Ненармотивная лексика

Николай Глазков  когда-то написал:

Я на мир взираю из-под столика:

Век двадцать первый, век необычайный.

Чем он интересней для историка,

Тем для современника печальней.

Язык - это “практическое, действительное сознание”, в котором  отражен не только общественно-исторический опыт человечества, но и социальный статус конкретного слоя общества. Язык имеет знаковую природу и  системную организацию, являясь, вследствие этого, универсальным средством  общения. Язык используется в быту, в производственной деятельности человека, в различных областях науки, культуры, общественной и политической жизни  общества. Выбор и активизация  различных языковых средств в  каждом конкретном случае зависит от целей, задач и условий общения, а также от социальной среды, возрастной группы и многих других факторов. Так  проявляется функциональное расслоение русского языка. В различных функциональных слоях языка используется своеобразная стилевая система: в быту - бытовая, в общественно-политической жизни - публицистическая, в административно-правовой - деловая. Различаются также социальные диалекты, которые принято разделять  на три большие группы: жаргоны, условно-профессиональные языки, арго.

В чем же загадка  «прилипчивости» арго? Все дело в  том, что это довольно емкий, по-своему образный пласт языка, к тому же довольно эмоциональный: два-три слова –  и всем все понятно. Что характерно: все арго в речи не используется. Востребованными остаются лишь семь–десять  существительных, примерно столько  же согласованных с ними прилагательных, несколько наречий и пять–семь  глаголов с таким же количеством  отглагольных форм.

Причины создания условно-профессиональных языков следующие:

- люди хотят  общаться друг с другом в  присутствии посторонних, оставаясь  непонятыми;

- желание скрыть  секреты своего ремесла или  занятия;

- необходимость  изолированности от враждебно  настроенных сил;

- стремление  к речевой выразительности.

Матерный же язык, как разновидность «арго», давно уже прочно закрепился в  фольклоре, а затем и в литературе, не говоря уже о разговорном жанре. Вульгаризм «вашу мать» дал название всему пласту языка. Матом сегодня  ругаются не только взрослые, но и молодёжь разного возраста. Как к этому  относиться, реагировать или нет? Каковы социально-психологические  аспекты этого явления?

Расширяющееся непомерно сквернословие – это  следствие падения нравственности. Сейчас мат из экстремальных ситуаций перешёл в сферу обыденной  жизни. Многие не могу объяснить свою мысль, не прибегая к бранным выражениям.

А.С.Макаренко  писала: «Матерное слово есть неприкрашенная, мелкая гадость, признак дикой, самой  первобытной культуры, циничное, наглое, хулиганское отрицание нашего пути к глубокой и действительно человеческой красоте…» 

Мат имеет большую  разрушительную силу. Он травмирует, подавляет, ломает, подчиняет. Мат оказывается  системой обороны для тех, кто  попал в слабую позицию, так как  это язык войны.

Кроме того, мат  традиционно считался и считается  языком подонков, и культурный человек  ни при каких обстоятельствах  не произносил ни одного матерного  слова. Нецензурная брань ещё  больше оскорбляет и унижает без  того уже опороченную женственность  и материнство. Злая насмешка, пренебрежение  звучат в этом горе-языке по отношению  к женщине. Но ведь у нас-то с вами есть: мама, бабушка, может сестра, тётя. Мы ведь их любим!!!

Мат стал модной темой. Наши современники могут похвастаться тем, что живут в эпоху, когда  матерные слова, так называемые «непечатные  выражения» стали печатными. И впервые  увидев в повести или романе напечатанное матершинное слово, люди долго всматривались  и не сразу до них доходит смысл  этого выражения.

Центральным образованием в сфере чувств молодого человека становится «чувство взрослости». Возникшее  у него, оно проявляется, как субъективное переживание готовности быть полноправным членом коллектива взрослых, выражающееся в стремлении к самостоятельности, желании показать свою «взрослость», добиваться, чтобы старшие уважали  достоинство его личности, считались  с его мнением.

Ключевыми признаками проявления «чувства взрослости» можно  считать следующие:

Подражающие внешним  признакам взрослости: курение, игра в карты, употребление вина, особый лексикон, стремление к взрослой моде в одежде и причёске, косметика, украшения. Это самые лёгкие пути достижения взрослости и самые опасные.

Равнение молодёжи на качества «настоящего мужчины». Это сила, смелость, мужество, выносливость, воля, верность в дружбе. Средством  самовоспитания часто становятся занятия  спортом.

Человек прибегает  к мату, когда он, пусть даже на подсознательном уровне, не уверен в своей боевой состоятельности, в своих мужских - силах, то есть чувствует  свою неполноценность. Если речь идет не о стрессовой ситуации, то, как  показали исследования, регулярное употребление нецензурной лексики может свидетельствовать  о скрытой гомосексуальности (человек  о ней может даже не подозревать) или о проблемах с потенцией. Неслучайно так называемый постельный мат - это приоритет зрелых людей. Молодые и здоровые в такого рода сексуальной стимуляции не нуждаются.

Однако существует и обратная сторона медали. «С первобытных  времен мат дожил до наших дней, потому что всегда являлся резервным  средством восстановления. Нормальному, здоровому человеку ненормативная  лексика не нужна, по крайней мере, далеко не каждый день. Злоупотребление  матом – то, что мы наблюдаем сегодня, - медленно, но верно ведет к гормональным нарушениям, особенно у женщин. Косметологи заметили, что те их клиентки, которые не могут жить без мата, больше остальных страдают от повышенной волосатости конечностей, у них более низкий голос. Причина все в тех же мужских гормонах. Для женщины мат противоестественен на физиологическом уровне.

Обилие матерной речи в повседневной жизни - это серьезный  симптом. Выходит, общество пребывает  в состоянии хронического стресса, испытывает сексуальные проблемы. В  России формируется культура труда, но до сих пор нет культуры отдыха, которая блестяще развита на Западе. Наш народ, как и прежде, после  изматывающей работы снимает напряжение алкоголем, а он подавляет сексуальную  энергию. Естественно, подсознательно человек пытается усилить свою сексуальность  матом. Как видите, все взаимосвязано...

Матерщина молодёжи – это игра, направленная не столько  на быструю передачу главного смысла, сколько на отсев всего формального, обыденного; это издевательство над  навязыванием населению социальных штампов-оков и политического давления. Нынешняя матерная лексика – это создание своего рода культурного ареала, зоны недопустимости, укрывающей интеллектуалов от давления трудностей российской жизни.

Для современной  молодежи мат - это одна из форм протеста. Массовая культура, особенно шоу-бизнес, эту форму поощряет, пропагандирует. Между тем, искусственное подстегивание  гормональных механизмов, коим, по сути, и является мат, ведет к нарушению  психосексуального развития.

Современная российская психология и культурология мало уделяют внимания негативным и позитивным – антистрессовым функциям матерщины. «Возможно, дело в том, что современная  психология слишком увлеклась так  называемыми «глубинными проблемами личности», забыв на некоторый промежуток времени о целостности личности, о сложнейшем взаимодействии между  внешним и внутренним, наконец, о  том, что существенные свойства личности находят в самых разных способах бытия человека, в том числе  через его экспрессивный репертуар».

К поразительным  выводам недавно пришел уральский  ученый Геннадий Чеурин. Вместе с коллегами  он в лаборатории крыл трехэтажными матюгами зерна пшеницы, растения, воду. В результате семена, которые поливали “обматеренной” водой, всходили лишь в 49 случаях из 100. Те же, что поливали водой, заговоренной молитвами, прорастали в 96 случаях.

Как известно, нет  такой чистой и светлой мысли, которую русский человек не смог бы выразить в грязной матерной форме. Ясно, что никакими штрафами ругаться наш народ не отучишь. Однако после  доводов ученых невольно задумаешься, стоит ли лишний раз посылать друг друга…

Русская классическая традиция всегда остро ставила два  вопроса: «Кто виноват?», «Что делать?».

Надо ли бороться с агрессивным засорением матерщиной русского языка? ДА! Ведь любое нечистое, срамное слово – это проклятие, которое словно бумеранг, возвращается и падает на голову того, кто это  слово произнёс.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Адоньева С.Б. Речевая агрессия в современной культуре. Изд. ЧГУ. 2005
2. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык. Вопросы языкознания. 1987, № 3
3. Беличева С.А. Сложный мир подростка – Свердловск, Сред. - Урал. Кн. Издательство, 1984.
4. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование. Вопросы языкознания, 1996, № 3
5. Бодалев А.А. Личность и общение: Избр. тр. – М.: Педагогика, 1983.
6. Борисова - Лукашанец Е.Г. Современный молодежный жаргон.T.1980. № 5.
7. Брудный А.А. Понимание и общение. – М.: Знание, 1989.
8. Грачев М.А., Гуров А.И. Словарь молодежных сленгов. Горький, 1989.
9. Психофизиологические и социально-психологические аспекты сексуальных инвектив и «матерной речи»
10. Опубликовано в журнале «Вопросы психологии» № 6, 2007, с. 120-128 под названием «Социально-психологические аспекты матерной речи»
11. Матерная речь и матерная ругань современной России
12. Статья посвящена проблеме возрастания социокультурной значимости «матерной речи» в «культурных слоях» населения современной России и адаптационным функциям скабрезных инвектив (ругательств) при эмоциональном стрессе. Исследования психофизиологических влияний матерной речи проводились в хирургическом отделении Института им. Н.В. Склифосовского и в боевых условиях на Северном Кавказе, при подготовке межпланетного полета и в российских тюрьмах. Анализируются побуждения к матерной лексике, ее позитивное и негативное влияние.
13. При подготовке первого полета на планету Марс в корабле с искусственной силой тяжести (в 60-х годах XX века) нами проводились многонедельные, месячные эксперименты в наземном динамическом имитаторе межпланетного корабля (в квартире-центрифуге диаметром 20 м). Живя и работая в ней подопытные люди (испытуемые) оказывались в состоянии тяжелейшего непрерывного стресса-кинетоза («болезни укачивания-укручивания»). У них были мучительные тошнота, рвота, головные боли, общая слабость, ощущение ломоты в теле, ухудшение настроения и взаимоотношений.
14. Кратковременные эмоциональные, эротически окрашенные переживания уменьшали выраженность этих симптомов. Эротические переживания могли возникать у испытуемых во время посещений вращающейся квартиры кем-либо из числа обслуживающих эксперименты врачей-женщин, психологов-женщин, но только, если эти женщины вызывали симпатии у испытуемых. В подобных случаях (в отличие от «генеральских визитов») положительный эффект сохранялся долго — до конца дня, в течении ночи, а подчас и на следующее утро без синдрома «отдачи».
15. Психофизиология матерщины
16. Венгерские нейроэндокринологи К.Лишшак и Э.Эндреци [Лишшак К., Эндреци Э. Нейроэндокринная регуляция адаптивной деятельности. Будапешт.: Академия наук, 1967] обнаружили антагонизм между мужскими половыми гормонами (андрогенами) и «гормонами стресса» (кортикостероидами). Это объясняет уменьшение симптомов дистресса при эротическом возбуждении, описанном выше. С таким антагонизмом, вероятно, связана возникавшая при дистрессе у некоторых испытуемых склонность к скабрезному ерничеству, «матерщине», совершенно не свойственной им в нормальной, обыденной жизни.
17. Есть еще один нейро-химический механизм антистрессового действия матершины. Известно, что в критических ситуациях, когда, несмотря на боль из-за ранений надо действовать, сохраняя жизнь, в организмах людей и животных вырабатываются обезболивающие вещества – эндорфины. Их выброс в кровяное русло сопряжен с эмоциями трех видов: с гневом, либо со смехом, или с сексуальным возбуждением. Эти эмоции усиливают продуцирование эндорфинов и их обезболивающее, бодрящее, рождающее смелость действие. Все три эндорфинных эмоции бывают при матершине: матерная ругань – зла, матерные шутки – юморны и эротичны. Итак, мат блокирует гормоны стресса и уменьшает боль.
18. Матерная речь в космосе?
19. В связи с обнаружением «матерного феномена» мы провоцировали у некоторых «экипажей» вращающегося имитатора межпланетного корабля создание «матерной атмосферы» (лихого использования нецензурных скабрезностей), т.е. юморной «матерной речи», но не агрессивной «матерной ругани». Была отмечена тенденция снижения многих негативных симптомов стресса-кинетоза у «матерных экипажей» по сравнению с «благопристойными» [Китаев-Смык Л.А. Психология стресса, М,: Наука, 1983].
20. Однако, при очень тяжелых формах кинетоза (многократная изнуряющая рвота, головная боль, чувство мучительной тяжести в эпигастрии (в верхней части живота), депрессивный дискомфорт и т.д.) склонность к нецензурной сексуальной лексике уже не способствовала улучшению состояния испытуемых и угасала из-за общей слабости человека.
21. Нужен ли мат в космосе, уменьшит ли он стресс космонавтов – это решать им в полетах.
22. Больничный мат
23. Изучение влияния эротических стрессоров на здоровье мы продолжили в травматологическом отделении Института имени Н.В.Склифосовского. Там врачи заметили, что в одних палатах раны у больных заживают в несколько раз быстрее, чем в других. Наши исследования обнаружили, что раны рубцевались, а кости срастались быстрее, в палатах, где мат звучал с утра до ночи. В них могли оказаться и рабочие, и интеллектуалы. А вот где лежали «чистюли без мата», заживление было не быстрым.
24. Почему? Потому что разговор с постоянным матерным сексуальным подтекстом способствует выделению обезболивающих эндорфинов и мужских половых гормонов — андрогенов. Они являются мощными противниками (антагонистами) гормонов, вызывающих воспаление, кроме того, андрогены ускоряют восстановление (регенерацию) тканей.
25. Вот пример того, как матерная речь участвовала в излечении. В шестикоечной палате было только одиннадцать тонких одеял. И вновь прибывшему травматику досталось только одно. Под одним одеялом зимой было холодно. И тут рядом с новичком начинали развиваться драматические события. Один из выздоравливающих орал нечто следующее (размахивая костылями):
26. — Что же вы, такие-растакие, всех вас раз-так, раз-этак, парня заморозить хотите! Вот ты, — обращался он к одному из больных, — здоровый тра-та-такой, отдавай одеяло для нового, тра-та-та его!
27. В результате такого матерного монолога вновь прибывший чувствовал, что его приняли в мужскую кампанию, заботятся о нем, а сексуальная подпитка эмоций мобилизовала его андрогены.
28. Спустя три недели роль правдоискателя уже играл бывший новичок. Когда привезли нового травмированного парнишку, упавшего на стройке дома с высоты, врачам не удавалось вывести пострадавшего из шока. «Правдоискатель», ритуально сражаясь под звуки матерной речи с остальными больными, накрыл новичка вторым одеялом. До парнишки начало доходить, что из-за него в палате возник как бы скандал. Приходя в себя, он услышал:
29. – Смотрите-ка, кудрявого привезли! Здоровенного. Он тут всех медсестер тра-та-та...
30. Палата грохнула от смеха. Парнишка слабо улыбнулся. Тут сообщили, что к потерпевшему скоро придут с работы инженеры по технике безопасности. Один из выздоравливающих радостно заявил:
31. — Если б ты, парень, такой-растакой, долетел бы с твоего двенадцатого этажа до низа, то твои техники безопасности, так их-растак, долго бы тебя от асфальта отскребали.
32. Палата загремела от смеха. Когда инженеры по технике безопасности вошли, придавленные своей ответственностью, парнишка еле слышно прошептал:
33. — Если бы я долетел до низа, то вы бы долго от асфальта меня отскребали, так вас рас-так.
34. Хохот сотрясал больничную палату. Из коридора стали заглядывать и смеяться другие больные.
35. Потерпевший оказался неожиданно выдвинутым на роль победителя в своей рабочей среде и социально-приобщенным к больничному окружению. При этом, он стал наделен правом пользования запретной, кастово-мужской речью. До сознания парнишки стала доходить значимость его мужских качеств, а это всегда мощный восстановитель психологического комфорта. Андрогены, укрепляли его мужественность, эндорфины помогали победить страдание от травмы.
36. Жены, подруги, матери, посещая больных в «матерных палатах», чувствовали себя совершенно «не в своей тарелке», хотя при них никто не использовал нецензурных выражений. Женщины-посетительницы говорили своим мужчинам: «Что здесь за компания? Куда ты попал? С тобой невозможно разговаривать!» — и старались скорей уйти, отторгнутые чисто мужским, энергичным выздоравливающим братством.
37. На женщин мат действует иначе. У них он тоже способствует выработке андрогенов, но у нормальной женщины андрогенов не должно быть много. Косметологи обратили внимание на то, что у женщин и девушек из компаний, где мат — обыденный язык, – тело обрастает волосами и начинает, как у подростков, ломаться голос. Если мужчина не хочет причинить девушке и женщине вред, при них «выражаться» нельзя потому, что матерная речь им вредна, провоцируя гормональные нарушения. Особенно опасно увлечение ею в подростковом возрасте. Сексуально-скабрезные ругательства вредно влияют на растущий детский организм и становление неокрепшей психики ребенка.
38. Что касается мужчин, то распространять матерную речь шире критических ситуаций, требующих мужества — значит превращать свою жизнь и жизнь окружающих в больничную палату института им. Н.В. Склифосовского.
39. Матерные частушки после боя
40. Еще пример. Автор был свидетелем того, как в 2000 году рота российской армии была выведена из многосуточного боя в Аргунском ущелье (в Чечне) с большими потерями. Мальчишки – солдаты-срочники в полном унынии, грязные, голодные падали от изнеможения. Офицеры войсковой службы воспитательной работы (бывшие «политруки») подогнали к солдатам грузовую машину с откинутыми бортами. С нее, как со сцены бригада «песенников-контрактников» 15 минут пела ядреные матерные частушки. За это время солдаты преобразились. Они смеялись, хохотали, их лицам вернулась индивидуальность, прямо на глазах восстанавливалась боеспособность. Ни сон, ни еда, ни отдых не дали бы столь интенсивного рекреативного эффекта [Китаев-Смык Л.А. Стресс войны: фронтовые наблюдения врача-психолога. М.: РИК, 2001].
41. Побуждения и пути к матерной лексике
42. «Матерную атмосферу» в экспериментах и в повседневности мы классифицировали по типам ее происхождения [Китаев-Смык Л.А. Сексуально-вербальная защита и агрессия (матерная речь и матерная ругань).// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск,: Изд. ЧГУ, 2005,с. 17 - 21].
43. - скабрезная окраска речи может быть обыденной у тех, кто пользовался ею раньше и всегда;
44. - матерная речь может неожиданно стать доминирующей в изолированных мужских контингентах во время опасных ситуаций, при боевой обстановке, на охоте и еще в больничных палатах;
45. - матерные речь и инвективы (ругательства) – нередко продукт сексуальной озабоченности. Она бывает, в частности, при незавершенности детского «пенис-вагинального» периода [Фрейд З. Психоанализ детских неврозов// Фрейд З. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990, с. 37-199];
46. - акцентуация мышления и речи на вторичных половых признаках обоих полов может быть при психосексуальной недоразвитости личности, претенциозно-агрессивно, истероидно защищающейся от собственного опасения перед сексуальными неудачами;
47. - ременисцентная матерная речь в критических ситуациях и у больных после травмы как бы всплывает из глубин памяти, когда-либо слышанная;
48. - конформистски-подстраивающийся мат возникает у личностей, опущенных на нижнюю ступень социальной иерархии;
49. - демонстративная матерная речь у, так сказать, культурных мужчин – признак снижения у них сексуальной потенции. Они, не осознавая того, во-первых, пытаются восстановить потенцию, стимулируя себя сексуальными парадигмами, во-вторых, инфантилизируются (одитячиваются), делая якобы оправданной игру в запретные слова;
50. - командный мат – это архаическое, зооантропологическое проявление латентной гомосексуальности как символизации доминирования в стаде среди других особей мужского пола. В стае животных самцы утверждают свое господство иногда не в битве, а гомосексуальным актом;
51. - убогая нецензурщина восполняет скудность языка при дебильности, как словесными протезами.
52. Матерная речь различалась в наших экспериментах и в больничных палатах по эмоциональности:
53. - наиболее часты два вида ее звучания – радостно-смешливый и боевито-задорный. Их провоцировало естественное снисхождение окружающих здоровых людей к больным-травматикам. При этом право на бодрящие скабрезности «выскальзывало» из-под этических запретов и условностей. Говоря языком психоанализа, оздоравливающая мужская лихость как принадлежность «Я» освобождалась от давления «сверх-Я»;
54. - агрессивно-защитная матерная речь больных была на пути к такому освобождению «Я» от запретов «сверх-Я». Она прикрывала личностную слабость и неуверенность в себе;
55. - междометийный мат был у людей с неразвитой речью и заполнял интервалы подыскивания нужных слов и выражений;
56. - наконец, были замечены случаи эхолалийного мата как спонтанные повторы дебилами вслед за чьим-либо произнесением скабрезности. Ее эмоциональность возбуждала дебила к речевой активности, к участию в беседе. Но так как ему нечего было добавить, то он спонтанно повторял слово-возбудитель.
57. Матерная брань как этнический феномен общения
58. У многих народов (алтайских, индейских, у древних англичан и др.) были мужские и женские разговорные языки. Мужчины, чтобы сохранить достоинство, могли говорить на своем, а женщины использовали женские выражения. Русский мат — это сугубо мужская речь. Важнейшая его особенность – парадоксы суждений, парадоксальные сочетания сексуальности с адресацией ее к обыденной жизни и с характеристиками конкретных людей. Матерная речь — это не просто скабрезные ругательства. Это еще и эмоциональная беседа мужчин в критических ситуациях. Исконной матерной речью пользовались в мужских кампаниях, и не для того, чтобы обругать друг друга, а чтобы весело, быстро, понятно и эмоционально объясниться друг с другом в экстремальных условиях, в опасных ситуациях. Такая речь обладает мощным не только психологическим, но, как показано выше, и физиологическим действием. Заметим, что у некоторых народов сексуальные инвективы (ругательства) обращены не к матери, а к отцу (у казахов), либо к виновникам родственного кровосмешения – инцеста (у вайнахов).
59. Объект, доминирующий в структуре ругани у конкретного народа, весьма значим для него: у вайнахов (чеченцев и ингушей), живших небольшими семейными общинами в горных ущельях, был важен запрет кровосмешения; у обитателей степей (казахов) особенно значимым был образ отца-прародителя; у восточных славян доминантой сексуальных инвектив стал образ оскверненной матери. По мнения выдающегося мыслителя второй половины XX века В.И. Володковича: «Матерщина, возможно, стала последствием ”родового феминизма“ амазонок, некогда существовавшего у народов, населявших юго-восточную Европу. Победа матриархального феминизма и, напротив, протест против засилья амазонок могли породить лексическую значимость “матери” в сексуальных инвективах» [Володкович В.И., 1991].
60. «Матершинные диспуты-соревнования», практиковавшиеся в минуты отдыха в русских артелях сходны своими парадоксальностями с дзен-буддистскими диалогами, в которых натренированный интеллект использует множественные озарения (микроинсайты) для постижения окрыляющей искомой истины. Но в дзенских парадоксах нет сексуальности, активизирующей выброс в кровь андрогенов, устраняющих утомление и уныние, нейтрализуя кортикостероиды («гормоны стресса»).
61. Не следует идентифицировать с эротическими инвективами народные свадебные песни-инструкции для брачующихся, обучающие молодых сексуальной жизни, освобождающие от юной стеснительности и стыда перед сексуальным актом.
62. Антистрессовое действие сексуальных инвектив
63. Упомянем такой эротико-лексический феномен как «постельный мат».К нему может побуждать не только сниженная сексуальная потенция. «Нецензурная» сексуальная лексика брачующихся обостряет эротические ощущения приглашением в потаенный, запретный мир сексуальных образов [Кундера М.Неведение.СПб.Азбука-классика.2005, с. 167-168]. Постельный мат – это еще и шаги к сближению, единению сексуальности «его» и «ее», и обмен сексуальным опытом.
64. Профессор В.И. Желвис отмечает адаптивное (антистрессовое) действие сексуально-вербальных инвектив («матерной ругани») благодаря их:
65. - табуированию. Нарушение запрета их гласного употребления создает у говорящего и у слышащих экстаз прорыва в недозволенное;
66. - эмоциональной разрядке. Будоражащие сознание сексуальные образы оживляют настроение и самочувствие;
67. - агрессивности. Словесная агрессия подменяет реальную. Это освобождает субъекта от угнетенности невозможностью оскорбить противника действием;
68. - театрализации сексуально-эмоциональных действий. Благодаря им субъект включен в «театр жизни»;
69. - претензии на захват субъектом статуса в социальной иерархии путем использования скабрезных ругательств.
70. - ритуальной сущности этих ругательств, потребной, в частности, во многих экстремальных ситуациях;
71. - возможности эмоционально демонстрировать ксенофобию, используя интернациональные сексуальные образы. [Желвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М: Ладомир, 2001].
72. Христиано-интеллектуалы XVIII-XIX веков, сделав матерную речь сначала наказуемой, а потом и непечатной, почти убили ее. Выжила только матерная ругань.
73. Гендерная специфика сексуальных инвектив
74. В русской народной лексике и сейчас различается использование словесной эротики женщинами и мужчинами, т.е. гендерные различия сексуальной лексики. С.Б. Адоньева, работавшая в фольклорной экспедиции Санкт-Петербургского государственного университета, отметила различия эротических песенных частушек и бранной лексики в северно-русских деревнях. [Адоньева С.Б. Матерные частушки и частушки «с картинками», брань и доминирование.// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск. Изд. ЧГУ.2005, с. 167-170]. Первые определяются там как «смешные». Их могут исполнять женщины, так как эпатируют публику описанием сексуальных сцен, избегая предосудительных и бранных слов. Но даже это позволительно лишь пожилым женщинам, но не девушкам, хотя слушают «смешные» эротические частушки все. А вот сексуальная бранная лексика (матерная с названиями физиологического низа тела) позволительна только мужчинам. И «смешные», и бранные выражения знают все, но допустимость их определена статусом говорящего и составом слышащих.
75. В русских народных говорах с их моральным цензом эротические «смешнушки» и матерная брань – это один из способов утверждения социального доминирования. «В культуре, где главным инструментом управления является стыд, страх перед стыдом становится мощным регулятором власти»[Адоньева С.Б. там же с. 170]. Но у женщин и мужчин остаются разными сексуально-словесные способы-манеры доминирования. Замечено, что этим способам с их регламентацией допустимости–недопустимости в деревнях обучаются с детства.
76. Обыденное использование матерной лексики свойственно некоторым прослойкам общества в рабочей среде и в сельской местности. Чаще мат используется как междометия, но все же, наделенные бодрячеством эротики. Реже – как побуждение к дейсвию, к работе, либо как порицание.
77. Для налаживания рабочих контактов с группами-артелями, для эффективного управления ими бывает нужен командный мат (для признания начальника за «своего человека», для напоминании о своем лидировании, для угроз). Надо признать, что командный мат действует за счет зоологического механизма с использованием латентной гомосексуальности для подавления сексуальности конкурента. В женской среде мат – это проявление неосознаваемых претензий на мужские роли.
78. Интересны случаи, когда в рабочей среде начальником (хозяином, лидером) оказывается женщина. Не редко только после ее командного («трехэтажного») мата артельщики признают в ней «хозяйку» и потом работают беспрекословно; повторные матерные тирады бывают не нужны (разве что в крайних случаях – при неповиновении артельщиков).
79. Матерщина как средство активизации «экспансии» нашего подсознания
80. Затронем еще один аспект, связанный с проблемами, создаваемыми и решаемыми матерной речью. Матерная речь, как и иные эмоциональные изъяснения, часто вспыхивают у говорящего, чтобы возбудить других людей, чувственно накалить их до своей возбужденности. Чтобы душевно приблизить их к себе, увлечь за собой в свое видение текущих событий.
81. В 70-х годах прошлого века мы изучали особенности восприятия после информационных микрострессов: якобы досадная ошибка диктора («накладка»), нарочито-случайная скабрезность, эмоциогенные слова («убийство», «кровавый», «изнасилование» и т.д.) [Китаев-Смык Л.А., Хромов Л.Н. Использование микроструктуры эмоционального стресса для формирования целеполагания// IX Всесоюз. симпоз. по кибернетике. М. : науч. совет по комплекс. пробл. «Кибернетика» при Президиуме АН СССР, 1981, Т. №1. С. 72-74] (см. подробнее 4.4.4.). Было обнаружено, что в первые секунды после микрострессора информация усваивается почти бесконтрольно. Это может использоваться для формирования «собственного мнения» людей помимо их воли. Независимо от того, что испытывают люди, услышав скабрезность (резкое неприятие, смущение, бурное одобрение, эротическое возбуждение), информация, предъявленная им после скабрезности, будет воспринята и может вспоминаться как то, что «я сам так думаю» или «я это и раньше знал». Таким образом, матерная речь, скабрезности, могут использоваться для не вполне осознаваемого людьми влияния на их умонастроение, на формирование мнения о чем либо.
82. Похожие психологические процессы возникают и при эпатировании людей «агрессией» авангардистских произведений искусства [Тыртышкина Е.В. Агрессия авангардистсткого текста: цели и функция (теоретические заметки)//Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск.: ЧГУ, 2005, с. 228-230].
83. Эпохально-цивилизационные «побуждения» к матерной лексике
84. В исторические, «переходные» периоды у части общества возникает массовая дебилизация. При этом наименее защищенные социальные слои (молодежь и люди с недостаточным образованием) вынуждены использовать эротизацию своей вербальной активности, как культурную (антикультурную!) защиту. Их речь изобилует словесными протезами – сексуально-скабрезными выражениями. (Как неосознаваемый протест против социального давления.) И, наверное, не случайно сексуальные образы, посылы, считавшиеся еще недавно непристойными («нецензурными») сейчас проникают на экраны телевизоров, на сцены театров, на страницы книг и газет одновременно с возрастающей модой на авангардистское искусство. Возрастает потребность и в том и другом у небольшой, но активной «европейски цивилизованной» части общества. Заметим, что представители «исламской цивилизации» все более активно и агрессивно отстаивают традиционную пристойность в быту и ограничения в освещении средствами массовой информации сексуально-интимных проблем.
85. В современной российской действительности распространению мата в разговорной речи предшествует увлечение словечками тюремного жаргона («кинули», «стрелка», «замочили», «малява» и т.п.). Конечно, причина не только в том, что через тюрьмы проходит много людей. Криминальное арго и матерная речь сейчас превращаются из тайного языка замкнутых групп в протестный язык населения, демонстрирующего аморальностью мата (сексуальными непристойностями) и тюремной лексикой свою несгибаемость перед усиливающимся давлением чиновничьей и олигархической власти.
86. Заметим, что стресс тюремной изоляции вынуждает к строжайшей регламентации материной лексики. Сексуально-словесное унижение личности в тюрьмах не писанными законами запрещено и наказуемо. Однако, оно используется для отторжения из «достойного» тюремного сообщества индивидов, изменивших ему и чрезмерно слабых личностей. Вероятно, в основе этого способа социальной селекции лежит необходимость изгнания перед сражением слабаков и потенциальных предателей. Ведь тюремная жизнь – это постоянное состояние перед битвой.
87. На особом месте в подверженности матерной речи и матерным ругательствам стоят милиция, судейский корпус и органы охраны мест заключения, контактирующие по долгу службы с криминальным миром, социальными низами и с деклассированными элементами. Однако, у правоохранительных органов, как правило, есть профессиональный «иммунитет» против мата.
88. Массированное использование материной лексики художественной элитой и журналистами как частью общества, наиболее чувствительной к любой беде, также несет протест против череды несчастий. Итальянский культуролог М. Маурицио, анализируя российскую действительность, пишет: «Любой автор, любое течение, ставящее себя как альтернативные доминирующему руслу, играли либо на противопоставление себя общепринятым в культурной и эстетической доминанте тенденции, либо на утрировании и ироническом преувеличении характерных для доминанты же черт» [Маурицио М. Агрессивность между Союзом и Россией: некоторые соображения или – к постановке проблемы// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: Изд. ЧГУ, 2005, с. 206.-212] Какова же эта доминанта? Можно сказать, что матерная речь теперь «направлена не столько против свыше установленных иерархий, как бывало раньше, сколько против ожиданий читателя (зрителя, слушателя), теми же иерархиями порожденного» [там же с. 207]. Одна из доминант, вызывающих общественный протест - трудности российской жизни, неуклонно ведущие к депопуляции (вымиранию) российского этноса. Эротизация речи (матершинность) – это не контролируемый индивидуумами процесс в общественном сознании, направленный, возможно, и на сексуальное воспроизводство населения.
89. Странная потребность в речевой недозволенности способствует распространению мата и тюремного арго. Они вышли на улицы не площадной бранью и не тайной речью, а в виде эфимизмов-междометий, то есть как бессодержательные слова-подмены. Пожалуй, наиболее распространенным стало слово «блин», и многие, произнося его, не вдумываются в то, что оно порождено бранным «б..дь»
90. Матершина молодежи и инфантилизированной интеллектуально-художественной элиты – это игра, направленная не только на быструю передачу главного смысла (исконное предназначение мата), сколько на отсев всего формального, обыденного; это издевательство над навязыванием населению социальных штампов-оков и политического давления. Нынешняя матерная лексика – это создание своего рода культурного («некультурного») ареала, зоны недопустимости, укрывающей интеллектуалов от давления трудностей российской жизни.
91. Можно сожалеть, что современная российская психология и культурология мало уделяют внимания негативным и позитивным – антистрессовым функциям матерщины. «Возможно, дело в том, что современная психология слишком увлеклась так называемыми “глубинными проблемами личности”, забыв на некоторый промежуток времени о целостности личности, о сложнейшем взаимодействии между внешним и внутренним, наконец, о том, что сущностные свойства личности находят в самых разных способах бытия человека, в том числе через его экспрессивный репертуар» [Лабунская В.А. Психология выражения и проблемы формирования экспрессивного «Я» личности// Прикладная психология, 1999, № 5 , с. 53-62]. А ведь еще Сергей Волконский в начале XX века обращал внимание на увеличение экспрессивности внешних проявлений личности, возможно, в связи с начавшимся (как и сейчас) «переходным периодом» в истории России [Волконский С. Выразительный человек. СПб, 1913].
92. Однако, можно согласиться с теми, кто полагает, что мат, как социокультурная «норма» (аномалия) в художественной литературе, в СМИ ведет к деградации русского языка, к разрушению традиций, быта, на фоне депопуляции этноса, что матерщина – маркер культурной деградации.
93. Сакральность матерщины
94. Сакраментальную сущность сексуальных инвектив раскрывает концепция Владимира Ивановича Володковича: «Важнейшими факторами биосферы на нашей планере являются всевозможные ограничения жизни и попытки экспансии живых организмов, существ и личностей для прорыва этих ограничений. Мы ограничены физическими факторами (атмосферой, гравитацией и пр.), биологическими (наследием биологической эволюции, особенностями наших организмов, питательными веществами и др.), историческими (традициями, верованиями и т.п.) и, наконец, социальными и психологическими ограничениями (от архаических запретов виде табу до морали и этикета). Для продолжения жизни нужны и табу, и прорывы табуирования.
95. Матерная речь, сексуальные инвективы всегда были нарушением табуирования институциировавшего сексуальную активность и половую жизнь. Без такого табуирования этносы вырождались. Но прорывы сексуальных запретов нужны для рекреации как психологическая, эмоциональная, гормональная разрядка при стрессе. И здесь важна роль сексуального тотема. Вспомним, что символом победного апофеоза были и есть обелиски – изображение аписа. Архаически не менее важен тотем матери, таинственно воспроизводящий жизнь. Мат – не только протест против ”узурпации“ женщиной права на сексуальное удовлетворение мужчины и на создание его потомства; матерщина в древности – и обличение порочащей наследственности, и восхищение сексуальной привлекательностью женщин-матриархов, и еще многое, ныне утраченное» [Володкович В.И., 1991].
96. Допустимо ли массовой увлечение матерщиной? Вопрос по мнению Володковича некорректен: непременный фактор природы – колеблимость в ее динамике. Это не только смены зимы на лето и лета на зиму. Зерно, брошенное в землю (как бы похороненное, умершее), возрождаясь прорастает, даря людям хлеб и жизнь. Старение и возрождение претерпевают народы и государственные устои, вспомним: ”Король умер, да здравствует король!“ Так и бесконечная нравственность блекнет, с нею костенеет жизнь. Тогда массовые нарушения нравственности оживляют не только плебс, но и элиты. И лишь за тем возвращается запрещение бесчинств. Табуирование должно быть во всем, но не исчезнут прорывы запретов. И все же, плодотворна жизнь между запретами и уходом от них. Бесчинства материщины – плод социальных государственных аморальностей. Упавшие на нашу землю, они сменятся достоинством и честью моральных устоев. Нравственность вернется и наши усилия – гарантия ее возврата» [там же].
97. Заключение
98. Обобщим, отчасти повторяясь, причины использования матерной речи в разных социальных слоях современного российского общества, в его мiрах (общинах).
99. 1). Адаптивное действие мата проявляется при стрессе, особенно, в закрытых мужских сообществах: в тюрьмах, в казармах.
100. 2). В рабочей среде мат бытует: а) как средство эмоционально-эротического усиления значимости речи, б) для опознания «своего» человека, в) для утверждения командной роли, г) чтобы снять усталость и стресс, д) как фольклорное, творческое развлечение.
101. 3). В подростковом возрасте и у инфантилизированной молодежи мат может сопровождать, маркировать пробуждающуюся, неудовлетворенную сексуальность.
102. 4). В интеллигентной среде массовое увлечение матерной мечью – признак стресса из-за политического и экономического давления. Мат интеллектуалов – это еще и проявление деградации словесности и культурных традиций.
103. 5). Во властных элитах командный мат – это отголоски зоологических способов гомосексуального подавления соперников.
104. 6). Надо ли бороться с агрессивным засорением матерщиной (сексуализированными инвективами) русского языка? Да! Со всей решительностью используя учебно-воспитательный процесс и средства массовых коммуникаций. Сексуализация речи целесообразна только при стрессе в сугубо мужских сообществах, но вредна во всем многообразии нормальной обыденной жизни.
105. ЛИТЕРАТУРА
106. 1. Адоньева С.Б. Матерные частушки и частушки «с картинками», брань и доминирование.// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: Изд. ЧГУ.2005, с. 167-170.
107. 2. Волконский С. Выразительный человек. СПб, 1913.
108. 3. Володкович В.И. Рекреативная роль инвектив в динамике цивилизации// Личный архив, 1991.
109. 4. Желвис В.И. Поле брани : Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М: Ладомир, 2001
110. 5. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса, М.: Наука, 1983
111. 6. Китаев-Смык Л.А. Сексуально-вербальная защита и агрессия (матерная речь и матерная ругань). // Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: Изд. ЧГУ, 2005,с. 17 – 21
112. 7. Китаев-Смык Л.А. Стресс войны: фронтовые наблюдения врача-психолога. М.: РИК, 2001
113. 8. Китаев-Смык Л.А., Хромов Л.Н. Использование микроструктуры эмоционального стресса для формирования целеполагания// IX Всесоюз. симпоз. по кибернетике. М. : Науч. совет по комплекс. пробл. «Кибернетика» при Президиуме АН СССР, 1981, Т. №1, с. 72-74
114. 9. Кундера М. Неведение. СПб. Азбука-классика.2005, с. 167-168
115. 10. Лабунская В.А. Психология выражения и проблемы формирования экспрессивного «Я» личности// Прикладная психология, 1999, № 5, с. 53-62.
116. 11. Лишшак К., Эндреци Э. Нейроэндокринная регуляция адаптивной деятельности. Будапешт: Академия наук, 1967.
117. 12. Маурицио М. Агрессивность между Союзом и Россией: некоторые соображения или к постановке проблемы// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: Изд. ЧГУ, 2005, с. 206.-212.
118. 13. Тыртышкина Е.В. Агрессия авангардистсткого текста: цели и функция (теоретические заметки)//Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: ЧГУ, 2005, с. 228-230.
119. 14. Фрейд З. Психоанализ детских неврозов// Фрейд З. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990, с. 37-199.
1. 81.411.2 Щ64 905778 Щербинина, Ю. В. Русский язык: Речевая агрессия и пути ее преодоления [Текст] : Учеб. пособие для вузов / Ю. В. Щербинина. - М. : Флинта: Наука, 2004. - 224с. 2) Китаев-Смык Л.А. Социально-психологические аспекты употребления матерной речи // Вопросы психологии.- 2007.- № 6.- С. 120-128. 3) Панова Н. Мовленнєва поведінка як прояв соціального життя : [ненормативна лексика] // Соц. психологія.- 2007.- № 4.- С. 80-86. 4). Клюка Н. Лихослов`я: хвороба чи "молитва до диявола"? : [ненормативна лексика]// Психолог.- 2009.- № 47.- С. 31-32. 5). Кудашова Т.Чем опасна ненормативная лексика // Воспитание школьников.- 2009.- № 1.- С. 66-69. 6). Пашутин С. Конфликтология. Беседа о ненормативной лексике // Управление персоналом.- 2008.- № 15.- С. 84 - 89.

Психофизиологические  и социально-психологические аспекты  сексуальных инвектив и "матерной речи" 
Опубликовано в журнале "Вопросы психологии" 6, 2007, с. 120-128 под названием "Социально-психологические аспекты матерной речи" 
Матерная речь и матерная ругань современной России 
Статья посвящена проблеме возрастания социокультурной значимости "матерной речи" в "культурных слоях" населения современной России и адаптационным функциям скабрезных инвектив (ругательств) при эмоциональном стрессе. Исследования психофизиологических влияний матерной речи проводились в хирургическом отделении Института им. Н.В. Склифосовского и в боевых условиях на Северном Кавказе, при подготовке межпланетного полета и в российских тюрьмах. Анализируются побуждения к матерной лексике, ее позитивное и негативное влияние. 
При подготовке первого полета на планету Марс в корабле с искусственной силой тяжести (в 60-х годах XX века) нами проводились многонедельные, месячные эксперименты в наземном динамическом имитаторе межпланетного корабля (в квартире-центрифуге диаметром 20 м). Живя и работая в ней подопытные люди (испытуемые) оказывались в состоянии тяжелейшего непрерывного стресса-кинетоза ("болезни укачивания-укручивания" . У них были мучительные тошнота, рвота, головные боли, общая слабость, ощущение ломоты в теле, ухудшение настроения и взаимоотношений. 
Кратковременные эмоциональные, эротически окрашенные переживания уменьшали выраженность этих симптомов. Эротические переживания могли возникать у испытуемых во время посещений вращающейся квартиры кем-либо из числа обслуживающих эксперименты врачей-женщин, психологов-женщин, но только, если эти женщины вызывали симпатии у испытуемых. В подобных случаях (в отличие от "генеральских визитов" положительный эффект сохранялся долго до конца дня, в течении ночи, а подчас и на следующее утро без синдрома "отдачи". 
Психофизиология матерщины 
Венгерские нейроэндокринологи К.Лишшак и Э.Эндреци [Лишшак К., Эндреци Э. Нейроэндокринная регуляция адаптивной деятельности. Будапешт.: Академия наук, 1967] обнаружили антагонизм между мужскими половыми гормонами (андрогенами) и "гормонами стресса" (кортикостероидами). Это объясняет уменьшение симптомов дистресса при эротическом возбуждении, описанном выше. С таким антагонизмом, вероятно, связана возникавшая при дистрессе у некоторых испытуемых склонность к скабрезному ерничеству, "матерщине", совершенно не свойственной им в нормальной, обыденной жизни. 
Есть еще один нейро-химический механизм антистрессового действия матершины. Известно, что в критических ситуациях, когда, несмотря на боль из-за ранений надо действовать, сохраняя жизнь, в организмах людей и животных вырабатываются обезболивающие вещества - эндорфины. Их выброс в кровяное русло сопряжен с эмоциями трех видов: с гневом, либо со смехом, или с сексуальным возбуждением. Эти эмоции усиливают продуцирование эндорфинов и их обезболивающее, бодрящее, рождающее смелость действие. Все три эндорфинных эмоции бывают при матершине: матерная ругань - зла, матерные шутки - юморны и эротичны. Итак, мат блокирует гормоны стресса и уменьшает боль. 
Матерная речь в космосе? 
В связи с обнаружением "матерного феномена" мы провоцировали у некоторых "экипажей" вращающегося имитатора межпланетного корабля создание "матерной атмосферы" (лихого использования нецензурных скабрезностей), т.е. юморной "матерной речи", но не агрессивной "матерной ругани". Была отмечена тенденция снижения многих негативных симптомов стресса-кинетоза у "матерных экипажей" по сравнению с "благопристойными" [Китаев-Смык Л.А. Психология стресса, М,: Наука, 1983]. 
Однако, при очень тяжелых формах кинетоза (многократная изнуряющая рвота, головная боль, чувство мучительной тяжести в эпигастрии (в верхней части живота), депрессивный дискомфорт и т.д.) склонность к нецензурной сексуальной лексике уже не способствовала улучшению состояния испытуемых и угасала из-за общей слабости человека. 
Нужен ли мат в космосе, уменьшит ли он стресс космонавтов - это решать им в полетах. 
Больничный мат 
Изучение влияния эротических стрессоров на здоровье мы продолжили в травматологическом отделении Института имени Н.В.Склифосовского. Там врачи заметили, что в одних палатах раны у больных заживают в несколько раз быстрее, чем в других. Наши исследования обнаружили, что раны рубцевались, а кости срастались быстрее, в палатах, где мат звучал с утра до ночи. В них могли оказаться и рабочие, и интеллектуалы. А вот где лежали "чистюли без мата", заживление было не быстрым. 
Почему? Потому что разговор с постоянным матерным сексуальным подтекстом способствует выделению обезболивающих эндорфинов и мужских половых гормонов андрогенов. Они являются мощными противниками (антагонистами) гормонов, вызывающих воспаление, кроме того, андрогены ускоряют восстановление (регенерацию) тканей. 
Вот пример того, как матерная речь участвовала в излечении. В шестикоечной палате было только одиннадцать тонких одеял. И вновь прибывшему травматику досталось только одно. Под одним одеялом зимой было холодно. И тут рядом с новичком начинали развиваться драматические события. Один из выздоравливающих орал нечто следующее (размахивая костылями): 
  Что же вы, такие-растакие, всех вас раз-так, раз-этак, парня заморозить хотите! Вот ты, обращался он к одному из больных, здоровый тра-та-такой, отдавай одеяло для нового, тра-та-та его! 
В результате такого матерного монолога вновь прибывший чувствовал, что его приняли в мужскую кампанию, заботятся о нем, а сексуальная подпитка эмоций мобилизовала его андрогены. 
Спустя три недели роль правдоискателя уже играл бывший новичок. Когда привезли нового травмированного парнишку, упавшего на стройке дома с высоты, врачам не удавалось вывести пострадавшего из шока. "Правдоискатель", ритуально сражаясь под звуки матерной речи с остальными больными, накрыл новичка вторым одеялом. До парнишки начало доходить, что из-за него в палате возник как бы скандал. Приходя в себя, он услышал: 
- Смотрите-ка, кудрявого привезли! Здоровенного. Он тут всех медсестер тра-та-та... 
Палата грохнула от смеха. Парнишка слабо улыбнулся. Тут сообщили, что к потерпевшему скоро придут с работы инженеры по технике безопасности. Один из выздоравливающих радостно заявил: 
  Если б ты, парень, такой-растакой, долетел бы с твоего двенадцатого этажа до низа, то твои техники безопасности, так их-растак, долго бы тебя от асфальта отскребали. 
Палата загремела от смеха. Когда инженеры по технике безопасности вошли, придавленные своей ответственностью, парнишка еле слышно прошептал: 
  Если бы я долетел до низа, то вы бы долго от асфальта меня отскребали, так вас рас-так. 
Хохот сотрясал больничную палату. Из коридора стали заглядывать и смеяться другие больные. 
Потерпевший оказался неожиданно выдвинутым на роль победителя в своей рабочей среде и социально-приобщенным к больничному окружению. При этом, он стал наделен правом пользования запретной, кастово-мужской речью. До сознания парнишки стала доходить значимость его мужских качеств, а это всегда мощный восстановитель психологического комфорта. Андрогены, укрепляли его мужественность, эндорфины помогали победить страдание от травмы. 
Жены, подруги, матери, посещая больных в "матерных палатах", чувствовали себя совершенно "не в своей тарелке", хотя при них никто не использовал нецензурных выражений. Женщины-посетительницы говорили своим мужчинам: "Что здесь за компания? Куда ты попал? С тобой невозможно разговаривать!" и старались скорей уйти, отторгнутые чисто мужским, энергичным выздоравливающим братством. 
На женщин мат действует иначе. У них он тоже способствует выработке андрогенов, но у нормальной женщины андрогенов не должно быть много. Косметологи обратили внимание на то, что у женщин и девушек из компаний, где мат обыденный язык, - тело обрастает волосами и начинает, как у подростков, ломаться голос. Если мужчина не хочет причинить девушке и женщине вред, при них "выражаться" нельзя потому, что матерная речь им вредна, провоцируя гормональные нарушения. Особенно опасно увлечение ею в подростковом возрасте. Сексуально-скабрезные ругательства вредно влияют на растущий детский организм и становление неокрепшей психики ребенка. 
Что касается мужчин, то распространять матерную речь шире критических ситуаций, требующих мужества значит превращать свою жизнь и жизнь окружающих в больничную палату института им. Н.В. Склифосовского. 
Матерные частушки после боя 
Еще пример. Автор был свидетелем того, как в 2000 году рота российской армии была выведена из многосуточного боя в Аргунском ущелье (в Чечне) с большими потерями. Мальчишки - солдаты-срочники в полном унынии, грязные, голодные падали от изнеможения. Офицеры войсковой службы воспитательной работы (бывшие "политруки" подогнали к солдатам грузовую машину с откинутыми бортами. С нее, как со сцены бригада "песенников-контрактников" 15 минут пела ядреные матерные частушки. За это время солдаты преобразились. Они смеялись, хохотали, их лицам вернулась индивидуальность, прямо на глазах восстанавливалась боеспособность. Ни сон, ни еда, ни отдых не дали бы столь интенсивного рекреативного эффекта [Китаев-Смык Л.А. Стресс войны: фронтовые наблюдения врача-психолога. М.: РИК, 2001]. 
Побуждения и пути к матерной лексике 
"Матерную атмосферу" в экспериментах и в повседневности мы классифицировали по типам ее происхождения [Китаев-Смык Л.А. Сексуально-вербальная защита и агрессия (матерная речь и матерная ругань).// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск,: Изд. ЧГУ, 2005,с. 17 - 21]. 
- скабрезная окраска речи может быть обыденной у тех, кто пользовался ею раньше и всегда; 
- матерная речь может неожиданно стать доминирующей в изолированных мужских контингентах во время опасных ситуаций, при боевой обстановке, на охоте и еще в больничных палатах; 
- матерные речь и инвективы (ругательства) - нередко продукт сексуальной озабоченности. Она бывает, в частности, при незавершенности детского "пенис-вагинального" периода [Фрейд З. Психоанализ детских неврозов// Фрейд З. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990, с. 37-199]; 
- акцентуация мышления и речи на вторичных половых признаках обоих полов может быть при психосексуальной недоразвитости личности, претенциозно-агрессивно, истероидно защищающейся от собственного опасения перед сексуальными неудачами; 
- ременисцентная матерная речь в критических ситуациях и у больных после травмы как бы всплывает из глубин памяти, когда-либо слышанная; 
- конформистски-подстраивающийся мат возникает у личностей, опущенных на нижнюю ступень социальной иерархии; 
- демонстративная матерная речь у, так сказать, культурных мужчин - признак снижения у них сексуальной потенции. Они, не осознавая того, во-первых, пытаются восстановить потенцию, стимулируя себя сексуальными парадигмами, во-вторых, инфантилизируются (одитячиваются), делая якобы оправданной игру в запретные слова; 
- командный мат - это архаическое, зооантропологическое проявление латентной гомосексуальности как символизации доминирования в стаде среди других особей мужского пола. В стае животных самцы утверждают свое господство иногда не в битве, а гомосексуальным актом; 
- убогая нецензурщина восполняет скудность языка при дебильности, как словесными протезами. 
Матерная речь различалась в наших экспериментах и в больничных палатах по эмоциональности: 
- наиболее часты два вида ее звучания - радостно-смешливый и боевито-задорный. Их провоцировало естественное снисхождение окружающих здоровых людей к больным-травматикам. При этом право на бодрящие скабрезности "выскальзывало" из-под этических запретов и условностей. Говоря языком психоанализа, оздоравливающая мужская лихость как принадлежность "Я" освобождалась от давления "сверх-Я"; 
- агрессивно-защитная матерная речь больных была на пути к такому освобождению "Я" от запретов "сверх-Я". Она прикрывала личностную слабость и неуверенность в себе; 
- междометийный мат был у людей с неразвитой речью и заполнял интервалы подыскивания нужных слов и выражений; 
- наконец, были замечены случаи эхолалийного мата как спонтанные повторы дебилами вслед за чьим-либо произнесением скабрезности. Ее эмоциональность возбуждала дебила к речевой активности, к участию в беседе. Но так как ему нечего было добавить, то он спонтанно повторял слово-возбудитель. 
Матерная брань как этнический феномен общения 
У многих народов (алтайских, индейских, у древних англичан и др.) были мужские и женские разговорные языки. Мужчины, чтобы сохранить достоинство, могли говорить на своем, а женщины использовали женские выражения. Русский мат это сугубо мужская речь. Важнейшая его особенность - парадоксы суждений, парадоксальные сочетания сексуальности с адресацией ее к обыденной жизни и с характеристиками конкретных людей. Матерная речь это не просто скабрезные ругательства. Это еще и эмоциональная беседа мужчин в критических ситуациях. Исконной матерной речью пользовались в мужских кампаниях, и не для того, чтобы обругать друг друга, а чтобы весело, быстро, понятно и эмоционально объясниться друг с другом в экстремальных условиях, в опасных ситуациях. Такая речь обладает мощным не только психологическим, но, как показано выше, и физиологическим действием. Заметим, что у некоторых народов сексуальные инвективы (ругательства) обращены не к матери, а к отцу (у казахов), либо к виновникам родственного кровосмешения - инцеста (у вайнахов). 
Объект, доминирующий в структуре ругани у конкретного народа, весьма значим для него: у вайнахов (чеченцев и ингушей), живших небольшими семейными общинами в горных ущельях, был важен запрет кровосмешения; у обитателей степей (казахов) особенно значимым был образ отца-прародителя; у восточных славян доминантой сексуальных инвектив стал образ оскверненной матери. По мнения выдающегося мыслителя второй половины XX века В.И. Володковича: "Матерщина, возможно, стала последствием "родового феминизма" амазонок, некогда существовавшего у народов, населявших юго-восточную Европу. Победа матриархального феминизма и, напротив, протест против засилья амазонок могли породить лексическую значимость "матери" в сексуальных инвективах" [Володкович В.И., 1991]. 
"Матершинные диспуты-соревнования", практиковавшиеся в минуты отдыха в русских артелях сходны своими парадоксальностями с дзен-буддистскими диалогами, в которых натренированный интеллект использует множественные озарения (микроинсайты) для постижения окрыляющей искомой истины. Но в дзенских парадоксах нет сексуальности, активизирующей выброс в кровь андрогенов, устраняющих утомление и уныние, нейтрализуя кортикостероиды ("гормоны стресса" . 
Не следует идентифицировать с эротическими инвективами народные свадебные песни-инструкции для брачующихся, обучающие молодых сексуальной жизни, освобождающие от юной стеснительности и стыда перед сексуальным актом. 
Антистрессовое действие сексуальных инвектив 
Упомянем такой эротико-лексический феномен как "постельный мат".К нему может побуждать не только сниженная сексуальная потенция. "Нецензурная" сексуальная лексика брачующихся обостряет эротические ощущения приглашением в потаенный, запретный мир сексуальных образов [Кундера М.Неведение.СПб.Азбука-классика.2005, с. 167-168]. Постельный мат - это еще и шаги к сближению, единению сексуальности "его" и "ее", и обмен сексуальным опытом. 
Профессор В.И. Желвис отмечает адаптивное (антистрессовое) действие сексуально-вербальных инвектив ("матерной ругани" благодаря их: 
- табуированию. Нарушение запрета их гласного употребления создает у говорящего и у слышащих экстаз прорыва в недозволенное; 
- эмоциональной разрядке. Будоражащие сознание сексуальные образы оживляют настроение и самочувствие; 
- агрессивности. Словесная агрессия подменяет реальную. Это освобождает субъекта от угнетенности невозможностью оскорбить противника действием; 
- театрализации сексуально-эмоциональных действий. Благодаря им субъект включен в "театр жизни"; 
- претензии на захват субъектом статуса в социальной иерархии путем использования скабрезных ругательств. 
- ритуальной сущности этих ругательств, потребной, в частности, во многих экстремальных ситуациях; 
- возможности эмоционально демонстрировать ксенофобию, используя интернациональные сексуальные образы. [Желвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М: Ладомир, 2001]. 
Христиано-интеллектуалы XVIII-XIX веков, сделав матерную речь сначала наказуемой, а потом и непечатной, почти убили ее. Выжила только матерная ругань. 
Гендерная специфика сексуальных инвектив 
В русской народной лексике и сейчас различается использование словесной эротики женщинами и мужчинами, т.е. гендерные различия сексуальной лексики. С.Б. Адоньева, работавшая в фольклорной экспедиции Санкт-Петербургского государственного университета, отметила различия эротических песенных частушек и бранной лексики в северно-русских деревнях. [Адоньева С.Б. Матерные частушки и частушки "с картинками", брань и доминирование.// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск. Изд. ЧГУ.2005, с. 167-170]. Первые определяются там как "смешные". Их могут исполнять женщины, так как эпатируют публику описанием сексуальных сцен, избегая предосудительных и бранных слов. Но даже это позволительно лишь пожилым женщинам, но не девушкам, хотя слушают "смешные" эротические частушки все. А вот сексуальная бранная лексика (матерная с названиями физиологического низа тела) позволительна только мужчинам. И "смешные", и бранные выражения знают все, но допустимость их определена статусом говорящего и составом слышащих. 
В русских народных говорах с их моральным цензом эротические "смешнушки" и матерная брань - это один из способов утверждения социального доминирования. "В культуре, где главным инструментом управления является стыд, страх перед стыдом становится мощным регулятором власти"[Адоньева С.Б. там же с. 170]. Но у женщин и мужчин остаются разными сексуально-словесные способы-манеры доминирования. Замечено, что этим способам с их регламентацией допустимости-недопустимости в деревнях обучаются с детства. 
Обыденное использование матерной лексики свойственно некоторым прослойкам общества в рабочей среде и в сельской местности. Чаще мат используется как междометия, но все же, наделенные бодрячеством эротики. Реже - как побуждение к дейсвию, к работе, либо как порицание. 
Для налаживания рабочих контактов с группами-артелями, для эффективного управления ими бывает нужен командный мат (для признания начальника за "своего человека", для напоминании о своем лидировании, для угроз). Надо признать, что командный мат действует за счет зоологического механизма с использованием латентной гомосексуальности для подавления сексуальности конкурента. В женской среде мат - это проявление неосознаваемых претензий на мужские роли. 
Интересны случаи, когда в рабочей среде начальником (хозяином, лидером) оказывается женщина. Не редко только после ее командного ("трехэтажного" мата артельщики признают в ней "хозяйку" и потом работают беспрекословно; повторные матерные тирады бывают не нужны (разве что в крайних случаях - при неповиновении артельщиков). 
Матерщина как средство активизации "экспансии" нашего подсознания 
Затронем еще один аспект, связанный с проблемами, создаваемыми и решаемыми матерной речью. Матерная речь, как и иные эмоциональные изъяснения, часто вспыхивают у говорящего, чтобы возбудить других людей, чувственно накалить их до своей возбужденности. Чтобы душевно приблизить их к себе, увлечь за собой в свое видение текущих событий. 
В 70-х годах прошлого века мы изучали особенности восприятия после информационных микрострессов: якобы досадная ошибка диктора ("накладка" , нарочито-случайная скабрезность, эмоциогенные слова ("убийство", "кровавый", "изнасилование" и т.д.) [Китаев-Смык Л.А., Хромов Л.Н. Использование микроструктуры эмоционального стресса для формирования целеполагания// IX Всесоюз. симпоз. по кибернетике. М. : науч. совет по комплекс. пробл. "Кибернетика" при Президиуме АН СССР, 1981, Т. 1. С. 72-74] (см. подробнее 4.4.4.). Было обнаружено, что в первые секунды после микрострессора информация усваивается почти бесконтрольно. Это может использоваться для формирования "собственного мнения" людей помимо их воли. Независимо от того, что испытывают люди, услышав скабрезность (резкое неприятие, смущение, бурное одобрение, эротическое возбуждение), информация, предъявленная им после скабрезности, будет воспринята и может вспоминаться как то, что "я сам так думаю" или "я это и раньше знал". Таким образом, матерная речь, скабрезности, могут использоваться для не вполне осознаваемого людьми влияния на их умонастроение, на формирование мнения о чем либо. 
Похожие психологические процессы возникают и при эпатировании людей "агрессией" авангардистских произведений искусства [Тыртышкина Е.В. Агрессия авангардистсткого текста: цели и функция (теоретические заметки)//Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск.: ЧГУ, 2005, с. 228-230]. 
Эпохально-цивилизационные "побуждения" к матерной лексике 
В исторические, "переходные" периоды у части общества возникает массовая дебилизация. При этом наименее защищенные социальные слои (молодежь и люди с недостаточным образованием) вынуждены использовать эротизацию своей вербальной активности, как культурную (антикультурную!) защиту. Их речь изобилует словесными протезами - сексуально-скабрезными выражениями. (Как неосознаваемый протест против социального давления.) И, наверное, не случайно сексуальные образы, посылы, считавшиеся еще недавно непристойными ("нецензурными" сейчас проникают на экраны телевизоров, на сцены театров, на страницы книг и газет одновременно с возрастающей модой на авангардистское искусство. Возрастает потребность и в том и другом у небольшой, но активной "европейски цивилизованной" части общества. Заметим, что представители "исламской цивилизации" все более активно и агрессивно отстаивают традиционную пристойность в быту и ограничения в освещении средствами массовой информации сексуально-интимных проблем. 
В современной российской действительности распространению мата в разговорной речи предшествует увлечение словечками тюремного жаргона ("кинули", "стрелка", "замочили", "малява" и т.п.). Конечно, причина не только в том, что через тюрьмы проходит много людей. Криминальное арго и матерная речь сейчас превращаются из тайного языка замкнутых групп в протестный язык населения, демонстрирующего аморальностью мата (сексуальными непристойностями) и тюремной лексикой свою несгибаемость перед усиливающимся давлением чиновничьей и олигархической власти. 
Заметим, что стресс тюремной изоляции вынуждает к строжайшей регламентации материной лексики. Сексуально-словесное унижение личности в тюрьмах не писанными законами запрещено и наказуемо. Однако, оно используется для отторжения из "достойного" тюремного сообщества индивидов, изменивших ему и чрезмерно слабых личностей. Вероятно, в основе этого способа социальной селекции лежит необходимость изгнания перед сражением слабаков и потенциальных предателей. Ведь тюремная жизнь - это постоянное состояние перед битвой. 
На особом месте в подверженности матерной речи и матерным ругательствам стоят милиция, судейский корпус и органы охраны мест заключения, контактирующие по долгу службы с криминальным миром, социальными низами и с деклассированными элементами. Однако, у правоохранительных органов, как правило, есть профессиональный "иммунитет" против мата. 
Массированное использование материной лексики художественной элитой и журналистами как частью общества, наиболее чувствительной к любой беде, также несет протест против череды несчастий. Итальянский культуролог М. Маурицио, анализируя российскую действительность, пишет: "Любой автор, любое течение, ставящее себя как альтернативные доминирующему руслу, играли либо на противопоставление себя общепринятым в культурной и эстетической доминанте тенденции, либо на утрировании и ироническом преувеличении характерных для доминанты же черт" [Маурицио М. Агрессивность между Союзом и Россией: некоторые соображения или - к постановке проблемы// Речевая агрессия в современной культуре. Челябинск: Изд. ЧГУ, 2005, с. 206.-212] Какова же эта доминанта? Можно сказать, что матерная речь теперь "направлена не столько против свыше установленных иерархий, как бывало раньше, сколько против ожиданий читателя (зрителя, слушателя), теми же иерархиями порожденного" [там же с. 207]. Одна из доминант, вызывающих общественный протест - трудности российской жизни, неуклонно ведущие к депопуляции (вымиранию) российского этноса. Эротизация речи (матершинность) - это не контролируемый индивидуумами процесс в общественном сознании, направленный, возможно, и на сексуальное воспроизводство населения. 
Странная потребность в речевой недозволенности способствует распространению мата и тюремного арго. Они вышли на улицы не площадной бранью и не тайной речью, а в виде эфимизмов-междометий, то есть как бессодержательные слова-подмены. Пожалуй, наиболее распространенным стало слово "блин", и многие, произнося его, не вдумываются в то, что оно порождено бранным "б..дь" 
Матершина молодежи и инфантилизированной интеллектуально-художественной элиты - это игра, направленная не только на быструю передачу главного смысла (исконное предназначение мата), сколько на отсев всего формального, обыденного; это издевательство над навязыванием населению социальных штампов-оков и политического давления. Нынешняя матерная лексика - это создание своего рода культурного ("некультурного" ареала, зоны недопустимости, укрывающей интеллектуалов от давления трудностей российской жизни. 
Можно сожалеть, что современная российская психология и культурология мало уделяют внимания негативным и позитивным - антистрессовым функциям матерщины. "Возможно, дело в том, что современная психология слишком увлеклась так называемыми "глубинными проблемами личности", забыв на некоторый промежуток времени о целостности личности, о сложнейшем взаимодействии между внешним и внутренним, наконец, о том, что сущностные свойства личности находят в самых разных способах бытия человека, в том числе через его экспрессивный репертуар" [Лабунская В.А. Психология выражения и проблемы формирования экспрессивного "Я" личности// Прикладная психология, 1999, 5 , с. 53-62]. А ведь еще Сергей Волконский в начале XX века обращал внимание на увеличение экспрессивности внешних проявлений личности, возможно, в связи с начавшимся (как и сейчас) "переходным периодом" в истории России [Волконский С. Выразительный человек. СПб, 1913]. 
Однако, можно согласиться с теми, кто полагает, что мат, как социокультурная "норма" (аномалия) в художественной литературе, в СМИ ведет к деградации русского языка, к разрушению традиций, быта, на фоне депопуляции этноса, что матерщина - маркер культурной деградации. 
Сакральность матерщины 
Сакраментальную сущность сексуальных инвектив раскрывает концепция Владимира Ивановича Володковича: "Важнейшими факторами биосферы на нашей планере являются всевозможные ограничения жизни и попытки экспансии живых организмов, существ и личностей для прорыва этих ограничений. Мы ограничены физическими факторами (атмосферой, гравитацией и пр.), биологическими (наследием биологической эволюции, особенностями наших организмов, питательными веществами и др.), историческими (традициями, верованиями и т.п.) и, наконец, социальными и психологическими ограничениями (от архаических запретов виде табу до морали и этикета). Для продолжения жизни нужны и табу, и прорывы табуирования. 
Матерная речь, сексуальные инвективы всегда были нарушением табуирования институциировавшего сексуальную активность и половую жизнь. Без такого табуирования этносы вырождались. Но прорывы сексуальных запретов нужны для рекреации как психологическая, эмоциональная, гормональная разрядка при стрессе. И здесь важна роль сексуального тотема. Вспомним, что символом победного апофеоза были и есть обелиски - изображение аписа. Архаически не менее важен тотем матери, таинственно воспроизводящий жизнь. Мат - не только протест против "узурпации" женщиной права на сексуальное удовлетворение мужчины и на создание его потомства; матерщина в древности - и обличение порочащей наследственности, и восхищение сексуальной привлекательностью женщин-матриархов, и еще многое, ныне утраченное" [Володкович В.И., 1991]. 
Допустимо ли массовой увлечение матерщиной? Вопрос по мнению Володковича некорректен: непременный фактор природы - колеблимость в ее динамике. Это не только смены зимы на лето и лета на зиму. Зерно, брошенное в землю (как бы похороненное, умершее), возрождаясь прорастает, даря людям хлеб и жизнь. Старение и возрождение претерпевают народы и государственные устои, вспомним: "Король умер, да здравствует король!" Так и бесконечная нравственность блекнет, с нею костенеет жизнь. Тогда массовые нарушения нравственности оживляют не только плебс, но и элиты. И лишь за тем возвращается запрещение бесчинств. Табуирование должно быть во всем, но не исчезнут прорывы запретов. И все же, плодотворна жизнь между запретами и уходом от них. Бесчинства материщины - плод социальных государственных аморальностей. Упавшие на нашу землю, они сменятся достоинством и честью моральных устоев. Нравственность вернется и наши усилия - гарантия ее возврата" [там же]. 
Заключение 
Обобщим, отчасти повторяясь, причины использования матерной речи в разных социальных слоях современного российского общества, в его мiрах (общинах). 
1). Адаптивное действие мата проявляется при стрессе, особенно, в закрытых мужских сообществах: в тюрьмах, в казармах. 
2). В рабочей среде мат бытует: а) как средство эмоционально-эротического усиления значимости речи, б) для опознания "своего" человека, в) для утверждения командной роли, г) чтобы снять усталость и стресс, д) как фольклорное, творческое развлечение. 
3). В подростковом возрасте и у инфантилизированной молодежи мат может сопровождать, маркировать пробуждающуюся, неудовлетворенную сексуальность. 
4). В интеллигентной среде массовое увлечение матерной мечью - признак стресса из-за политического и экономического давления. Мат интеллектуалов - это еще и проявление деградации словесности и культурных традиций. 
5). Во властных элитах командный мат - это отголоски зоологических способов гомосексуального подавления соперников. 
6). Надо ли бороться с агрессивным засорением матерщиной (сексуализированными инвективами) русского языка? Да! Со всей решительностью используя учебно-воспитательный процесс и средства массовых коммуникаций. Сексуализация речи целесообразна только при стрессе в сугубо мужских сообществах, но вредна во всем многообразии нормальной обыденной жизни.