Психофизиология бессознательного

Российский Государственный Социальный Университет филиал г. Мурманска

 

 

 

Факультет           Социальная  психология

Специальность                                   Психолог

Дисциплина                                          Психофизиология

 

 

Контрольная работа

Психофизиология бессознательного

 

 

 

 

  Выполнила студентка III курса  Шамрова Е.В.

  Заочного отделения

  (полная форма обучения)

   Проверила                                                  Щербина  Ф.А.    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2005 год

Содержание

 

Введение………………………………………………………………………………3

 

1. Понятие и природа бессознательного…………………………………….4
2. Формы активности бессознательного…………………………………….5
3. Бессознательное в психофизиологии……………………………………..8
4. Индикаторы осознаваемого и неосознаваемого восприятия…………10
5. Временные связи (ассоциации) на неосознаваемом уровне………….11
6. Обратные временные связи и бессознательное…………………………14
7. Роль бессознательного при некоторых формах патологии……………16

 

Заключение…………………………………………………………………………..18

 

Список литературы…………………………………………………………………20

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Считается, что у всякого человека помимо сознательной части, с которой мы привыкли иметь дело, есть и бессознательная. Это самое бессознательное зачастую берет на себя львиную долю всех процессов, которые происходят в человеке: например, именно оно контролирует вдохи и выдохи, биения сердца и навыки ходьбы - т.е. все то, что мы делаем как бы автоматически.

Неосознаваемые процессы обработки информации, о влиянии которых субъект не отдает себе отчета, принято относить к категории бессознательного.

Считается также, что бессознательное в некотором смысле мудрее сознательной части, т.к. оно может работать с куда большим количеством информации и процессов одновременно. Так, если сознание, как правило, не может вместить больше чем 7±2 единицы информации, то бессознательное владеет картиной в целом.

Представление о бессознательном как совокупности психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта, в философии было впервые сформулировано в XVII в. Г.В. Лейбницем. В XIX в. бессознательное становится предметом психологических исследований (И.Ф. Герберт, Г.Т. Фехнер, В. Вундт). Новый стимул для его изучения дали работы З. Фрейда в области психопатологии в конце XIX в. Согласно его концепции, бессознательное как психическое содержание, не присутствующее в сознании, оказывает на последнее значительное влияние. К началу XX в. сложилось представление о двух уровнях психического, сознательном и бессознательном, а их изучение получило различное развитие в отдельных направлениях психологии.

Последние научные данные в психологии позволяют переоценить роль бессознательного в регуляции поведения человека. Известный исследователь проблем бессознательных явлений, профессор Бассин Ф.В. отмечал, что «разнообразные эксперименты показали, что фактор бессознательного участвует в той или иной форме и степени в каждом факте восприятия, в каждом мыслительном процессе, в созревании любой эмоции, в формировании любого поступка, в развертывании любой деятельности».1 По его мнению, бессознательное - это всего лишь обобщение, к которому люди прибегают, чтобы отразить способность к регулированию поведения, происходящему без участия сознания.

1. Понятие и природа бессознательного.

 

Основатель психоанализа З. Фрейд считал, что человек наносит себе повреждение не случайно, а под воздействием бессознательных, присущих ему уже от рождения агрессивных тенденций, которые в конкретном случае проявились в стремлении наказать себя и посредством этого наказать /упрекнуть, пристыдить/ тех, кто породил конфликтную ситуацию и вытекающие из нее последствия. Сам З. Фрейд писал: «Когда кто-нибудь из моих домашних жалуется, что прикусил себе язык, прищемил палец и т.д., то вместо того, чтобы проявить ожидаемое участие я спрашиваю: зачем ты это сделал ?...Кроме сознательного, намеренного самоубийства существует еще и полунамеренное самоуничтожение с бессознательным намерением, способным ловко использовать угрожающую опасность и замаскировать ее под видом случайного несчастья».2

Исходным, фундаментальным, многократно в самых разных формах подтвержденным фактом является то, что неосознаваемая психическая деятельность способна выполнять те же психические функции, которые мы традиционно рассматриваем как прерогативу бодрствующего сознания. Это — факт действительно исходный и действительно фундаментальный, лежащий в основе всей современной теории неосознаваемой психической деятельности.

Л. С. Выготский писал: «Бессознательное не отделено от сознания какой-то непроходимой стеной. Процессы, начинающиеся в нем, часто имеют свое продолжение в сознании, и, наоборот, многое сознательное вытесняется нами в подсознательную сферу. Существует постоянная, ни на минуту не прекращающаяся, живая динамическая связь между обеими сферами нашего сознания. Бессознательное влияет на наши поступки, обнаруживается в нашем поведении, и по этим следам и проявлениям мы научаемся распознавать бессознательное и законы, управляющие им».3 Бессознательное — это, говоря простым языком, мятежный, не покорившийся сознанию и потому «заточенный» обитатель «глубин души».

Итак, неосознаваемая психическая деятельность существует, проявляясь при самых разных видах конкретного поведения человека. Но каковы же тогда формы этого проявления и последствия этого вмешательства? В большинстве случаев мы заключаем о включенности бессознательного в структуру актов целенаправленного поведения по «успеху» последнего, хотя путь, психологический «механизм», средства достижения поставленной цели остаются от нас скрытыми, как это бывает, например, при неосознаваемой переработке информации, при интуитивных решениях, в условиях художественного творчества и т. д. Но не существует ли у бессознательного пути более непосредственного и более специфического его выражения, пути, говорящего о вмешательстве бессознательного, независимо от успеха деятельности, в структуру которой оно включено? Ответ на этот вопрос имеет свою уже довольно долгую историю и его рассмотрение на страницах данной работы является не совсем целесообразным. Поэтому перейдем к рассмотрению бессознательного с точки зрения его активности.

 

 

 

2. Формы активности бессознательного.

 

О каких же общих, не эпизодических, а скорее перманентно проявляющихся при бодрствующем состоянии сознания формах активности бессознательного мы можем сегодня говорить?

Здесь нам хотелось бы напомнить четыре такие формы, в условиях которых неосознаваемые психические процессы выполняют особенно важную роль, это:

1. Переработка на неосознаваемом уровне осознанно или неосознанно воспринятой информации с последующим вынесением осознаваемых решений;

2. Роль неосознаваемой психической деятельности в формировании осознаваемого речевого высказывания;

3. Продолжающаяся зависимость поведения человека от его неосознаваемых психологических установок даже в фазе переключения его внимания на события большей для него значимости (феномен «оттеснения» переживаний от «области ясного осознания»); и, наконец,

4. Перестройка под влиянием переживаний, «вытесненных» из сознания, «значимости» для субъекта осознанно или неосознанно воспринимаемых им элементов его внешнего или внутреннего мира. К этой последней динамике, которую можно определить как семантический аспект выражения бессознательного, следует отнести также неосознаваемость человеком степени значимости для него определенных фактов и соотношений, длящуюся до тех пор, пока в силу неудовлетворения каких-то его потребностей эти соотношения и факты не начинают им более или менее отчетливо осознаваться.

Каждая из этих четырех форм проявления неосознаваемой психической деятельности имеет на сегодня уже свою историю. Кратко рассмотрим каждую из этих форм проявления активности бессознательного.

 

 Вопрос о роли бессознательного в процессах переработки осознанно или неосознанно воспринятой информации подвергался рассмотрению на протяжение десятилетий исследователями самой различной ориентации, — от Вундта, Джемса, Гефтинга, до Пиаже, Валлона, Адамара, Арнаудова и всех тех, кто пытался связывать вопросы этой переработки с идеями современной теории машинного интеллекта. И если в старой литературе реальность процессов неосознаваемой переработки информации широко обосновывалась данными самонаблюдений и другими психологическими аргументами, то в более позднее время с этой же целью стали использовать данные, указывающие на существование форм работы мозга, порождающих негэнтропические эффекты (т. е. стремящихся к наведению информационного «порядка», каким является, но существу, любой логический вывод, нахождение решения любой задачи).

 

Огромное значение, роль и смысл введенной в психологию Д. Н. Узнадзе категории психологической установки раскрывались далеко не сразу. Если мы полагаем, что неосознаваемые психические процессы, как и осознаваемые, связаны с функцией переработки информации и на этой основе — с функцией управления поведением, то мы вынуждены допустить, что не менее интимно они связаны также с формированием и использованием психологических установок, ибо без опосредующей роли последних, без придания установками определенною значения воспринимаемым сигналам, т. е. без превращения сигналов установками в нечто оцениваемое, никакой детерминации сигналами дальнейшего поведения произойти принципиально не может.4

Не трудно понять как всю фундаментальность этого положения для теории бессознательного, так и то, что имплицитно такое понимание уже давно содержится в хорошо известном отрицании Д.Н.Узнадзе возможности «прямой» (неопосредованной) связи между стимулом и реакцией. Всю глубину этой мысли Узнадзе и вытекающие из нее последствия мы, однако, повидимому, только сейчас начинаем как следует понимать.

Сказанное выше подчеркивает также, что психологическая установка это, безусловно, нечто большее, чем просто «готовность» к развитию активности определенного типа. Ее функцией является не только создание потенциального «предрасположения» к еще не наступившему действию, но и актуальное управление уже реализующейся эффекторной реакцией (или процессом восприятия сенсорного образа) на основе того, что в условиях данной психологической установки является для субъекта наиболее значимым.

 

Хорошо известно, что, согласно исходной схеме Фрейда, тенденция к вытеснению определенных переживаний возникает главным образом в тех случаях, когда эти переживания в силу разного рода социальных запретов или конфликтов с другими антагонистично ориентированными переживаниями не могут найти своего адекватного выражения в поведении. Такая ситуация провоцирует обычно, в порядке психологической защиты субъекта, весьма болезненный для него процесс перестройки предсуществующей у него «иерархии ценностей» внося изменения в значимость, которую имеют для него различные элементы окружающего его внешнего или его собственного внутреннего мира. Поэтому вытеснению предшествует, как своеобразный его «пролог», активная работа сознания по понижению значимости того, что вносит «беспорядок» в душевную жизнь, дезорганизует ее, повышая, если можно так выразиться, уровень ее энтропии, и именно поэтому подлежит вытеснению.

С особой отчетливостью можно наблюдать подобные процессы, например, при психических травмах типа обиды, оскорбления, нанесенного субъекту другим конкретным лицом, или утраты чего-то ценного. В подобных случаях вся энергия психологической защиты обиженного или утерявшего полностью направляется на постепенное понижение значимости, которую имеют для него ситуация обиды или то, что было утрачено. Если работа этой формы защиты оказывается успешной, то возникает постепенное устранение из осознаваемой душевной жизни эпизода обиды или эпизода потери, вплоть до полной их амнезии. Если же нет, то развиваются сложные картины, в которых осознаваемое причудливо переплетается с неосознаваемым, а исход может быть в психологическом отношении весьма полиморфным.

Таким образом, при рассмотрении всех этих феноменов исходным для анализирующего является то обстоятельство, что наличие конфликтов, внутренних противоречий в области переживаний, имеющих высокую степень значимости для субъекта, является серьезным фактором риска для его душевного здоровья и потому его психика стремится самыми разными способами устранить подобные конфликты.

Если поэтому понижение значимости психически травмировавшего фактора, о котором мы упомянули выше, не удается, то может активироваться другой тип психологической защиты, имеющий характер своеобразного «замещения» того, что подлежит вытеснению, другой «иерархией ценностей», т. е. создания вместо системы травмирующих переживаний другой системы значимого, выступающей как структура компенсирующая, но зато более легко выразимая в поведении.

Так, например, тоскующий, страдающий от одиночества старик может глубоко привязаться эмоционально к домашнему животному (вспомним «Муму» И. С. Тургенева); так, подросток, соскользнувший на путь аморального поведения, может окружить последнее ореолом «романтики», ореолом «вызова», который он бросает не признающему его обществу и тем самым восстанавливает в своих собственных глазах свой престиж, заглушая этим в действительности лишь вытесняемое чувство недовольства собою; так, подавляемый страх, в котором субъект из соображений престижа ни другим, ни самому себе признаваться не хочет, может способствовать возникновению у него резко выраженной агрессивности в отношении того, кто этот страх внушает. Возможность защитной организации подобных «замещающих» смысловых структур крайне полиморфна и встречается, по-видимому, гораздо чаще, чем это принято думать.

 

 

 

3. Бессознательное в психофизиологии.

 

В процессе деятельности человека в постоянно меняющейся окружающей среде поступающая информация перерабатывается на разных уровнях ЦНС. Переключение нервной сигнализации на филогенетически новый уровень происходит в том случае, если сохраняется возможность обработки информации и осуществления рефлекторного ответа на низших звеньях интеграции нервных процессов. Это хорошо видно на примере автоматизированного поведения, когда с упрочением навыка все большая часть поступающей извне информации не доходит до сознания, а обрабатывается и переключается на эффекторную систему на более низких уровнях ЦНС. Подобная организация обработки информации, поступающей в головной мозг человека, позволяет измерять в  эксперименте чувствительность любой сенсорной системы с помощью регистрации различных реакций. Одни из них считаются показателем осознания раздражителя, для  других последнее не обязательно – это многообразные вегетативные, биоэлектрические, эмоциональные, поведенческие и психические реакции.

Решение давнего спора о том, следует ли у человека все психическое отождествлять только с сознательным опытом или необходимо допустить существование бессознательных психических явлений, кроме естественнонаучного значения, имеет несомненный методологический аспект. Отрицание бессознательного с неизбежностью закрывает естествоиспытателю путь для выявления причинных связей и причинных отношений между отдельными явлениями психической жизни человека. Сознание, как писал Л.С. Выготский, характеризуется перерывами и нередко отсутствием видимых связей между отдельными его элементами. Понятие бессознательного, заполняя пробелы между сознательными явлениями, позволяет изучать все психические функции у человека вплоть до самых высших ее форм с позиции детерминизма. Таким образом, бессознательное  это гносеологически необходимая категория. Исходя из этого принципиального положения (а его справедливость подтверждается многими фактами, полученными в  экспериментально-психологических и психофизиологических исследованиях), следует считать, что бессознательное – это такая же психическая реальность, как и сознательная психическая жизнь.5