Язычество древних славян

 

 

 

Введение.

 

1. Сущность, понятие язычества и вопрос периодизации.
2. Развитие язычества в следующие этапы: 

1.Поклонение  упырям, демонам,берегиням. Культ  Рода и Рожаниц.

2.Культ Перуна. Пантеон Владимира.

 

 

Заключение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

 

В свое  время  великий  русский  ученый  Николай  Михайлович Карамзин в своей книге “Предания веков” говорил:  “История,  в некотором   смысле, есть   священная   книга  народов:  главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности: скрижаль откровений и  правил;  завет предков к потомству;  дополнение,  изъяснение настоящего и пример будущего”. В его словах я нахожу подтверждение своим мыслям и чувствам.

Славянское язычество  – часть огромного общечеловеческого  комплекса первобытных воззрений, верований, обрядов, идущих из глубин тысячелетий и послуживших основой для всех позднейших мировых религий.

Значение разработки проблем славянского  язычества  для нашей исторической науки  неоспоримо велико. Вопросы  эволюции первобытной религии, первые попытки построения картины мира и выработка мирового воззрения древних земледельцев, создание сложной знаковой системы в искусстве, разработка задолго до христианства многих религиозных построений, поразительная живучесть и многогранность языческих представлений – эта та честь вопросов, которые органически входят в тему.

Без анализа язычества  мы не сможем понять идеологию славянских средневековых государств, и в  частности Киевской Руси. Лишь знание народных языческих традиций позволит нам правильно понять характер многих явлений средневековья.

Если культуру феодального  класса мы постигаем преимущественно  по церковной литературе и искусству (чем сужаем её), то культуру простого народа на протяжении всех столетий феодализма мы можем понять только в свете анализа всего языческого комплекса.

Хронологические рубежи моего исследования не ограничены только тем первым тысячелетием нашей эры, в начале которого имя славян впервые попадает на страницы ученых книг, а в конце которого почти все славяне христианизованы. Мировоззрение и религиозные представления славян начали формироваться в весьма отдаленные времена, что неизбежно требует экскурсов в глубины первобытных эпох. С другой стороны, этнография славянских народов в таком изобилии дает драгоценнейший материал о язычестве и его пережитках, что в ряде случаев хронологические рамки тех или иных явлений необходимо раздвинуть.

Думаю, что мне следует  обратить внимание на то, что я вопреки  многим переодизациям разделила  рассматриваемый мной период не на три, а на два этапа. Сделано это  было умышленно. Так как моя работа основывалась на исследованиях авторитетных научных деятелей, то моей задачей было изучить и попытаться объединить в своей работе их точки зрения по исследуемому явлению. Как оказалось, эти точки зрения во многом противоречат друг другу, но общим было то, что этап развития восточнославянского язычества, когда был создана первая государственная религия, “пантеон Владимира”, выделялся как особый  во всех изученных мною работах. Таким образом, я решила, что будет целесообразным в дохристианской эпохе существования язычества выделить лишь два периода: 1) период, когда люди поклоняются божествам, образ которых сложился традиционно, меняясь естественным путем; 2) и период, можно сказать, искусственно созданного пантеона в государственный период Киевской Руси с целью противопоставления христианству.

При ретроспективном  рассмотрении с опорой на хронологические  ориентиры выяснилось принципиально  важное обстоятельство: эволюция религиозных  представлений происходила  не путем полной их смены, а путем наслаивания нового на сохраняющееся старое.

Говоря об эволюции, следует  отметить, что божества, возникшие  в определенных условиях, со временем могут обрастать новыми функциями, их имена могут подменяться добавочными  эпитетами, место их в пантеоне может  меняться, равно как может видоизменяться их первичная функция.

Сложность изучения истории  язычества на таком огромном пространстве, как зона расселения славян, усугубляется еще двумя факторами. Во-первых, это  общая неравномерность темпа  исторического развития в разных ландшафтных зонах, а во-вторых – причудливое сплетение представлений местного населения с теми представлениями, которые были принесены.

В какой мере допустимо говорить о славянском язычестве? Его можно  понимать как сумму тех религиозных  представлений, которые христианство застало в VI – X вв. на славянских землях, но можно понимать и как поиск какой-то особой, славянской специфики этих представлений. Оба этих подхода дополняют друг друга. Но первоначально сложилось так, что первому (описательному) подходу уделялось больше внимание. Со временем ситуация менялась, и в настоящее время мы имеем целый комплекс исследований язычества восточных славян. Рассмотрим, какие труды входили в этот комплекс.

Обзор археологической мозаики  за полторы тысячи лет жизни праславянского мира дал нам много отдельных сведений и намёков на культы и мифологические образы славянства. Датированный, а, следовательно, соотносимый с определённой исторической конкретностью, но, к сожалению, очень фрагментарный археологический материал всегда оживал, когда удавалось осветить его более красочным и многогранным этнографическими наблюдениями. В этом хронологически последовательном обзоре нам недоставало письменных исторических источников, которые могли бы раскрыть всё богатство мировоззрения, выраженного в мифологических образах и повествованиях. Но их, к сожалению, и не будет, таких подробных, желательных нам письменных свидетельств средневековых авторов, заставших славянское язычество во всём его расцвете.

В отличие от греческой мифологии, которая уже с VII в. до н.э. стала объектом литературной обработки  и творческого обогащения жрецами, поэтами, писателями и специальными мифографами, славянская мифология, как жизнь богов осталась неописанной.

Русские средневековые писатели –  летописцы и церковные проповедники – следовали традициям древнехристианских отцов церкви, которые бичевали и высмеивали античное язычество, но не описывали его, так как оно было вокруг, привычно, всем видимо и знакомо. Точно так же поступали и древнерусские авторы. Они обращались к той аудитории, которая была полна языческих помыслов, действий, постоянных колдовских заклинаний, которая избегала церковной службы и охотно участвовала в красочных и хмельных разгульных и всенародных языческих игрищах. Поэтому они тоже не столько описывали, сколько порицали.

А.С. Кайсаров, который был одним  из первых исследователей славянского  язычества, изучил и сделал оценку тем  трудам, которые были написаны исследователями  до него. Я считаю, что будет уместным привести в моей работе его оценку накопленных знаний. Кайсаров говорит о том, что у разных писателей находится много известий о славянской мифологии, особенно в книгах Адама Бременского, Нестора, Гельмольда, Кранциуса, Саксона, Длугоса, Кромера и пр., но все только отрывками.

“Михаил Френцель из Лаузица в 1638 году написал в Виттембергском университете рассуждение о славянских богах; но он говорил только о некоторых и не упомянул даже о гораздо большей части их. Его сын Авраам Френцель распространился несколько подробнее, но в его комментарии всё большей частью написано филологически.

В 1698-м году некто в Лейпциге, по имени Вагнер, сочинил рассуждение  об идолопоклонстве древних жителей  Миснии (“Disertatio de idolaria veterum Misniae incolarum”). Следовательно, он в этой работе коротко говорит об одной отрасли славянского поколения.

Росс  в своей книге о разных богослужениях в целом свете  занялся столь обширным предметом, что не мог сказать много о  нашей мифологии. В прибавлении  Арнольда к его книге  находится  о славянских божествах более, нежели в самой книге.

Монфокон в великом своем  творении  “Antiquite expiquee” хотя и  дал место иным из богов наших, но он поставил их в числе немецких. Андрей Маш сочинил описание священных  древностей оботритов. Для нашей  мифологии весьма важная и ценная книга.”

Так происходило вне России со славянской мифологией.. А в самой России уже в первой половине XIX в. появились первые исследователи мифологии М.Д. Чулков (“Абевега русских суеверий”, 1786), А.С. Кайсаров (“Славянская и российская мифология” М., 1807 и 1810, изданная впервые на немецком языке в 1804 году в Гёттингене), И.М. Снегирёв, А.Ф. Вельтман, И.П. Сахаров, Г.А. Глинка (“Древняя религия славян”, 1804), М.И. Попов (“Описание древнего славянского языческого богословия, собранного из разных писателей”, 1768),  которые собирали и изучали славянские мифы.

Естественно, в работе присутствуют труды современных историков. Преимущественно это работы исследователей советской исторической школы, таких как Рыбаков Б.А., Кривошеев Ю.В., Иванов В.В., Топоров В.Н. Токарев С.А и др. Они ценны тем, что они представляют собой наиболее систематизированные  научные труды по язычеству восточных славян.

Таким образом, концепция истории  язычества могла сложиться только на основе комплексного изучения данных всех письменных источников, этнографии, фольклора, эпоса, народного искусства, археологии, лингвистики.

 

Сущность, понятие язычества и  вопрос периодизации.

 

Миф – это сказание, передающее представления древних  народов о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях; мифология же – это совокупность мифов народа.

 Славянской мифологию называют языческой. Термин “язычество” – литературного происхождения. Произошёл от церковнославянского слова “языци”, т.е. “народы”, “иноземцы”. Таким образом, русские книжники эпохи Киевской Руси – христиане по вере – как бы “отгораживались” от народов ещё не крещённых. В современной науке под язычеством понимается комплекс религиозных обрядов, верований, представлений, предшествовавший возникновению мировых религий (христианства, магометанства, буддизма) и послуживший их основой.

Нет более туманного и неопределённого  понятия, чем “язычество”; возникнув  в церковной среде, он первоначально  означал  всё дохристианское  и нехристианское; им покрывалась  и ведическая гимнография Индии, и литературно обработанная мифология классической Греции, и годовой цикл славянских или келтских аграрных обрядов, и шаманство сибирских охотников. Можем ли мы разделять такое мнение, противопостовляя христианство всей системе древних религиозных представлений, и считать, что христианство с его верой в загробный мир, его магией молитв и обрядов, архаичным календарным циклом является противо-поставлением язычеству.

Язычество- это тот круг необъятных вопросов, которые входят в понятие  первобытной религии: магия, анимизм, пандемонизм, прамонотеизм, дуализм и т. п.

Академик Б.А. Рыбаков, написавший множество работ по данной теме, в том числе книги “Язычество древних славян” и “Язычество Древней Руси”, считает язычеством тот пласт культурного развития, который накоплен человечеством за многие тысячелетия его      существования, т. е. язычество – это не только простая совокупность мифов, преданий и т. п., но и жизнь в истории славян и всего человечества. Главная идея язычества выросла из самой жизни, а потому оно охватило мировоззрение людей древнего мира. Кроме того, слово “язык” для древних славян означало то же, что “народ”, “этнос”. Это хорошо отражает само существо верований: они были этническими (народными) в противоположность надэтническим (мировым) религиям.

Язычество древних славян имеет  глубокие корни. Истоки его видятся  за много тысячелетий до начала нашей  эры. А отголоски сохранились  до нашего времени. Говоря о своеобразии  в эволюции и формах восточнославянского  и древнерусского язычества, не стоит забывать, что его развитие не шло в стороне от путей, по которым развивались языческие комплексы других народов. При всех различиях в условиях существования – социальных, географических, климатических – нужно помнить о прохождении одинаковых стадий в становлении языческих воззрений у разных народов.

Входя в мир славянского язычества, мы должны также чётко представлять, что его развитие опосредовано окружающей человека природной средой. Особенность  мышления человека в древности состояла в том, что его объектом и материалом были предметы и явления, входившие в непосредственное окружение человека и имевшие для него жизненное значение.

Древним славянам было свойственно  космоцентрическое мировоззрение, которое оп своему отношению к  природе значительно отличалось  от современного – технологического. Человек знал, что его жизнь зависит от природы, поэтому для него было характерно и самоограничение, нежелание своим вмешательством навредить ей, и, наконец, обожествление природы. Подобные представления породили дохристианских языческих божеств – Перуна и Велеса, Даждьбога и Мокошь, Стрибога и Хорса, а также русалок, леших и домовых, фантастических зверей и птиц.

Мир представал перед  человеком единым целым: в нем  было всё взаимосвязано, и всему  было своё место и время. Естественно, мир не стоял на месте, в нем постоянно появлялось что-то новое, и если это новое не противоречило жизненному укладу людей, их здравому смыслу, нравственным законам, а также климатическим условиям, то оно тоже обожествлялось. В извечной борьбе Добра и Зла, Правды и Кривды, Света и Тьмы люди что-то отсеивали, что-то оставляли. Так подготавливался следующий виток жизненной спирали, жизненного круга.

Древние славяне одухотворяли (анимизм) и олицетворяли (фетишизм) всю природу – землю, воду, огонь, почитали растения и животных, и на этой основе формировались различные верования и первобытные религии, свойственные всем народам в определённые периоды их развития.

В русских народных верованиях долго сохранялись следы культа, например Матери-сырой-земли, которая олицетворялась в образе женского божества плодородия. Существовала также почитание камней, наделявшихся сверхъестественными свойствами. Фетишистский культ камней почти в неизменном виде влился в христианские культы “святых мест”, амулетов и т.д.

Столь же древними объектами  поклонения были огонь и вода, которым  приписывали предохраняющее, очищающее, оплодотворяющее действие. Известны древние поверья и ритуалы, относящиеся  к растительности. Многие их них  имели характер аграрно-магической практики и были направлены на “обеспечение” земного плодородия, урожая.  Символом плодородящего начала служили магические изображения женщин-родоначальниц, обнаруженные археологами еще в искусстве палеолита. Символ плодородия в виде женского божества входил в содержание позднейших масленичных обрядов, главным образом весенне-летнего цикла (масленица, семик и т.п.), в которых более ярко воплощен культ растительности.