Языческие верования

                           Введение.

 

              В   славянских   сказках   встречается   множество   волшебных

персонажей – то ужасных  и грозных, то таинственных и непонятных,  то  добрых

и готовых помочь.  Современным  людям они кажутся причудливым  вымыслом  ,  но

в старину на Руси свято  верили, что в чаще  леса  стоит  изба  Бабы  Яги,  в

суровых каменных горах  обитает змей,  похищающий  красавиц,  считали,  что

девушка может выйти замуж  за медведя, а  конь  умеет  говорить  человеческим

голосом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                ГЛАВА 1

 

                   Градация  славянских языческих  божеств.

 

 

 

            По  функциям,  языческих  божеств,  по  характеру  их  связей  с

коллективом, по степени индивидуализированного воплощения,  по  особенностям

их временных характеристик  и по степени их актуальности для  человека  можно

выделить несколько уровней.

 

        Высший  уровень характеризуется  наиболее  обобщенным  типом  функций

богов (ритуально-юридическая, военная, хозяйственно-природная), их связью  с

официальным культом (вплоть до раннегосударственных  пантеонов).  К  высшему

уровню славянской  мифологии  относились  два  праславянских  божества,  чьи

имена достоверно реконструируются как Perunъ (Перун)  и Velesъ  (Велес),  а

так же увязываемый с  ними  женский  персонаж,  праславянское  имя  которого

остается неясным. Эти  божества воплощают  военную  и  хозяйственно-природную

функции. Они связаны между  собой как участники  грозового  мифа:  бог  грозы

Перун, обитающий на небе, на  вершине  гор,  преследует  своего  змеевидного

врага, живущего внизу, на земле. Причина распри — похищение  Велесом  скота,

людей, а в  некоторых  вариантах  —  жены  громовержца.  Преследуемый  Велес

прячется последовательно  под деревом, камнем, обращается в  человека,  коня,

корову. Во время поединка с Велесом  Перун  расщепляет  дерево,  раскалывает

камень, мечет стрелы. Победа завершается дождем, приносящим  плодородие.  Не

исключено, что некоторые  из этих  мотивов  повторяются  в  связи  с  другими

божествами, выступающими в  других, более поздних  пантеонах  и  под  другими

именами (например, Свантовит). Знания о полном составе праславянских богов

высшего уровня весьма ограниченны, хотя есть  основания  полагать,  что  они

составляли уже пантеон. Кроме  названных  богов  в  него  могли  входить  те

божества, чьи имена известны хотя бы в  двух  разных  славянских  традициях.

Таковы древнерусский  Сварог (применительно к огню  — Сварожич,  т.е.  сын

Сварога), Zuarasiz  у балтийских  славян.  Другой  пример  — древнерусский

Даждьбог и южнославянский Дабог. Несколько сложнее дело  с названиями  типа

древнерусских Ярила и Яровит у балтийских славян,  так в основе этих имен  —

старые   эпитеты    соответствующих    божеств.    Подобные    эпитообразные

наименования,  по-видимому,  соотносились  также  с  богами   праславянского

пантеона (например, Мать сыра земля и другие женские божества).

 

         К  более  низкому уровню  могли   относиться  божества,  связанные   с

хозяйственными циклами  и  сезонными  обрядами,  а  также  боги,  воплощавшие

целостность замкнутых небольших  коллективов: Род, Чур у восточных славян  и

т.п. Возможно, что к этому  уровню относилось и большинство  женских  божеств,

обнаруживающих  близкие связи с коллективом,  иногда  менее уподобленных

человеку, чем боги высшего  уровня.

 

          Элементы    следующего    уровня    характеризуются     наибольшей

абстрагированностью функций. С обозначением доли, удачи, счастья,  вероятно,

было связано и общеславянское Бог: можно  сравнить  богатый  (имеющий  бога,

долю) — убогий (не имеющий  бога, долю), в украинском языке —  небог,   небога

— несчастный, нищий.  Слово  "Бог"  входило  в  имена  различных  божеств  —

Даждьбог, Чернобог и другие).

 

           К низшему уровню относятся  разные классы  неиндивидуализированной

(часто и не человекообразной) нечести, духов, животных,  связанных со  всем

мифологическим пространством  от  дома  до  леса,  болота  и  т.п.:  домовые,

лешие, водяные, русалки, вилы, лихорадки, мары, моры,  кикиморы,  судачки у

западных славян; из животных — медведь, волк.                                                            

                          ГЛАВА 2

                         Человекоподобные божества.

 

       С течением  времени человек все больше  освобождался от  страха  перед

миром животных,  и  звериные  черты  в  образах  божеств  постепенно  начали

уступать  место  человеческим.  Хозяин  леса  из  медведя   превратился    в

косматого лешего с рогами  и  лапами,  но  все  же  напоминающего  человека.

Лешему, покровителю охоты, оставляли на пне первую добытую  дичь.  Считалось,

что он может вывести из леса заплутавшего путника, но если  его  рассердить,

может наоборот завести человека в чащу и погубить. С принятием  христианства

леший, как и другие духи природы, стали восприниматься враждебно.

 

       Божествами  влаги  и  плодородия  у   славян  были  русалки  и   вилы,

выливающие  на  поля  росу из волшебных рогов. О них говорили,  то  как о

девушках лебедях, прилетающих  с небес, то как о хозяйках колодцев и ручьев,

то как о мавках-утопленницах, то как о полудницах,  бегающих  в полдень по

хлебным полям и придающим  силу колосу.  По  народным  поверьям,  в  короткие

летние ночи русалки выходят  из своих подводных убежищ, качаются  на  ветвях,

а если встретят мужчину, могут  защекотать до смерти либо увлечь за собой  на

дно озера.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  ГЛАВА 3

                            Божества – чудовища.

 

         Самым  грозным  считался владыка   подземного  и  подводноми  мира  –

Змей.  Змей – могучее  и  враждебное  чудовище  –  встречается  в  мифологии

практически любого народа. Древние представления славян о  Змее  сохранились

в сказках.

Северные славяне поклонялись  Змею  –  владыке  подземных  вод  –  и

называли его Ящер. Святилище  Ящера располагалось на болотах, берегах озер  и

рек. Береговые святилища  Ящера имели идеально  круглую  форму  -  как  символ

совершенства, порядка противопоставлялся разрушительной силе этого  бога.  В

качестве жертв Ящеру кидали в болото черных кур, а также молодых девушек,

что отразилось во многих поверьях.

    Все  славянские   племена,   поклонявшиеся   Ящеру,   считали   его

поглотителем солнца, ежедневно  вечернее светило опускается за  пределы  мира

и подземной рекой плывет на восток. Река эта течет внутри двуглавого  Ящера,

проглатывающего солнце своей западной пастью и изрыгающего из  восточной.  О

древности мифа говорит то, что  Ящер  не  враждебен  солнцу:  он  возвращает

светило добровольно.

     Обычай приносить   в  жертву  подводному  богу  человека  очень  долго

существовал на севере в преобразованном  виде: так, на Онеге еще в начале  ХХ

в. старики делали чучело и в дырявой лодке отправляли в  озеро,  где  оно  и

тонуло.  Другой  жертвой,  приносимой  Ящеру,  был  конь,  которого  сначала

выкармливали всей деревней, а потом топили.

 С переходом к земледелию  многие  мифы  и  религиозные   представления

охотничьей эпохи видоизменялись или забывались,  жесткость  древних  обрядов

смягчалась: жертвоприношение человека сменялось на жертвоприношение коня,  а

позднее чучела. Славянские боги земледельческой поры более  светлы и добры  к

человеку.

     Вывод.

 

           Введение христианства в славянских  землях  (с  9  века)  положило

конец официальному существованию  языческих богов,  персонажи  которых  стали

рассматриваться  как  отрицательные,  если  только  не   отождествлялись   с

христианскими святыми, как  Перун —  со  святым  Ильей,  Велес  —  со  святым

Власием, Ярила — со святым Юрием (Георгием).  Низшие  же  уровни  языческих

богов, как и система  общих противопоставлений, оказались  более  устойчивыми

и создавали сложные сочетания  с господствующей христианской религией.

 

          Сохранилась, прежде всего, демонология:  вера в  лешего,  водяного.

Многочисленные мифологические образы  связывались   с  домашним  хозяйством:

например всем известный домовой, у него  существовало  огромное  количество

имен   (русский  домовой):  дедко,  дедушко,  доброхот,  доброжил,  суседко,

хозяин  он,  сам),  (украинский)  хатний  дiдко.  Существовали  также   духи

отдельных дворовых построек — банник, овинника. Двойственным было  отношение

к духам умерших: с одной стороны, почитались  покровители семьи — деды  —

родители, умершие  естественной  смертью,  с  другой  — считалось опасными

мертвяки, умершие преждевременной  или  насильственной  смертью,  самоубийцы,

утопленники. К числу предков  —  покровителей  относился  Чур,  к  враждебным

мертвецам — упыри, мавки. Сохранилась вера в  многочисленных  злых  духов —

злыдней, мару,  кикимору,  анчутку,  нячистиков.  Болезни олицетворялись  с

подчеркиванием  отдельных  их  симптомов:  Трясея,  Огнея,  Ледея,  Хрипуша,

известны  представления  о  двенадцати  лихорадках  в   русских   заговорах,

находящие параллели в  других индоевропейских традициях.