Аменхотеп IV, религиозный переворот, извержение на острове Санторин

Благодаря барельефам и росписям, найденным в гробницах, мы знаем, как проходили погребальные церемонии  в древнем Египте. Во главе похоронной процессии группа рабов несла  пожертвования и личные вещи усопшего: если это был воин - оружие и его  лошадь; крестьянин - его орудия труда. Затем шли наемные плакальщицы, которые испускали пронзительные, жалобные вопли, рвали на себе волосы и пели похоронные гимны. И, наконец, за распорядителем похорон и жрецом двигался катафалк в виде солнечной  ладьи, водруженный на сани, влекомые упряжкой быков. За катафалком шла семья, родственники и друзья умершего в глубоком трауре, они плакали и испускали жалобные крики. Последней шла группа женщин, певших погребальное величание усопшему. Процессию сопровождала толпа любопытных зевак. Если кладбище находилось на другом берегу Нила, кортеж останавливался, чтобы погрузиться на баржи и переплыть реку. На другом берегу мумия снова водружалась на сани, и группы сопровождающих выстраивались в прежнем порядке. Прибыв к месту захоронения, родственники и друзья прощались с покойным и приносили воздаяния мумии, затем приступали к "церемонии открытия глаз и рта", которая символически возвращала умершему способность чувствовать. И, наконец, мумия обретала покой в своей гробнице.

Внутри могил находились рисунки  и барельефы сцен загробной жизни, обычно изображающие чествование умершего знатными особами или то, как о  нем заботятся слуги, или то, как  он объезжает свои многочисленные земли  и владения. Эти изображения служили  нескольким целям. Создавая необходимое  эстетическое обрамление, они одновременно были своеобразными магическими "дублерами" для умершего. Если бы жрецам не удалось исполнить погребальный обряд до конца, все, что могло пригодиться, в отношении слуг, еды, предметов обихода, социального статуса, было изображено для нужд умершего. Более того, чтобы положение умершего в загробной жизни было более значимым, его потомки должны были с большей готовностью приглядывать за могилой и поминать умершего. Бессмертию, как форме вечной памяти среди родственников и друзей, придавалось особое значение.

Египтяне верили в бессмертие души; это была с незапамятных времен главная  доктрина египетской религии. Благодаря  ей установились все своеобразные похоронные обряды и обычаи, а также и все эмблемы, изображавшиеся на гробах и надгробных памятниках. Эта была эпоха возведения великих пирамид, эпоха сложения основных видов древнеегипетского искусства, его стилистических особенностей. Главной из них была строгая система композиционных и иконографических правил, получивших название "канона". В древнеегипетском искусстве каноны не менялись на протяжении многих столетий. Пирамиды и храмы сооружались как усыпальницы. В гробницы помещали портретные статуи в качестве нетленных двойников покойных, убежищ для их бессмертных душ – "Ка". Ка - это дух Вселенной, или духовная субстанция, которая животворит любую сущность. Тело - для земли, душа - для неба, а человеческая природа отождествляется с самосознанием. После земной смерти душа витает над мумией - это ее Ка, ее двойник, - до тех пор, пока душа не преобразуется в астральный дух, и оба - Ка и Ба (божественная "искра" - одна из духовных характеристик данного индивидуума) - не соединятся нитью Осириса с высшим разумом, чтобы образовать единый разум (дух). Многочисленные фрески с изображением бессмертия души и других религиозных сюжетов были обнаружены в кирпичных зданиях - жилищах фараонов. Все заупокойные храмы и гробницы расписаны сценами вечной загробной жизни, отсюда их название - "дома вечности". Крест с петлей "Анх" также символизировал будущую жизнь с тремя ее атрибутами: мир, блаженство и безмятежность. Бессмертие было обещано тем душам, которые Осирис, верховный судья, признает праведными. Эти души должны были вернуться в их телесную оболочку и оживить ее новою жизнью, не знающей смерти. Души же грешных подвергались вторичной смерти, за которой следовало небытие. Вся эта доктрина о бессмертии души ясно изложена в египетском похоронном требнике. Эта священная книга, которая должна была находиться в каждом гробу, состояла из гимнов, молитв и разных похоронных обрядов. Глава вторая этой книги вся посвящена жизни, начинающейся после смерти, а глава сорок четвертая ясно и определенно говорит о том, что эта новая жизнь будет бессмертна. Этот принцип вместе с санитарными мерами, обусловленными климатическими требованиями страны, ввел обычай бальзамирования тела для сохранения его от разложения и порчи, или же для того, как говорит текст требника, "чтобы душа могла вновь соединиться со своим телом".

Аменхотеп IV, религиозный переворот, извержение на острове Сантарин.

Аменхотеп IV взошёл на престол в 1364 (по другой хронологии в 1375) г. до н.э. под тронным именем Неферхепрура ("Прекрасное существование Ра"), к которому на втором году правления добавил имя Уэнра ("Единственный, принадлежащий Ра"), тем самым декларативно подчёркивая свою приверженность гелиопольскому солнечному богу Ра, а не фиванскому Амну. Не позднее 4-го года царствования Аменхотеп IV женился на знатной египтянке Нефертити, презрев многовековую традицию царских браков: престол в Египте формально передавался по женской линии - фараоном становился супруг старшей дочери предыдущего фараона; Нефертити же не была дочерью Аменхотепа III. (Подобное пренебрежение к традиции выказал в своё время и Аменхотеп III, сделав своей "великой женой" дочь провинциального жреца Тию, будущую мать Аменхотепа IV.)  
Изменив вере своих предков, этот фараон – реформатор на двенадцатом году своего царствования окончательно порывает с традиционным египетским многобожием и учреждает культ солнечного диска – Атона. По приказу царя в египетских надписях делаются попытки уничтожить не только имена богов, но и само понятие « бог ». Слово это стремятся заменить словом « властитель », а знак бога – знаком, обозначавшим фараона. Само солнце на завершающем этапе реформы мыслится не как бог, а как царь. Отныне в мире правят только два царя: Солнце – Атон и его сын Эхнатон - « Угодный Атону ».

Эхнатон словно довёл до логического  конца восходящую ещё к эпохе  великих пирамид концепцию о  царе как « сыне Солнца » и не менее древнее представление  о Солнце как о царе. С другой стороны, полное игнорирование Эхнатоном  осирических представлений, ставших центральным моментом веры египтян в загробное преображение, уничтожение в надписях на заключительных этапах реформы самого слова « бог » и знаков, обозначающих бога, придают учению Эхнатона оттенок намеренного богоборчества. Эхнатон же, « враг из Ахетатона », как его заклеймили более поздние тексты, « первый индивидуалист и религиозный гений в истории », один из самых жёстких египетских владык, творящих « силу против не знающего учения его » и « обрекающий мраку » своих противников, в конце своего правления весьма напоминает не просто отступника, еретика, но и несспровергателя веры в бога, заслоняющего собственной личностью своего « отца » Атона, несмотря на строгость соблюдений религиозной обрядности в служении Атону.

Политической причиной этого переворота была борьба фараона с фиванским жречеством, начавшаяся при Аменхотепе III. Однако, как указывают исследователи, "религиозный переворот Аменхотепа IV был, в сущности, чисто мировоззренческим, он не имел глубоких социальных корней. <...> Иногда приходится слышать или даже читать, что Аменхотеп IV задумал свою "реформу" как орудие ослабления влияния жречества в стране. Такое толкование противоречит фактам. И до и после Аменхотепа IV фараоны нередко конфликтовали со жречеством, но никто из них никогда и не помышлял о подобных мерах. Неугодных жрецов просто устраняли. Рассматривать переворот Аменхотепа IV как направленный в основном против влияния жречества - вульгарная социологизация истории.

Однако существует и другая точка  зрения на смысл событий в Египте в период правления Аменхотепа IV, принявшего имя Эхнатон.

Вся предыстория говорит о том, что у молодого фараона при  вступлении на престол не было никаких  намерений существенно менять что-либо в том сказочно-великолепном мире, который оставил ему отец. Это  видно из того, с какой необычайной  щедростью включает он имя традиционного бога Амона в свою титул.

На исходе первого года его правления  до Египта доносятся последствия  первого крупного извержения на острове  Санторин. По цвету пепла, отложившегося  на Санторине (красный слой), это  извержение можно было бы назвать "красным". По-видимому, до Египта дошли достаточно мощные цунами, мрачные ядовитые тучи, надолго закрывшие небо. Начались затяжные дожди, град, грозы с мощными  раскатами грома и молниями...

Но главное, эта страна, всегда обласканная  благосклонным к ней солнцем, вдруг лишилась его тепла и  света. Народ воспринял это как  страшное бедствие, трагедию. Жрецы  Амона и других богов пытались справиться с бедствием, но напрасны были их моления и жертвы. Страну охватывает панический страх. А для  Аменхотепа IV ситуация драматична вдвойне. Ведь в Египте фараон не только царь, он еще и бог. И потому все хорошее  и все плохое в стране мистическим  образом связывается с фараоном. Он лично ответствен за обрушившиеся несчастья. Аменхотеп IV понимает: отвести  беду от страны – значит отвести  ее и от себя.

Может быть, Солнце разгневалось на Египет из-за недостаточного внимания к нему? Может быть, египтяне молятся не тем богам, и статуи их в темных храмах не могут помочь людям? Надо молиться "Видимому Солнцу", а  не старым богам, - с этой радикальной  идеей Аменхотеп IV и выступает  перед народом. Именно в это время  он вводит в свою титулатуру слова "Единственный для Ра".

Действия фараона "достигают  цели"! Спустя некоторое время  извержение прекращается. Солнце вновь  появилось над Египтом. Народ  ликует. Тут и возникает идея о "ликовании на небосклоне", связываемая  с "выздоровлением" Солнца. Не проходит и двух лет, как все повторяется. Но теперь фараон знает, что надо делать: молиться и приносить дары новому богу - "солнечному диску" Атону или его древнему предшественнику - Ра. Старые боги отодвигаются на второй план. И снова через некоторое время извержение прекращается. Опять - Солнце, опять - нормальная жизнь. На этом этапе двоеверие, хотя уже и ослабленное, сохраняется. И Атон этого "не прощает". На шестом году правления Аменхотепа IV начинается третье извержение, завершающееся, как мы знаем, гигантским взрывом Санторина.

Сопровождаемые гулом дальнего извержения огромные удушливые тучи, рассекаемые грохочущими молниями, закрывают непроницаемым пологом  долину, принося с собой гибель десяткам тысяч людей. Кошмар продолжается день, другой, третий. Трудно представить  себе весь драматизм этих беспросветных  суток. Естественно, что в мятущихся  толпах все больше должна была зреть  жажда увидеть диск Солнца, олицетворяемый единственным богом - богом Солнца - Атоном. Обеты, жертвы, моления, клятвы. И вот, наконец, сквозь тучи прорезается багровый солнечный диск, что вызывает неописуемый восторг и покаянное стремление покончить с двоеверием. Аменхотеп IV становится Эхнатоном, начинается строительство новой столицы, посвященной Атону, где Эхнатон клятвенно обещает построить "дома ликования в небосклоне". Выбор места для новой столицы - Ахетатона вполне можно объяснить, например, тем, что именно здесь фараон увидел выглянувшее из-за туч Солнце или до этого места докатились волны разбушевавшегося моря. И все трагедии завершились. Жизнь входит в нормальную колею. Вскоре фараон узнает, что вулкан, грозивший гибелью Египту, угас.

Последняя вспышка усиления культа Атона - на 12-м году правления Эхнатона - могла иметь самые разные причины: это и слабые остаточные извержения, следы которых не дошли до наших дней; это желание Эхнатона логически оформить свое учение о "Солнечном диске". А может быть, было что-либо совсем иное... Как бы то ни было, Эхнатон, "спасший Египет от гибели", окружен почитанием. На него все надежды: а вдруг все начнется сначала! Он - гарантия солнечного света, без которого все живое гибнет...

И действительно, последующие за взрывом  Санторина одиннадцать лет, до окончания  его царствования, протекают без  потрясений. Наступает время наследников - опять спокойно. Затаившиеся служители  Амона поднимают головы. Ведь прошло много лет, выросло новое поколение, для которого все случившееся - почти  сказка. А вот непрерывные потери земель на востоке и юге страны из-за активности соседних стран - реальность. С этим надо бороться. А кто был  богом-воителем, защитником Египта? Амон! А как с ним обошелся Эхнатон? Может быть, вообще все напасти  навлек на Египет этот еретик? Скорее предать  его проклятию, вырвать с корнем все, созданное им... И только немногие знали, как было на самом деле. Но об этом теперь лучше молчать.

Заключение.

В египетских мифах нашли отражение  особенности мировосприятия жителей  долины Нила, их представления о  происхождении мира и его устроении, сложившиеся на протяжении тысячелетий  и уходящие своими корнями в первобытные  времена. Здесь - попытки найти истоки бытия в биологическом акте творения богов и стремление объяснить  происхождение мира, людей и всей культуры как результат творческой силы, воплощенной в слове бога.

Из египетских мифов мы черпаем  сведения не только о духовной жизни  египтян, но и об отдельных сторонах их повседневного бытия, начиная  от трудовых забот хлебопашца и пастуха  и кончая сферой государственной  политики.

Религия Древнего Египта, подобно  всем другим религиям, демонстрировала  несообразности и противоречия. Можно  сделать вывод, что по крайней мере для некоторых египтян мумифицирование, могилы и погребальные обряды не составляли необходимости. Но, хотя спиритуалистические идеи и существовали, в большинстве своем традиции и ритуалы оставались неизменными. Это рождало некоторые верования, не всегда совместимые друг с другом. С одной стороны, была идея, согласно которой ты в буквальном смысле "можешь все взять с собой"; с другой - существовало представление, что есть иной, нематериальный мир, куда направляется умерший.

Как говорил Уильям Дж. Марнейн, "орбита потустороннего мира мертвых не рассматривалась как барьер, препятствующий обитанию в могилах или участию в празднествах живых". Существует несколько возможных объяснений этого явления. Исполнение многочисленных функций, в особенности в сфере погребальных обрядов, было предоставлено жрецам. Возможно, большинство людей тогда, как и ныне, не размышляли постоянно о семейных верованиях; они сознавали эти несообразности, но не хотели отказываться от традиционных обычаев "на месте", поскольку все равно вынуждены были их исполнять.

Таким образом, источники религии  и мифологии различны: корни религии  – в бессилии человека перед слепыми  природными и социальными стихиями; мифологии – в элементарной потребности  человеческого ума в понимании  и объяснении окружающей действительности. Выражаются религия и мифология  в формах, обусловленных  и общим  уровнем общественно-культурного  развития, и конкретно-историческими  факторами.

Хотя мифология и играет важную роль в истории религии, как бы поставляя материал для содержания религиозных верований, не она является самым существенным элементом религии. Мифы – это произведение народной фантазии, наивно объясняющее факты  реального мира. Они рождаются  из естественной любознательности человечества, на ранних стадиях его развития, на почве трудового опыта; по мере расширения этого опыта, вместе с  ростом материального производства, расширяется круг мифологической фантазии, усложняется ее содержание. Имея различные  корни, мифология и религия имеют  общее – олицетворяющую фантазию. Именно это уже на ранних стадиях  развития способствует включению мифологических представлений в область религии.