Интегративные межгрупповые феномены В.С. Агеева

В существующей там иерархии самоидентификации на бесспорном приоритетном месте стоит самоидентификация личности с человеком, т.е. идентификация индивида с родом человеческим (эту позицию отстаивает более 79% респондентов). Далее по степени убывания следуют: идентификации себя с мужчиной или женщиной (27,7%), с христианином (католик, православный и т.п.) – 19%, и только четвертое место в этой сужающейся сверху вниз спирали самоидентификаций занимает отождествление себя с определенной этнической группой – белорус, поляк, украинец, русский и т.п. – 18,4%. Таким образом, этническая группа в представлении абсолютного большинства населения белоруско-польского приграничья предстает как менее объектная социальная общность, являющаяся подмножеством другой – более широкой. А такая социально-психологическая реальность позволяет эффективно влиять на процессы межгруппового, в данном случае межэтнического и межрегионального, взаимодействия с точки зрения предотвращения межгрупповых конфликтов на этнонациональной и религиозной почве. Чтобы перевести общее направление интеграционной стратегии межгруппового взаимодействия в плоскость практических поступков, необходимо в столь деликатной сфере, каковой являются отношения между представителями разных этносов и религиозных верований, основной акцент делать на неинституционализированных формах сотрудничества – использование особенностей менталитета белорусского народа со свойственными ему толерантностью, терпимостью к иным, чем свои, этническим и религиозным обычаям, привычкам, многовековой традицией сотрудничества с разными этносами и т.п [1,2].

Второй межгрупповой феномен усиления интегративных тенденций в межгрупповых взаимодействиях представляет, так называемая, «групповая открытость», т.е. открытость групп по отношению к другим группам, заключающаяся в стремлении получить воздействия и оценки со стороны некоторых других групп. Как раз мера открытости групп межгрупповому взаимодействию характеризует степень ее социальной контактности, степень включенности в социальные процессы более высокого порядка. скажем, в условиях кризисного развития постсоветского общества, в том числе и в Беларуси, все более явным становится конфликтное противостояние между складывающимся у нас новым классом предпринимателей и большинством остального населения, жизненный уровень которого катастрофически снижается.

Наиболее эффективным способом выхода из такого конфликтного противостояния может и должно стать вхождение наших новых предпринимательских структур в международное предпринимательское сообщество, т.е. в идентичную социальную группу более широкого масштаба. Это – один из реальных путей формирования не криминогенных, а легитимных,  основанных на добропорядочности, честности, высокой работоспособности, а главное – законности, предпринимательских групп в нашей стране и снижения тем самым остроты их конфликтного противостояния с широкими массами обнищавшего населения. При реализации такой стратегии население увидит в этих группах не жуликов, проходимцев, воров, а людей, работающих не только на свое благо, но и на благо народа, дающих другим людям новые рабочие места, возможности более высоких и стабильных заработков, повышения благосостояния. Тем самым резко снизится конфликтность нашего общества, уменьшатся возможности возникновения межгрупповых конфликтов в нем.

Есть и третий феномен усиления интеграционных тенденций в межгрупповом взаимодействии – так называемая «межгрупповая референтность». Референтность, т.е. потребность соотносить себя, свои поступки, их оценки со значимыми другими, существует не только на межличностном, но и на межгрупповом уровне. Если речь идет о социальной группе, то ей, как специфическому целому, свойственна потребность в обращении к значимой внешней группе, которая выступает либо как носитель определенных ценностей и норм, либо как выполняет роль «зеркала», отражающего данную группу и окружающий ее мир. Эта объективно существующая потребность реализуется в соответствующих стратегиях межгруппового взаимодействия, в системах социальных представлений, относящихся к «Мы» и «Они». Этот феномен также важен в качестве компонента управленческого воздействия на межгрупповые конфликты, которыми до предела перегружено наше общество, находящееся в глубоком системном кризисе, ибо сопоставление с тем, что мы называем «Они», имея в виду  западное общество с развитой рыночной экономикой и демократическими тенденциями, как с референтной группой позволит шире и эффективнее институционализировать множество межгрупповых кнофликтов, сотрясающих общество переходного типа, снизить их остроту, длительность, негативные деструктивные последствия.

3. Процессы межгрупповой дифференциации и интеграции

Выделение в социально-психологических тенденции – дифференциации и интеграции – проводится многими авторами. Однако содержание этих процессов применительно к характеристике межгрупповых отношений, соотношение их друг с другом и особенности динамики нуждаются в серьезном уточнении.

Понятием межгрупповая дифференциация обозначаются социально-психологические процессы межгруппового восприятия, сравнения и оценки, связанные с установлением различий между своей и другими группами. В.С.Агеев и А.А.Сыродеева (1987) определяют этим понятием такие процессы и явления, в которых проявляется тенденция к выделению собственной группы в качестве некоторой самостоятельной целостности, обладающей специфическими свойствами. Понятие межгрупповой дифференциации является одним из центральных в теории межгрупповых отношений Г.Тэджфела и Дж. Тсрнера (1979), где оно используется в связи с понятиями социальной категоризации, идентификации и сравнения. Совокупность указанных когнитивных процессов, связанных с осознанием человеком своей принадлежности к одной из групп, отличной от других, является, по мнению Г.Тэджфела, минимальным условием установления позитивно валентных различий в пользу ингруппы, то есть возникновения межгрупповой дискриминации в форме внутригруппового фаворитизма и внешнегрупповой враждебности [6].

Таким образом, термином межгрупповая дифференциация обозначается, с одной стороны, установление различий между своей и другой группой, а с другой – дифференциация психологических отношений к своей и другой группе. При этом содержание явления межгрупповой дифференциации однозначно связывается с такими феноменами, как межгрупповой конфликт, внешнегрупповая враждебность, внутригрупповой фаворитизм и др. Однако в отношении вышеназванных феноменов необходимо четкое разграничение.

Хотя в исследовательской модели, разработанной Тэджфелом, термином «внутригрупповой фаворитизм» обозначалась вполне определенная стратегия поведения индивида в ситуации лабораторного эксперимента (распределение денежного вознаграждения между представителями «своей» и «чужой» группы с использованием так называемых «матриц Тэджфела»), в социально-психологической теории термин «внутригрупповой фаворитизм» получил более широкое толкование как «стремление каким-либо образом благоприятствовать членам собственной группы в противовес членам другой группы» (Краткий психологический словарь [10].

По нашему мнению, столь широкое толкование термина «внутригрупповой фаворитизм» не позволяет достаточно четко разграничить существенно различные феномены психологии межгрупповых отношений. При этом термин «внутригрупповой фаворитизм» может обозначать и эмоциональную приверженность индивида к группе членства, и обусловленное результатами межгруппового сравнения и оценки внутригрупповое предпочтение по тем или иным критериям, и стремление благоприятствовать успеху своей группы в условиях межгруппового соревнования или конкуренции, и проявление негативного, враждебного отношения к представителям других групп. Совершенно очевидно, что во всех этих случаях речь идет о разных феноменах или, по крайней мере, аспектах межгрупповых отношений.

Процессы межгрупповой дифференциации исследуются и в отечественной социальной психологии. Так, Б.Ф.Поршнев (1979) рассматривает психологические процессы внутри группового уподобления и внешнегруппового обособления и различения в качестве универсальных механизмов формирования психологической общности группы. Тенденцию к межгрупповой дифференциации как одного из этапов процесса коллективообразования, связанного с определенной автономизацией группы, ее «отчуждением» от других групп, отмечают Л. И.Уманский (1975) и О.В.Лунева (1978) [3]. Вместе с тем утверждение об универсальной природе внутригруппового фаворитизма и внешнегрупповой враждебности вызывало у российских психологов (по крайней мере в советский период) серьезные сомнения. Так, по мнению Б.Ф.Поршнева, категория «они» вовсе не подразумевает вражду и войну. При этом особенности протекания процессов межгруппового обособления и различения ставятся в зависимость от характера общественных отношений.

Интересные результаты по проблеме соотношения внутригруппового предпочтения и межгруппового сравнения получены в последние годы в исследованиях межэтнических отношений. Так, Н.М.Лебедева (1993), исследуя особенности межэтнического восприятия в условиях адаптации к иной этнокультурной среде, пришла к выводу о том, что позитивная этническая идентичность (приверженность к своей этнической группе) может сочетаться как с позитивным, так и с негативным отношением к иноэтническим группам (автор использует термин «этническая толерантность – интолерантность»). И.Б. Андрущак (1998), исследуя межэтнические отношения в условиях социоэтнических изменений, пришла к выводу о том, что этноцентризм в отношениях между этническими группами как тенденция формирования сверхпозитивного образа ингруппы и одновременно негативного образа иной этнической группы возникает в условиях угрозы позитивной групповой идентичности и выполняет функцию социально-психологической защиты, направленной на укрепление позитивной идентичности своей этнической группы. Эти данные прямо говорит о том, что эмоциональная приверженность к своей группе не обязательно сочетается с враждебностью и негативными установками по отношению к представителям других групп [5].

Таким образом, понятие межгрупповой дифференциации охватывает, по меньшей мере, два специфичных социально-психологических процесса, связанных с установлением различий между своей и другими группами. Во-первых, процесс формирования внутри группового предпочтения как проявление эмоциональной приверженности к своей группе, являющейся необходимым условием сохранения психологического единства группы. Во-вторых, процесс межгруппового сопоставления и сравнения, являющийся необходимым условием и предпосылкой согласованной совместной деятельности и межгруппового взаимодействия, какую бы форму это взаимодействие ни принимало.

Рассматривая интегративные тенденции в межгрупповых отношениях, российские психологи выделяют такие феномены, как «межгрупповая афилиация и референтность» (B.C. Агеев и А.А. Сыродеева, 1987), «межгрупповое единство» (А.С.Чернышев, 1989), «межгрупповая сплоченность» (А.Н.Кузнецов,1976), «толерантность» (Н.М. Лебедева) [1,2]. Мы считаем, что понятие «межгрупповая интеграция» характеризует не отсутствие различий в позициях, мнениях, опенках групп, в том числе и по отношению друг к другу (в этом случае правильнее говорить об отсутствии дифференциации между группами, об их недифференцированности). Оно характеризует наличие между группами таких связей и зависимостей, которые способствуют их объединению, взаимосодействию, более успешной реализации функций как своей группы, так и той более широкой общности, в которую включены обе взаимодействующие группы. Межгрупповую интеграцию отнюдь не следует понимать как тенденцию к объединению и слиянию представителей различных социальных групп в рамках более широкой общности, как отказ от своей групповой принадлежности, групповой приверженности и межгруппового различения. Процессы межгрупповой дифференциации и внутригрупповой интеграции тесно взаимосвязаны и взаимно обусловливают друг друга. Без внутригруппового обособления и внутригрупповой интеграции невозможно существование группы как психологической общности, а значит и эффективное межгрупповое взаимодействие и взаимоотношения. При этом одним из важнейших признаков психологической общности группы является общность, «разделенность» по выражению И.Р.Сушкова (1999) психологических отношений внутри группы. С другой стороны, само обособление и выделение групп как целостных образований, субъектов совместной жизнедеятельности и межгруппового взаимодействия происходит в рамках общности более высокого порядка. Межгрупповая интеграция невозможна без предварительной дифференциации групп и внутригрупповой интеграции, предполагает ее.

Однако в отношениях между группами часто проявляются и такие тенденции, которые носят явно дезинтегративный характер: противоборство, конфликты, групповой эгоизм и враждебность во взаимодействии между представителями различных групп, предубежденность и предвзятость в представлениях и оценках друг друга. Возможно также проявление тенденции ко взаимной межгрупповой изоляции, когда взаимосвязи, взаимодействие и общение между группами сокращаются до минимума.

Именно характер межгруппового взаимодействия, кооперативного (сотрудничество) или конкурентного (соперничество, противодействие) определяет, какой из двух процессов — интеграция или дезинтеграция преобладает во взаимоотношениях между группами. Межгрупповая дифференциация как установление различий между группами по результатам межгруппового восприятия и оценивания может протекать в условиях преобладания различных по характеру процессов межгрупповых отношений (интеграции или дезинтеграции). Однако сами по себе процессы межгрупповой дифференциации не предопределяют однозначно характер межгрупповых отношений как отношений сотрудничества или противоборства, доброжелательности или враждебности, интеграции или дезинтеграции. Напротив, та форма, которую принимают процессы межгрупповой дифференциации (объективного сопоставления качеств и особенностей своей и другой группы или их противопоставления, предвзятого предпочтения своей и дискриминации другой группы), определяется характером межгрупповых отношений.

4. Факторы детерминации межгрупповых отношений

Для исследований, выполненных в отечественной социальной психологии, характерно особое внимание к проблеме взаимосвязи и взаимной обусловленности субъективных, психологических аспектов межгрупповых отношений и объективных социальных условий, в которых эти отношения складываются. При этом в качестве главного фактора детерминации межгруппового взаимодействия и восприятия рассматриваются характеристики совместной деятельности групп и возникающие на ее основе социальные связи и зависимости между ними. Такой подход предполагает выход за рамки лабораторного эксперимента и изучение взаимоотношений, складывающихся между группами в реальных социальных общностях: учебных (B.C. Агеев) и трудовых (И.Р. Сушков, В.П. Позняков) коллективах [16].

В.С.Агеев (1983) исследовал особенности межгруппового восприятия в условиях разных видов межгруппового взаимодействия. В первом эксперименте исследователь организовывал соревнование между группами учащихся техникума за право получения зачета. По условиям эксперимента победить (т.е. получить зачет по результатам выступлений на семинарском занятии) могла только одна из групп. В экспериментальных группах по сравнению с контрольной, где зачет проставлялся не группе в целом, а индивидуально (наиболее успешно выступившим студентам), было зафиксировано значительно большее проявление реплик и выступлений, направленных на поддержку своей группы и обеспечение ее победы в соревновании. По результатам межгруппового сравнения и оценки отмечалось ярко выраженное предпочтение своей группы по сравнению с группой соперников по всем критериям (учеба, проведение досуга, взаимоотношения в группе). Одновременно отмечалась более выраженная степень идентификации со своей группой (частота употребления местоимений «мы» и «они»),