Основные теоретические подходы и методология исследований психологического стресса

Основные  теоретические подходы и методология  исследований психологического стресса

Автор: Леонова  А. Б.   

Исследования в  области психологических проявлений и последствий стресса являются в настоящее время одной из наиболее актуальных тем, бурно разрабатывающихся  на стыке биологии, медицины, экологии, социологии и психологии. В последние  годы поток публикаций по прикладным аспектам изучения стресса увеличился в десятки раз (Леонова, 2000; Appley & Trumbull, 1986) и затрагивает самые разные аспекты жизни человека. По данным по данным PsychLit’а за 1998-2002 г.г. термин «психологический стресс» и сопряженные понятия встречается в заголовках более чем 17000 публикаций, причем лидирующими среди них является проблематика изучения профессионального стресса, организационного стресса, экологического стресса, семейного стресса и «стресса в индивидуальной жизни». На первых этапах изучение различных способов и механизмов адаптации человека к требованиям деятельности и условий ее выполнения, непосредственно связанное с проблематикой стресса, выглядело как «прорастание» классических постулатов теории Г. Селье в сферу анализа разных форм человеческой активности. Вместе с тем попытки прямого переноса концептуального аппарата Г.Селье (Selye, 1976) на анализ конкретных ситуаций и феноменов профессиональной жизни натолкнулись на серьезные ограничения. Это потребовало разработки новой теоретической базы и методических парадигм для исследования психологического стресса. Попытавшись систематизировать калейдоскоп различных точек зрения и исследовательских традиций, мы выделили три основных подхода к анализу психологического стресса: экологический, транзактный и регуляторный.

В экологическом  подходе стресс понимается как результат  взаимодействия индивида с окружающей средой. Утверждается, что профессиональный стресс возникает в результате несоответствия требований рабочей среды и индивидуальных ресурсов. Это направление начало развиваться с конца 1960-х годов. Именно в это время были предприняты  первые систематические исследования качества жизни и здоровья профессионалов в зависимости от специфики труда. Параллельно началась разработка методологической базы таких исследований в рамах  парадигмы соответствия «личность-среда». В рамках данного подхода объектом эмпирических исследований являются характеристики стрессогенных ситуаций «на входе» и последствий этих ситуаций на выходе (снижение эффективности трудовой деятельности, нарушения психического и физического здоровья людей). Именно благодаря исследованиям, выполненным в рамках экологического подхода, были разработаны детализированные представления о комплексах причин и неблагоприятных последствий стресса. Развитие экологического подхода связано с содержательной проработкой таких общих и трудноопределимых понятий как «психическое здоровье» и «личностное благополучие». В этом направлении сделано достаточно много, в частности в таких моделях как «салютогенез труда» А.Марселла и «витаминной модели» психического здоровья П. Варра. Предполагается, что, рассматривая эти понятия необходимо всегда иметь в виду целостную картину факторов среды и их взаимоотношений, а не изолированное влияние одной или двух критических переменных, что определяет возможность анализа проявлений психологического стресса как системного феномена.

В транзактном подходе стресс рассматривается как индивидуально-приспособительная реакция человека на осложнение ситуации. Это направление оформилось в середине 1970-х годов, и его отправной точкой следует считать когнитивную модель психологического стресса, предложенную Р. Лазарусом. Фокус интересов в подходе смещается от гомеостатических моделей регуляции к процессуальному анализу индивидуально-психологических факторов, обуславливающих динамику стресса (Appley & Trumbull, 1986). Центральное место в этом анализе занимают индивидуальная значимость и субъективная (когнитивная) оценка ситуации, в которой у человека возникают проблемы, а также те способы (или т.н. копинг-стратегии), с помощью которых он пытается преодолеть затруднения. При разграничении понятий физиологического и психологического стресса Р. Лазарусом подчеркивалось, что в последнем случае стрессовую реакцию следует понимать как результат того, «что в каждой конкретной ситуации индивид требует от самого себя» и имеются ли у него средства для того, чтобы эффективно справится с субъективно воспринимаемой угрозой (Lasarus, 1966, p.11). Логика развития событий – от возникновения объективной проблемы до ее успешного или неуспешного разрешения - была операционализирована в ряде транзактных моделей стресса. Наиболее известной из них является модель профессионального стресса Т. Кокса, в которой источники стресса на «входе» анализируются во взаимодействии с установками (мотивами) работающего человека. Методики, которые позволяют оценить индивидуальные особенности, мотивацию, склонность видеть угрозу в окружающих ситуациях и индивидуальный набор средств преодоления и защиты от стресса занимают центральное место в диагностическом арсенале этого подхода.

В регуляторном подходе  психологический стресс понимается как особый класс состояний, возникающих  вследствие формирования специальных  механизмов регуляции деятельности в затруднительных условиях. Этот подход имеет давнюю историю и  интенсивно развивается в концепции  функциональных состояний в работах  целого ряда отечественных и зарубежных авторов. Основным в этом подходе  является детальный анализ смены  механизмов регуляции деятельности под влиянием разных факторов, а  также оценка их «цены» с точки  зрения внутренних затрат. В частности, в некоторых моделях (например, «двухуровневая модель управления ресурсами» Д. Бродбента и Р.Хокки, модели изменения в микроструктуре когнитивных и исполнительных актов А.Б. Леоновой и сотр, и др.), рассматриваются эффекты разного уровня автоматизации действий, осуществляемых при сознательном и неосознаваемом контроле за исполнением. Подчеркивается, что уровень сознательной регуляции имеет всегда более высокую «цену» за счет привлечения дополнительных ресурсов внимания и эмоциональной мобилизации. Этот подход оказался весьма продуктивным для анализа стресса при выполнении когнитивных задач разного уровня сложности в разных видах труда. Выявление типичных форм трансформации когнитивных и исполнительных действий, а также рефлексивных актов разного уровня сложности под влиянием интенсивных нагрузок и эмоциональных стресс-факторов, легли в основу классификаций компенсаторных механизмов, интерпретируемых в терминах продуктивной мобилизации или дезорганизации деятельности. Важным является также возможность проследить развитие негативных последствий стресса – от возникновения «острого» стрессового состояния через аккумуляцию хронических эффектов к формированию устойчивых патологических сдвигов (De Keyser & Leonova, 2001).

С нашей точки  зрения, все три подхода можно  соотнести в рамках создания единой методологии изучения психологического стресса: (1) экологический подход соответствует  уровню макроанализа проявлений стресса и дает целостное описание факторов риска в терминах причинно-следственных отношений; (2) транзактный подход направлен на анализ уровня промежуточного опосредования стресса индивидуально-психологическими особенностями человека и личностным опытом преодоления стрессовых ситуаций; (3) регуляторный подход реализует уровень микроанализа выполнения конкретных задач и поведенческих актов, отражающих специфику психологических механизмов адаптации к стрессогенным условиям.

Возможность реализации этой трехуровневой методологической схемы можно проиллюстрировать  на основе данных, полученных в исследованиях  деятельности пожарных-спасателей, принимавших  участие в ликвидации последствий  крупных аварий и катастроф. С  точки зрения экологического подхода, можно констатировать, что признаки неблагополучия психического здоровья и социальной дезадаптации у представителей этой профессии зависят от типа спасательных работ. Так, по данным плановой медико-психологической экспертизы у пожарных-спасателей после окончания регулярной вахты в зоне ЧАЭС более чем в 90% случаев были обнаружены проблемы психического здоровья (личностные и поведенческие акцентуации, психосоматика, неврозы, психотические состояния), у 65% отклонения квалифицировались как пограничные состояния и заболевания. В тоже время, у пожарных, работающих в обычных городских условиях, аналогичные признаки психического неблагополучия наблюдались у 40%, при этом только 18% из них можно было отнести к пограничным и патологическим состояниям.

Однако при более  детальном рассмотрении оказалось, что описанные факты нельзя отнести  только за счет более сложных условий  работы в зоне ЧАЭС, поскольку регулярные дежурства в этой зоне в целом  не выходили за рамки штатных ситуаций. Проанализировав множество собранных  показателей с точки зрения транзактного подхода, мы обнаружили, что на уровне блока когнитивной оценки ситуации был четко выражен конфликт двумя ведущими мотивациями: высокой профессиональной мотивацией и базовой потребностью в безопасности, переживания которой обострялось при длительном пребывании в радиоактивно опасной среде (Leonova & De Keyser, 2001).

Подобные результаты были получены и в другом исследовании. Сила и частота переживания стресса оценивались с помощью специализированного опросника и комплекса психофизиологических методик (Марьин и Ловчан, 1993; Леонова, 2000) непосредственно во время проведения аварийно-спасательных работ в двух экстремальных ситуациях: после повторного выброса на ЧАЭС в октябре 1992 года и при тушении крупного пожара на Смоленской ГРЭС в феврале 1993 года. Симптомы стресса у пожарных спасателей, работавших на ЧАЭС, были выражены в 2 раза сильнее, чем у их коллег на Смоленской ГРЭС, хотя в Смоленске пожарные работали в открытом огне и авария была по настоящему крупной, а повторный выброс на ЧАЭС был относительно небольшим, быстро локализованным, и обследованная группа пожарных прибыла на место через 4 дня после начала аварийно-спасательных работ. Таким образом, потенциальная или лишь предполагаемая угроза от «невидимого врага» оказывала более сильное деструктивное влияние, чем реальная опасность и бушующее пламя. Эти исследования демонстрируют, что с помощью экологического и транзактного подходов можно объяснить многие «странные» феномены, с которыми сталкиваются психологи при анализе деятельности людей в экстремальных ситуациях. Однако для того, чтобы понять какие регуляторные механизмы обеспечивают успешность поведения человека в тех или иных ситуациях, и тип актуализируемых и отсроченных состояний необходимо использование средств регуляторного подхода.