Дискурс-анализ как современный метод исследования коммуникативных процессов

(3)

(3А) Сотрудники  остались на работе допоздна,

(3В) отвечая  на вопросы

(3С) и  разговаривая с репортерами изо  всех частей страны,

(4)

(4А) Публикуя  результаты опроса,

(4В) мы  не представляли себе, что получим  столь массовый отклик.

(5) Реакция прессы и публики была буквально невероятной,

(6) Вначале поток звонков шел в основном от репортеров, а также официальных лиц, разъяренных тем, что мы привлекли внимание к положению дел в их городах.

(7) Теперь же мы получаем звонки от обеспокоенных граждан, спрашивающих, как заставить чиновников взяться за разрешение демографических проблем.

Авторы ТРС специально подчеркивают возможность альтернативных трактовок одного и того же текста. Иначе говоря, для одного и того же текста может быть построен более чем один граф риторической структуры, и это не рассматривается как дефект данного подхода. Действительно, попытки применения ТРС к анализу реальных текстов сразу демонстрируют множественность решений. Тем не менее, эта множественность очень ограниченна. К тому же, принципиальная возможность различных трактовок не противоречит реальным процессам использования языка, а, напротив, вполне им соответствует.

Существует ряд весомых подтверждений того, что ТРС в значительной степени моделирует реальность и представляет собой важный шаг в понимании того, как дискурс устроен «на самом деле».

 

Дискурс и когнитивная система

 

Т. Гивон является одним из родоначальников дискурсивно-ориентированного подхода к синтаксису. В частности, модель, разработанная исследователем в 1983 году (Givоn 1983), основывалась на двух идеях — теоретической и методологической.

Теоретическая основывалась на том, что языковая форма иконически кодирует содержание. В частности, в области референции: чем более ожидаем, предсказуем данный референт, тем меньше усилий требуется для его «обработки», и тем меньше формального материала затрачивается на его кодирование.

Методологическая идея состояла в утверждении о возможности количественно измерить так называемую «непрерывность топика» - «референциальное расстояние» от данной точки дискурса назад до ближайшего предшествующего упоминания референта; чем меньше расстояние, тем непрерывнее топик.

Работы Гивона не ограничиваются проблематикой референции и непрерывности топика. Напротив, Гивон — один из самых «концептуальных» современных лингвистов.

Базовая идея, лежащая в основе концепции Гивона, состоит в следующем: грамматика — это набор инструкций по ментальной обработке дискурса, которые говорящий дает слушающему. Это когнитивная вариация общего функционалисткого тезиса о том, что грамматика подчинена коммуникативным процессам.

Для подхода Гивона к проблемам связности характерны: больший интерес к связности мыслительной, нежели текстовой; признание приоритета устного языка как первоочередного объекта исследования; большое внимание к данным когнитивной психологии. Среди видов связности наибольшее внимание уделяется референциальной связности (другие виды: пространственная, временная, аспектуальная, модальная и событийная). Когнитивная модель референциальной связности различает два вида операций: активация внимания (проспективая, для адаптации новой информации) и поиск в памяти (ретроспективный, для нахождения референтов). Типология возможных дискурсивных ситуаций такова:

(а) продолжение  активации референта, активного  в данный момент

(б) прекращение  активации референта

(в) активация  референта, не являющегося сейчас  активным:

(1) либо  нового (неопределенного) референта (2) либо уже имеющегося в памяти (определенного) референта.

Дискурс и сознание

 

Исследования Уолласа Чейфа хорошо известны в России в основном по книге «Значение и структура языка» (Чейф 1975).

Работа У. Чейфа посвящена исследованию языка и сознания. По его мнению, две эти сферы не могут быть поняты по отдельности. В то же время, обе дисциплины, изучающие сознание и язык — психология и лингвистика — в их современном состоянии получают крайне критическую оценку Чейфа, и он резко дистанцируется от доминирующих направлений в обеих науках — экспериментальной психологии и генеративной грамматики. В связи с этим, У. Чейф формулирует две методологические идеи, определяющие многое в его подходе.

Во-первых, в противоположность когнитивно-психологической практике признавать только публично верифицируемые данные, У. Чейф декларирует право исследователя опираться на интроспекцию как на законный источник информации о когнитивных процессах. Язык представляет собой мощный инструмент проверки наших интроспективных гипотез.

Во-вторых, в противоположность и психологической, и лингвистической практике, У. Чейф настаивает на приоритете естественных данных перед искусственными (экспериментальными или сконструированными). Хотя искусственные данные могут быть полезны, основывать целые научные направления только на них непродуктивно. Работа Чейфа генетически связана с этнографической традицией, для которой характерна ориентация на эмпирические данные.

У. Чейф исследует две основные проблемы, Первая — это объяснение языковых явлений на основе процессов, происходящих в сознании. Сознание может быть непосредственным (отражение того, что происходит здесь и сейчас) и отстраненным (воспоминание или воображение). Непосредственное сознание более базисно и устроено проще, чем отстраненное. Вторая основная проблема — сопоставление устного и письменного языка. Исходной и более универсальной формой языка является устная, несмотря на то, что лингвисты большую часть своих усилий до сих пор направляли на письменный язык. Поэтому все типы явлений, рассматриваемые в последних работах Чейфа, вначале исследуются на материале бытового разговорного языка и непосредственного режима сознания.

Главное понятие структуры дискурса, по У. Чейфу — интонационная единица, квант дискурса, соответствующий одному фокусу сознания и соизмеримый с размером одной предикации (clause). Средняя длина игтонационной единицы - четыре слова (для английского языка). Прототипическая инонационная единица, совпадающая с предикацией, вербализует таким образом событие или состояние. События, состояния и их участники, то есть референты, У. Чейф именует родовым термином идеи (напоминающим традиционное понятие знаменательных частей речи).

В каждой интонационной единице обычно представлен один элемент новой информации. Противопоставление данного/доступного/нового ответственно за просодическую (ударное/безударное) и лексическую (местоимение/имя) реализацию референтов. Такой фундаментальный для английского языка феномен, как подлежащее, объясняется на основе понятия исходного пункта интонационной единицы.

У. Чейф также обсуждает различные модификации, связанные с письменным каналом языкового взаимодействия, с одной стороны, и с отстраненным режимом сознания, с другой. В частности, рассматриваются различия между прозой от первого лица, прозой от третьего лица, и цитируемой речью.

В целом исследования У. Чейфа представляют собой попытку интеграции различных дисциплин, исследующих человеческое сознание.