Курс лекций по "Религиоведению"

На основе таких фактов и рассуждений немецкий религиовед Р. Отто (1869—19737'предложил при определении «минимума» религии заменить понятия «сверхъестественного» понятием «священного», «нуминозного». Религия, по Р. Отто, — это переживание священного. Переживание священного задано человеку изначально. Оно реализуется в двух основных направлениях. С одной стороны, поскольку человек воспринимает священное как нечто принципиально противоположное ему, оно вызывает у него страх, трепет, ужас. С другой стороны, человек относится к священному как чему-то близкому, родственному, оно вызывает восхищение.

Признание священного как  особой характеристики религии мы уже  встречали и у других религиоведов: Э. Дюркгейма, М. Вебера и т. д. Такое истолкование «минимума» религии, по сути дела, не приводит к преодолению дихотомии естественного и сверхъестественного в качестве всеобщего определяющего признака религии, присутствует и в трактовке религии, которой привержены многие современные ученые. «Религия это вера в Существо или существа, которые не воспринимаются обычными эмпирическими методами».

Имеется еще один аспект при выявлении специфики религии. Среди религиоведов, признающих религиозное  сознание в качестве ведущего, определяющего  элемента религии, отчетливо выявляются две тенденции. Одни истолковывают религиозную веру по преимуществу как интеллектуальный феномен. Они делают акцент на содержательном характере религиозных представлений. Религия, с позиций такого подхода, предстает по преимуществу как мифологическая система.

Сторонники такого подхода  обычно рисуют такую схему формирования религиозного сознания: религиозные представления первоначально выступают в чувственных наглядных образах. Источником образного материала служат природа, общество, сам человек. На базе этих образов формируются мыслительные конструкции: понятия, суждения, умозаключения. Важное место в религиозном сознании занимают так называемые смыслообразы, которые являются переходной формой от чувственно-наглядных образов к абстрактным понятиям. Содержание этих образов находит свое выражение в притчах, сказках, мифах. Яркими представителями такой позиции являются Ш. Дюпии, К. Вольней, Б. Бауэр и другие представители мифологической школы в религиоведении.

Другие переносят акцент на эмоционально-волевой элемент. Религиозная вера, по их мнению, это прежде всего религиозные переживания, религиозные чувства. Такой подход к религии разделяют многие ее исследователи, но наиболее ярко он представлен у представителей психологии религии: У. Джемса, 3. Фрейда, К. Г. Юнга и др. Очевидно, что этот подход в явной или неявной форме предполагает признание факта существования особых религиозных переживаний, «религиозных чувств». Но в чем особенность религиозных чувств, чем они отличаются от других человеческих чувств? Отвечая на этот вопрос православный богослов А. Мень пишет: «Специфику религиозных переживаний нельзя свести ни к какой другой сфере человеческого духа: ни к нравственности, ни к эстетике, ни к какому-либо чувству, взятому в отдельности (например, страху, надежде и т. д.). Точнее всего его можно определить как чувство благоговения». (Мень А. История религии. В поисках Пути, Истины и Жизни. С. 12). Чувство благоговения означает, по мнению православного мыслителя, благоговение перед Богом. Следовательно, особенность этого чувства определяется характером его направленности, а именно направленности на Бога.

С точкой зрения православного  богослова соглашается и основоположник психологии религии У. Джеме, утверждая, что религиозные чувства, с точки зрения своих психофизиологических проявлений — это обычные человеческие чувства любви, страха, радости, надежды и т. д. Особенность этим чувствам придает их особая направленность на объект их веры. «Религиозная любовь — это лишь общее всем людям чувство любви, обращенное на религиозный объект. Религиозный страх — это обычный трепет человеческого сердца, но связанный с идеей божественной кары. Религиозное чувство возвышенного — это то самое содрогание, которое мы испытываем в ночную пору в лесу или в горном ущелье, только в данном случае оно порождается мыслью о присутствии сверхъестественного. Точно таким же образом можно рассматривать все разнообразные чувства как они переживаются религиозными людьми». (Джеме У. Многообразие религиозного опыта. М., 1910. С. 23—24).

Мнение А. Меня и У. Джемса, что специфика религиозных  чувств не в их психологическом содержании, а в их направленности разделяют многие религиоведы, поскольку они считают невозможным выделить какое-либо одно психологическое состояние, одно чувство и свести к нему многообразие переживания верующих. Они справедливо указывают, что эмоциональные переживания верующих зависят и от индивидуальных особенностей каждого человека и от культуры, в рамках которой он получил воспитание, и от социальных условий, в которых он живет, и от вероисповедания, которому он принадлежит.

Расхождения между религиоведами  начинаются при истолковании источника этих чувств. Представители богословско-теологической мысли в религиоведении выводят эти чувства из сверхъестественного источника, «из встречи» верующего с божеством, «священным». Представители психологии религии считают, что свои суждения они должны основывать на научном подходе. Психология как наука о душе должна ограничиваться своим предметом и не касаться метафизических вопросов, в том числе и доказательства бытия Бога. Это лежит за пределами ее границ. Таким образом психология религии выносит «за скобки» вопрос о естественном или сверхъестественном источнике религиозных переживаний, считая, что разрешение этой проблемы не под силу научным методам познания. Чаще всего психология религии связывает наличие религиозных чувств с врожденными инстинктами (3. Фрейд) или исторически обусловленной предрасположенностью (архетипы, К. Юнг). Сторонники атеистической ветви философии религии утверждают, что любые человеческие чувства могут стать религиозными, если они связываются с религиозными верованиями и тем самым приобретают специфическую направленность. Иначе говоря, эти обычные человеческие чувства приобретают религиозный характер, если они направлены на сфантазированные и гипостазированные существа, связи и отношения.

Проблема приоритета рациональной или эмоциональной  сторон религиозного сознания получает новую грань при рассмотрении вопроса о взаимодействии различных уровней религиозного сознания. Дело в том, что в развитых религиозных системах религиоведы вычленяют, по крайне мере, два четко обозначенных уровня: обыденное религиозное сознание и теоретически-оформленное, концептуальное (понятийное) религиозное сознание. На обыденном уровне религиозное сознание существует в виде образов, представлений, установок, настроений, чувств, переживаний, привычек, традиций. На этом уровне присутствует рациональный, эмоциональный и волевые элементы религиозной веры, но доминирующая роль принадлежит эмоционально-волевому элементу. Содержание сознания облачено в наглядно-образные формы. По характеру своего формирования оно в значительной мере носит индивидуально-личностный характер. Поэтому этот уровень нередко называют религиозной психологией.

Религиозное сознание на концептуальном уровне существует в  форме систематизированного и кодифицированного вероучения. Содержание вероучения сформулировано в вероучительных книгах (Библии, Коране и т. д.), утверждено религиозными организациями в виде неизменных, канонизированных формул (догматов), признание которых, в их раз и навсегда установленном виде является непременным условием правоверия. Содержание вероучения развивается и обосновывается в специальной отрасли религиозного знания — богословии или теологии, которая представляет собой целый набор теоретических и практических дисциплин: апологетику, догматику, пастырское богословие и т. д.

Основная задача теологии — формировать ортодоксальные религиозные  представления, интерпретация основных положений вероучения в той форме как это диктуется интересами церкви в соответствие с требованиями времени, борьба с еретическими отклонениями. Иначе говоря, теология — это инструмент разработки, защиты и пропаганды вероучения, которым оперируют религиозные организации, церковь. Эта мысль неоднократно подчеркивалась в документах религиозных организаций. Ее четко сформулировал в энциклике «Искупитель Человечества» нынешний глава Римской католической церкви папа Иоанн Павел II «Каждый из теологов должен осознавать то, о чем сказал сам Христос: «Учение вы слышите не мое, а того, кто послал меня — Отца.» (И. п. 14, 24). Посему никто не может разрабатывать теологию как некое собрание лишь своих воззрений, каждый должен осознавать, что он находится в особой связи с той миссией распространения истины, за которую ответственна церковь». На основе всех этих принципов этот уровень религиозного сознания называют религиозной идеологией.

Представители богословско-теологической  мысли (особенно католической и православной) настаивают на бесспорном приоритете догматическо-вероучительной стороны религиозного сознания. Достижение основной цели религиозной веры — «соединения с Богом», «спасение души», возможно, по их мнению, только на основе принятия вероучения в той форме, как оно сформулировано церковью. Отклонение от неукоснительного следования этому вероучению является ересью, богоотступничеством и подлежит осуждению и наказанию.

Сторонники научного религиоведения указывают на вторичный характер вероучительных формул и документов. По их мнению, эти вероучительные формулы и документы являются результатом переработки, систематизации и кодификации первичного религиозного опыта, тех представлений, чувств и переживаний, которые вырабатывают в процессе своей жизнедеятельности верующие люди. При этом отмечается тот факт, что систематизированное вероучение, разработанное идеологами и утвержденное церковью, в свою очередь, оказывает сильное влияние на характер обыденного религиозного сознания, формирует его в заданном религиозными организациями направлении. Таким образом, в развитых формах религии речь может идти не о приоритете какого-либо из уровней религиозного сознания, а о их взаимодействии и взаимовлиянии друг на друга.

2. Религиозный  культ: содержание и функции   

Признание религиозного сознания в качестве ведущего элемента религиозного комплекса является доминирующей., но не единственной точкой зрения в религиоведении. Уже в 80-х годах XIX столетия английский антрополог Р. Маретт показал, что есть религии, которые не столько представляются (то есть связаны с определенным представлением), сколько «танцуются». Иначе говоря, в этих религиях верования выражаются в ритуальных движениях, танцах. Дальнейшее изучение показало, что это относится не только к примитивным религиям, но также может в полной мере применено к развитым религиям. Отсюда последовал вывод, что наличие веры в любые объекты, в том числе и в священное, сверхъестественное и в возможность установления с ними связи, взаимоотношения само по себе еще не является показателем наличия религии. Такая вера может присутствовать в мифологии, в искусстве и т. д. Эта вера приобретает религиозный характер, становится элементом религии в том случае, если она включается в систему религиозных действий и отношений, иначе говоря включается в религиозную культовую систему.

По мнению Маретта, основным элементом религии, придающий ей своеобразие, то есть отличающим от других форм общественного сознания и социальных институтов, является культовая система. Следовательно, специфика религии проявляется не в особом характере верования, или в каком-то особом предмете, или объекте верования, а в том, что эти представления, понятия, образы включаются в культовую систему, приобретают в ней символический характер и в качестве таковых функционируют в социальном взаимодействии.

Из этого следует, что между  религиозным сознанием и религиозными действиями существует органическая взаимосвязь. Религиозный культ есть ничто иное, как социальная форма объективации религиозного сознания, реализация религиозной веры в действиях социальной группы или отдельных индивидов. Те или иные взгляды и представления, образующие мировоззренческие конструкции, включаясь в культовую систему, приобретают характер вероучения. И это придает им духовно-практический характер.

Культовая система, прежде всего, представляет собой совокупность определенных обрядов. Поэтому для уяснения особенностей религиозного культа необходимо уяснить, что представляют собой обряды. Обряд — это совокупность стереотипных действий устанавливаемых обычаем или традицией той или иной социальной общности, символизирующих те или иные идеи, нормы, идеалы и представления. Обряд выполняет в обществе важные социальные функции. Одной из главных социальных функций обряда являются аккумуляция и передача опыта как индивидами друг другу, так и от поколения к поколению. В обряде аккумулируется и приобретает наглядность опыт социальной деятельности многих поколений, как бы концентрируется человеческая деятельность и общение. Но обряд не является единственной формой закрепления и передачи опыта. Существуют и другие традиционные способы трансляции культуры:

непосредственное обучение, орудийный (предметный), языково-знаковый и т. д. В общей системе социального  взаимодействия обряд фиксирует наиболее важные, узловые моменты в жизнедеятельности социальной группы. По всей видимости, обряд функционирует прежде всего там, где для обеспечения жизнедеятельности общины обычных способов передачи опыта, приобщения к коллективным обычаям и традициям недостаточно, где требуются особые средства взаимодействия и особые санкции. В связи с этим большую роль играет эмоциональная сторона обрядового действия и его нормативный характер, связанный с вырабатываемым обществом регламентом обрядового действия и общественной санкции.

В качестве важнейшего признака обряда исследователи этой социальной формы  называют его символический характер. Разберемся, что же представляет собой символ? В философской литературе существует традиция рассматривать символ как особую разновидность знаков — «иконический знак», обладающий частичным сходством с обозначаемым предметом. Знак и символ имеют аналогичную структуру, включающую в себя: 1) материальную форму, 2) замещаемый (обозначаемый) предмет, 3) значение или смысл. Основное функциональное свойство этих социальных форм также аналогично, Они предназначены репрезентировать (представлять во вне) отличное от их форм содержание. Вместе с тем у знака и символа имеются существенные различия. Знаки — это искусственные образования. Их материальная форма в значительной степени произвольна и не влияет существенно на функционирование. Знак не воспроизводит объект, а лишь его замещает. Напротив, форма символа обладает частичным сходством с обозначаемым предметом. Она играет важную роль в раскрытии содержания, так как сама по себе информирует о содержании, оказывает влияние на воспринимающего. И этот факт значительно меняет функциональное свойство символов.