Этническая идентичность в структуре я-концепции выходцев межэтнических браков. Атрибутивные процессы в условиях изменения межэтнических

3. Атрибутивные процессы в условиях изменения межэтнических отношений.

Атрибуция [от англ. attribute — приписывание] — приписывание воспринимаемому и оцениваемому социальному объекту характеристик, свойств, качеств, которые в отчетливом непосредственно воспринимаемом плане не представлены в актуальной ситуации взаимодействия и не проявились в достаточной мере в предшествующих случаях контакта.

Основными механизмами, выполняющими функцию межгрупповой дифференциации, являются атрибутивные процессы. На уровне межгрупповых отношений изучаются два основных вида атрибутивных процессов. Во-первых, стерео-типизация как особый случай атрибуции черт, когда индивиду приписываются характеристики исходя из его группового членства. Во-вторых, социальная каузальная атрибуция или приписывание причин поведения и достижений индивидов на основании групповой принадлежности.

Важную роль в межгрупповых отношениях играют социальные стереотипы – упрощенные, схематизированные  образы социальных объектов, характеризующиеся  высокой степенью согласованности индивидуальных представлений. Стереотипы усваиваются в раннем детстве – обычно из вторичных источников, а не из непосредственного опыта – и используются детьми задолго до возникновения ясных представлений о тех группах, к которым они принадлежат. Впервые термин «социальный стереотип» использовал американский журналист УЛиппман в 1922 г. в книге «Общественное мнение», когда анализировал влияние имеющегося знания о предмете на его восприятие и оценку при непосредственном контакте. Согласно Липпману, стереотипы – это упорядоченные, детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые, во-первых, экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и, во-вторых, защищают его ценности, позиции и права. Иными словами, стереотипы ориентируют человека в море социальной информации и помогают сохранить высокую самооценку. Исторически так сложилось, что подавляющее большинство исследований посвящено этническим стереотипам, т.е. упрощенным образам этнических групп. Первое серьезное эмпирическое исследование было проведено в 1933 г. в США Д.Кацом и К.Брейли. Они предложили студентам Принстонс-кого университета список 84 личностных черт, из которых те должны были выбрать по пять наиболее характерных для десяти групп: белых американцев, афроамериканцев, англичан, ирландцев, немцев, итальянцев, евреев, китайцев, японцев, турок. Кац и Брейли обнаружили высокую степень согласия в приписывании некоторых черт тем или иным этническим группам. Например, 84% испытуемых считали, что афроамерикан-цы суеверны, 78% – что немцы способны к наукам и т.п. Методика «Приписывание качеств» получила необыкновенно широкое распространение как в США и Европе, так и в странах «третьего мира» – Ливане, Пакистане, Филиппинах и т.д. В рамках описательного направления изучения стереотипов ее до сих пор считают непревзойденной. Еще одна линия исследования стереотипов – анализ представлений об этнических группах в литературе и искусстве. Начиная с 40-х гг. контент-анализу подвергались американская журнальная публицистика, немецкие кинофильмы, странички юмора во французских журналах и многое другое. Подобная научная ориентация, объединяющая психологов, литературоведов, историков, получила специальное наименование – имагология. Однако одна из самых существенных проблем, встающих перед этим направлением, а именно вопрос о том, насколько адекватно художественная литература, публицистика, различные виды искусства отражают стереотипы, существующие в обыденном сознании, не решена до сих пор.

Создавая социальные категории, мы фокусируемся на характеристиках, благодаря которым люди, принадлежащие к этой категории, похожи друг на друга и отличаются от других людей». Однако стереотипизация не тождественна категоризации. Во-первых, стереотипизация все-таки не абсолютно неизбежное последствие категоризации: мы можем идентифицировать индивида – на основе объективных свойств – как члена категории, но не приписывать ему ни одного стереотипного качества. Человека могут категоризовать как русского, так как он родился от русских родителей и живет в России, но воспринимать нетипичным, «нестереотипным» русским. Во-вторых, следует учитывать, что стереотипизация есть последствие категоризации социальных объектов, которая, по мнению А.Тэшфела, отличается от категоризации объектов физического мира воздействием на нее отношений между группами. Настаивая на этом, британский исследователь выделяет социальные функции стереотипизации, не отрицая и «индивидуальных» функций, предложенных еще Липпманом. Нам представляется логичным – в развитие идей, выдвинутых Тэшфелом, – разделить функции стереотипизации на психологические, социально-психологические и социальные. Объективно необходимыми и полезными психологическими функциями стереотипизации являются: а) упрощение и систематизация обширной и сложной информации, получаемой человеком из окружающей среды; б) сохранение и защита ценностей индивида. Основные социально-психологические функции стереотипизации – межгрупповая дифференциация – как правило, оценочная в пользу своей группы – и осуществляемое с ее Помощью поддержание позитивной групповой идентичности. Тэшфел выделил две социальные функции стереотипизации: а) объяснение существующих отношений между группами, в том числе поиск причин сложных и «обычно печальных» социальных событий; б) оправдание существующих межгрупповых отношений, например действий, совершаемых или планируемых по отношению к чужим этническим группам. Нам кажется правомерным добавить еще одну социальную функцию – сохранения существующих отношений, ведь объяснение и тем более оправдание отношений между группами с помощью стереотипов необходимо прежде всего для сохранения этих отношений. Не случайно, психологический механизм стереотипизации во все времена использовался в различных реакционных политических доктринах, санкционирующих захват и угнетение народов, для сохранения господства поработителей путем насаждения негативных стереотипов о побежденных и порабощенных. Иными словами, детерминанту содержательной стороны стереотипов следует искать в факторах социального, а не психологического порядка. И именно враждебные, полные предрассудков этнические стереотипы, а не механизм стереотипизации сам по себе – явление сугубо отрицательное, способствующее стабильности межэтнических отношений, основанных на господстве и подчинении. С другой стороны, этнические стереотипы часто выполняют негативную роль, когда используются индивидом в процессе межличностного восприятия при недостатке информации о конкретном партнере по общению.

Так, Бруэр и Кэмпбелл обнаружили этноцентризм у всех исследованных ими тридцати этнических общностей в трех странах восточной Африки. К своей группе представители всех народов относились с большей симпатией, более позитивно оценивали ее моральные добродетели и достижения. Но степень выраженности этноцентризма варьировалась. При оценке групповых достижений фаворитизм был значительно более слабым, чем при оценке других аспектов. Треть общностей оценивала достижения, как минимум, одной из чужих групп выше, чем собственные достижения. Этноцентризм, при котором некритичное отношение не распространяется на все свойства и сферы жизнедеятельности своей группы и предпринимаются попытки понять и объективно оценить чужую культуру, разные авторы называют благожелательным или гибким. Но этноцентризм может проявляться в самых разных степенях выраженности . Некоторые исследователи основную причину этого видят в особенностях культуры. Так, существуют данные, что представители коллективистических культур более этноцентричны, чем члены культур индивидуалистических. Но другими авторами было обнаружено, что именно в коллективистических культурах, где превалируют ценности скромности и гармонии, межгрупповая предвзятость меньше, например, полинезийцы демонстрировали меньшее предпочтение своей группы, чем европейцы. При анализе этноцентризма, как и любого другого социально-психологического явления, необходимо учитывать социальные факторы. На степень его выраженности более значительное влияние оказывают не особенности культуры, а система социальных отношений общества, объективный характер межэтнических отношений. При наличии конфликта между этническими общностями и других неблагоприятных социальных условиях этноцентризм может проявляться в очень ярких формах и становиться дисфункциональным для индивида и группы. При таком этноцентризме, который получил наименование воинственного, люди не только судят о чужих ценностях, исходя из собственных, но и навязывают их другим. Воинственный этноцентризм выражается в ненависти, недоверии, страхе и обвинении других групп в собственных неудачах. Такой этноцентризм неблагоприятен и для личностного роста, ведь с его позиций воспитывается любовь к родине, а ребенку, как не без сарказма писал Э.Эриксон: «внушают убеждение, что именно его «вид» входил в замысел творения всеведущего Божества, что именно возникновение этого вида было событием космического значения и что именно он предназначен историей стоять на страже единственно правильной разновидности человечества под предводительством избранной элиты и вождей». Так, жителей Китая в древности воспитывали в убеждении, что именно их родина – «пуп Земли» и сомневаться в этом не приходится, так как солнце восходит и заходит на одинаковом расстоянии от Поднебесной. Группоцентризм в его великодержавном варианте был характерен и для советской идеологии: даже маленькие дети в СССР знали, что «начинается Земля, как известно, от Кремля». В исследовании, проведенном нами в последние годы существования СССР, испытуемые – студенты из десяти стран – должны были «заселить» необитаемую планету жителями своей и еще восьми стран, используя для этого «пустую» карту двух полушарий.

Заключение

В зависимости от того, какая у человека идентичность, можно  с той или иной степенью достоверности  прогнозировать его поведение, принимаемые  и отвергаемые ценности и нормы, интересы и принципы, стереотипы и установки. Поскольку социальная идентичность - это осознание своей принадлежности к социальной группе, то, следовательно - это и принятие значимых в данной группе ценностей, установок, стереотипов и норм. Можно предположить, что для конкретного индивида в каждый момент времени разные виды идентичности актуальны в разной степени, - то есть в данный конкретный момент наиболее выпуклой, главной, "ведущей" является одна какая-то идентичность. Значит, в этот момент индивид актуализирует, вместе с осознанием своей принадлежности, всю систему норм, ценностей и т.п. То есть иерархия ценностей не является константной, она перестраивается во времени в зависимости от актуальной на данный момент идентичности, так же, как и реализуемые поведенческие модели.При таком ракурсе рассмотрения актуальная социальная идентичность является одним из механизмов, генерализующим, переструктурирующим поведение и внутренние схемы, критерии оценки и категоризации, механизмом, тесно связанным с объективными социальными связями и отношениями. Индивид, выбирая себе то или иное место в социальном пространстве, тем самым выбирает для себя вполне определенную идентичность. Однако в подобном непостоянном мире, где постоянно меняются положения в социуме, где сегодня наиболее "популярным, престижным, актуальным" является одно положение на социальной лестнице, а завтра совсем другое, индивид не может поручиться в том, что положение, которое он занимает сегодня, завтра будет таким же по престижности и прибыльности. В подобных условиях существования индивид выбирает для себя наиболее устойчивую принадлежность, а именно - этническую. Какие категории использует индивид, чтобы уйти от переживаний, связанных с принадлежностью к этнической группе? При формировании социальной идентичности он может опираться на гражданскую идентичность. Или причислять себя к широким наднациональным общностям - европейцам, азиатам, гражданам мира, т.е. декларироватькосмополитическую идентичность. Однако вытеснение из структуры социальной идентичности одной из ее важнейших составных частей - этнической идентичности - грозит, с одной стороны, потерей целостности Я - образа, а с другой - потерей связей с какой бы то ни было культурой. Утрата этнической идентичности может привести к негативным последствиям для идентичности человека в целом, что долгое время проявлялось, например, в негритянском ощущении "я - никто", невидимости, безымянности, безликости.

Таким образом, проблема понимания, функционирования, развития этнического становится одной из наиактуальнейших на сегодняшний день, не только в России, но и во всем мире.

Библиографический список

1. Антонова Н.В. "Проблема  личностной идентичности в интерпретации  современного психоанализа, интеракционизма  и когнитивной психологии". - Вопр. психол., 1996 № 1. С.131-143.

2. Ковалев Е.М. Штейнберг И.Е. "Качественные методы в полевых социологических исследованиях", - М.: Логос, 1999.

3 Лебедева Н.М. "Русская  диаспора: диалог цивилизаций и  кризис социальной идентичности". - Психол. журн., 1996. Т.17. № 4. С.32-42.

4. Павленко В.Н. "Разновидности кризиса социальной идентичности в Украине. Этническая психология и общество". М.: Старый Сад, 1997. С.88-97.

5. Павленко В.Н., Корж  Н.Н. "Трансформация социальной  идентичности в посттоталитарном  обществе". - Психол. журн. 1998.Т. 19. №  1. С.83-95.

6. Павленко В.Н. "Представления  о соотношении социальной и  личностной идентичности в современной  западной психологии", Интернет.

7 Солдатова Г.У. "Этническая  идентичность и этнополитическая  мобилизация. Демократизация и  образы национализма в Российской Федерации 90-х годов", - Под ред. Л.М. Дробижевой и др. М.: Мысль, 1996. С.296-367.

8. Стефаненко Т.Г. "Этническая  идентичность в ситуации социальной  нестабильности", "Этническая  психология и общество". М.: Старый  Сад, 1997. С.97-104.

9. Стефаненко Т.Г. "Социально-психологические аспекты изучения этнической идентичности", - М.: 2000. С.55-71.