Знаменитые люди, страдавшие шизофренией

Вступление.

Известно много примеров, когда среди талантливых и известных людей встречались те, что страдали тем или иным психическим расстройством.

Такие известные писатели, как Гессе и Зощенко, страдали длительной депрессией. Также известны периоды депрессий и маний у великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Знаменитый Ван Гог считал, что он одержим бесом. Композитор Моцарт считал, что итальянцы должны его отравить (чем не бред отравления?). А Шуман утверждал, что Бетховен и Мендельсон из своих могил диктовали ему целые музыкальные произведения. Великий мыслитель Огюст Конт много лет лечился у одного из родоначальников современной психиатрии Эскироля; кстати, в Париже имеется психиатрическая больница имени этого психиатра. Также стоит упомянуть, что в этой же больнице лечился много лет и там же умер небезызвестный маркиз де Сад. Да и для чего вспоминать о временах далёких — стоит только посмотреть не недавнее наше прошлое. Ещё в середине 20-х гг. прошлого столетия великий русский психиатр, невролог, нейрофизиолог, создатель Института мозга В.М. Бехтерев поставил диагноз «паранойя» Сталину. Таких примеров, когда известные люди страдали психическими расстройствами, множество, и всех не перечислить.

Следует сказать, что среди гениев шизофреников не больше, чем среди остальных людей, но самые одаренные — носители гена шизофрении, а их дети шизофреники. Это цена прогресса. Ген шизофрении может не проявиться в течение жизни, у пяти процентов он становится болезнью, избранных делает гениями.

Почему талант и шизофрения так часто оказываются соседями в жизни? Причин много. Предрасположенность к шизофрении есть у каждого второго человека. Разовьется ли болезнь зависит от устойчивости внутреннего защитного барьера (интеллектуального, психического, физиологического, социального). При этом, чем выше интеллект и тоньше душевная организация человека, тем выше у него шанс, что защита под напором внешних обстоятельств не справится, и придет болезнь.

Повышенная впечатлительность, чрезмерная ранимость таланта наряду с неспособностью и нежеланием окружающих понять его  устремления часто создают очень  высокую нагрузку на нервную систему  одаренного человека, заставляя ее работать в аварийном режиме.

В результате, перегрузки приводят к  психическим срывам и болезням нервной  системы, тем более, что для вызывания вдохновения многие талантливые люди используют кофе (Бальзак, Руссо), алкоголь (Свифт, Гофман) и наркотики (Бодлер)».

Гофман говорил: «Я воспроизвожу то, что кто-то подсказывает мне со стороны». Ламартин признавался: «Не сам я думаю, но мои мысли думают за меня». Талантливый человек – это стрелок, попадающий в цель, которая нам кажется трудно достижимой, а гений попадает в цель, которая нам даже не видна.

«Талантливый человек, - продолжает А.Алтунин, - действует строго обдуманно. Он знает, как и почему пришел к той или иной теории, тогда как гению это совершенно неизвестно, поскольку всякая творческая деятельность, в основном, бессознательна.

Да, известны случаи, когда в результате какого-то заболевания у человека открывались скрытые способности, в том числе поэтические и  художественные. Так Гратри, плохой певец, сделался знаменитым актером после сильного ушиба головы бревном.

Но ни один талант или гений не стал гениальным после возникновения у него психической болезни.Они были талантливы от рождения, а заболевание, которое, как правило, приходило позже, только разрушало их дар. Многие теряли не только интерес к своим увлечениям, но и уже имеющиеся художественные, литературные или музыкальные навыки».

Ц. Ломброзо (итальянский тюремный врач-психиатр, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике) глубоко ошибался, когда думал, что гениальность и помешательство взаимосвязаны, что, заболев психическим расстройством, человек получает билет на Парнас. Данный очерк призван опровергнуть такую точку зрения и показать, что гениальные и талантливые люди всегда творят не из-за болезни, а вопреки ей. Гениальность никогда не равна помешательству, она всегда побеждает.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

I

 

Американский поэт и писатель Эдгар Аллан По (1809-1849). Родился в Бостоне, в семье странствующих актеров. После смерти матери в 1811 г. Эдгара разлучили с братом и сестрой - его взяла на воспитание семья табачного торговца Джона Аллана.

Учился в Виргинском университете, но из-за скупости отчима и карточных  долгов вынужден был оставить университет, а впоследствии и военную академию. Как поэт дебютировал сборником "Тамерлан и другие стихотворения" (1827). После того как его рассказ "Рукопись, найденная в бутылке" (1836) выиграл конкурс на лучшую новеллу, По в 1835 г. стал редактором журнала "Южный  литературный вестник"; он также  возглавлял и другие литературные издания. В 1836 г. женился на своей 14-летней кузине Виргинии. В 1838 г. вышла в свет "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима", а в 1840 г. в двух томах был издан сборник "Гротески и арабески".

После смерти Виргинии в 1847 г. По впал в депрессию, пытался покончить  с собой, пристрастился к алкоголю и умер два года спустя.

Таковы вкратце сухие факты  биографии замечательного писателя, влияние которого было огромным на судьбу всей мировой литературы. 
Личная же его судьба была безрадостна, беспросветна, ужасна. Он писал: « У меня такая угнетенность духа, которая погубит меня, если будет продолжаться…Ничто не может мне доставить радости…Убедите меня, что мне надо жить…». Он писал эти слова, когда ему было меньше тридцати лет. В сорок лет он умер. Вся его сознательная жизнь была заполнена бедой, удивительной тоской и ужасом, которые легли в основу его творчества.

Крайняя нервность и чувствительность его характера проявилась с детских  лет. Его родители жили в нищете, они умерли, когда ребенку было два года. Воспитывался он в приемной семье, отношения с богатым отчимом  не сложились. Не по годам самостоятельный  и гордый мальчик никогда не обращался  к нему с просьбами. Напротив, приемную мать Эдгар обожал и считал родной. Известно несколько случаев, когда в возрасте 5-7 лет ребенок впадал в странное оцепенение, не реагировал на обращения, иногда возбужденно бегал по дому. Нянька успокаивала его тем, что совала в рот хлеб, намоченный в вине. С позиций психопатологии можно рассматривать такие состояния как проявления органического расстройства, либо как раннюю кататонию.

В пятилетнем возрасте ребенок едва не погиб. Он упал с дерева в пруд. Мальчика вытащили из воды без пульса и едва вернули к жизни. Ранние впечатления навсегда врезались  в память: ребенок панически боялся воды. В возрасте шести лет, его  повезли в Англию, всю дорогу он не выходил из каюты и дрожал. Э. По долго не мог научиться плавать, хотя настойчиво стремился к этому. Однако он постиг эту науку уже будучи взрослым, и даже достигал рекордов, проплывая несколько миль. Однако эта попытка гиперкомпенсации детской фобии нередко приводила к беде. Часто плавание заканчивалось рвотой. Однажды он вышел из воды, весь покрытый волдырями. Неосознанный страх продолжал существовать.

Другим страхом, преследовавшим Э.По всю жизнь, был страх перед  женщинами, вернее страх их потерять. Мать Эдгара По умерла, когда ребенку было два года. Эдгар По не мог ее помнить, но всю жизнь любил ее образ, никогда не расставаясь с ее портретом в медальоне. Когда он служил в армии и ему было 20 лет, умерла его любимая мачеха. Он не успел приехать на похороны, всю ночь проплакал на ее могиле, а затем, в возбужденном состоянии, пытался доказать, что ее похоронили заживо. Так родилась еще одна фобия: страх быть похороненным заживо нашел потом отражение в его рассказах.

Отношения с женщинами впоследствии у Эдгара По складывались из эмоциональных переживаний страха, радости и вины за радость. Он пишет женщине, в которую был влюблен (Е.Уитмен): « Я избегал вашего присутствия и даже города, в котором вы жили…». Мотив для того, чтобы избегать этой женщины был искусственным и придуманным - Э.По ( не имея на то никаких оснований) считал ее замужней. Наконец он женится на своей 14-ти летней двоюродной сестре Вирджинии, но через 10 лет она умирает, и писатель вскоре после этого теряет рассудок. Немало романтических увлечений, имевших место на протяжении всей его жизни, сопровождались какой - то болезненной зачарованностью и ужасом. Можно вспомнить знаменитые рассказы «Лигейя», «Падение дома Ашеров», «Береника», «Черный кот», а также стихотворения «Ворон», «Улялюм», «Аннабель-Ли», которые принесли автору мировую известность и ассоциируются с мистикой, смертью, потерей любимой.

"Береника была мне двоюродной сестрой, и мы росли вместе в имении моего отца. Но как мало походили мы друг на друга! Я - слабый здоровьем, всегда погруженный в мрачные думы. Она - проворная и грациозная, переполняемая жизненными силами... О, эта великолепная и такая фантастическая красота! О, прелестная сильфида арнгеймских кущ!.. Но потом - потом все окутал таинственный и ужасный мрак, и лучше бы вовек не рассказывать этой повести. Недуг, роковой недуг, точно знойный вихрь пустыни, пронизал все ее естество; прямо на моих глазах в уме ее, привычках и нраве происходили глубочайшие перемены, и действие их было столь утонченным и страшным, что нарушало самую гармонию ее души..."

Таковы они были все - каждый раз  чем-то несхожие с Вирджинией и тем не

менее всегда ее повторяющие. Угасающие, бледные, словно покойницы, женщины, которые обычно состоят в родстве со своими возлюбленными, подстерегаемые призраком кровосмешения, таящимся во тьме фамильной усыпальницы. То была страница из жизни самого По.

Еще одним страхом, мучившим Эдгара По, был страх обнищания, который также, к сожалению, имел под собой реальные основания. Не желая быть приживальщиком при богатых родственниках, Эдгар По, будучи болезненно гордым человеком всегда пытался прожить лишь литературным трудом, что при зарождающемся американском капитализме, обрекало на жизнь в нищете. Гордость и подозрительность - вот, что определяло отношения писателя и с издателями и с собратьями по перу. Его тонкой, мистически-романтичной душе, его чуткой, нервной личностной организации, претило совмещать творчество с работой клерка или торговца. Таким образом, вся жизнь человека, составившего гений американской и мировой литературы, прошла в крайней нужде: в выпрашивании гонораров, в попытках пресечь «пиратские» издания своих произведений, в борьбе с плагиаторами.

Аффективные расстройства, которым  Эдгар По был подвержен с юности, носили биполярный характер. Начались с маниакального аутохтонного состояния в 14 лет. Мании отличались клиническим полиморфизмом: как правило преобладал идеаторный компонент, всегда отмечалась высокая творческая продуктивность. Писатель мог не спать много дней, окружающим бросалась в глаза нетипичная в обычном состоянии словоохотливость, радушность. Однако как таковой аффект веселья, радости - отсутствовал. Также не отмечалось усиления моторики. Зачастую такие состояния сопровождались влюбленностью, тогда преобладали чувства восторженности и воодушевления. Можно сделать вывод об атипичном характере маниакальных состояний, несбалансированности классических компонентов аффективной триады. С возрастом атипия маний усилилась, и здесь наложили отпечаток как динамика заболевания в целом, так и злоупотребление алкоголем и наркотиками, о чем будет говориться особо. Примерно с 20-24 лет в маниакальных состояниях (возникающих около 2 раз в год, с длительностью до 4 месяцев) начинает преобладать взбудораженность, суетливость, иногда возникает тревога. Также в этих состояниях появляются эпизоды спутанности сознания с элементами ступора. Происходит явное утяжеление расстройств, которые уже выходят из аффективного круга, с присоединением неаффективных нарушений. К ним относятся транзиторные бредовые и субкататонические расстройства. Сам циркулярный аффект принимает смешанный характер.

Депрессивные состояния начинают возникать с 15-ти летнего возраста, поначалу по эндореактивным механизмам. Они сопровождались переживаниями грусти, слезливостью, стремлением к уединению. В депрессиях раннего периода жизни у Эдгара По также отмечалась высокая творческая активность: он писал меланхоличные мрачные стихи, переводил немецких и французских романтиков. Длились депрессии поначалу не более месяца и возникали реже, чем мании. Однако именно с депрессивных расстройств и начались алкогольные эксцессы писателя ( напомним, что литературный дебют состоялся в возрасте 18 лет). С целью заглушить тоску он регулярно прибегает к небольшим дозам алкоголя. Субтильная телесная организация, а также возможные остаточные органические нарушения ( как последствия физической травмы в детском возрасте), приводили к изначально плохой переносимости алкоголя. Тем не менее, По сразу начал с употребления самых крепких напитков - сначала бренди, а позднее - абсента. Употребление алкоголя носило дипсоманический характер, страдания физические были призваны заглушить душевную боль. В процессе доманифестного этапа заболевания в депрессивных состояниях отмечается динамика синдрома: к 22 -24 годам становится более выражен тревожный компонент, на фоне алкогольного опьянения возникают кратковременные параноидные эпизоды, единичные ложные узнавания, идеи отношения и особого значения. Депрессии длились теперь в среднем 2-3 месяца, циркулярный аффект уже конкурировал с бредовой готовностью.

Первое развернутое психотическое состояние Э.По перенес в возрасте 30 лет. На фоне «черной меланхолии» и запоев появились устрашающие слуховые и зрительные галлюцинации. Появился бред преследования и воздействия. По считал, что собратья по перу сговорились уничтожить его, они, якобы, публикуют его произведения под своими именами, нанимают специальных «магнетизеров», с целью лишить его творческой силы и свести с ума. Приступ продолжался около 2- х месяцев. По его окончании писатель впал в апатию.

Как отражались болезненные переживания  Э.По в его творчестве? Центральной фигурой в произведениях По изначала был неврастеник и ипохондрик, преследуемый кровосмесительными фантазиями мистик, жертва наркотического дурмана и суеверных страхов. То были многоликие ипостаси самого По и любимых им женщин, двойники, чей придуманный мир он наполнял страданием, пытаясь облегчить тем самым бремя печалей и разочарований, отягощавших его собственную жизнь. Дворцы, сады и покои, населенные этими призраками, блистают роскошным убранством, оно точно причудливая карикатура на нищенское убожество настоящих его жилищ и безотрадную обстановку тех мест, куда забрасывала его судьба. Трансцендентализм и спиритуализм уже начинали проникать в литературу и в творчестве По обретали особый, причудливо-жуткий оттенок. С тех пор как публика впервые окунулась в мрачную жуть готических романов, страсть ее к литературным ужасам не ослабевала. Впрочем, "Франкенштейн" и другие подобные истории, хотя от них порою и подирал мороз по коже, в конечном счете представляли собой не более чем дань литературной моде. Их герои походили скорее на восковых кукол, а не на людей из плоти и крови, и своей смертью пугали тем меньше, чем нереальнее казалось их существование. Напротив, нагнетенная до предела атмосфера новелл, которые начал теперь писать По, поражала своей подлинностью. Рисуемые им физические и душевные муки были отображением настоящих страданий, ужасов и боли. От страниц этих веяло удушливым могильным смрадом. Совершавшиеся на них убийства были жестоки и отвратительны, мертвецы - неукротимы в своем стремлении вторгнуться в мир живых. Все это поражало новизной и художественной силой.