Религия как форма общественного сознания

Официальная церковь всегда отчетливо  видела фидеистическую основу фольклора. Даже самые «невинные» фольклорно-обрядовые проявления народной культуры однозначно воспринимались, в частности православием, как язычество, суеверие, т. е. как конкурирующая и потому нетерпимая религия.

Развитие материалистических идей и укрепление принципов рационализма вели к ослаблению и частичному вытеснению мифо-лого-религиозных представлений в культурах самых разных иродов. В мифолого-фольклорной сфере ослабление веры в слово и вообще веры в чудесное, трансцендентное вызывало усиление познавательных, эстетических, развлекательных функций таких произведений. Их мифологизм таял: из мифолого-фольклорных они становились фольклорными текстами. В итоге мифы постепенно превращались в народный героический эпос и сказки, ритуал загадывания космогонических загадок — в состязание в находчивости, остроумии, словесной бойкости и в конце концов стал развлечением, детской забавой; молитвы, гимны, погребальные плачи трансформировались в песенную и лирическую поэзию; аграрные календарные обряды — во фразеологию, народные приметы, детские игры — в пейзажную лирику; заговоры — в те же приметы, считалки да в приговорки с забытыми мотивировками, как, например, — «с гуся вода, а с тебя худоба».

31

 

Особенности фидеистического общения  и сам феномен фидеистического отношения к слову позволяют многое понять как в содержании устного народного творчества, так и в закономерностях его жанровой эволюции. Во-первых, вера в магические возможности слова отразилась в самом содержании фольклорных произведений — во множестве мотивов, образов, сюжетных поворотов.

Достаточно вспомнить «По щучьему  веленью, по моему хотенью», или «Сим-сим, открой дверь!», или нечаянное «Ох!» притомившегося путника и вдруг неизвестно откуда взявшийся дедок по имени Ох, или чудесное зачатие от слова, или волшебную книгу, из которой по зову героя появляется дюжина молодцов-помощников, или книгу, в которой Бог подземного царства делает отметки о душах умерших...

Во-вторых, вера в магические возможности слова, а затем ослабление этой веры преобразовывали характер мифолого-фольклор-ной коммуникации: в ней утрачивались черты, которым приписывалось магическое значение. Эти процессы были в ряду тех факторов, которые определяли само развитие фольклорных жанров.

В языкознании и теории коммуникации любые ситуации общения характеризуются, сопоставляются, классифицируются с учетом их следующих компонентов, имеющих место в любой коммуникативной ситуации:

1. адресант — говорящий или пишущий;
2. адресат — слушающий или читающий;
3. цель общения: воздействие на адресата, или самовыражение, «чистое» информирование, или что-то другое;
4. ситуация общения; в широком смысле это коммуникативный контекст;
5. само содержание общения (передаваемая информация);

6) канал и код общения — устное, письменное, телефонное, ком 
пьютерное общение; пение, шепот, жесты, мимика; язык и стиль 
общения (подробно см.: Якобсон, [1960] 1975). 
С учетом указанных компонентов коммуникативного акта рас 
смотрим историю основных мифолого-фольклорных жанров — их 
движение от мифологии к фольклору.

Героический эпос в художественном развитии каждого народа представляет собой древнейшую форму словесного искусства, непосредственно развившуюся из мифов. В сохранившемся эпосе разных народов представлены разные стадии этого движения от мифа к народному сказанию: и достаточно ранние, и типологически более поздние. В целом к мифологическим истокам ближе те произведения народного эпоса, которые сохранялись до времени пер-32

 

вых собирателей и исследователей фольклора (т. е. до XIX—XX вв.) в устно-песенной или устной форме, нежели произведения, давно перешедшие из устной словесности в письменно-литературную.

Мифы рассказывают о  начале мира. Герои мифа — боги и  пер-вопредки племени, часто это полубоги, они же — «культур: герои». Они создают землю, на которой живет племя, с ее «теперешним» ландшафтом, узнаваемым слушателями мифа. Создаются солнце, луна, звезды — начинает длиться время. Первопредки и культурные герои побеждают фантастических чудовищ и делают землю пригодной для жизни. Они учат племя добывать и хранить огонь, охотиться, рыбачить, приручать животных, мастерить орудия труда, выращивать растения. Они изобретают письмо и счет, знают, как колдовать, лечить болезни, видеть будущее, как ладить с богами... Мифы задают должный, отныне неизменный порядок вещей: по логике мифа, так произошло впервые и так будет происходить всегда.

Для первобытного сознания миф абсолютно достоверен: в мифе нет чудес, нет различий между естественным и сверхъестественным — само это противопоставление чуждо мифологическому сознанию.

На пути от мифа к народному  эпосу разительно меняется не только содержание коммуникации, но и ее структурные черты. Миф — это священное знание, а эпос — рассказ (песнь) о героическом, важном и достоверном, однако не о священном.

Во время исполнения мифа неконвенциональное отношение к знаку (слову) могло проявляться в конкретном магическом результате произнесения текста, причем этот результат планировался, т. е. для мифологического сознания он был предсказуемым. А. А. Попов, изучавший в первой половине XX в. шаманизм у якутов, долганов и других сибирских народов, рассказывает, как долганский шаман, которому никак не удавалось обнаружить злого духа, забравшегося в больного, позвал на помощь другого шамана, который стал рассказывать миф о борьбе героя со злым духом. Когда сказитель доходил до места, где герой в битве со злым духом начинает его одолевать, в этот момент злой дух, засевший в больном, вылезал, чтобы помочь своему собрату из исполняемого мифа.

Тут он становился видимым для шамана врачевателя, и это облегчало изгнание духа, т. е. исцеление больного.

В сравнении с мифом, коммуникативные  установки народного эпоса значительно скромнее: это рассказ не о священном и вечном, а лишь о героическом и минувшем. Однако правдивость эпических сказаний и былин, как и достоверность мифов, не вызывала

33

 

сомнений. Существенно, впрочем, что это не наблюдаемая реальность: события, о которых повествует эпос, фольклорное сознание относило к прошлому. «Былина старину любит», — приводит народное суждение о былине В. И. Даль.

Другая линия эволюции мифа в  фольклорные жанры — это сказка. Принципиальное отличие сказок от мифа и от героического эпоса связано с тем, что сказкам никто, в том числе малые ребята, не верит.

Волшебная сказка выросла из мифов, которые включались в обряды инициации (от лат. initio — начинать; посвящать, вводить в культовые таинства, в мистерии), т. е. в ритуалы, связанные с посвящением (переводом и переходом) юношей и девушек в возрастной класс взрослых. В самых различных культурах инициация включала те или иные испытания, преодоление которых и должно привести к резкому повзрослению подростка (например, несколько дней и ночей провести в диком лесу; выдержать схватку с диким зверем, злым духом или условным противником; перенести боль, например, посвятительной татуировки или обрезания; пережить ряд пугающих событий и иные потрясения). В мифолого-обрядовой глубине такие испытания мыслились как смерть и новое рождение человека, уже в новом качестве.

Становясь сказкой, мифы утрачивают связь  с ритуалом и магией, они теряют эзотеричность (т. е. перестают быть тайным знанием посвященных) и поэтому теряют волшебную силу. Переходя в сказки, вчерашние мифы перестают ощущаться как оберег, как амулет. Их рассказывают запросто, а не в специальных ситуациях. И слушать их может кто угодно. Совсем иначе сообщался рассказ, обладавший магическим значением, т. е. миф, даже в тех случаях, если это не общеплеменная святыня, а миф индивидуальный, нечто вроде словесного личного амулета.

Комические мотивы (шутки, насмешки, передразнивание) — свидетельство позднего характера мифа или сказки. «Классическая» мифология целиком серьезна, комическое возникает лишь на последних этапах перехода мифа в фольклор.

 

ЛЕКЦИЯ  № 5. Первобытные формы религиозных верований и их роль в становлении этносов и государств

1. Основные формы мифолого-религиозного мировосприятия: всеобщий культ Богини-Матери, анимизм, тотемизм, фетишизм, шаманизм, политеизм, монотеизм

Для мифолого-религиозной сферы  первобытного мира были характерны пестрота и дробность: необозримое множество племенных верований и культов, открытых взаимовлиянию, а потому диффузных, поверхностно изменчивых, стихийных, непритязательных. Их общим источником был всеобщий культ Богини-Матери (в тех или иных вариациях: Мать-Земля, Мать-Природа, Мать-Прародительница всего сущего; ср.: Мать Сыра Земля в славянском фольклоре). В основе культа Богини-Матери лежит обожествление природы.

Вместе с тем первобытная  религия не сводится к поклонению природным силам. По мнению ряда исследователей архаических социумов, историков религии и культуры уже в первобытной древности возникают представления о главном, первом боге в пантеоне богов, а затем о высшем и, наконец, едином высшем Боге — Едином Духе, Высшем Благом Существе, Творце — т. е. представления, характерные для теистических религий. Теизм (греч. theos — Бог) — религиозное мировоззрение, понимающее Бога как бесконечную Божественную личность, которая свободно создала мир, пребывает вне мира и продолжает действовать в мире.

Признание потусторонности (трансцендентности) Бога отличает теизм от пантеизма, отождествляющего Бога и природу. В отличие от деизма (религиозной философии эпохи Просвещения), согласно которому, Бог, сотворив мир, не вмешивается в течение его событий, теизм признает продолжающуюся активность Бога. К строго теистическим религиям относятся три генетически связанных вероисповедания: иудаизм, христианство и ислам). Более

35

 

того, по мнению известного православного богослова А. В. Меня, теистические представления — это подлинные истоки религии: «Мистическая интуиция, приводящая душу в трепет перед непостижимым и таинственным Началом, — основа всякой «естественной» религии и, разумеется, первобытной».

Нетеистические верования и  обряды первобытной древности иногда называют предрелигией, потому что в них еще не было тех высоких и одухотворяющих идей, которые составляют главную притягательную силу теистических религий, — о бессмертном над-природном созидающем начале (Боге, Абсолюте), о высшем, выходящем за пределы мира, смысле бытия, о «радости мистического богообщения» (А. Мень). «В отличие от теизма, ставящего над природой трансцендентную личность Бога, язычество есть религия самодовлеющего космоса. Все специфически человеческое, все социальное, личностное или «духовное» для язычества в принципе приравнено к природе и составляет лишь ее магическую эманацию» (Аверинцев).

Обожествление природы, характерное  для первобытной поры, проявлялось  в множестве частных, отдельных, во многом хаотичных верований, культов, обрядов, поклонений, заговоров.

В истории религий и в культурологии  различают несколько основных классов, или типов таких религиозных  форм: анимизм, тотемизм, фетишизм, шаманизм, политеизм, древний пантеизм. Однако это не стадии, не исторические этапы в развитии религии. Возникнув в первобытно-общинном мире, они могли сосуществовать в религиозных представлениях одного племени (например, анимизм и тотемизм) и с теми или иными изменениями передавались в течение тысячелетий из рода в род. Политеистические и пантеистические религии исповедуются во многих странах современного мира.

Анимизм (от лат. anima, animus — душа, дух) — это вера в существование душ и духов. Первобытный человек одушевлял весь окружающий мир. Реки и камни, растения и животные, солнце и ветер, прялка и нож, сон и болезнь, доля и недоля, жизнь и смерть — все имело душу, волю, способность действовать, вредить или помогать человеку. Согласно первобытным представлениям, духи обитали в невидимом потустороннем мире, но проникали в видимый мир людей. Поклонения и магия должны были помочь людям так или иначе ладить с духами — умилостивить их или перехитрить. Элементы анимизма имеются в любой религии.

36

 

Тотемизм  — это вера племени в свое родство с растением или животным (реже — с явлением природы или предметом). На языке индейского племени одживбеев слово «тотем» означает «его род». Тотем мыслился как реальный предок, племя носило его имя, поклонялось ему (если тотемическое животное или растение существовали реально) или его воображение.

Фетишизм (от франц. fetiche — идол, талисман) — культ неодушевленных предметов (например, перо тотемной птицы или сгоревший в грозу дуб, или клык убитого на охоте тигра и т. п.), обладающих, по представлениям верующих, сверхъестественными свойствами. Фетиши (священные предметы) сопровождали всю жизнь первобытного человека. Элементы фетишизма есть во всех религиях, в том числе в современных, например, поклонение кресту, мощам, иконам (в христианстве), Черному камню в Мекке (у мусульман).

В явлении шаманизма иногда видят развитие индивидуального начала в религиозной практике древних. Из коллектива соплеменников выделяется человек с «особой мистической и оккультной одаренностью», который в экстазе транса становился ясновидцем и медиумом (от лат. medius — средний), посредником между духами и людьми (Мень, 1991, 36—39). Шаманы — это первые профессионалы религии.

В племенную эпоху складывались и многие политеистические религии. Обычная для политеизма иерархия богов с признанием высших и менее значительных богов способствовала в ряде традиций развитию монотеистических представлений и вела к монотеизму и атеизму.