Миграционные потоки в Алтайском крае

В дореформенное тридцатилетие межрегиональная миграция характеризовалась устойчивым превышением численности выбывающих мигрантов над численностью прибывающих. Однако на рубеже 80-90-х гг. XX века в межрегиональных миграционных связях Алтая произошел качественный перелом: из региона, отдающего население, Алтайский край превратился в регион, принимающий население. Преобладающей стала  тенденция перераспределения населения из республик Средней  Азии и Казахстана на Алтай. Отличительной чертой этого вида миграций являлось возвращение бывших жителей края, ранее его покинувших, и их детей в места nepвоначальнoгo проживания. Именно эта категория граждан обеспечивала основной механический прирост населения в регионе. В 1990-е годы все города и сельские районы Алтая имели положительный миграционный баланс с государствами нового зарубежья.

Однако, если в 1990-1994 гг. отмеченная тенденция усиливалась, то в 1995 г. интенсивность территориальных перемещений населения в край из стран СНГ существенно снизилась. Сокращение масштабов передвижений населения между Алтаем и новыми странами продолжается, при этом более интенсивно оно происходит в городских поселениях. Эти обстоятельства привели во второй половине 90-х годов прошлого века к существенному  сокращению миграционного прироста населения в обмене с гocудapcтвaми, ранее входившими в состав СССР, продолжавшемуся до 2003 г. Обострение политической ситуации в последние годы в странах Средней и Центральной  Азии вновь  увеличило приток мигрантов в Алтайский край.

Распад Советского Союза и обострение межнациональных отношений привели к появлению новой категории мигрантов - беженцев и вынужденных переселенцев. Алтайский край является одним из тех регионов,  где наблюдался значительный приток этой категории населения, обусловленный относительной стабильностью политической обстановки в крае, повышенной миграционной подвижностью коренного населения в предыдущие годы, географическим положением Алтая.

По данным Управления миграционной службы по Алтайскому краю за период с 1 июля 1992г. (когда вынужденных мигрантов начали официально регистрировать) по январь 2004 Алтайский край принял более 60 тыс. человек. Наибольшее число таких мигрантов прибыло из Казахстана - порядка 45 тысяч человек. Вместе с тем, по оценкам экспертов,  официальные данные о недобровольных мигрантах были в  2-3 раза занижены  по сравнению с фактическими.  Значительная их часть переселялась в регион самостоятельно, не обращаясь в краевую миграционную службу и ее межрайонные отделения; другая же часть обратившихся,  в силу различных причин,  не получала статус беженца или вынужденного переселенца. Это подтверждают и результаты социологических обследований, и данные статистического учета лиц,  прибывших из государств нового зарубежья. В абсолютных величинах число мигрантов, получивших подобный статус,  снижается, и это связано как с сокращением общего числа переселенцев в край, так и с изменением процедуры присвоения статуса вынужденного переселенца.

Проблема беженцев и вынужденных  переселенцев имеет глубокие исторические корни. В результате сталинских репрессий, эвакуации в годы Великой Отечественной войны, освоения целины, ускоренного индустриального развития бывших союзных республик, а также административно-территориальньгх преобразований миллионы россиян оказались за пределами территории  coвременной России. Появление новых государств на пространстве бывшего Советского Союза, возрождение национальных элит, их борьба за суверенитет, власть, собственность, осуществление новой национальной политики значительно осложнили положение народов нетитульных национальностей в этих государствах. Продолжается вытеснение этнических россиян с престижных рабочих мест, наблюдается резкое падение уровня и качества их жизни. В условиях усиления конкуренции на рынках труда, жилья и потребительских товаров ухудшается отношение к ним со стороны местного населения и местных властей. Приобретение статуса национального меньшинства в сочетании со слабым знанием языка коренной национальности, отсутствие ясных перспектив способствуют формированию миграционных установок у большинства русскоговорящего населения государств, ранее входивших в состав СССР. Ситуация усугубляется отсутствием действенной правовой, организационной и гуманитарной поддержки этой категории граждан со стороны правительства Российской Федерации.

По данным социологического обследования в структуре движущих сил  миграции из новых независимых государств в Алтайский край первое место занимают национально-этнические факторы. Более 80% респондентов подвергались дискриминации по признаку национальной принадлежности. Ущемление своих прав они ощущали  практические всюду.  В  сфере занятости (при приеме на работу,  в уровне заработной платы, в продвижении по службе), во  время приватизации, в учреждениях образования  (при поступлении на учебу, в отказе обучаться на родном языке), в сфере законодательства, при получении гражданства, а также в сокращении времени  вещания радио и телевидения на русском языке, в переименовании поселений и улиц, на бытовом уровне.

На втором  месте находятся социально-экономические причины, связанные с потерей работы, отсутствием возможностей оплачивать жилье и получать хорошее образование, неясностью перспектив  для себя и детей. Ранее  большинство алтайских переселенцев в союзных республиках  размещалось в индустриальных центрах и было занято преимущественно на предприятиях гражданского и военно-промышленного секторов экономики союзного подчинения. Они выполняли работу, требующую определенной квалификации, имели относительно высокую заработную плату, хорошие жилищные условия, доступ к дефицитным товарам, качественные социальные услуги. Последовавшие затем дезинтеграционные процессы и экономический кризис в первую очередь отразились именно на этой категории населения.

Третье место занимают демографические факторы. Часть мигрантов переехала в край по семейным обстоятельствам. Довольно часто этому предшествовал отъезд родственников, после которого опрашиваемые «почувствовали себя неуютно» в стране предыдущего проживания. Кроме этого, так называемые «цепные миграции» во второй половине девяностых годов прошлого века, позволяли сократить издержки и риски, связанные с переездом.

И на последнем месте находятся экологические факторы. Ухудшение экологической обстановки в качестве причины миграции выделило около 1% респондентов.

3.Технология  социальной работы с мигрантами

Если представить социальную работу как целостное содержание деятельности, а работу с мигрантами как составную часть, то реальное узнаваемое выражение специфики этой части проявляется в определенных формах (видах) работы. В последние годы в российской науке и практике часто употребляются также понятия «технология социальной работы», «социальные технологии». Несмотря на несколько искусственное соединение двух слов — «социальные» и «технологии» (последнее заимствовано из технических наук), такое сочетание стало уже общепринятым и вполне приемлемым для исследования социальной работы. Возможно употребление этого термина и в отношении к социальной работе с мигрантами. Но в данном случае мы используем понятие «форма» («вид») исходя из следующего суждения. Социальная технология — это комплекс мероприятий, который носит целостный, довольно устойчивый и в то же время операционализированный характер. Для социальной работы с мигрантами, находящейся, по сути, в начале своего становления, пока сложно говорить о технологиях. Специфические социальные технологии в работе с мигрантами — дело будущего. В связи с этим в данной работе употребляется понятие формы социальной работы с мигрантами.

Форма — набор определенных устойчивых и узнаваемых признаков, по которым одно явление отличают от другого однородного явления. Понятие формы дает возможность проведения более последовательной классификации  актов деятельности по их видовым признакам.

Дифференциация форм работы с мигрантами – закономерный процесс, сопутствующий ее развитию, изменению содержания понятия «миграция». Так, преобладание беженцев, вынужденных переселенцев в структуре мигрантского потока в середине 1990-х гг. требовало одних форм помощи мигрантам. Усиление потока репатриации и переселения соотечественников, начавшееся с 2007 г., нуждается в других формах работы. Одни формы необходимы, когда категория миграции выступает в чистом виде, т.е. с минимумом ограничений и персональном состоянии и состоянии принимающей среды. Другие - когда положение мигранта осложнено, например болезнью, бездомностью, отсутствием документов, да еще проходит в условиях обострения ксенофобии, т.е. связано с комплексом разных объективных и субъективных ограничений. Причем минимизация (максимизация) ограничений может определяться и влиять на форму как в прямой, так и в обратно пропорциональной зависимости от степени вовлечения (интеграции, адаптации) мигранта и новую среду.

Разная целевая детерминация мигрантов диктует разный ответ принимающей среды через стимулы и ограничения, т.е. включает разные функции социальной работы. Это отражается соответственно и в определении разных форм работы с мигрантами — от наиболее простых социально-бытовых услуг до наиболее сложных форм долгосрочной интеграции будущих граждан.

В России направления и формы социальной работы в 1990-е гг. определялись в основном по аналогии с опытом западных стран. Трансформация российского общества привела к переносу разных форм социальной защиты с государственных предприятий и учреждений (немало их разорилось, приватизировалось), с государственных фондов общественного потребления на плечи самих граждан. Установившийся остаточный принцип стал очень сильным фактором, определившим отношение социальных и миграционных служб к работе с мигрантам.

Но в настоящее время формы социальной работы с мигрантами остаются еще в маргинальном состоянии, как и получатели данной помощи. Некоторые сдвиги, начиная с 2006 г., дают надежду на позитивные изменения на этом направлении.

Практические формы социальной работы с мигрантами конкретизируют реализацию ее функции как средства помощи маргинальным субъектам и «примирения» их с социальной средой. Для большинства категорий мигрантов, тем более для беженцев и вынужденных переселенцев (других перемещенных лиц), важнейшим проявлением социальной незащищенности является признак значительной дезадаптированности по отношению к новому сообществу (среде). Значит, необходимы формы работы, обеспечивающие благоприятное течение процессов территориальной реабилитации, адаптации и аккультурации в новой среде.

В отношении экономических (трудовых) иммигрантов важное значение для профессиональной адаптации имеют обеспечение временным или постоянным жильем, помощь в трудоустройстве, т.е. реализация простейших естественно-антропологических и агентно-профессиональных потребностей.

Кроме этого, формы работы с мигрантами, в зависимости от того, какими средствами (гарантиями), каким способом они обеспечиваются, необходимо разделить на следующие: а) усиливающие индивидуальное влияние мигранта на условия жизни (консультирование, психологическая и правовая реабилитация, кредитование, предоставление средств, снижающих ограничение жизнедеятельности, например для ми грантов-инвалидов, курсы изучения языка, индивидуальная подготовка по профессии); б) обеспечивающие коллективное влияние на жизненные обстоятельства (групповые формы работы, создание переселенческих общин и организаций, групп самопомощи, фондов, коллективных предприятий мигрантов — кооперативов, артелей, бригад); в) воздействующие на изменение или стабилизацию государственной политики в целом (социальные стандарты, комплементарная миграционная политика), без которых невозможна успешная социальная работа с мигрантами.

Работа с мигрантами предполагает активизацию их самодеятельности (собственно работа в этнообщине), в том числе и направленную на выполнение самими членами переселенческих коллективов некоторых форм социальной работы (самопомощь, т. е. взаимная помощь, коллективная или групповая терапевтическая работа в общине). Помощь в создании переселенческих организаций, способных защищать права мигрантов, обеспечивать взаимопомощь, самообслуживание, коллективную производственную деятельность, лоббизм — все это также можно включать в совокупность форм социальной работы с мигрантами.

К классическим формам социальной работы относятся устоявшиеся на сегодняшний день виды помощи (услуги, мероприятия), применимые практически ко всем направлениям социальной работы, в том числе и с мигрантами. Эти формы выступают также основными и для обучения социальных работников и социальных педагогов. Причем классические формы отражают триаду форм гарантирования социальной помощи, улучшения положения дезадаптированных клиентов. Эта триада разделяется на индивидуальные, коллективные и общественно-государственные (эгалитарные) формы. В отношении социальной работы с мигрантами это разделение прослеживается особенно явно: а) индивидуальная помощь; б) работа с группами мигрантов, работа одновременно и с мигрантами, и с принимающим обществом; в) меры воздействия на государственную политику. Разграничение и взаимодействие таких классических форм отражают проявление принципа субсидиарное, по которому признаются зоны ответственности различных субъектов, чтобы одни субъекты не вмешивались без необходимости в ответственность других: «Вышестоящим инстанциям не рекомендуется брать на себя выполнение того, что может в действительности сделать сам человек». Что могут сделать индивид и коллектив, должны делать индивид и коллектив, а муниципалитет и государство, не должны мешать этому, а устранять излишние препятствия. Чего не могут сделать индивиды и коллективы, должны делать муниципалитеты и государственные органы.

В первой половине XX в. доминирующей формой социальной работы в разных странах была индивидуальная помощь клиентам. Затем в 1960 гг. стали использовать социальную групповую терапию, а позже, начиная с 1970 гг., — социальную работу в общине. Эти три формы социальной работы стали, по существу, классическими и универсальными, оказали решающее воздействие на профессионализацию социальной работы во всех странах.

Становление неклассических форм работы и методик характерно для всех направлений социальной работы. Приложимы они и к социальной работе с мигрантами, что отражает общую тенденцию учета социальных факторов в генезисе трудных жизненных ситуаций, заболеваний, психических расстройств, дезадаптированности. Об этом можно судить по аналогии с повышением роли социальных работников в деятельности медицинских учреждений, психиатрических и психотерапевтических центров.