Анализ структуры и содержания культа бессмертных-сяней в Китае

Надо отметить также, что  именно внутренняя алхимия представляла собой выражение основного вектора  развития даосизма: по существу, все  методы и практики, образующие внутреннюю алхимию, возникли в даосизме еще  в глубокой древности (дыхательные  упражнения, техника визуализации и  т.д.); внутренняя алхимия лишь свела  их воедино, образовав целостную  систему духовного делания. Но это  произошло только благодаря  предшествующему  господству внешней алхимии, разработавшей  стройную теорию и терминологию. На смену внешней алхимии пришла внутренняя алхимия, так называемая  «даосская йога», составляющая и сейчас сущность даосской религиозной практики, а в светском варианте – положившая начало чрезвычайно популярной в Китае, и за его пределами «гимнастике цигун», что буквально означает «работа с ци»³⁷.

Ведущая  тенденция внутренней алхимии – отождествление реагирующих веществ с инь и ян и отказ от принятия эликсиров внутрь. Более того, алхимик-теоретик может и вовсе отказаться от нудной возни с печами и ретортами, заменяя реальный химический процесс его мысленным представлением, медитативным проигрыванием.

Еще несколько слов стоит  сказать о весьма специфическом  аспекте даосской  алхимии, проявляющемся  в том, что стремление к бессмертию иногда приводило алхимика к смерти, причем смерть выбиралась совершенно сознательно. Даосские алхимики прекрасно  понимали, что многие составляющие их эликсиров весьма ядовиты, и поэтому  предлагали принимать их крошечными дозами. При этом отравление не переходило в опасные для жизни стадии, останавливаясь на начальном этапе, описывавшемся в алхимических сочинениях: его симптомы служили показателем, что эликсир сделан правильно  и что он действует.

Но смертоносный аспект даосской алхимии на этом не исчерпывался. Дело в том, что в соответствии с  даосской доктриной «освобождения  от трупа», бессмертия можно было достичь  и через смерть и последующее  воскресение. Поэтому даосские алхимики разработали особые эликсиры, практически  немедленно убивавшие принявшего их человека. Но даосы верили, что прибегая к таким средствам, они обретают бессмертие через «освобождение от трупа» ³⁸.

Даосская алхимия не возникла сразу в готовом виде, а прошла долгий путь становления и развития.

         3 КУЛЬТ БЕССМЕРТНЫХ-СЯНЕЙ

Всю историю китайской  цивилизации от древности до наших  дней пронизывает идея «посредничества» между миром людей и миром  духов. Все китайские правители  и императоры, в частности, рассматривались  не как администраторы, но исключительно  как медиумы, передающие через себя на своих подданных сакральную благодать  Неба (дэ). Даже фраза Конфуция, что он «не создает, но лишь передает» в этом контексте воспринимается не как образ мудреца-философа, но как медиуму, «предоставляющего» свою телесную оболочку для деяний высших духов. По сути – это одна из форм шаманизма в самом классическом виде, вышедшая на уровень философии.

Магическую культуру обслуживала  особая категория посвященных людей, о характере жизни которых  сохранилось не много воспоминаний. Однако очевидно, что многое из произведений древней китайской литературы, в  том числе некоторые части  «Канона песнопений» («Ши цзин»), «Канон Пути и благодати» («Дао дэ цзина»), «Чусских строф» («Чу цы») содержат в себе ритуальные формулы и заклинания, принадлежащие к культуре жизни этих людей.

По своей сути они были шаманами и медиумами, по социальной функции – нередко становились  правителями, племенными лидерами или  просто обслуживали контакты между  миром духов и миром людей. Из их учения вышла и ранняя китайская  философия, многие китайские философы передавали отголоски их высказываний и наставлений.

Весь максимум магической силы, присущей медиумам и носителям  духовной мощи, воплотился в особого  рода бессмертных – сянях³⁹. Понятие сянь в учениях ранних школ даосизма не соответствует закрепившемуся в научной литературе переводу «бессмертный». Сянь — это существо особого рода, у него совершенно иной, нежели у обычного человека, онтологический статус, но его важнейшей качественной характеристикой является отнюдь не бессмертие, а официальное включение его в бюрократическую структуру Иного мира и наделение его чиновным статусом — рангом, должностью и присутственным местом в одной из канцелярий небесных правителей.

Данный аспект даосской концепции сяня отражает последнее желание из молитвы, в котором даос просит высших правителей мироздания сделать его чиновником Небесной канцелярии. Официальное признание его членом сяньской администрации означало бы, что он включен в бюрократический аппарат Иного мира, что утвержден высочайший указ о даровании ему ранга знатности в небесной иерархии и что он получил или в самое ближайшее время получит должность, подобающую этому рангу.

Сянь — это не бессмертный, а небожитель, причем небожитель не праздный, а служивый. Ранг сяня указывает, что его обладатель занимает определенное место в системе управления, которую возглавляет Небесный владыка -  император (Тянь-ди- цзюнь 天帝君), что он — чиновник, только служащий не земному, а небесному императору. Точно так же как земные чиновники бывают разных рангов и степеней, так и сяни уже в ранней истории организованного даосизма делились по категориям, каждая из которых позволяла занять определенную должность в небесной бюрократической системе. Если сяни нижних чинов служат на земле, управляя славными горами (мин шань 名山), то сяни высшего ранга назначаются в свиту небесных правителей или получают должности в вышних дворцах мироздания⁴⁰ .

Вознесение на Небеса предполагало восхождение в конкретный вышный дворец и аудиенцию у определенного небесного божества. Обратим внимание еще на один аспект — насколько небесная бюрократия близка историческому административному аппарату китайских империй. Служащий из Небесной канцелярии наделен по большому счету всеми теми атрибутами, которые отличали и земного чиновника,— особым жезлом и бунчуком, указывающим на принадлежность к служивому сословию, табличкой для письма, являющейся обязательной частью костюма чиновника, специальным платьем, которое имели право носить только представители служивого сословия, подвеской на пояс, удостоверяющей властные полномочия. Таким образом, визит в небесную резиденцию управителей Иного мира, получение чина, наделение должностью и соответствующими этой должности атрибутами — все это подразумевают сочинения организованного даосизма, когда, излагая потаенный метод самосовершенствования, обещают за его исполнения награду, выраженную словами «и тогда ты средь бела дня вознесешься на Небеса»⁴¹.

 Что же изначально  скрывалось под названием сянь? Обычно под сянями подразумеваются некие бессмертные небожители, люди, сумевшие по разным причинам, например, благодаря приему пилюли бессмертия, сохранить воедино свои семь душ, и после смерти сохранившие соприкосновение с этим миром. Классическими в народной и даосской традиции считаются восемь сяней (ба сянь), семь мужчин и одна женщина, которые имели вполне «земную» биографию, однако после смерти оказались на одном из небесных этажей.

По представления, сложившимся  в эпоху Хань, эти люди, мистическим образом достигшие чрезвычайного долголетия, обитали в горах, в отдаленных скитах, не случайно одно из написаний иероглифа «сянь» состоит из графем «человек» и «гора». Нередко в западной литературе их принято переводить как «бессмертные», что в какой-то мере может смутить читателя, не знакомого с китайской концепцией бессмертия. В сущности, сяни не обладали полным физическим бессмертием, они умирали в смысле утраты физического тела, однако сохраняли целостность всех духовных компонентов. Благодаря этому они могли переселяться в тела других людей или странствовать во внетелесном облике на большие расстояния. В даосизме сложилась развитая иерархия сяней, например, подземные, земные, небесные и т.д.

В эпоху Чжоу поиски бессмертия и долголетия не только среди магов, но и в кругах аристократической и интеллектуальной элиты становятся особенно популярными, под сянями теперь понимается тот, кому удалось достичь высшего искусства, и такое название окончательно закрепляется ко II веку.

Сяням приписывались многие чудесные свойства, в том числе и обучение людей тайным знаниям, передача некоей традиции, которая способна внести гармонию в мир. Не исключено, что концепция сянь была привнесена в Китай откуда-то с Запада и первоначально обозначала духа человека, которые продолжает пребывать в умершем теле и во время кремации воспаряет вверх, достигая вершин Куньлунь⁴².

Горы Куньлунь – это обитель бессмертных святых. Этому месту издревле предавали огромное значение в даосизме. Вот, что пишет об этих горах Сидихменов В.Я.: «Далеко – далеко, на крайнем Западе, за песчаными пустынями, за непроходимым лабиринтом гор и ущелий, по которым мчатся, покрытые белой пеной горные потоки, за бесконечными соляными болотами, в которых невозможна никакая жизнь, высятся громады гор Куньлунь. Эти горы, пустынные и дикие, без единого кустика и травки, поднимаются так высоко, что пронизывают несколько нижних небес. Там, на горах, над девятью небесами, по преданию обитает мать Западного неба богиня Сиван му, занимающая важное место в даосском пантеоне. Она проживает в прекрасном дворце из мрамора и нефрита, который окружен обширным садом, окаймленным золотым валом. Двенадцать высоких башен и зубчатые стены, сооруженные из ценных камней, предохраняли обитель от  нечистой силы. В саду находились изумительной красоты фонтаны, но главной достопримечательностью сада были персиковые деревья; они плодоносили один раз в три тысячи лет. Такой плод даровал бессмертие тому, кто его отведает.

Это была обитель мужчин и женщин (бессмертных), которые обслуживали  Сиван му. В соответствии с присвоенными им рангами они носили халаты разного цвета – голубые, черные, желтые, лиловые и светло-коричневые. Супруга богини звали Дун Вангун – князь Востока. Жена «ведала» Западным небом и олицетворяла женское начало инь, а муж «ведал» Восточным небом и олицетворял мужское начало ян»⁴³.

По ряду предположений, сам  образ сяней можно соотнести  с ранними танцами шаманов. По другим версиям, что представление  о сянях пришло с переселенцами с Запада, из священных «западных земель», в тот период оно означало дым от тела, который воспарял к священным горам Куньлунь во время ритуального сожжения тела. Таким образом, сянь был в прямом смысле «духом», бестелесным представителем человека.

Так, что же изначально подразумевалось  под сянь? Бессмертный? Маг? Дух? Шаман? Некое запредельное существо? Частично ответ на это дает нам раннее изображение иероглифа «сянь». Этимология этого слова на первый взгляд абсолютно очевидна: иероглиф «сянь» с II века до н. э. записывается как сочетание графем слева – «человек» (жэнь) и справа – «гора» (шань).

Более ранние рисунки намекают нам на несколько иное понимание сяня – графема «человек» рисовалась сверху, как бы «сидящим» на горе.

Тотчас напрашивается  вывод о неких людях, поселившихся в горах в отшельничестве, пестующих  свое бессмертие, занятых приготовлением чудесной пилюли долголетия в отдалении  от людей. Но именно ли о людях, поселившихся в горах, идет речь? В горах обитают  именно духи людей, но не сами люди, и, действительно, древние китайцы именно так понимали значение сянь, о чем и говорит  один из самых первых словарей китайского языка эпохи Хань «Шовэнь чжуцы» – «духи, что поселяются на самых вершинах гор».

Таким образом, сяни были все же некими переходными, лиминальными существами, а не людьми и не духами в чистом виде. Медиумы хотя и впускали духов в себя, сохраняли свое физическое тело. Впрочем, если, говоря о медиумах или шаманах (у, цзи, чжу) китайцы описывали их, как бы глядя из человеческого мира, то сянь – описание той же самой категории существ, но уже с точки зрения мира потустороннего и наполненного духами.

Хотя в средние века сяни действительно благодаря общему мифологическому настрою народной традиции стали восприниматься как некие бессмертные небожители, тем не менее, в своем первоначальном смысле они представляли собой типичных медиумов, переходный тип между миром людей и миром духов. Говорить именно о вере в сяней было бы бессмысленно, поскольку они действительно были частью магической культуры древности⁴⁴.

Действительно ли китайские  мистики считали, что возможно бесконечное  существование в физическом теле, вечное возвращение и перерождение? Здесь практицизм мышления возобладал над его мистериальностью. Во II-I вв. культ бессмертных стал восприниматься не как бесконечное продление  духовного существования и странствия по небесным сферам, но как мирское  долголетие и процветание. Известны случаи, когда сянями именовали просто мудрых людей, достигших преклонного возраста, но при этом сохранивших отменное здоровье. Таким образом, и в этой области наступает секуляризация мистической традиции сяней.

Вообще некоторые школы  даосской традиции были склонны относить к сяням практически всех великих людей, ушедших из этого мира, например, Лао-цзы, Хуан-ди, при этом грань между духом-шэнь и сянем практически стиралась.

Небесные наставники считались  людьми «священными» или «чудесными» (шэнь жэнь), посланными Небом для того, чтобы спасти человечество от грехов (чэнфу), которые уже накопились в мире. Сделать это возможно лишь путем правильного использования священных текстов и канонов – «Небесных книг» (тянь шу), которые должны были обратить человечество к древним методам идеального управления страной. В результате этого мир должен наполниться энергией Великого покоя (тайпин ци)⁴⁵.