Аналитическая психология К.Юнга

Аналитическая психология Карла Густава Юнга

 
 
Каждое из этих психоаналитических направлений - психоанализ Фрейда и глубинная психология Юнга - послужило толчком для дальнейшего развития теории и  
практики современной психологии и психотерапии и принесло не только интересные теоретические находки, но и практическую пользу конкретным людям в  
преодолении неврозов и решении личностных и межличностных психологических проблем.  
Аналитическая психология Юнга в не меньшей мере, чем психоанализ Фрейда, стала неотъемлемой чертой современной общественной культуры, оказав свое  
влияние не только на психотерапевтическую теорию и практику, но и на искусство, науки и другие сферы жизни современного общества.  
Карл Юнг первым ввел в психологию, психотерапию, а можно сказать - и в философию понятие «коллективное бессознательное», тогда как до него у самого  
Фрейда и у всех сторонников психоанализа речь всегда шла только об индивидуальном бессознательном.  
Что же такое «коллективное бессознательное» по Юнгу?  
Он считал, что индивидуальное бессознательное не существует само по себе, а как бы «плавает» в океане коллективного бессознательного. Это вполне  
логичное предположение. Юнг обладал тем, что мы называем «космочувством», то есть постоянно присутствующим ощущением того, что во Вселенной «все  
связано со всем». При этом мы вкладываем в слово «Космос» его изначальный смысл, который ему придавали древнегреческие философы, - «изначально  
установленный Порядок во Вселенной», которому подчиняется вся и все от малого до великого, а то, что эти взаимосвязи не всегда очевидны, не значит, что  
они не существуют.  
Поэтому не только логично, но и вполне «материалистично» и «диалектично» предположить, что и человеческая психика, а значит, уже никем не оспариваемая  
ее бессознательная часть, несмотря на ее индивидуальную неповторимость, не изолирована и подвержена влиянию.  
При этом генетическое влияние - передача определенной наследственной информации - в наше время уже никем не оспаривается (дискутируются лишь  
степень и характер такого наследственного влияния).  
А с момента провозглашения Альбертом Эйнштейном единства пространства и времени можно предположить, что влияние коллективного бессознательного  
на индивидуальное распространяется не только во времени (в преемственности поколений), но и в пространстве, то есть подвергаясь влиянию современного  
окружающего нас коллективного бессознательного, как и всего окружающего мира и тем более - ближайших и отдаленных социумов (групп и сообществ  
разного масштаба).  
Подтверждением этому служат давно отмечавшиеся в человеческой истории и подробно изучавшиеся В.М.Бехтеревым явления «заражения» людей, причем  
иногда в больших массах, определенными психическими состояниями на бессознательном уровне.  
Мы специально, с одной стороны, несколько превысили, а с другой - упростили в своих рассуждениях проблемы коллективного бессознательного по  
сравнению с тем, как подходил к ним Карл Юнг. Нам было важно снять нагнетаемый вокруг его учения ореол мистицизма (который иногда увлекал и его  
самого). Толкование характера и взаимовлияния этих связей действительно порождает много интересных гипотез и споров, в том числе у последователей  
Юнга.  
Юнг прочно ввел в теорию коллективного бессознательного понятие «архетипов». Справедливости ради следует отметить, что этот термин употребляли еще  
Платон, Аристотель и их последователи. В более позднее время к понятию архетипов обратился Иоганн Вольфганг Гёте, который был не только великим  
поэтом и драматургом, но многие годы занимался серьезнейшим изучением развития жизни на Земле и собрал уникальную коллекцию растений.  
Оригинальные выводы Гёте, во многом не совпадавшие с эволюционной теорией происхождения видов Чарльза Дарвина, послужившие Рудольфу Штайнеру  
основой для создания антропософии и встречающие в наше время много сторонников среди известных ученых, требуют самостоятельного рассмотрения, что  
не входит в задачу нашей работы.  
Мы лишь подчеркиваем, что понятие архетипов введено не Карлом Юнгом, как пишут некоторые популяризаторы его учения, но, безусловно, именно у Юнга оно  
обрело тот психологический (психоаналитический) смысл, который ему придается в глубинной психологии и психотерапии.  
Научные достижения Юнга получили дальнейшее развитие в «скрещении» с гениальным открытием Фрейда важнейшей, а нередко и доминирующей роли 
бессознательного. Поэтому вкратце покажем «второй корень» (первый - это фрейдовское бессознательное), лежащий в основе архетипов Юнга.  
Аристотель и Гёте (мы называем лишь тех, кто внес принципиальный вклад в толкование архетипов) считали, что в природе все ее многообразие не развилось  
(как это впоследствии утверждал Дарвин) из какого-то одного первичного, неизвестно откуда взявшегося элемента жизни (кстати, сам Дарвин допускал в  
качестве одной из гипотез первичный толчок Бога), а каждый вид растительного и животного мира имел свой архетип - идеальную модель, как бы замысел  
архитектора (Космоса, Высшего Разума, Бога).  
Помните, Евангелие от Иоанна начинается в русском и в ряде других переводов фразой «В начале было слово». Но ведь «логос» может быть переведен не  
только как «слово», но и как «знание», «идея».  
Так, может быть, правильнее (а с точки зрения Аристотеля и Гёте это безусловно так) перевести «В начале была идея» (замысел, план создания мира), а  
потом уже ее реализация. «...Каждой твари по паре...» - не есть ли это фигуральное обозначение архетипов всех видов, которые потом уже получили  
определенное развитие и изменение, но именно в пределах идеи каждого вида, а каждый вид развивался и совершенствовался в пределах своего архетипа?  
Эта спорная, но, по мнению многих серьезных ученых, имеющая право на существование гипотеза безусловно оказала влияние на модификацию  
психоаналитических взглядов Карла Юнга, хотя он внес в понятие архетипов много принципиально нового, своего, именно психологического и  
психоаналитического.  
Архетипы Юнга - это существующие у различных народов (во многих случаях весьма схожие между собой) некие общие формы мысленных представлений об  
отце, матери, вожде, мифологических персонажах сказаний и преданий, олицетворяющих различные стихии и силы добра и зла. Разумеется, у каждого  
конкретного человека эти общеплеменные или общенациональные архетипы наполняются каким-то своим индивидуальным содержанием, но все равно  
какие-то общие основополагающие черты остаются и объединяют вокруг себя данные человеческие общества, их моральные и нравственные ценности,  
являются объектами преклонения, надежды или страха.  
Юнг провел колоссальную работу по изучению истории, мифологии, ритуалов и традиций разных племен и народов. На основании обработки этого  
колоссального материала ему удалось выделить шесть принципиальных архетипов, имеющих у разных народов различные названия, но объединенных  
некоторой принципиальной общностью черт. Поэтому названия архетипам он дал не по их народным названиям, а по типам, отражающим определенную, явно  
отличающую их от других, психологическую сущность.  
Шесть основных архетипов: Персона, Эго, Тень, Анима и Анимус, Самость. Причем все эти типы одновременно живут в каждом из нас, занимая свое место и  
одновременно так или иначе взаимодействуя друг с другом, поддерживая или мешая, противореча друг другу.  
Под термином Персона Юнг подразумевает наше видение, принятие самого себя, своего характера по отношению к внешнему миру. Как мы ведем себя с  
разными людьми, в разных местах, при разных обстоятельствах. Какой свой внешний облик мы стараемся преподать другим. При этом важно помнить, что  
речь идет именно о нашем представлении о себе в обществе, своем внешнем облике, поведении, о том, какое впечатление мы производим на других.  
Это совсем не значит, что наши представления по всем этим параметрам объективны и другие действительно воспринимают нас такими. Речь идет именно о  
том, что это мы считаем, что производим такое впечатление. Это наше мнение о себе может совпадать или не совпадать с реальностью и мнением о нас  
других.  
Следующий важный архетипический термин - Эго.  
Этим термином Юнг определяет центр нашего сознания, который (как мы считаем) контролирует и направляет наше поведение логично и целенаправленно в  
соответствии с нашими целями и объективными обстоятельствами.  
Снова обращаем ваше внимание, что речь идет о том, что это мы так считаем, но это наше мнение и даже уверенность могут, как и в предыдущем случае (с  
Персоной), совпадать, а могут и не совпадать с реальностью.  
Тень - это тоже центр, но уже не сознания, а нашего индивидуального бессознательного, фокус для материала, который был вытеснен из сознания. Он  
включает тенденции, желания, воспоминания и переживания, которые отрицаются индивидуумом как несовместимые с ним или противоречащие социальным  
стандартам и идеалам.  
Понятиями Анима и Анимус названы архетипические для данного народа (общности) и преломившиеся через индивидуальное сознание бессознательные  
ориентиры на то, чему должна соответствовать (и внешностью и поведением, моралью и психологией) «настоящая» женщина (Анима) и «настоящий» мужчина  
(Анимус).  
Эти принятые в данном народе, нации, сообществе образцы, требования, экспектации (ожидания определенного типа внешнего облика и поведения) в  
значительной мере дают еще один, производный от них, тип взаимоотношений между мужчинами и женщинами, отношения мужчины к женщине (и ожидания от  
нее определенного типа отношения к себе) и наоборот.  
Повторяю, эти типичные для данного социума паттерны (образцы, модели) претерпевают определенную трансформацию в индивидуальном сознании в связи с  
личностными особенностями и жизненным опытом каждого человека, но сохраняют общность основных черт для данного социума, и именно с позиций  
отношений и традиций социума влияют на восприятие этих моделей каждым индивидуумом и в значительной мере определяют психические и поведенческие  
реакции на собственное или чужое отклонение от принятых в данном социуме критериев.  
Особое, центральное место среди выделенных Юнгом архетипов занимает так называемая Самость. Самость как бы организует и защищает целостность и  
упорядоченность личности.  
Именно здесь происходит адаптационное и координационное взаимодействие бессознательного и сознания, которые находят компромиссы, по возможности  
устраняют или смягчают противоречия между неприемлемыми в данной форме или в данных условиях инстинктивными проявлениями, то есть не только  
примиряют биологические потребности и социальные нормы, но нередко и объединяют их усилия.  
Например, агрессивность может быть трансформирована в напористость в достижении социально приемлемых и даже престижных целей: победы в  
соревнованиях, первенства в искусстве, бизнесе, политике, в упорном самосовершенствовании и т.п.  
На самости лежит ответственнейшая задача сохранения целостности личности, она примиряет и координирует сознание и бессознательное. Именно когда  
самость не справляется с этой задачей, и возникают различного рода внутренние конфликты, неврозы, нервно-психические отклонения, комплексы, срывы и  
даже тяжелые психические расстройства. В настоящее время в психологию и психотерапию прочно вошли понятия экстраверсия и интроверсия,  
характеризующие различную направленность личности, а точнее - внимания, мыслей, нервно-психической энергии человека: вовне - на внешние объекты и  
действия или вовнутрь — на самопереживания, самоуглубление, рефлексию.  
Как уже ясно из самих названий, внимание и деятельность экстраверта направлены вовне, а интроверта - в свой внутренний мир.  
Естественно, и это подчеркивал Юнг, в природе не может существовать «чистых» экстравертов и интровертов. Речь идет лишь о преобладании определенного  
типа психических состояний и поведенческих реакций.  
Самый яркий экстраверт, живущий внешней жизнью, периодически уходит в себя, в свои переживания и размышления. Так же и наиболее самоуглубленный  
интроверт, если он не страдает аутизмом (уже не в психоаналитическом смысле одного из механизмов защиты невроза, а как классический психиатрический  
диагноз тяжелого психического заболевания), периодически переключает свое внимание и действия на внешние объекты.  
Кстати, именно в этом часто встречается ошибка не только «не психологов», но даже некоторых начинающих психологов, в основном студентов первого курса.  
Уж очень хочется в результате тестирования выявить, кто же я или мой знакомый - интроверт или экстраверт. Такое категорическое ожидание обычно  
приводит к сомнению в правильности тестирования при сопоставлении с реальными жизненными впечатлениями о себе или о другом тестируемом.  
Это абсолютно нормально: у каждого экстраверта найдутся интровертивные моменты и реакции, как и наоборот. Более того, как показывает статистика  
исследований, проведенных американскими учеными на большом количестве студентов университетов, примерно у одной трети людей экстравертивные и  
интровертивные признаки ярко не выражены либо распределены равномерно. Таких людей называют амбиверты.  
Типичная ошибка начинающих «тестологов» - попытка непременно отнести себя или другого к холерикам, сангвиникам, флегматикам или меланхоликам, к  
левополушарным или правополушарным, или к одному из типов личностных акцентуаций, которые в чистом виде практически не встречаются.  
Довольно часто личностные черты и состояния оказываются распределены достаточно равномерно, без преобладания какого-то определенного типа. Если все  
же на основании тестирования или наблюдения их относят к той или иной категории, то следует помнить, что речь идет лишь о преобладании какого-то типа.  
При этом для серьезного анализа и тем более практических рекомендаций следует внимательно проанализировать и учесть степень «замешанности» в  
данный контекст личностных черт и состояний других, смежных, типов и реакций. Такое же «рассудительное» отношение должно быть и к другой  
разработанной К. Юнгом интересной классификации людей по типу доминирования одной из четырех психологических функций: ощущения, интуиции, эмоций,  
мышления. Соответственно можно говорить об ощущающем, интуитивном, эмоциональном и мыслительном типе личности.  
В какой-то мере это наблюдение является предтечей выводов авторов нейролингвистического программирования (НЛП), с которым вы ознакомитесь позже, о  
преобладании у людей той или иной модальности восприятия (визуального, слухового, кинестетического и др.).  
Вообще надо сказать, что Юнг оказался генератором идей для целого ряда последующих психотерапевтических направлений. Так, по Юнгу, каждый  
индивидуум обладает стремлением к индивидуации, или саморазвитию. Он употребляет именно термин «индивидуация», а не индивидуализация, наделяя его  
несколько отличным содержанием. Индивидуацией Юнг называл процесс формирования индивидуума как единой, целостной личности.  
Так как каждая личность - неповторимая, обусловленная уникальной комбинацией биологических (врожденных) и социальных (приобретенных) воздействий, то  
индивидуация подразумевает не что иное как «путь к себе», становление истинным собой (или по крайней мере движение в этом направлении), то есть  
самореализацию - процесс развития целостности и как бы высвобождения личности из мешающих ее самореализации пут.  
Это очень близко к тому, что составило в дальнейшем основу гуманистической терапии и особенно теории самоактуализации Абрахама Маслоу об изначально  
заложенной в человеке тенденции к саморазвитию, к самоактуализации, к самореализации.  
Многие понятия целостности личности по Юнгу во многом перекликаются с отдельными положениями гештальтпсихологии и гештальттерапии. Позже мы  
подробнее остановимся и на этих интересных и вполне самостоятельных направлениях. Мы лишь хотим подчеркнуть еще раз, что в классических направлениях  
психотерапии в принципиальном смысле больше общего, чем различного, а влияние таких выдающихся ученых, как Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг, питало  
и продолжает питать идеями различные психологические и психотерапевтические направления и школы, даже те, которые возникли, подобно гештальттерапии  
Федерика (Фрица) Пёрлза, на основании критики классического психоанализа.  
Но вернемся к Карлу Юнгу в плане конкретного применения его идей в технике практической психотерапии.  
Основным условием эффективной терапии по К.Юнгу является искреннее творческое сотрудничество психотерапевта и клиента. Причем это должно быть  
сотрудничество не руководителя и подчиненного, а равных партнеров, решающих общую задачу. Только их совместные усилия могут принести действительный  
успех.  
Другими словами, от клиента, обратившегося за помощью к психотерапевту, требуются не только искренность и дисциплинированность, но и творческая  
активность, готовность вместе с психотерапевтом искать (иногда на протяжении длительного времени и с периодическими неудачами) истинные причины  
невроза или другой психологической проблемы, с которой клиент оказался не в силах справиться самостоятельно.  
Юнг, не отрицая важности серьезной теоретической подготовки, в то же время рекомендовал не связывать себя слишком скрупулезным следованием 
теоретическим положениям и рекомендациям, так же как и педантично точным выполнением технических процедур (чего категорически требовал Фрейд). Юнг  
считал, что такой подход делает психоанализ слишком формализованным и клиент не чувствует живого творческого отношения психотерапевта, без которого  
невозможно наладить настоящее активное сотрудничество.  
К тому же раболепие перед теоретическими схемами и скрупулезно расписанными (в классическом фрейдовском психоанализе) рекомендациями может  
привести к тому, что психотерапевт вместо истинных симптомов невроза будет невольно видеть те, которые более соответствуют классическим теориям, что  
направит поиск и последующую терапию в неправильном или хотя бы в не совсем точном направлении.  
Психоаналитическая терапия Юнга проходит две стадии: аналитическую и синтетическую, с подразделением каждой из этих стадий на две части.  
Первая часть аналитической стадии - так называемое признание: клиент с тактичной помощью психотерапевта старается признать, что истинные причины его  
невроза или мучающей его психологической проблемы спрятались, оказались вытесненными в сферу бессознательного, так как оказались неприемлемыми  
(непрестижными, постыдными, унизительными) для их осознания.  
Психотерапевт объясняет клиенту, что, несмотря на эти мешающие чувства, необходимо попытаться выявить истинные причины, какими бы унизительными  
они не казались, извлечь их из подсознания, иначе они будут продолжать свое психотравмирующее действие. Надо объяснить ему, что это то же самое, что  
закрывать глаза на симптомы любой другой болезни, которая тем временем будет усугубляться и может стать неизлечимой.  
Нельзя ждать помощи от психотерапевта, как и от любого другого врача, если вы будете указывать ему не то место, которое на самом деле болит. А с  
психологическими проблемами дело обстоит еще сложнее, так как часто мы скрываем не только от врача, но и от самого себя истинные причины травмы.  
Поэтому первой является трудная задача - разоблачить «самообман», как бы это ни было болезненно для нашего самолюбия. Эта часть - «разоблачение  
самообмана» - может занимать различное время. Иногда с помощью психотерапевта удается почти сразу выйти на верный след (хотя для конкретизации и  
уточнения еще потребуется время и взаимные усилия). Иногда самообман довольно долго не хочет сдаваться, но усилиями психотерапевта, убедившего  
клиента в необходимости этого трудного шага, в своем искреннем желании помочь ему, а главное, в готовности не только не осудить, а одобрить мужество  
любого (самого непрестижного на взгляд клиента) признания, - в конечном итоге решают эту первую задачу.  
Важно понимать, что признание - это еще не полная ясность истинных причин, это признание того, что наши прежние причины - самообман, самооправдания  
нашего самолюбия и что мы вместе готовы искать и уточнять истинные причины по различным косвенным признакам, словам, фантазиям, снам, поступкам,  
которые иногда на первый взгляд не имеют прямой связи с проблемой, кажутся клиенту пустяками, не стоящими внимания психотерапевта, или смешными и  
даже неприличными.  
Вот именно для того, чтобы разобраться, какая информация из всего этого окажется нужной и важной для решения проблемы, и предназначена вторая часть  
аналитической стадии - толкование рассказанного клиентом материала.  
Здесь применяются многие подходы классического психоанализа Фрейда, хотя, как уже говорилось, без скрупулезного соблюдения всех процедур и  
предписаний, что по мнению Юнга может помешать установлению равного творческого партнерства психотерапевта и клиента.  
И вот первая, аналитическая, стадия относительно завершена. «Относительно» - поскольку аналитический процесс бесконечен, и его период должен быть  
определен психотерапевтом оптимально для решения данной конкретной задачи. К сожалению, нередки случаи, когда даже опытные психотерапевты «копают»  
глубже, чем нужно для решения конкретной задачи, и, добиваясь более подробной (чем необходимо для устранения невроза) информации, излишне травмируют  
пациента.  
Вторая стадия данной модели аналитической терапии названа Юнгом синтетической.  
Работа (причем обязательно совместная) на этой стадии состоит главным образом в обучении новым моделям восприятия себя и психотравмирующей  
ситуации и вытекающим из этого новым моделям поведения. Юнг говорит, что на этой стадии клиент, совершивший (совместно с психотерапевтом)  
психологические открытия, переходит к реализации их результатов в виде новых моделей поведения, исключающих (или последовательно уменьшающих)  
прошлые ошибки, порождавшие и усугублявшие психологические проблемы и неврозы. Такое формирование и закрепление моделей не только поведенческих  
реакций, но и восприятия психотравмирующих ситуаций и самого себя становится не чем иным, как личностным ростом.  
Вторая часть второй стадии аналитической терапии К.Юнга называется трансформация. Эту работу психотерапевта с клиентом Юнг характеризует как  
минииндивидуацию, или самообучение.  
В этом периоде психотерапевт, оставаясь равным партнером клиента, постепенно передает ему (клиенту) все больше ответственности за собственное  
развитие и самостоятельное преодоление психологических проблем.  
Причем при правильной реализации данного процесса это выглядит в глазах клиента не как постепенное самоустранение психотерапевта, а как нарастающее  
чувство собственной внутренней силы, способности самостоятельно справляться со своими проблемами, обрести мужество реально взглянуть на себя и  
ситуацию, уверенность в себе и освоить практические приемы решения жизненных ситуаций, которые раньше казались безвыходными.  
Юнг первым из психоаналитиков использовал для выявления скрытых в бессознательной сфере источников неврозов не свободные (в соответствии с  
категорическим предписанием Фрейда), а так называемые направленные ассоциации. То есть клиент не просто пускал свое «словотворчество» в свободный  
поток сознания, а нацеливал его (тоже, впрочем, не заботясь о строгой логичности и связанности) в направлении, заданном психотерапевтом.  
Практически это происходит следующим образом. Психотерапевт произносит какое-то слово, а клиент начинает говорить все, что само сорвется с языка в  
ответ на это слово, не пытаясь осмыслить и тем более специально организовать логическую связь своих слов и предложений с заданным стимулом.  
Психотерапевт называет те слова, которые, на его взгляд, могут подтолкнуть ассоциативный словесный поток клиента в нужном (хотя бы предположительно)  
для поиска направлении.  
Успешное проведение такой процедуры требует специальной тщательной подготовки и большого практического опыта психотерапевта. Он должен постоянно  
помнить, что истинные причины невроза иногда прячутся очень глубоко и снятие механизмов их защиты часто бывает весьма болезненным.  
Поэтому, выбирая слова-стимулы, психотерапевт, с одной стороны, старается как можно ближе подойти к болевой точке, а с другой стороны, быть готовым в  
любой момент отступить назад или в сторону, почувствовав, что клиент не готов к обнажению этой болевой точки и может (часто бессознательно) спрятать ее  
еще глубже или (тоже бессознательно) защитить ее, заблокировав путь контакта с психотерапевтом.  
Поэтому процедура первых сеансов начинается обычно с того, что психотерапевт называет действительно случайные слова, не имеющие прямой связи с  
проблемой, а затем постепенно сужает круги вокруг предполагаемой цели, с готовностью быстрого реагирования и отступления или смены направления  
поиска в зависимости от ответных не только словесных, но и эмоциональных реакций клиента.  
Система анализа полученных ответов имеет уточненные (и уточняющиеся) в процессе многолетнего опыта закономерности, хотя она и не так жестко  
регламентирована, как система интерпретации материала в классическом психоанализе З.Фрейда. Например, установлено, что в большинстве случаев 
ассоциативный ответ, дающийся с определенной задержкой и непроизвольной эмоциональной реакцией, показывает, что «брошенное» психотерапевтом  
слово в какой-то мере задело клиента и следует вести поиск в этом направлении. Во многих случаях такой поиск по принципу детской игры «теплее, еще  
теплее, горячо» помогает психотерапевту быстрее выйти на истинные причины проблемы клиента, чем классический психоанализ.  
З.Фрейд возражал против такого подхода, считая, что направленный психоанализ хотя и убыстряет процесс поиска, но может навязать клиенту движение не в  
истинном, а в невольно подсказанном психотерапевтом направлении (кстати, по той же причине Фрейд отказался от психоанализа под гипнозом, считая, что  
загипнотизированный может говорить не то, что думает, а что, по его мнению, хочет слышать от него гипнотизер).  
Тем не менее метод направленных ассоциаций К.Юнга в настоящее время достаточно популярен и имеет аналоги не только в психотерапии, но и, например, в  
работе следователя с подозреваемым, и хотя здесь, разумеется, предполагаются не бессвязные ответы, но методы их анализа учитывают многие находки  
Юнга и его последователей. Некоторые авторы считают, что именно эта идея (задержка и непроизвольная окраска ответа) заложена в основу знаменитого  
детектора лжи.  
К слову сказать, первый технический прибор, регистрирующий различные психофизиологические реакции на правильные и неправильные ответы,  
прославившийся (несмотря на его многочисленные неточности и ошибки) под названием детектора лжи, был разработан знаменитым советским психологом  
Александром Романовичем Лурия.  

Источник: Романин А.Н. Основы психотерапии