выражается лексически. Автор приводит примеры: «Директор фестиваля синьор Лауоа считает; на этот вопрос синьор Лаура отвечает» [1984; 48].

Перераспределение всего  материала антропонимов с учётом реального пола носителя имени или фамилии и составляет отличительную черту словоизменения антропонимии в сравнении со словоизменением апеллятивной лексики. В реальной действительности достаточно часто возникают ситуации, когда теми или иными способами необходимо избежать указания на «родовую» или «половую» принадлежность существительного, а отношение к полу выразить лексически, а не морфологически или синтаксически.

В результате, когда морфологический  род антропонима противоречит реальному  полу носителя фамилии, в словоизменении антропонимии это вызывает или несклонение соответствующего имени, фамилии, или вариантность в их склонении.

3.2 Антропонимы на согласный

Автор пишет, что наиболее наглядным примером сформулированному  правилу является несклонение женских фамилий и имён, оканчивающихся на согласный. Женские фамилии типа Герцен, Фет, Гухман, Каплан, Станюкович и имена типа Манон, Жульетт, Эдит и т.п. не склоняются потому, что мужской морфологический род этих фамилий и имён вступает в противоречие с реальным женским полом их носительниц.

Однако такое положение  с женскими фамилиями, оканчивающимися  на согласный, существовало не всегда. В начале XIX в. в литературной речи подобные фамилии стремились максимально приблизить к обычным русским, придавая им патронимические суффиксы -ов или -ин, и в таком виде склонялись.

Для наблюдением за диахроническими изменениями в словоизменении антропонимии примеры, подобные Жорж Санд, Марко Вовчок, Джордж Элиот, являются счастливой находкой. Они как бы фокусируют в себе конфликтные для словоизменения антропонимии ситуации – мужское имя при женском поле его носительницы. Изменения, произошедшие в склонении этих псевдонимов, автор считает лакмусовой бумажкой для переходного и нового состояния в словоизменении антропонимии, когда реальный пол носителя имени начинает значить больше, чем мужской морфологический род.

 

3.3 Антропонимы на -о, -е

Во второй половине XIX в. уже не склонялись заимствованные имена собственные, оканчивающиеся на -о, -е, безударные и ударные, такие как Отелло, Витте, Мирабо, хотя образец для их склонения был в апеллятивном словоизменении. В современном языке заимствованные фамилии, оканчивающиеся на -о, -е ударные и безударные, не склоняются, независимо от того, принадлежат ли они мужчине или женщине. Причина та же, что и при несклонении женских фамилий на согласную: средний морфологический род таких имён противоречит реальному полу носителей этих имен и фамилий.

В начале XIX в. заимствованные имена собственные, оканчивающиеся на -о, -е неударные, принято было склонять по парадигме средне-мужского рода. Однако в XIX в. антропонимы, имеющие -о, -е неударные в исходе, распадались на более мелкие подгруппы, каждая из кот. имела свою парадигму: заимствованные мужские личные имена и фамилии склонялись по парадигме сред. Рода; женские имена и фамилии – по парадигме женского морфологического рода; фамилии типа Хитрово склонялись, как если бы они имели в им. пад. Окончание –ов, -ова; украинские по происхождению фамилии, совпадающие с апеллятивами, склонялись по образцу склонения апеллятива сред. Рода; имена типа Михайло, Данило, Говрило и фамилии на -ко, -енко склонялись по парадигме женского морфологического рода.