Психофизиологические особенности детей дошкольного возраста

У детей с этой формой предневроза очень часто наблюдаются фобии — страх чего-то или кого-то. И один панически боится заражения «микробами», часами моет руки. Другой опасается транспорта и никогда не переходит дорогу самостоятельно. Третий панически боится мостов и, доехав до моста, пересаживается в метро, чтобы миновать мост под землей. Четвертый опасается острых предметов и ежедневно пересчитывает иголки, отворачивает от себя острия ножей и вилок. Это могут быть фобии темных подъездов, ибо в них можно столкнуться с преступником, хулиганами; лифтов, поскольку они могут — оборваться, упасть, в них также возможно насилие или ограбление; автоматически закрывающихся дверей, поскольку они могут не открыться, когда это необходимо; толпы, в которой могут зажать, сбить с ног, затоптать; пустынных мест, где в случае беды никто не услышит призыва о помощи и т. д. В этих фобиях все осознано: источник опасности и защита от опасности, когда ребенок в подъезд, в лифт один не войдет, а лучше — даже если он с мамой, поднимется по лестнице, ибо и мама не поможет, если лифт испортится. Такой ребенок избегает толпы, за километр обходит пустынные места, собак и т.д. Короче, фобии — это устойчивый, осознанный страх смерти, несчастного случая, и они весьма характерны для данного предневроза. Дети с предневрозом, ведущим к неврозу навязчивых состояний, отказываются от сомнительной в плане угрозы здоровью пищи, чрезвычайно тревожно относятся к своему здоровью, и на приеме у врача, перебивая мать, сами излагают жалобы, поскольку опасаются, что мать может что-то упустить, чему-то важному не уделить внимания. Это дети, считающие свой пульс, сами ставящие себе градусник. Безопасность, благополучие для такого ребенка тесно связаны с благополучием родителей. Он мучительно не уверен в себе и надеется только на них. Болезнь или любая другая угроза себе или родителям, все, что грозит благополучию, преломленное через «безопасность прежде всего»,— острая психическая травматизация для такого ребенка. Как правило, эти дети сверхсоциальны, «надо» звучит у них настойчиво. Они мечутся между «надо» и стремлением к безопасности. Психическая травматизация потрясает ребенка. Коле­бания кончаются. Отныне все решается в пользу безопасности. Приходит спасительная психологическая «сверхзащита». От страха перед жизнью, от страха смерти ребенок защищается символическими ритуалами. И это уже истинный невроз навязчивых состояний. Защищаясь от тревоги и страха, дети, страдающие неврозом навязчивых состояний, делают то, к чему часто прибегают просто тревожные, не невротики, когда стучат три раза по дереву или трижды плюют через левое плечо. Но невротику этого мало. Невротическая тенденция при данной форме невроза — достичь сверхбезопасности. «Чтобы ничего не случилось», дети, страдающие неврозом навязчивых состояний, особым образом взмахивают руками, при ходьбе притоптывают, пройдя несколько шагов, делают полный оборот, как бы выполняя команду «кругом», и только после этого идут дальше. Они поминутно приседают, или обходят темные пятна на дороге, или поднимаются по лестнице, перешагивая, например, только через две ступени. Иногда такие дети ритуально ходят только зигзагами. Они не садятся в транспорт с непринимаемым номером, подобно тому как многие здоровые люди избегают цифры 13; они дотрагиваются с целью обезопасить себя до всех или каких-то определенных предметов, к примеру, до маминой, одежды или до косяка двери. Дети с неврозом навязчивых состояний определенным образом садятся и встают, раздеваются и одеваются, складывают одежду так, чтобы брюки были обязательно сверху или снизу.

При этой форме невроза вместо мужественной борьбы с трудностями, вместо полнокровной судьбы и жизни, вместо естественного интереса ко всему в этом прекрасном мире, вместо счастливого, беззаботного детства ребенок, как больной и тревожный старик, замыкается только на своих узкоэгоистических проблемах, на со­стоянии своего здоровья и, главное, замещает реальную жизнь иллюзорным миром символики.

К разновидности невроза навязчивых состояний относится трихотилломания. Проявляется в навязчивом выдёргивании волос, бровей, ресниц.

Истерический невроз

Детям страдающим предневрозом характерно игнорирование понятий «надо» и «нельзя», «стыдно». Дети с этим предневрозом несамостоятельны и напоминают короля, который и раздеться не способен без слуг.

Зато притязания их чрезмерно высоки. Мало того, самомнение их достигает уровня гордыни. Сорваться в невроз такому ребенку легко, ибо жизнь наказывает за самомнение, за чрезмерные необоснованные притязания — неудачами и презрением окружающих. И это будет истерический невроз.

Однако, пока у такого ребенка «все в порядке», пока родители ему служат, прикрывая его от требований реальной жизни, устраняя все трудности и угрозы, пока его не ушибло, пока ему хорошо, он все-таки как-то учитывает интересы других, все-таки, подрастая, понимает, что есть некие границы дозволенности и приличий, по-своему понимает, что слаб. В результате в нем имеет место конфликт высокого и низкого мнения о себе, конфликт между «хочу» и «надо, нельзя, стыдно». Временами он осознает свою эгоцентричность, осознает, что в чем-то перегнул палку, что был не прав. Он контрастен: то нестерпимо эгоистичен, то добр; то чрезвычайно требователен, то уступчив; то высокомерен, то уничижает себя. Главное же, что и у него есть чувство достоинства, ущемленное на этапе предневроза ощущением своей несостоятельности в реальной жизни. И он страдает от этого. У него конфликт гордыни, высоких притязаний и страха перед жизнью, неверия в свои соб­ственные силы. Он противоречив, и в нем идет внутренняя борьба, борьба между «не хочу», но «надо», между «хочу», но «нельзя», «стыдно». И до возникновения психической травматизации он как-то лавирует,Острая психическая травматизация для такого ребенка – все, что конфликтно противоречит «хочу» или «не хочу». Это резко возросшие требования к нему, когда с его «хочу» или «не хочу» перестают считаться эгоцентризму дают бой (ясли или сад, школа, встреча со сверстниками, когда вместо безоговорочно удовлетворяющих все его требования родителей он сталкивается с требующими от него); это жизненные трудности когда уже не до его желаний и капризов, когда условия его жизни ухудшаются; это суровое наказание, что для такого ребенка ошеломительно; это бескомпромиссное разоблачение его неправоты, что воспринимается как ужасающая несправедливость. Тогда ребенок отбрасывает «надо», «нельзя», «стыдно», кончаются колебания, исчезают проявления внутреннего конфликта. Теперь он безраздельно эгоистичен. Однако подобное надо объяснить себе и другим. И возникает психологическая защита в форме «бегства в болезнь», «инвалидной реакции».

И он защищается поведением, которое принято характеризовать как идущую из древности форму при­способления слабых. Из этологии известно, что животные, неспособные себя защитить, при опасности нередко демонстрируют мнимую смерть и хищник не видит их, поскольку они неподвижны, или отказывается от «мертвого». Иногда животное, почувствовав опасность, начинает неистово метаться. Проявляется так называемая двигательная буря, и в итоге живот спасается, случайно найдя выход или отпугивая хищника столь бурной реакцией. При неврозах часто отмечается выход детей на древние для человека, напоминающие таковые у животных механизмы поведения. Знание этого помогает понять, почему девятимесячный несмышленыш, испытывая неудовольствие, добивается своего истерической бурей, а находясь в больнице без родителей, впадает в состояние мнимой смерти, становясь безучастным, пассивным, как бы замирая. Это очень важно для понимания истерического невроза. Именно потому, что истеричность — приспособление слабых, истерический невроз имеет место даже у самых маленьких [3, 174].

При истерическом неврозе ребенок приспосабливается через удивительную способность неосознаваемого, руководящего физиологическими функциями организма, воссоздать модель любого заболевания. Ребенок перестал посещать детский сад, школу, заболев гриппом. В неосознаваемом зафиксировалось ведущее: из­мерили температуру, уложили в постель, захлопотали, все обязанности сняты. И вот возникла необходимость освободиться от чего-то неприятного. Неосознаваемо следует «приказ» центру терморегуляции — и темпе­ратура тела повышена. «Надо» — и паралично повисает рука, опускаются веки, начинается сильный кашель, рвоты и т.д. Но истерическое приспособление в отличие от неврастении, когда неосознаваемо хотят одного — «оставьте меня в покое», это решение своих эгоистических проблем руками других.

Ребенок с истерическим неврозом уверен, что тяжело и хронически болен. Если врач покажет ему графики его температуры: в субботу вечером нормальная в воскресенье вечером, перед понедельником,— высокая, т. е. если врач разоблачит его, к упомянутому врачу он больше не придет, ибо это «плохой и злой» врач. Часто оскорбляется и мать: «Что же, выходит, ребенок симулянт?». Он не симулянт, он болен, но, по меткому заме­чанию невропатолога Ж. Бабинского, «великая симулянтка» его болезнь. В литературе описан классический случай: поезд шел к фронту, в результате непрерывных рвот солдат терял вес и силы. Его переносили в сани­тарный поезд, идущий в тыл, и рвоты прекращались, он набирал вес и восстанавливал силы. Так повторялось много раз.

Ребенок с истерическим неврозом эгоцентричен. И таков он везде — дома и вне его. Направленный в детский сад, он не желает отпускать мать, по сути служанку, от себя, не хочет посещать детский сад и на его пороге бледнеет, у него обморок, рвота, высокая температура. В итоге он и не будет посещать детский сад.

У ребенка, страдающего истерическим неврозом, могут быть тики, но если при неврастении или при неврозе навязчивых состояний ребенок стремится их скрыть, то при истерии как раз в кабинете, врача они наиболее часты. Страдающий истерическим неврозом так закатывает глазные яблоки, что родители приходят в ужас.  Они, разумеется, чрезмерно озабочены и повышенно внимательны к ребенку. Ребенок с истерическим неврозом получает льготы, послабления, а достоинство его защищено опять-таки гениальным психозащитным построением: «Я имею право на льготы, потому что я тяжело болен!»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Из рассмотренного нами материала следует сделать вывод, что нервные дети это непростая и довольно серьёзная проблема. Она выливается в возбудимость, раздражительность, плаксивость, впечатлительность, на­рушения сна, а также невропатию и невроз. Нервность — широкое понятие. К ней относят чрезмерную и психосоматическое неблагополучие, т.е. заболевания внутренних органов, основная причина которых — тягостные переживания. Один ребенок рождается нервным, другой становится таковым. На прием к невропатологу и психиатру приводят и трудных детей, т.е. детей с неблагоприятными чертами характера, которые затрудняют их адаптацию (приспособление) в жизни. Между тем, если нервный — всегда трудный, то трудный — не всегда нервный, хотя нервность угрожает и ему. Форм детской нервности и неразделимо свя­занных с ней нарушений поведения, как и причин, которые их вызывают, много. Наиболее частая причина того и другого — неправильное воспитание. В свою очередь, нервность и трудность осложняют воспитание. Нервность и трудность детей часто является причиной ссор, а затем и распада семьи.

Проблема таких детей при отсутствии своевременного квалифицированного воспитующего воздействия неизбежно перерастает сначала в проблему трудных подростков, а затем и в проблему молодых людей с отклоняющимся поведением, которые в последствии совершают правонарушения, прибегают к алкоголю и наркотикам.

Существует множество причин появления нервных и трудных детей. Это и то, что множество детей уже рождаются слабыми, и то, что время предъявляет слишком высокие требования к ребёнку.

Если воспитание каждого ребёнка индивидуально, то воспитание нервного или трудного ребёнка тем более требует решения множества специфических индивидуальных задач. Необходимы специальные знания, а вернее совет врача. Исходя из практических наблюдений, психологи советуют родителям, что дети, которым прививают зачатки мудрости, избавляются от нервности и перестают быть трудными, учатся мудро относиться к тому, что их будоражит, огорчает, нервирует, раздражает, учатся видеть себя со стороны, когда безобразно себя ведут.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1.  Беличева С.А. “Основы  превентивной психологии”. – М., 1998г.

2.  Бендас Т.В., Нагаев  В.В. «Психология чувств и их  воспитания».- Пермь.- 1982 г.

3.  Вилен Гарбузов Нервные  и трудные дети.-М., 2005г.

4.  Жиляева Е.П., Лисицин  Ю.П. «Союз медицины и искусства».- М.- 1985 г.

5.  Запорожец А.В., Неверович  Я.З. «Развитие социальных эмоций  у детей дошкольного возраста».- М., 1988

6.  Захаров А.И. «Как  предупредить отклонения в поведении  ребенка».-М., 1986

7.  Захаров А.И. «Как  преодолеть страхи у детей».- М., 1987

8.  Зеньковский В.В. «Психология  детства».- М., 1995

9.  Кошелева А.Д. «Эмоциональное  развитие дошкольников».-М., 1985

10.  Мухина Л.В. «Психологическая  готовность ребенка к школе».- М., 1990

11.  Овчинникова Л.Н. «Родительское  счастье».- М., 1992

12.  Прихожан С.К. «Трудные  дети».- М., 1994

13.  Раншбург Й., Поппер  П. «Секреты личности».- М., 1993

14.  Раттер М. «Помощь  трудным детям».- М., 1980

15.  Робинсон Е., К. Хобсон  «Мир входящему».- М., 1992

16.  Семья, -М, 1998г. №47.

17.  Смыш В.И. «Игровая  деятельность дошкольника».- М., 1991

18.  Соколова В.Н., Г.Я. Юзефович  «Отцы и дети в меняющемся  мире».- М., 1991

19.  Спиваковская А.С. «Нарушение  игровой деятельности».- М., 1990

20.  Тарабакина Г.В. «Психология  личности».- М., 1993

21.  Штольц Г. «Каким  должен быть твой ребенок».- М., 1994