Русский юрист Петр Сергеевич Пороховщиков

Русский юрист Петр Сергеевич  Пороховщиков, публиковавший свои работы под псевдонимом П. Сергеич, известен как выдающийся теоретик судебного красноречия. П. С. Пороховщикова (П. Сергеича) по праву считали одним из самых просвещенных юристов своего времени, тонким психологом, восприимчивым и чутким наблюдателем, выдающимся теоретиком судебного красноречия и даже... поэтом. Продолжим ту высокую, заслуженную оценку, которую дал <Искусству речи на суде> А. Ф. Кони. <Полное, подробное и богатое эрудицией и примерами исследование>, - писал он в статье, не случайно названной точно так же.

История сохранила немного  сведений о жизни Петра Сергеевича Пороховщикова. Родился он в 1867 году в Петербурге, в обеспеченной дворянской семье, сумевшей дать ему хорошее  образование. Сначала он учился в  Лицее Цесаревича Николая, а затем поступил на юридическое отделение Московского университета. С декабря 1889 года в течение года служил по ведомству Министерства юстиции кандидатом на судебные должности, а потом был определен на место помощника секретаря при прокуроре Московской судебной палаты. Несколько лет Пороховщиков состоял на различных канцелярских должностях - старшего помощника делопроизводителя государственной канцелярии, младшего делопроизводителя, члена хозяйственного комитета канцелярии. Первый самостоятельный пост П. С. Пороховщиков получил в августе 1894 года, когда его назначили товарищем прокурора Смоленского окружного суда. Через год способного и хорошо проявившего себя на службе П. С. Пороховщикова перевели товарищем прокурора Московского окружного суда. Затем он работал прокурором Орловского окружного суда и в такой же должности в Харькове. Вплоть до 1917 года П. С. Пороховщиков состоял членом Петербургского, а затем Петроградского окружного суда, имел чин действительного статского советника.

В 1908 году, в С.-Петербурге вышла книга П. С. Пороховщикова (П. Сергеича)  <Уголовная защита> (в 1913 году она была переиздана). «Задача этих заметок, - писал автор, - сводится к тому, чтобы защита... не оставалась бесплодной... Уголовная защита нелегкое и в нравственном отношении высоко ответственное дело. Тот, кто избрал ее своим служением жизни, должен проникнуться убеждением, что совершает нравственное преступление всякий раз, когда, взявшись за дело, не сделал для подсудимого всего, что было в силах и власти его. Если он усвоит себе это убеждение, если будет гореть этой мыслью, он достигнет многого; если нет, он, пожалуй, будет произносить умные, интересные и красивые речи, добьется известности и накопит денег; но он не найдет нравственного удовлетворения в своей работе; в конце жизненного пути рассудок скажет ему: ты хорошо говорил, но сердце не кликнет: ты совершил подвиг».

В «Уголовной защите» П. Сергеич дал немало практических, основанных на многочисленных примерах назиданий о том, как надо и - еще чаще - как не надо говорить на суде. Вот одно из них: «Молодому человеку кажется, что чем длиннее речь, тем она лучше; в действительности - чем она длиннее, тем бывает хуже». Не надо говорить лишнего. В подтверждение этого П. Сергеич вспоминает уголовное дело о краже,  по которому защитник произнес весьма пространную речь, но только в самом конце ее догадался сказать, что гигантский замок, предъявленный присяжным, не мог быть сломан голыми руками, а между тем ни на месте преступления, ни у подсудимого, схваченного у самой двери чердака, никаких орудий взлома не оказалось.  К чему было говорить все прочее? Пустословие могло только ослабить внимание присяжных к неопровержимому и потому единственно нужному соображению. Чем сложнее дело, тем хуже такие ошибки.

Нетрудно заметить, насколько органично в приводимом П. Сергеичем факте общая система защиты включает в себя ораторское искусство защитника. Специально этому вопросу посвящена глава IX <Уголовной защиты>, названная автором <Несколько слов о защитительной речи>. Эта глава целиком включена в издание, поскольку в ней читатель увидит целый ряд не потерявших и до сегодняшнего дня своего значения указаний, предостерегающих начинающих защитников от ошибок и в то же время способных придать их судебным речам совершенство и изящество, точность и выразительность, простоту и ясность, а главное - глубокий правовой и нравственный смысл и целесообразность. <Искусство речи на суде не входит в содержание этих заметок>. - отмечал П. Сергеич. Однако, как и в главном труде П. Сергеича о судебном красноречии - имеется в виду <Искусство речи на суде>, книга, о которой подлинный чародей слова и сам создатель непреходящих образцов ученой судебной риторики и юридического анализа А. Ф. Кони в статье <Приемы и задачи прокуратуры> писал, что это <прекрасное систематическое по судебному красноречию сочинение>*. - и в <Нескольких словах о защитительной речи> мы находим мудрую и тонкую оценку практических приемов судебных ораторов.

Кроме названных выше хорошо известных и глубоких в практическом и теоретическом отношениях работах <Уголовная защита> и <Искусство речи на суде>, следует отметить и ряд статей П. С. Пороховщикова в периодической печати. Назовем прежде всего статью <Первое предупреждение> (Право, 1909, № 14), в которой автор с возмущением писал о недобросовестном отношении к делу большинства защитников, работающих только за гонорар и игнорирующих интересы своих подзащитных, если они не обладают солидным имущественным состоянием. С глубокой болью П. С. Пороховщиков писал и о защитниках, равнодушных к участи тех, кого они защищали, не пытавшихся даже вникнуть в обстановку преступления, не желавших проникнуть в душу своего клиента, заглянуть в его сердце, а нередко даже не позаботившихся подробно и серьезно изучить следственное дело. Особенно его возмущали молодые холодные защитники, только отбывавшие <назначенный им номер и не более>, являвшиеся в суд лишь для <практики>. Он считал неправильным, когда к защите допускали молодых, только что выпущенных юристов, и прямо об этом писал. В статье <Стаж и уголовная защита> (Право, 1911, №21). П. С. Пороховщиков не раз подчеркивал, что ошибки неизбежны во всяком начале, но их должно быть как можно меньше во всяком деле; в уголовной защите - менее, чем где-либо, ибо там каждая ошибка тяжело отражается на живых людях.

П. С. Пороховщиков (П. Сергеич) был и остается прежде всего выдающимся теоретиком судебного красноречия. Повторю вслед за А. Ф. Кони, что можно не соглашаться с некоторыми из положений и советов автора <Искусства речи на суде>, но нельзя не признать за этой книгой большого значения для тех, кто интересуется судебным красноречием как предметом изучения, или как орудием своей деятельности, или, наконец, как 'показателем общественного развития в данное время. Сила судебной речи всегда высоко ценилась передовыми людьми всех времен. Искусство красноречия - часть культуры народа, судебная трибуна - средство огромного идеологического, нравственного и правового воздействия. Именно поэтому к судебным ораторам предъявляются самые высокие требования.

П. Сергеич подчеркивает, что на суде нужна прежде всего необыкновенная, исключительная ясность. Слушатели должны понимать без усилий. Оратор может рассчитывать на их воображение, но не на их ум и проницательность. А потому: не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья. На пути к такому совершенству стоят два внешних условия: чистота и точность слога и два внутренних - знание предмета и знание языка. Как заклинание современникам и потомкам звучит требование П. Сергеича, чтобы в отношении чистоты своей речи оратор был неумолим. Заботясь о точности выражений, нельзя допускать никакой неряшливости, в особенности недопустимо злоупотреблять иностранными словами.   Огромное большинство этих <незваных гостей> совсем не нужны нам, потому что есть русские слова того же значения, простые и точные.

П. Сергеич советует хорошо запомнить следующее: одно неудачное выражение может извратить мысль, сделать трогательное смешным, значительное лишить содержания. И приводит такой пример. <Если вы пожелаете сойти со своего пьедестала судей и быть людьми, - говорит прокурор, - вам придется оправдать Кириллову по соображениям другого порядка...> Разве судья не человек?

Речь должна быть коротка и содержательна, словами оратора должен руководить здравый смысл, нельзя говорить небылиц и бессмыслиц. На этот счет в памяти у П. Сергеича отложился довольно любопытный и поучительный случай, который не мешало бы запомнить иным судебным ораторам. Казалось бы, ни один обвинитель не станет намеренно ослаблять поддерживаемого им обвинения. Однако товарищ прокурора обращается к присяжным с таким заявлением: <Настоящее дело темное; с одной стороны, подсудимый утверждает, что совершенно непричастен к краже; с другой - трое свидетелей удостоверяют, что он был задержан на месте преступления с поличным>. Если при таких уликах дело называется темным, то что же можно назвать ясным?

Соблюдайте уважение к достоинству лиц, выступающих в процессе... Избегайте предположений о самом себе и о присяжных... Не допускайте, чтобы резкость переходила в грубость, но помните и другое: ненужная вежливость также может резать ухо и, хуже того, может быть смешна... Говорите просто, но вместе с тем выразительно и изящно... Не думайте на трибуне о словах; они должны сами являться в нужном порядке. Помните: непринужденность, свобода, даже некоторая небрежность слога - его   достоинства;   старательность,   изысканность - его недостатки... Знайте цену словам, помните, что одно простое слово может иногда выражать все существо дела с точки зрения обвинения или защиты; один удачный эпитет иной раз стоит целой характеристики...

Уясните себе, что простота есть лучшее украшение слога, но не речи. Мало говорить просто, ибо недостаточно, чтобы слушатели понимали речь оратора; надо, чтобы она подчинила их себе... Не скупитесь на метафоры, чем больше их, тем лучше; но надо употреблять или настолько привычные для всех, что они уже стали незаметными, или новые, своеобразные, неожиданные... Не оставляйте не выясненным до конца, до тонкостей ничего значительного; уделяйте величайшее внимание разъяснению фактов и разбору улик, даже самых мелких... Учтите, неверно взятый тон может погубить целую речь или испортить ее отдельные части...

Задача судебного оратора состоит не в том, чтобы построить силлогизм или вывести правильное заключение из посылок, это слишком просто. Главное - обосновать, развернуть посылки. Вот как отделяет П. Сергеич логическую схему поиска истины от логической (<боевой>) схемы изложения: <Изучив предварительное следствие указанным образом, то есть уяснив себе факты, насколько возможно, и внимательно обдумав их с разных точек зрения, всякий убедится, что общее содержание речи уже определилось. Выяснилось главное положение и те, из которых оно должно быть выведено; выяснилась и логическая схема обвинения или защиты, и боевая схема речи; чтобы точно установить последнюю, стоит только сократить первую, исключив из нее те положения, которые не требуют ни доказательств, ни развития; те, которые останутся, образуют настоящий план речи».

Таким образом, анализируя все  вышесказанное, могу сказать, что Петр Сергеич – очевидный блестящий практик судебной речи своего времени и талантливейший автор.

Список использованных источников:

1. Аннушкин В.И. История русской риторики: Хрестоматия / В.И. Аннушкин. – М., 1998. – 88 с.
2. Кузнецов И.Н.  Риторика, или ораторское искусство: Учеб. Пособие для студентов вузов / И.Н. Кузнецов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. – 431с.
3. Рождественский Ю.В. Теория риторики: Издание 2-е, испр. / Ю.В. Рождественский. – М.: Добросвет, 1999. – 482с.
4. Пороховщиков П.С. Искусство речи на суде / П.С. Пороховщиков – М., 1996. – 67с.