Изучение влияния персональных психологических характеристик политиков на деятельность в международной политики

Только движение по пути реализации данных требований может сформировать эффективную элиту для современной и будущей России, которая будет способна удерживать власть, реализовывать свои интересы, и главное добиваться стабильности, динамичного развития и процветания своего народа, общества и государства [26].

 

2.2Внешнеполитические установки российской элиты

 

Для исследования внешнеполитических установок российских элит был проведен анализ временных рядов и поколенческих различий по двум основным измерениям: определение сферы (территориальной) национальных интересов России и отношение к использованию военной силы в международной политике. В качестве индикаторов, отражающих взгляды представителей элиты по указанным двум измерениям, используются следующие вопросы:

1. Существуют разные мнения о национальных интересах России. Какое из двух утверждений ближе к Вашей точке зрения?

1) Национальные интересы  России по большей части должны  быть ограничены ее нынешней  территорией

2) Национальные интересы  России по большей части простираются  шире, чем ее нынешняя территория

2. Я зачитаю Вам два  высказывания о роли военной силы в международных отношениях. Какое из них ближе к Вашему мнению?

1) Военная сила в конечном счете всегда будет все решать в международных отношениях

2) Экономический, а не военный потенциал страны сегодня определяет ее место и роль в мире [17].

В анализе используются данные всех шести волн исследования Уильяма Циммермана, что позволяет нам построить временные ряды и проследить, как изменялись внешнеполитические установки представителей российской элиты с течением времени, а также сделать определенные прогнозы относительно дальнейших изменений в данной сфере. Применение этого метода к изучению рассматриваемых установок представляется вполне оправданным, так как внешнеполитические аттитьюды являются достаточно устойчивыми. Чтобы сделать анализ более надежным, мы, помимо временных изменений, учитывали также и когортные различия. Очевидно, что через десять-пятнадцать лет ключевые позиции во власти займут представители младших поколений, поэтому с течением времени удельный вес установок групп, родившихся после 1960 года [1].

 

2.3. Внешнеполитические установки  и психологические черты представителей  элит

 

Роль индивидуальных психологических черт в политике изучена достаточно подробно. В то же время, в сфере международных отношений, где безраздельно властвует подход, основанный на теории рационального выбора с ее акцентом на объяснение в терминах максимизации, полезности и стратегического мышления, роль психологических факторов изучена не столь подробно.

Важным фактором, ограничивающим ученых, работающих в этом направлении, является труднодоступность данных: получить доступ к высокопоставленным политикам, которые отвечают за внешнюю политику, представляется весьма сложной задачей. В работе эта проблема решается с помощью использования данных, полученных в ходе шестой волны опроса российских элит под руководством Циммермана (по поводу исследования процесса формирования внешнеполитических установок) [1].

Анализ воздействия психологических факторов на внешнеполитические установки российских элит основан на результатах опроса, в ходе которого в сентябре-октябре 2012 года было опрошено 240 человек. Респонденты представляли органы исполнительной власти, Федеральное Собрание, Вооруженные силы и органы правопорядка, бизнес, государственные предприятия, научные учреждения и средства массовой информации. 

Согласно теоретическим предсказаниям были отобраны пять индикаторов внешнеполитических установок российских элит (все указанные переменные являются бинарными):

1. определение респондентом сферы геополитических интересов России: является ли таковой весь мир или же национальный интерес страны лежит непосредственно внутри ее территориальных границ.

2. восприятие респондентом роли военной силы в международных отношениях: понимается ли военная мощь как основополагающий фактор или же как вспомогательный инструмент проведения внешней политики.

3. отношение к США, традиционному геополитическому конкуренту СССР, а затем России: является ли внешняя политика США угрозой для интересов России или нет.
4. отношение респондента к военной операции международных сил в Ливии.
5. отношение респондента к возможной военной операции международных сил в Сирии.

Также в качестве независимых переменных в базовую модель были включены следующие переменные:

• оценка собственной способности влиять на принятие внешнеполитических решений;
• доверие;
• групповая принадлежность (респондент представляет военную, законодательную, исполнительную, деловую, научную, либо медиа элиту);
• политические пристрастия (голос за Путина);
• членство в КПСС;
• возраст;
• пол;
• образование [1].

Рассмотрим результаты исследования Циммермана. На Графике 1. представлены данные, отражающие определение сферы национального интереса России респондентами. Здесь наблюдается очевидный тренд: с течением времени все меньше респондентов считают, что сфера национальных интересов России шире ее государственных границ.

Более того, динамика изменений ускоряется с течением времени.

Младшие поколения в 2012 году склонны более узко определять сферу национальных интересов страны (35-37% за широкие национальные интересы). Соответственно, можно предположить, что постепенно геополитические амбиции, унаследованные от советского прошлого, сменяются более трезвой оценкой существующего положения сил на международной арене. В то время старшее поколение всё ещё склонно оценивать Россию как сверх державу и имеет более имперскую позицию.

              График 1.

 

 

 

 

Что касается поколенческих различий, то оказывается, что наиболее «воинственной» является группа, включающая людей, родившихся между 1951 и 1960 годами включительно. Почти половина респондентов, принадлежащих к этой когорте, в опросе 2012 года оценили роль военной мощи в международных отношениях как решающую. К ним присоединилось мание 25 % респондентов моложе 1971. Различное отношение к роли военной мощи в международных отношениях ярко демонстрирует график 2.

                  График 2.

 

Чтобы лучше оценить сопутствующие изменения позиций отечественной элиты относительно сферы национального интереса и ключевых факторов международной политики, была построена двумерная классификация участников опроса, разделившая всех респондентов на четыре группы:

Класс 1 - локальная концепция национального интереса / акцент на экономический потенциал.

Класс 2 - широкое понимание национального интереса / акцент на экономический потенциал.

Класс 3 - локальная концепция национального интереса / акцент на военный потенциал.

Класс 4 - широкое понимание национального интереса/акцент на военный потенциал.

        График 3.

Из графика 3 видно, что большинство российской элиты (51,1%) относятся к классу 2 (широкое понимание национального интереса / акцент на экономический потенциал). Так же исследования показали, что люди относящиеся к этому классу имеют высокие показатели по шкале этноцентризма и негативно относятся к вторжению в Ливию, но при этом они в целом более мягко настроены по отношению к политике США.

18,1 % российской элиты (класс 4) разделяют авторитарные родительские ценности, в свою очередь, также склонны широко трактовать сферу национального интереса РФ и негативно относиться к вторжению в Ливию и возможной военной операции в Сирии; при этом, как и этноцентристы, они не склонны видеть угрозы во внешнеполитическом курсе Соединенных Штатов. Но представители этой категории все же делают акцент на роли вооруженных сил в отношениях между суверенными государствами.

 

 

Наиболее не популярными среди российской элиты оказались узкие взгляды на национальный интерес с преобладанием значимости военной мощи 7,4% - 3 класс. Ментальная закрытость также является значимой объяснительной переменной, которая повышает вероятность негативного отношения к США.

23,3% российской элиты (Класс 1), те же обладают некоторой  степенью ментальной закрытости, но делают ставку на экономический  потенциал.

Любопытно, что профессиональная принадлежность элиты практически не играет никакой роли; образование проявляется частично - так, среди людей, закончивших военные или административные ВУЗы, больше респондентов, высоко оценивающих роль вооруженных сил. Возраст и пол также почти не значимы в приведенных моделях (хотя в случае с полом объяснение весьма простое: подавляющее большинство опрошенных - мужчины). Единственный значимый эффект возраста - это повышение вероятности того, что респондент ставит военную мощь выше экономики в сравнении факторов мировой политики. Отметим, что такая переменная, как голосование за Путина, также оказалась незначимой (из модели она была убрана на предварительном этапе, поэтому в таблицу не попала).

Приложение1 - Регрессионные таблицы.

 

Заключение

Мы видим, что личностные характеристики являются значимыми предикторами внешнеполитических установок, правда, их эффект может быть разнонаправленным. Так, этноцентризм положительно связан с широкой концепцией национальных интересов, а также с негативным отношением к вторжению в Ливию, но при этом люди с высоким уровнем этноцентризма считают, что экономическое процветание является более значимым фактором, обуславливающим внешнеполитический статус, нежели вооруженные силы. Потребность в порядке увеличивает оценку роли вооруженных сил, а также негативное отношение к операции в Ливии, но при этом отрицательно связано с концепцией национального интереса.

В целом, можно сделать вывод о том, что наше базовое предположение подтвердилось - персональные психологические характеристики оказывают влияние на выбор целей и средств международной политики. Конечно, обнаруженные нами эффекты требует дальнейшего рассмотрения, чтобы прояснить вопросы, возникающие в связи с разнонаправленностью эффектов, однако несомненно то, что выявленные закономерности могут с успехом использоваться для предсказания внешнеполитического курса той или иной страны, причем не только России.

 

Список литературы

 

1. Аналитический доклад грантополучателей Международного дискуссионного клуба «Валдай» // Российская элита 2020 – М.: 2013. [Электронный ресурс]. - Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. - Режим доступа: http://vid-1.rian.ru/ig/valdai/Russian_elite_2020_rus.pdf. - (дада обращения 10.02.14).
2. Ашин, Г.К. Основы политической элитологии: Учебное пособие / Г.К. Ашин, А.В. Понеделков, В.Г. Игнатов.–М.: «Изд-во ПРИОР», 2010.
3. Бурдье П. Социология политики / П. С. Бурдъе // Пер. с франц - М.: Socio-Logos. - 1993.
4. Гаман-Голутвина О. Роль элиты в модернизации страны: мировой и отечественный опыт (электр. ресурс) http://www.lawinrussia.ru/dokladi/2010-04-28/rol-eliti-v-modernizatsii-strani-mirovoy-i-otechestvenniy-opit.html (дата обращения: 4.02.14).
5. Гаман-Голутвина О.В. Определение основных понятий элитологии. / О. В. Гаман-Голутвина. – М.: Полис, 2010 - № 3. – С. 59.
6. Елизаров В.П., Элитистская теория демократии и современный российский политический процесс.// Полис, 2009, №1,
7. Заболотная Г.М. Политология: электронное учебное пособие (электр. ресурс) http://imp.rudn.ru/ffec/polit/p11.html (дата обращения 5.02.14).
8. Заболотная Г.М. . Политология / Г. М. Забалотная, А. Я. Криницкий - М.: , 2010 – 360с.
9. Захаров А.В. Традиционная культура в современном обществе / А. В. Захаров // Журнал  «Социологические исследования» - М.: 2012, № 7.
10. Злобин Н.С. Культура и общественный прогресс / Н. С. Злобин - М.: Наука, 2011.
11. Исаев Б.А. Политические отношения и политический процесс в современной России. Учебное пособие / Б.А. Исаев, Н. А. Баранов - СПб.: П, 2008 - 395 с.
12. Исаев Б.А.Политические отношения и политический процесс в современной России / Б. А. Исаев - СПб.: 2012.
13. Козлова Н.Н. Безвкусица масс и вкус интеллектуалов / Н. Н. Козлова - М.: 2010.
14. Лебедева В.Г. Судьбы массовой культуры России Вторая половина XIX - первая треть XX века. / В. Г. Лебедева - СПб.: 2011.
15. Локтев. С.П. Исторические предпосылки развития массовой культуры / C. П. Локтев - Пятигорск.: Высш.шк., 2013.
16. Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии. Отрывок из работы // Диалог, 2011 №3, с. 44.
17. Моска. Г. Социологические исследования№10 - М., 2012.
18. Нерсесянц В.С. История правовых и политических учений / В. С. Нерсесянц - М.,2013
19. Общая и прикладная политология: учебное пособие / Под ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М.: МГСУ, 1997 - 992 с.
20. Овитцкий К. П. Философия политики. / К.П. Овитцкий, А.С. Панарин — М.: Издательство МГУ, 1994. — 284 с.
21. Плосконосова, В.П. Структурирование и типологизация правящих элит / В.П. Плосконосова // Закон и право. – 2011. – № 3.–С. 57.
22. Политология // Энциклопедический словарь - М.,2010.
23. Политология: электронное учебное пособие / Под ред. Ю.В. Исаева. - Ульяновск: ИДО УлГТУ., 2012.
24. Смирнов, Г.Н., Петренко Е.Л.,. Сироткин В.Г. // Политология учебник М.,2011.
25. Современные российские элиты. Особенности генезиса, взаимодействия и позиционирования во власти (электр. ресурс) http://www.polit.ru/research/2004/03/24/polit_studies.html (дата обращения: 2.03.14).
26. Соловьев А.И. //Политология М.,2011.
27. Старостин А. Современные российские элиты. Особенности генезиса, взаимодействия и позиционирования во власти / А. Старостин, А. Понеделков. - М., 2011.
28. Теория политики: учебное пособие / Под ред. Б.А.Исаева. СПб.: 2008, - 464 с.
29. Ткаченко С.В. Правовые реформы в России: проблемы рецепции Западного права / С. В. Ткаченко - Самара, 2007.
30. Шайхутдинов Р.Г. Механизмы формирования элит. М.: Элитариум - Центр дистанционного образования, 2007 (электр. ресурс)http://www.statam.ee/ru/m-29/c-43/d-49/ (дата обращения: 4.03.14).
31. Штёкль К. Сообщество после субъекта. Православная интеллектуальная традиция и философский дискурс политического модерна // Вопросы философии. — 2007.— № 8. — С. 34-46

 

 

 Приложения

Приложение1

Регрессионные таблицы. Влияние индивидуальнопсихологических особенностей на внешнеполитические установки

Таблица 1

Регрессионная модель связи определения сферы геополитических интересов с индивидуально-психологическими особенностями

	Base1	Best1
(Intercept)	-1.554	0.572
	(2.715)	(1.456)
Inequality	0.598***	0.563***
	(0.185)	(0.173)
Self Esteem	0.212 (0.330)
Need For Order	-0.393*	-0.345*
	(0.158)	(0.149)
Punitivness	-0.339*	-0.299
	(0.169)	(0.157)
Mental Rigidness	0.516***	0.474***
	(0.156)	(0.145)
Trust	0.367 (0.340)
Happiness	0.201 (0.320)
Gender	-0.614 (0.466)
Group: Science/Education/Media	0.373	0.112
	(0.651)	(0.578)
Group: Business/Media	-0.694	-0.908
	(0.606)	(0.569)
Group: State-owned Enterprises/Media	-1.293	-1.666**
	(0.708)	(0.621)
Group: Executive/Media	-1.375*	-1.409*
	(0.623)	(0.586)
Group: Legislative/Media	0.357	0.181
	(0.694)	(0.611)
Group: Military/Media	-0.915	-1.148*
	(0.799)	(0.581)
CPSU	-1.123*	-1.448***
	(0.570)	(0.482)

Приложение 2

	Basel	Best1
Age	0.011 (0.022)
Edu: Admin/Military/High-Tech	0.121 (0.563)
Edu: Human/High-Tech	0.867 (0.447)
Edu: Other/High-Tech	1.293 (1.243)
EthInd	0.018*	0.017*
	(0.007)	(0.007)
Conservative Parenting	0.897	0.952
	(0.591)	(0.553)
Aldrich-Nelson R-sq.	0.251	0.233
McFadden R-sq.	0.247	0.224
Cox-Snell R-sq.	0.284	0.261
Nagelkerke R-sq.	0.384	0.353
phi	1.000	1.000
Likelihood-ratio	80.296	72.714
P	0.000	0.000
Log-likelihood	-122.151	-125.942
Deviance	244.302	251.884
AIC	288.302	279.884
BIC	364.876	328.613
N	240	240