Риторика Аристотеля

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ 3

1. «Риторика» Аристотеля: основные положения 4

2. Техника риторики. Средства убеждения 7

3. Стили речи Аристотеля 11

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 14

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Трактуя основную задачу риторической науки, Аристотель, древнегреческий философ, живший в 4 веке до н.э., который по праву считается создателем теории риторики, прежде всего говорит о ее практической и прагматической необходимости. В этой связи становится очевидной необходимость обратиться к одной из самых известных его работ

– «Риторика» (384-322 до н.э.).

Классик античности встраивает риторику в свою иерархию системы  наук, отводя ей место среди наук «пойетических», которые пытались описать  знание ради творчества. Следует отметить, что, помимо риторики, им была также  определена поэтика. Вместе с тем  упоминание о риторике как об особой системе правил, норм и принципов  построения речи позволяет ученым, специалистам в области языка  выйти на новый уровень понимания  науки о речемыслительной и коммуникативной  деятельности человека в целом.

Цель работы: раскрыть теорию ораторского искусства Аристотеля.

Для раскрытия поставленной цели следует решить ряд задач:

1. Рассмотреть основные положения «Риторики» Аристотеля.
2. Охарактеризовать техники, выделенные Аристотелем.
3. Дать характеристику средствам убеждения.
4. Рассмотреть стили речи по Аристотелю.

Работа состоит из введения, трёх глав и заключения. В конце  работы приведён список использованной литературы.

 

 

 

 

 

1. «Риторика» Аристотеля: основные положения

 

Обучая риторике питомцев Платона в его Академическом саду (к этому периоду предположительно относится написание диалога «О риторике, или Грил» и первых вариантов его «Риторики»), он, тем не менее, отрицал утверждение Платона и Сократа, что риторика – это только «сноровка». Аристотель не соглашается и с Сократом, который пытался заменить риторикой философию. Говоря о неудовлетворенности предшествующих риторических систем, Аристотель делает это в обобщенном виде. Он указывает: «До сих пор те, которые строили системы риторики, выполнили лишь незначительную часть своей задачи» [1, с. 11].

«Аристотель создал трактат «Риторика» не столько как  учебное руководство (хотя так им пользуются и сейчас), сколько как аналитическое сочинение» [7, c. 10].

Аристотель впервые дал  научное обоснование ораторскому искусству как особому виду человеческой деятельности, позволяющему управлять поведением людей в обществе. Он определил риторику как науку «о способности находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» [1, с. 34].

Современные учебники, пособия  и руководства по риторике пронизаны категориями и понятиями, разработанными Аристотелем. Попытаемся показать, каким образом Аристотелем были определены основные законы и принципы риторики и как они воплощаются в дальнейших построениях современных концепций когнитивной и коммуникативной лингвистики.

До Аристотеля устная речь, на которую была ориентирована в то время древнегреческая традиционная риторика, воспринималась обычно нерасчлененной на ее составные части. Методологически важным вопросом является представление Аристотеля о соотношении части и целого. Эта мысль прослеживается во всей «Риторике».

Понятие «речь» у Аристотеля расчленяется на три составных элемента: на «оратора», «предмет, о котором он говорит» и «лицо, к которому он обращается».

Из «элементов речи» Аристотель считает главным слушателя, так как он определяет прагматические параметры выступления, но предмет речи в иерархическом плане выше ввиду того, что именно предмет речи составляет разумное, смысловое начало общения. Понять такой порядок можно, если учесть, что Аристотель оценивает выше обычно те понятия, которые ближе к «разуму». Это и объясняет первичное положение «предмета» речи, который «усматривают» оратор и слушатель, занимающие в гносеологическом плане разноуровневые позиции. Очевидно, что каждый из элементов важен для ученого в отдельности, но ни одна из описанных сторон не существует отдельно от других элементов.

В научных целях подобный аналитический подход стал необходим; он позволил рассмотреть каждую из этих частей в отдельности, а речь в целом – как их сложное взаимодействие [4, c. 67].

Следует заметить, что в  основу теории Аристотеля было положено описание коммуникативного процесса как системы, включающей в себя три основных элемента: оратор – сообщение – аудитория. Анализ каждого из элементов и их взаимодействия и составляет классическую теорию ораторской речи.

Следующий аспект, касающийся размышления Аристотеля о том, что  собой представляет оратор и каким  он должен быть, рассматривается великим  теоретиком риторики отдельно. Оратор должен был показать себя «человеком определенного склада и чтобы слушатели поняли, что он соответственно к ним относится, и сами к нему отнеслись так же» [1, c. 11].

Рекомендации, предложенные Аристотелем, трактовали: а) предмет, о  котором оратору приходится говорить; б) позу, которую оратор должен принять; в) эмоции, пробуждаемые в слушателе; г) стиль произносимой речи. Этому посвящены три книги "Риторики". Первая; рассматривает предмет в системе других наук; в ней обозреваются; три вида речей: совещательные, или политические, эпидейктические, или торжественные, и судебные (самые распространенные, но одалживающие свои приемы у первых двух) [5, c. 43].

В зависимости от типа вопроса (статуса) определялась тактика. Оратор мог доказывать, например, что факта  не было или что дело происходило иначе, не так, как описал его противник, он мог, признав факт, утверждать, что такие-то действия, поступки оправданы практикой, обычаем, моралью и т. д.

Поскольку основной метод  риторики связан со способами убеждения, то убеждение представляет собой  некое доказательство, ввиду того, что слушателя можно убедить, только если он согласен с доказательствами. Итак, риторическое доказательство – энтимема – это некий силлогизм. Он является самым важным способом убеждения.

Автор речи привлекает внимание слушателей к описываемой области  знания, убеждает их в своей правоте, склоняет слушателей на свою сторону, используя определенные, лексические единицы и синтаксические обороты.

Исходя из общеизвестного постулата, что «конечной целью  риторического искусства является принятие решения», следовательно, по мнению Аристотеля, «необходимо заботиться не только о том, чтобы речь была доказательной и вызывающей доверие, но и о том, чтобы выгодно подать себя самого» [1, c. 27].

 

 

 

 

 

2. Техника риторики. Средства убеждения

 

Не меньше внимания уделяет  Аристотель рассмотрению принципов построения судебных речей, но более его занимают сократовские понятия справедливого и несправедливого, законного и незаконного, понятие правды и неписаные законы. И вновь основной предпосылкой размышлений ученого становится признание объективно существующей и познаваемой реальности, которая и есть основной критерий истины и блага. Поэтическое слово, таким образом, становится аргументом в судебном разбирательстве наряду с пословицами, которые тоже "служат свидетельствами".

Как выясняется из дальнейшего, весь материал подобного рода употребляется  при создании амплификации — особого, чисто софистического способа убеждения, когда не существует фактов, достойных энтимемы, и накопление осуществляется за счет расширения объема сказанного с помощью цитирования различных предшественников.

Аристотель предлагает ораторам по сравнению с предшественниками много нового и в области техники риторики: "Вообще из приемов, одинаково принадлежащих всем [трем], преувеличение всего более подходит к речам эпидейктическим, потому что здесь оратор имеет дело с деяниями, признанными за неоспоримый факт; ему осталось только облечь их величием и красотой. Что же касается примеров, то они наиболее подходят к речам совещательным, потому что мы произносим суждения о будущем, делая предположения на основании прошедшего. Энтимемы, напротив, (наиболее пригодны] для речей судебных, потому что прошедшее, вследствие своей неясности, особенно требует указания причины и доказательства" [1, c. 122]. Судебное красноречие, а вслед за ним и политическое, требуют от оратора умения вести полемику, уверенно опровергать доводы противника, а для этого не существует лучшего средства, чем энтимема.

В случае отсутствия возможности  выстроить настоящий силлогизм оратор может прибегнуть к топам — "особым посылкам относительно каждого вопроса", практически к общим местам, используемым софистикой вместо логического доказательства. Примеры подобной словесной эквилибристики собраны в 23-й и 24-й частях второй книги, и поражают воображение внешней убедительностью словесного построения, лишенного логики.

Литература прошлого служила  Аристотелю источником самых различных  обобщений, в частности при рассмотрении композиции речей, то есть при анализе  их составляющих. Например, он говорит о предисловии, как о необходимой части любой речи: "Итак, предисловие есть начало речи, то же, что в поэтическом произведении есть пролог, а в игре на флейте — прелюдия. Все эти части — начало; они как бы прокладывают путь для последующего... Примером этого может служить предисловие к "Елене" Исократа, потому что нет ничего общего между Еленой и эристическими рассуждениями. Вместе с тем, если предисловие отступает [от общего содержания речи], то получается та выгода, что не вся речь имеет одинаковый вид. Предисловия речей эпидейктических слагаются из похвалы и хулы, например у Горгия в Олимпийской речи: "О мужи эллины, заслуживающие уважения со стороны многих", ибо он восхваляет тех, кто установил общественные собрания. Исократ же порицает их за то, что они, почитая дарами физические добродетели, не установили никакой награды для людей добродетельных... Итак, вот из чего [слагаются] предисловия к речам эпидейктическим: из похвалы, из хулы, из убеждения, из разубеждения, из обращений к слушателям. Эта "прелюдия" должна быть или связана с содержанием речи, или быть ему чуждой. Относительно предисловий к речам судебным следует установить, что они имеют такое же значение, как прологи к драматическим произведениям и предисловия к произведениям эпическим" [1, c. 134].

Ученик Платона Аристотель, следуя сократовской мысли о цельности и органичности речи, большое внимание уделяет принципам соразмерности частей, обусловленным логикой композиции. Основным вопросом, по которому Аристотель расходился с Платоном, был вопрос об отношении словесного искусства к знанию. Платон полагал, что источник искусства иррационален, и отдалял искусство от практического познания мира. Аристотель вопреки ему выступил с утверждением, что словесное искусство по самой своей природе связано с познанием.

Итак, средства убеждения, доставленные самим мастерством риторики, по Аристотелю, разделяются на три вида: а) логические, т.е. посредством довода, б) нравственные, когда говорящий убеждает слушателя в том, что он заслуживает доверия, и в) эмоциональные, когда он воздействует на их эмоции. Последние он рассматривает во второй книге "Риторики", где даются определенные рекомендации к методу нахождения этих средств убеждения. Ученик Платона толкует, как и требовал учитель, о страстях, нравах и общих способах доказательства. Аристотель сосредоточивает внимание на самых общих аффектах человеческой натуры, носителем которых становится собрание граждан, принимающих ответственные решения. Он объясняет происхождение гнева и милосердия, ненависти и страха, стыда и сострадания, негодования и зависти, а затем указывает каким образом оратор может пробудить подобные чувства в своих слушателях. Например, "мы испытываем сострадание к людям, когда с ними случается все то, чего мы боимся для самих себя".  И далее следует классификация нравов, свойств и возрастов слушателей, на которых собирается действовать оратор, пробуждая в их душах те или иные аффекты [5, c. 48].

«Из всех рассмотренных им типов слов Аристотель наибольший интерес  проявил к метафоре, дав её классификацию  по признаку того, с чего на что происходит перенос значения» [2, с. 88]. Художественное совершенство речи и ее содержательная наполненность уже у Аристотеля представляют собой неразрывное единство: "Тот стиль и те энтимемы бывают изящны (αστεια), которые быстро сообщают нам знание" [1, c. 98]. Примером таких энтимем могут служить прежде всего метафоры, которые в кратчайшее время и при минимальных затратах усилий со стороны слушателя (или читателя) сообщают нам максимум новых мыслей и представлений. Из четырех выделенных им видов метафор особой похвалы удостаиваются метафоры, основанные на соответствии.

Источник наслаждения  Аристотель видел в приобретении знания через посредство риторики. Лучшее "обучение" Аристотель понимал  не как дидактику или нравоучение, а как стимулирование работы ума. Поэтому силлогическая структура  может служить у Аристотеля источником "приятности". Он высоко ценил связанные с метафорическим мышлением сравнение и остроту за то, что они требовали напряжения мысли. Остроумная фраза, по мнению Аристотеля, дает мгновенное и неожиданное озарение — максимум нового знания при минимуме затраченного времени. 
В меньшей степени исследователь хвалит иронию и гиперболу, которые применимы в ограниченном количестве конкретных случаев. Он советует, как добиться особой торжественности стиля, оценивает стилевые достоинства устной и письменной речи, разграничивает приемы (например, бессоюзия, многократные повторы, интонацию), рассчитанные на актерское произнесение, от приемов письменной речи, которую считает употребимой только в эпидейктическом красноречии.